Но вообразите, милые друзья мои, чем кончились ожидания и царя, и почти всего народа: корабли и все суда, построенные в Дедилове, были сожжены одним разбойником, разъезжавшим по Волге и Каспийскому морю, - Разиным. Если вы хотите знать, кто был этот жестокий Разин, то скажу вам коротко, что он был донской казак, появившийся на Дону в 1667 году. Злодейства его были ужасны! Вы получите некоторое о них представление, когда узнаете, что он набрал обманом и угрозами до 200 тысяч человек войска, в котором по большей части были донские и малороссийские казаки, взял Астрахань, погубил мучительной смертью астраханского воеводу князя Прозоровского и все семейство его, ограбил кроме Астрахани города Царицын, Симбирск, Саратов. Долго нельзя было усмирить этого злодея, но наконец он был пойман и казнен.
Такое неожиданное разрушение предприятия, уже оконченного и стоившего бесчисленных трудов и издержек, могло бы привести в уныние человека слабого и нетерпеливого, но Алексей не лишился своей твердости и снова стал помышлять о деле, так безжалостно уничтоженном безбожным злодеем.
Но чтобы в полной мере показать вам, милые читатели, великую душу Алексея Михайловича, надобно рассказать о том, что сделал он в 1664 году с англичанами. В это время в Англии происходили ужасные дела: жители, по каким-то причинам недовольные королем своим Карлом I, по совету некоторых вельмож казнили его и признали над собой власть одного из главных убийц - Кромвеля, назвав его не королем, а протектором, т.е. покровителем Англии. Весь этот новый порядок был скоро разрушен, но судьба не вдруг наказала Кромвеля, и хотя он жестоко мучился беспокойством и страхом душевным, однако некоторое время пользовался славой и вскоре после смерти несчастного Карла, изгнав из Англии сына его и завладев властью, равнявшейся королевской, отправил послов ко всем европейским дворам, как обыкновенно делают это все государи, вступающие на престол, чтобы объявить о своем вступлении.
Эти посольства приняты были везде с великою честью: все боялись богатой и сильной Англии, у которой давно уже был самый лучший флот и самая значительная торговля. Итак, каждое государство для собственных выгод должно было хорошо принять важных лордов. Вот два из них с великолепной свитой подъезжали и к нашему отечеству, заранее мечтая о том лестном приеме, какой, вероятно, окажут им в государстве, только что начинающем входить в сношения с Европой и потому, верно, очень уважающем всех европейских посланников. Но как же ошиблись в своих расчетах эти важные господа! Как только царь Алексей Михайлович узнал, что они приехали в Архангельск [ Я думаю, что не нужно объяснять маленьким друзьям моим, отчего английские посланники приезжали в то время через Архангельск Верно все они знают, что нашего Петербурга еще не существовало тогда и земля, где он построен, а следовательно, и Финский залив, омывающий берега ее, принадлежали еще Швеции. На Белом же море началась торговля наша с англичанами, и сюда приходили почти все корабли их, отправляемые в Россию.

], он послал им повеление не ехать далее и тотчас оставить его царство. Вот какими словами он приказал объявить им это повеление: «…что когда они своему королю осмелились голову отсечь, чего нигде на свете не слыхано, то царь русский никакого сообщения с ними иметь не хочет». Кроме того, почувствовав с этого времени величайшее презрение к англичанам, Алексей Михайлович отменил все торговые преимущества, какие даны им были в России царями Иоанном Васильевичем и Феодором Иоанновичем. Но этого еще недостаточно: благородное сердце его, справедливо ненавидя убийц, было исполнено нежнейшим состраданием к бедному, изгнанному из отечества принцу, наследнику престола Англии. Он жил в это время в Копенгагене, и царь Алексей Михайлович отправил к нему послов, которым поручил изъявить ему свое участие, вручить большую сумму денег и предложить даже помощь войсками против недостойных подданных его.
Это чистое, не соединенное ни с какими расчетами великодушие, это смелое презрение к могущественному злодею заставили всю Европу обратить удивленные взоры на престол, где сияло такое величие. Никто не ожидал видеть его в стране, еще не имевшей европейской образованности, и с тех пор государи, с унизительною для них честью принявшие послов Кромвеля, краснели всякий раз, когда произносили при них благородное имя царя русского Алексея. А в числе этих государей был даже знаменитый Людовик XIV, этот славный король, которым так гордятся французы!

