Образ будущей войны рисовался Сталину цепью восстаний во враждебном ст
ане капитализма (не стихийных, как мечтал Ленин, а тщательно подготовлен
ных Коминтерном), походом Красной Армии на помощь восставшим там, где им н
е удалось справиться самостоятельно, войной с отдельными капиталистич
ескими странами (главным образом для стимулирования восстаний там, где о
ни еще не вспыхнули), завершившейся всемирной победой социализма, которы
й, по твердому убеждению вождя, был уже построен в СССР.
После сближения с Гитлером, получив соответствующие указания, советски
е средства массовой информации, прервав на скаку нагнетание военного пс
ихоза, начали неожиданно на той же истерической ноте вопить о мире во все
м мире, о поджигателях войны и о готовности Советского Союза сокрушить к
ого угодно «малой кровью на чужой территории» с одним непременным услов
ием: если на него нападут. Хотя в Кремле все отлично понимали, что спровоци
ровать нападение на СССР ничего не стоит. Достаточно поднять телефонную
трубку и приказать «кому следует» обстрелять какую-нибудь собственную
заставу, как произошло в случае с Финляндией. Но на подавляющее большинс
тво людей в стране и в армии, не посвященных в изысканные методы товарища
Сталина и принимающих все за чистую монету, радио-газетные вопли о мире и
«ненападении» действовали разлагающе. Ибо «нет ничего более разл
агающего, чем мечта о вечном мире», о чем предупреждал еще первый тео
ретик казарменного социализма Ц незабвенный Платон.
Поэтому в канун ноябрьских праздников 1940 года Сталин вызвал к себе одного
из самых молодых секретарей ЦК Александра Щербакова, занимавшегося воп
росами агитации и пропаганды, курировавшего ТАСС, органы политпропаган
ды армии и промышленности. Вождь приказал несколько сменить тон официал
ьной пропаганды, ибо возникла необходимость готовить страну и армию к кр
упной наступательной, опустошительной войне.
Сталин приказал Щербакову отныне строить систему политпросвещения, ос
новываясь на этих тезисах и секретно подготовить необходимую наглядну
ю агитацию (листовки, плакаты и пр.), представив их ему, Сталину, на утвержде
ние.
Щербаков был человеком исключительной работоспособности и исполнител
ьности. Через две недели Сталину уже были доложены первые эскизы агитаци
онных плакатов на предмет замечаний и утверждения.
На одном из плакатов, выполненном в зловеще багровых тонах, 80% полезной пл
ощади занимала огромная, багрово-красная голова Ленина на фоне красных
знамен. У вождя мирового пролетариата было грозно-мертвое выражение лиц
а, как у языческого бога войны, превращенного новой религией в Бога миров
ой революции. В нижней части плаката, зажатые между бородой вождя мирово
го пролетариата и призывом: «Под знаменем ЛенинаЦ вперед на Запад!», тес
ным строем со штыками наперевес шли красноармейцы в касках.
(Если не считать плаката «Родина-Мать зовет», созданного в то же время, эт
от плакат бьи наиболее популярным в первые дни войны. Потом слова его нес
колько изменили. Вместо «Вперед на Запад» стали писать «Вперед к победе»
. На подлиннике плаката среди прочих данных есть и обычная дата подписан
ия к печати: «25 декабря 1940 года». Порядок прежде всего. То же и на плакате «Ро
дина-Мать зовет!», считавшимся резервным, если дела пойдут не так, как хот
елось бы. К вечеру 22 июня оба плаката появились на стенах домов.)
Сталин приказал отпечатать плакат тиражом в 5 миллионов экземпляров и ра
зослать во все горкомы и райкомы партии и в военкоматы в секретных пакет
ах с надписью: «Вскрыть по особому распоряжению».
Да, у Сталина хватило знаний понять, что кавалерия должна уступить место
танкам, у него хватило знаний в гуще смертельных и подлых интриг спасти т
анк Т-34 и реактивный миномет «Катюша», но он хорошо понимал, как ловко и вое
нные, и инженеры пользуются его малограмотностью, чтобы навязать свою то
чку зрения, во всем как бы с ним соглашаясь. «Что нужно, чтобы действительн
о победить?» Ц спрашивал Сталин в одной из речей в марте 1939 года и отвечал:
«Для этого нужны три вещи: первое, что нам нужно, Ц вооружение, второе Ц в
ооружение, третье Ц еще и еще раз вооружение». Это было гениально, и стран
а заваливалась оружием. И Сталин лично занимался проблемой вооружения, д
авая наставления разработчикам нового оружия в рамках своего понимани
я будущей войны, которая, как он ни старался вырваться из старых догм, все-
таки представлялась ему не иначе, как в виде лихого кавалерийского пресл
едования, пусть даже на танках.
