Попросив на себя не орать, он заявил, что гогов как начальник информац
ионного отдела отвечать за свою сводку головой, а поскольку его взгляды
так сильно расходятся со взглядами генерала Голикова, то он просит предо
ставить ему возможность личного доклада начальнику Генштаба. Если ему т
акая возможность не будет предоставлена, он найдет свои пути выхода непо
средственно на генерала армии Мерецкова.
Хорошо, согласился Голиков, я вам устрою личный доклад. Только не пожалей
те потом.
Вернувшись к себе в отдел, Новобранец написал подробный доклад на имя на
чальника Генштаба, затем заготовил «спецсообщение» Сталину, Молотову, М
аленкову, Тимошенко и Берии, где дал подробное описание нависшей над стр
аной угрозы и приложил «сводку № 8».
Он уже заканчивал свою работу, когда позвонил начальник Академии Геншта
ба генерал-лейтенант Мордвинов, поинтересовавшись, действительно ли де
ло так серьезно, как написано в сводке.
Даже еще серьезнее, подтвердил Новобранец.
Наши силы Новобранец знал, но заметил генералу, что в нынешние времена мо
щным внезапным ударом можно смешать любое количество людей и техники с л
юбым количеством земли. Не забывайте, что наши войска не имеют никакого п
лана на отступление, о котором запрещено даже заикаться. Если первым вне
запным ударом их вынудят к отступлению, то такая масса войск и боевой тех
ники, что у нас на западных границах, сразу устроит давку и неразбериху на
дорогах, отступление перерастет в бегство, бегство Ц в катастрофу. Вот ч
то его беспокоит. Ни в коем случае нельзя дать возможности немцам нанест
и удар первыми. И если для этого 70 дивизий, разумеется, мало, то 110 дивизий впо
лне достаточно. Не понятно, почему это никого не волнует.
В случае немецкого нападения «Гроза» теряла элемент стратегической (и т
актической) внезапности, а потому становилась практически не выполнимо
й.
Вскоре Новобранца и Голикова вызвал к себе начальник Генштаба генерал а
рмии Мерецков. По обычаю того времени, вызов пришелся на два часа ночи.
Мерецков принял разведчиков в присутствии начальника оперативного упр
авления генштаба генерала Василевского.
Генерал армии Мерецков знал, разумеется, гораздо больше, чем было положе
но знать подполковнику Новобранцу. Будучи одним из основных разработчи
ков «Грозы», он не верил в успех этой операции и в ее целесообразность. Пре
жде всего он считал, что армия в нынешнем ее состоянии не способна осущес
твить операцию такого масштаба, хотя бы потому, что не имеет гибкого и чет
кого управления. Задуманные гигантские клещи глобального наступления
распадутся, завязнут, останутся без горючего, боеприпасов и продовольст
вия задолго до того, как смогут сомкнуться. «Гроза» приведет лишь к больш
ому хаосу сначала в Европе, а затем и в СССР. Любая удача в «Грозе» разложи
т армию и страну, а неудача Ц погубит, поскольку у нашей армии нет даже пл
ана на тактический отход, не говоря уже о стратегическом отступлении.
Новобранец попал в самую болевую точку начальника Генерального штаба. О
громная армия, развернутая в рамках доктрины стремительного наступлен
ия на западных границах с ее сложным и многослойным хозяйством современ
ных вооруженных сил, не имея плана стратегического отхода, одним ударом
может быть превращена в бегущую неуправляемую толпу. Однако Мерецков уж
е боялся поднимать этот вопрос не только перед Сталиным, но даже и перед н
аркомом обороны маршалом Тимошенко.
Немного поколебавшись, Мерецков приказал Голикову утвердить сводку № 8,
а Новобранцу пожал руку и поблагодарил, чю означало по меньшей мере оста
вление подполковника на занимаемой должности до особого распоряжения.

Генералу Мерецкову предстояло открыть совещание высшего начальствующ
его состава РККА и принять участие в стратегических играх. Он знал, что эт
и мероприятия задуманы Сталиным в качестве окончательной шлифовки пре
дстоящего глобального наступления. Ни о чем другом на совещании не собир
аются говорить. С трудом удалось пробить один доклад об обороне, да и то эт
о была оборона захваченных у противника позиций на случай глубокого про
рыва вперед и возможного отставания соседей или собственных тылов. Об от
ходе, а тем более о крупном отступлении говорить на совещании запрещалос
ь. Мерецкову очень хотелось поднять этот вопрос Ц он понимал, что если он
этого не сделает, то не сделает никто.
Сталин просмотрел сводку № 8 22 декабря, прибыв около 2-х часов дня в Кремль с
ближней дачи. Сводка не произвела на него никакого впечатления. Она верн
улась к Поскребышеву для подшивки в дело без всяких пометок и указаний.