Рождение Петра I
1670-1676 годы

Живо представляю себе, как обрадуетесь вы, друзья мои, прочитав название этой главы, увидев это имя, славное, великое, равно прославляемое русскими и в раззолоченных палатах вельмож, и в бревенчатых домиках крестьян. Любовь к Петру одинакова не только во всяком звании народа нашего, но даже, мне кажется, и во всяком возрасте. Скажите, кто из маленьких читателей моих еще не знает его и не желает слышать все, что рассказывают о нем? О, в этом случае не уступят им и читательницы мои! Посмотрите, какое любопытство приметно на лицах их! Удивительно ли это? Нет! Ведь они русские девочки, а даже все иностранные народы и все умнейшие писатели этих народов не могут надивиться нашему незабвенному Петру и все в один голос называют его самым великим государем. После того как же можно нам, русским, счастью которых Петр посвящал каждый час своей славной жизни, менее восхищаться им?
Итак, мои милые читатели, ваше любопытство справедливо, и я сожалею, что не могу в эту же минуту удовлетворить его, несмотря на обманчивое название этого рассказа. Еще не настало время начать историю Петра - будущий герой России, вместе с будущим величием ее, еще покоится в детской колыбели, младенческие взоры его еще не зажглись огнем гения, маленькие ручки еще не чертят планов завоеванных земель и новой столицы, а беспечно играют жемчужными нитками, обвивающими шею молодой красавицы, нежно склонившейся над его колыбелью. Но кто же эта счастливица, улыбающаяся младенцу Петру? Не так ослепителен блеск царской одежды ее, как очаровательно счастье, блистающее в прекрасных глазах. Кто она, отгадать нетрудно. Это молодая супруга царя Алексея Михайловича, это счастливая мать Петра.
Мать Петра! Как занимательна должна быть ее история, как любопытны все подробности, ее касающиеся! К тому же ведь это не первая супруга Алексея Михайловича - уже известная нам царица Мария Ильинишна, из рода Милославских. Нет, она умерла в 1669 году, и царь женат теперь на другой. Итак, маленькие друзья мои, ожидания и желания ваши не были напрасны: вы услышите историю матери Петра, узнаете, кто была она, прежде чем судьба возвела ее на трон России.
Возвратимся же несколько назад, забудем, что Петр уже родился, и представим себе то время, когда Алексей Михайлович, недавно лишившись супруги, с которой жил долго и счастливо, должен был вскоре оплакать и смерть старшего, шестнадцатилетнего сына, царевича Алексея Алексеевича. Но и эти сильные семейные горести не произвели гибельного воздействия на твердую душу царя. С прежней неутомимостью продолжал он заниматься государственными делами. Во всем обширном царстве его не было предмета, на который бы он не обращал своего благодетельного внимания. Собранные узаконения уже давно были изданы под названием «Уложения царя Алексея Михайловича», и эта книга, к славе мудрого государя, сделалась основанием русских законов. Послы его ездили не только в Германию, Францию и Швецию, но даже в Испанию и Италию, даже в Турцию и Китай. Для торговли с последним построены были в Сибири города Нерчинск и Иркутск. Торговля вообще была заметно улучшена в это примечательное царствование. Самые деньги получили другой вид: Алексей Михайлович учредил монетный двор, где начали чеканить серебряные рубли и полтинники. Для распространения просвещения он основал в Москве первую академию, которая называлась Заиконоспасскою. Что же касается правосудия, то редкий государь был правосуден так, как Алексей Михайлович. Кроме того, что он внимательно рассматривал все дела, какие представляли ему бояре, перед дворцом его всегда стоял запечатанный царской печатью ящик со скважиной на крышке, в которую можно было просунуть свернутый лист бумаги. В этот ящик каждому позволялось класть свою просьбу. Вечером его приносили к государю, который сам распечатывал его, сам рассматривал все просьбы и сам тотчас же писал на них свои решения.
В таком беспрестанном занятии делами народа великодушный Алексей проводил всю жизнь свою. Обманчивая преданность боярина Морозова рано сделала его осторожным в выборе советников и друзей. Долго искал он человека, с которым бы можно было разделить тяжесть правления, и все боялся ошибиться. Наконец показалось ему, что он встретил такого, что нашел верного друга, готового пожертвовать для него и отечества жизнью. Это был думный дворянин Артамон Сергеевич Матвеев. С каждым днем царь открывал в нем новые достоинства, с каждым днем любил его более и более, и надобно сказать правду - на этот раз Алексей Михайлович не ошибся: из всех придворных его не было никого благороднее, добрее и усерднее Матвеева! Царь находил так много удовольствия в беседах с умным советником своим, что даже иногда ездил к нему в гости. С удивлением смотрели на это придворные: прежде никогда не бывало, чтобы цари русские посещали своих подданных.
Со времени кончины супруги и сына эти посещения сделались чаще, потому что, несмотря на всю твердость души, государь не мог не грустить о невозвратной потере милых сердцу его. Артамон Сергеевич умел развлекать его, утешать лучше всех других придворных бояр и вельмож.