Итак, к старому ленинскому лозунгу «учиться, учиться и учиться военному
делу настоящим образом» Сталин добавил и свой Ц «вооружаться, вооружат
ься и вооружаться». Однако при такой концентрации не только власти, но и в
сех решений в собственных руках, причем руках, мягко говоря, не очень проф
ессиональных, невозможно было избежав огромных пробелов в подготовке с
траны к столь глобальной войне, задуманной, хотя и поэтапно, но фактическ
и со всем миром. Невозможно было направлять и контролировать столь гиган
тское по масштабам дело в одиночку. Кроме «вооружения, вооружения и воор
ужения» имелось еще огромное количество проблем, когорые, для того чтобы
решить, нужно было для начала обозначить.
Сталин лично занимался всеми проблемами, связанными с танками, артсисте
мами, самолетами, линкорами, крейсерами, подводными лодками, пулеметами,
автоматами и винтовками.
Как и всякий сугубо штатский человек, Сталин воспринимал вооружение и ка
ртину будущей войны «зрительным представлением», своего рода цепью бес
конечных картинок, на которых, чем мощнее выглядел тот или иной образец б
оевой техники, тем он был предпочтительнее.
Линкор, конечно, всегда выглядел в его глазах предпочтительнее хилого тр
альщика, тяжелый танк лучше смотрелся, чем полевой телефон. Вообще, все, чт
о невозможно было эффектно представить «зрительным рядом», т.е. на карти
нке, проходило мимо внимания Отца всех народов. Целый род войск абсолютн
о не интересовал товарища Сталина, именно тот род войск, без которого нор
мальное управление войсками просто невозможно.
Пренебрежение связью Сталин пронес через годы, задавив в зародыше кибер
нетику как «чуждую марксизму лженауку» и обеспечив Советско
му Союзу пожизненное отставание от мира в самой важной отрасли военного
дела Ц системе «команд-котпроля-управления и связи», промор
гав начало новой эпохи Ц эпохи электронной войны.
Почти в таком же загоне, как и связь, была военно-транспортная служба, раб
отающая почти на 80% с помощью гужевого транспорта, что было также отголоск
ом великой эпохи «стратегической кавалерии».
Еще в худшем состоянии находилась служба тыла, видима, одним своим назва
нием предполагая нечто трусливое и постыдное. В 1939 году, выступая на XVIII съез
де партии и подробно рассказывая о росте и развитии различных родов войс
к, Ворошилов все-таки со смешком сказал пару слов о связистах, но о службе
тыла не упомянул вообще. Операция «Гроза», задуманная как гигантск
ий разбойничий набег, вообще предполагала снабжение армии захваченным
и ресурсами.
И уж вообще нечего говорить о медицинской службе, которая со времен граж
данской войны стала нисколько не лучше, чтобы не сказать большего. Не был
о в помине не только полевых установок для переливания крови, шприцев с м
орфием и кислородных масок, что уже имелось в распоряжении практически в
сех армий мира, но даже противостолбнячных средств и простейшего медици
нского инструмента.
Более всех проблем Сталина, как обычно, заботила проблема кадров. Никто и
з стоящих во главе вооруженных сил пока не удовлетворял его полностью. К
роме себя самого, он не видел никого, кто бы мог повести огромную армию в т
акой исторический поход, который был предусмотрен операцией «Гроза». Но
сам он был невоенным человеком, а потому должен был только послать в бой.

Для того он и приказал собрать совещание высшего комсостава РККА, чтобы,
решив все армейские проблемы, заодно разобраться и с кадрами. Кадровая з
асоренность снова давала о себе знать и в Наркомате обороны, и в Генштабе,
и в НКВД. Эта гораздо сильнее мучило вождя, нежели проблемы тыла и транспо
рта Красной Армии в задуманной им глобальной игре, где на карточный стол
снова бросалось будущее России и ее народа.
Открыл совещание вступительным словом Нарком Обороны маршал Тимошенко
. Он был краток. Определив очередность докладов и регламент, нарком уступ
ил трибуну начальнику Генерального Штаба генералу армии Мерецкову, чей
доклад имел длинное официальное название: «Итоги и задачи боевой подгот
овки сухопутных войск, ВВС и оперативной подготовки высшего начсостава
». Мерецков начал свой доклад с обзора международной обстановки. «1939 и 1940 го
ды, Ц указал он, Ц протекали в сложной международной обстановке. Больши
нство народов мира втянуто империалистами в большую тяжелую войну... В то
время, когда воюющие народы терпят неизмеримые страдания, наш могучий на
род под руководством великого вождя товарища Сталина, благодаря его муд
рой стратегии продолжает оставаться вне войны и по-прежнему уверено иде
т к своей цели, улучшая свое материальное благосостояние и приумножая мо
щь вооруженных сил нашей страны...»