На следующий день Сталин совещался с генералами авиации Рычаговым, Жига
ревым и Смупжевичем по планам дальнейшего развертывания аэродромов в з
ападных областях СССР. Строительство полос шло даже с опережением графи
ка, для самолетов рылись капониры, люди жили в палатках, но встал вопрос о
хранении горючего, авиабомб, необходимых запчастей и многого другого ав
иационного оборудования, которое по разным причинам никак не пристало х
ранить на открытом воздухе или на необорудованных складах. В том числе и
планеры для задуманных крупномасштабных воздушно-десантньк операций
первого этапа «Грозы». Пока летчики доложили, что указание товарища Стал
ина относительно десантных планеров выполнено. Все они убраны в ангары и
на специальные склады, которые строго охраняются. Сталину, правда, не дол
ожили, что из-за этого из ангаров выставили на улицу все самолеты, включая
и проходящие сточасовые регламентные работы. Не среагировал Сталин и на
проблему обеспечения новых аэродромов горючим, снабжаемых порой конны
ми бензоцистернами, бензин из которых необходимо было переливать в кани
стры, а затем через воронку заливать в самолеты. Как это все придется прод
елывать в реальной боевой обстановке, было неизвестно, но проблема остре
йшей нехватки бензозаправщиков никак вроде и не решалась на фоне резког
о увеличения самолетного парка и аэродромной сети.
Ненормальные условия базирования и аэродромного обслуживания привели
к резкому повышению аварийности при проведении учебных полетов, что ави
ационные начальники всеми силами пытались скрыть от вождя. Сталин имел с
обственные источники информации, но не желая вопроса обострять, постави
л это на вид Рычагову с тем мягким укором, который часто вводил в заблужде
ние тех, кто еще недостаточно хорошо знал товарища Сталина.
23 декабря в Центральном Доме Красной Армии открылось совещание высшего
руководящего состава РККА. Всего собралось более 270 человек. Конечно, всем
было ясно, что такое массовое собрание высшего армейского руководства с
траны не ускользнет от внимания иностранных разведок, а потому совещани
е с одной стороны было замаскировано под военно-теоретическую конферен
цию, а с другой Ц являлось как бы подведением итогов боевой подготовки з
а 1940 год и «выработке предложений по ее улучшению в 1941 году».
Советская военная наука всегда отличалась бодростью и оптимизмом. Еще в
1938 году, в разгар всеармейской резни, в Генштабе был разработан новьш план
развертывания Красной Армии, исходя из наихудшего для СССР варианта Ц в
ойны на два фронта: на востоке Ц против Японии, на западе Ц против большо
й коалиции государств во главе с Германией, за которой шли Италия, Польша,
Румыния, Финляндия, Эстония, Латвия и Литва. Согласно проведенному тогда
анализу, все противники СССР вместе взятые, могли выставить на обоих фро
нтах 13 077 орудий, 5775 самолетов и 7980 танков. Это было смешно, поскольку Советски
й Союз только за один 1938 года произвел 12 000 орудий, более 5000 самолетов, а произв
одство танков за год уже составляло больше половины мирового танкового
производства. План Генштаба тогда ставил войскам задачу: с момента откры
тия военных действий нанести решительное поражение противникам и на за
паде и на востоке.
Армия имела много слабых сторон, о которых Сталину поведал еще Тухачевск
ий и подтвердил Шапошников, взявший на себя военный ликбез Вождя всех на
родов. Самые страшные пороки Ц пороки врожденные, а того пуще Ц наследс
твенные. Нынешняя армия, как ее ни чистили и ни деформировали, родилась из
Красной Армии гражданской войны. А одним из негативных последствий граж
данской войны было то, что из-за нее были забыты уроки Первой мировой войн
ы, а те, кто пытался эти уроки обобщить, были поставлены в такие условия, чт
о их никто не слышал, даже если бы захотел.
Если Первая мировая война уже в свои первые полтора года ярко продемонст
рировала тот факт, что роль кавалерии уже близка к нулю, то гражданская во
йна, напротив, породила чудовищного монстра-вырожденца Ц небывалую по
своим размерам стратегическую кавалерию. При отсутствии фиксированных
фронтов и слабой технической базе противостоящих армий великие русски
е равнины стали самым благодатным театром для действия огромных масс ко
нницы, чего не видела история со времен походов Чингиз-хана. А война с Пол
ьшей еще более утвердила мысль о необходимости крупных кавалерийских с
оединений в современной маневренной войне.