Так протекли два года, и к царю возвратились прежние спокойствие и веселость. Однажды Алексей Михайлович приехал к любимцу своему позже обычного: у боярина, не ожидавшего в тот день гостей, уже накрыт был стол для ужина. Царь, заметив небольшое замешательство хозяина, шутливо сказал, что стол накрыт очень кстати, что он проголодался и вместе с ним отужинает, только с тем, прибавил добрый государь, «чтобы за столом были все те, кто обыкновенно ужинает с тобою».
Желание царя было исполнено, и когда кушанье подали, в комнату вошла хозяйка с сыном и молодой девушкой. Царь удивился: никогда не слыхал он, чтобы у Матвеева была дочь, и никогда прежде не видал в доме его этой девушки. За ужином удивление его увеличилось: незнакомка была красавица из красавиц. По обыкновению того времени, она мало говорила, но зато всякое слово ее было так мило и умно, что восхищенный государь не мог наслушаться ее голоса, не мог наглядеться на прекрасные черты ее лица. Почти не спуская с нее глаз, Алексей Михайлович даже позабыл спросить, как зовут ту, которая так приятно поразила его, и не прежде как в половине ужина поздравил хозяина с такой прекрасной дочерью. Но тут узнал он, что это не дочь, а только воспитанница Матвеева. Отец ее Кирилл Полуектович Нарышкин был небогатый дворянин, который, проживая лето и зиму в бедной деревеньке своей, был очень рад, что родственник и друг его Артамон Сергеевич взял к себе маленькую дочь его. Итак, Наталия выросла в доме Матвеева. Он и добрая жена его любили воспитанницу свою, как родное дитя, и, рано заметив чрезвычайную красоту девочки, старались украсить и ум ее всеми познаниями, какие только можно было в то время доставить именитой боярышне русской. Наталия щедро вознаграждала эту любовь и эти нежные попечения: она была добра, чувствительна, прекрасна сердцем столько же, сколько наружностью. Любуясь ею, добрые Матвеевы часто думали, что как Бог помог им воспитать приемную дочь их, так со временем поможет и выдать замуж за хорошего человека, который не посмотрит на то, что она бедная девушка.
Все это было рассказано Алексею Михайловичу, когда он начал расспрашивать любимца своего о его прекрасной воспитаннице. Артамон Сергеевич не скрыл от доброго государя даже и того, что и он и жена его желали бы видеть милую Наталию свою замужем. Царь не только одобрил такое желание, но, уезжая домой, сказал, что и он подумает о том, как бы найти хорошего жениха для такой прекрасной девушки, как Наталия.
Он и подлинно начал думать об этом, и вообразите, кто был этот жених, которого он выбрал для счастливицы? Это был он сам! Да, прелестная дочь Нарышкина так пленила царя своей наружностью, а воспитание, полученное ею в доме умного Артамона Сергеевича, так хорошо ручалось за ее душевные способности, что он решился сделать ее супругою своею и на той же неделе приехал сказать об этом Матвееву. Вы можете представить себе, как удивился добрый воспитатель Наталии! Сначала думал он, что слышит это во сне, но потом, когда государь повторил еще раз слова свои, Матвеев упал к ногам его и умолял оставить это намерение: оно предвещало счастливому любимцу царя столько опасностей от зависти вельмож, и без того уже не любивших его за это счастье, что он с ужасом смотрел на блистательную судьбу Наталии. Алексею Михайловичу приятно было видеть бескорыстную преданность верного подданного и друга. Он ласково поднял его и старался успокоить искренними уверениями о том, что никогда никакие причины не заставят его переменить расположение свое к тому, кто так часто доказывал ему свое усердие и верность.
По просьбе Матвеева царь не сказал в тот день Наталии ни слова о любви своей, но исполнил старинный обряд русских государей. Вы, верно, догадаетесь, друзья мои, что я говорю о том собрании красавиц, из которых царь обыкновенно выбирал невесту свою. Да, и в этот раз они съехались в Кремлевский дворец. Робко всходила на великолепное крыльцо царское и Наталия, с удивлением размышляя, отчего и ее - бедную и вовсе незнатную девушку - назначили в список невест. Подле нее шла нежная воспитательница ее, супруга Матвеева, которая знала причину этого назначения и очень желала сказать ее своей милой, ненаглядной питомице, но Артамон Сергеевич запретил это, и она молчала до тех пор, пока участь Наталии была тайной для нее самой и для всех, но с той минуты, как счастливая девушка названа была царевною и в великолепном наряде невесты государя приготовлялась принимать поздравления от всего двора, терпение доброй боярыни кончилось, и она сказала воспитаннице своей все, что знала о любви к ней государя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62