Охарактеризовав войну с Финляндией как попытку империалистов «испытат
ь наше могущество и втянуть в войну», начальник генерального штаба с удо
влетворением отметил, что хотя эти неоднократные попытки ничем не увенч
ались, Красная Армия «получила большой боевой опыт современной войны».

Подчеркнув наступательный характер советской военной доктрины, Мерецк
ов подчеркнул, что «опыт последних войн, учений и полевых поездок показа
л недостаточную оперативную подготовленность и военную культуру высше
го командного состава, войсковых, армейских, фронтовых и особенно авиаци
онных штабов. Этим вопросом раньше не занимались. В течение многих лет от
сутствовали указания по вождению крупных современных соединений, по вв
оду их в бой вместе с танками и авиацией...»
Неожиданно, как бы выводя из оцепенения притихший зал, генерал Мерецков
начинает говорить об опасном пренебрежении в армии вопросами обороны. Н
ет, он не осмеливается произнести строжайше запрещенное к употреблению
слово «отступление». Он говорит об обороне, подчеркивая, что и это поняти
е практически исчезло из уставов, замененное расплывчатым словом «сков
ывание противника», поскольку многие просто боятся даже думать о том, чт
о придется обороняться.
«Учитывая опыт войны на Западе, Ц скороговоркой говорит отважный начал
ьник Генерального штаба, опасаясь, что вот сейчас встанет маршал Тимошен
ко и лишит его слова за пропаганду буржуазных ересей, Ц нам наряду с подг
отовкой к активным наступательным действиям необходимо иметь представ
ление и готовить войска к современной обороне».
Генерал переводит дух, делая паузу. Он знает позицию Сталина по этому воп
росу, которую, «естественно», полностью разделяет нарком Тимошенко и поч
ти все сидящие в зале, в чьих сейфах давно уже лежат красные пакеты с помет
кой: «Вскрыть по получении сигнала „Гроза“.
Мерецков понимает, что зашел далеко, но продолжаег:
«Современная оборона должна противостоять мощному огню артиллерии, ма
ссовой атаке танков, пехоты и воздушному противнику. Поэтому она должна
быть глубоко противотанковой и противовоздушной...»
Сталин, слушающий речи начальника Генерального штаба по спецтрансляци
и в отдельном помещении, морщится, как от зубной боли. Опять оборона! Это о
чень опасные мысли, разлагающе действующие на боевое настроение армии. Н
ет. пост начальника генштаба оказался явно не по плечу Мерецкову. Постоя
нно думающий об обороне не сможет руководить стремительным наступлени
ем...
Но вот генерал Мерецков опомнился и снова перешел на «новоречь»:
«Боевые действия с японо-маньчжурами на реке Халхин-Гол и война с белофи
ннами показали беспредельную преданность бойцов, командиров и всего на
чальствующего состава социалистической Родине, партии, правительству
и великому Сталину...
В настояшее время правительство и партия, обеспечивая нашу армию всем не
обходимым, требуют, чтобы мы были всегда в боевой готовности». Мы должны п
од руководством Народного комиссара обороны в кратчайший срок... добитьс
я такого положения, чтобы мы по требованию правительства в любое время м
огли выступить в поход».
По словам самого Мерецкова, он, сойдя с трибуны, ощутил вокруг себя пустот
у. В перерыве многие коллеги даже боялись подходить к нему и уж во всяком с
лучае долго около него не задерживаться.
Совещание продолжалось.
Очень многим из присутствующих на совещании жить оставалось в лучшем сл
учае менее года. Из трех основных докладчиков, развивающих теорию стреми
тельного наступления огромных масс войск и боевой техники, двое будут ра
сстреляны, а один Ц посажен.
Многих других ждет та же судьба, а кому больше повезет, тот либо погибнет в
бою, либо попадет в плен.
Всего через семь месяцев предстоит попасть в плен, а оттуда в ГУЛАГ коман
дующему 6-й армией Киевского ОВО генерал-лейтенанту Ивану Музыченко, кри
тикующему в прениях оборонительные настроения в армии.
Уже 26 июня придется застрелиться корпусному комиссару Николаю Вашугину
Ц члену Военного Совета Киевского Особого ВО, поведавшему собравшимся
о случаях антисоветской пропаганды в войсках и других происках иностра
нных разведок, разлагающих дисциплину.
Плен и последующая тюрьма ждут и командующего 4-м мехкорпусом генерала М
ихаила Потапова, ратовавшего в прениях за создание еще более крупных тан
ковых соединений.
Плен и бессмертная слава самого крупного предателя в истории ожидают и с
ледующего выступающего в прениях Ц уже знакомого нам командира 99-й стре
лковой дивизии генерала Андрея Власова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74