Каждый кавалерийский корпус, возглавляемый какой-нибудь легендарной л
ичностью вроде Котовского, владел огромными земельными наделами, крепо
стными Ц под видом крестьян деревень, ответственных за снабжение корпу
са продовольствием и фуражом, даже сахарными заводами. И каждый мечтал е
сли не самостоятельно осуществить мировую революцию, то, во всяком случа
е, бьггь передовым соединением «всемирной армии труда».
В генеральном штабе кавалерии с упоением чертили на картах красные стре
лы глубоких кавалерийских рейдов аж до Парижа и Калькутты, подсчитывали
сь тысячи тонн овса для прокормления коней и всадников и даже шла теорет
ическая дискуссия, в итоге которой (как и всех дискуссий в СССР) следовали
аресты со смертными приговорами за вредительство. Речь шла о необходимо
сти кастрации строевых жеребцов, чтобы они в боевом строю не отвлекались
на кобыл. Противники этой меры доказывали, что жеребцы, потеряв мужской с
тимул, растеряют и боевые качества, необходимые кавалерийскому строево
му коню.
Практическим же обоснованием существования кавалерийского монстра вс
егда были польские уланы, поскольку о разных там венгерских или румынски
х гусарах никто всерьез не говорил даже в кавалерийском генштабе.
Польские уланы позволили кавалерии сохранить свои позиции даже при бур
ном развитии в войсках бронетанковой техники. Полная несостоятельност
ь знаменитых своей доблестью и боевой подготовкой польских улан в недав
но закончившейся войне поляков с Гитлером и Сталиным, послужила для кава
лерии погребальным звоном, а последующие действия немецких танковых со
единений на западном фронте переполнило и терпение Сталина, в довольно р
езкой форме предложившего кавалеристам умерить свой пыл и амбиции.
Кавалерийские части расформировывались одна за другой, хотя это было со
всем нелегким делом. И хотя кавалерийские части были сокращены в период
с 1937 по 1940 гг. почти в пять раз, кавалерии в Красной Армии еще оставалось боль
ше, чем во всем остальном мире, включая верблюдную кавалерию арабского л
егиона.
В период всеармейской резни в 1937-38 гг. «неприкасаемые» кавалерийские вожд
и Ворошилов, Буденный, Тимошенко и так далее до Огородникова Ц наделали
немало славных дел, безжалостно бросая под нож всех, кто осмеливался усо
мниться в немеркнущей ценности кавалерии в современных вооруженных си
лах. Помимо тысяч уничтоженных офицеров, деятельность кавалерийского «
лобби» привела к срыву программы насыщения армии автотранспортом, к рас
формированию механизированных корпусов.
Но страшнее самой кавалерии был кавалерийский дух армейского руководс
тва. Из всей гражданской войны им запомнилось только лихое преследовани
е кавалерийскими лавами откатывающихся частей генерала Деникина осень
ю 1919 года, когда они летели на юг, сметая разрозненные казачьи заслоны, а за
тем много лет жили в надежде, что снова удастся повести боевых коней «по д
орогам знакомым за любимым наркомом».
Кавалерийская удаль оказывала сильное влияние и на все сценарии возмож
ного начала войны. В высоких штабах никогда не было двух мнений: войну все
гда должен был начинать Советский Союз внезапным, сокрушительным ударо
м, выбрав для этого удара наиболее благоприятный военный и политический
момент.
Поэтому преамбула «если враг нападет» даже в условиях предвоенного ССС
Р многими уже серьезно не воспринималась. Ведь не постеснялись же объяви
ть, что маленькая Финляндия напала на Советский Союз. А когда никто не нап
адает, то можно объявить «освободительный» поход как в Монголии и в Поль
ше. Можно откликнуться на «призыв народа» , как в Прибалтике и в Бессараби
и. Можно действовать и другими, не менее эффективными способами.
Необходимо было срочно, если так можно выразиться, «декавалеризировать
» армию. Даже не столько по форме, сколько по духу, поскольку Сталин понима
л, что его внутреннее неприятие армией исходит именно из идеологии созда
ни вскормленного Львом Троцким кавалерийского монстра. Тем более, что Ша
пошников ему как-то заметил, что все беды зимней войны с Финляндией произ
ошли из-за того, что бывшие «буденовцы» построили весь план войны на лихо
м преследовании бегущей финской армии, используя для этой цели за неимен
ием кавалерийской, пехотную лаву.
Но в условиях единоличной власти, «тоталитарного склероза», как отметят
будущие историки, многое (если не все) зависело не от того, как видит будущ
ую войну и собственную армию ют или иной «первый маршал» или начальник г
енштаба, а как все эти проблемы рисовались самому товарищу Сталину Ц че
ловеку, безусловно, незаурядному, талантливому, а в некоторых областях д
аже великому, но, к сожалению, малограмотному и совершенно невоенному.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74