Новгородцы, привыкшие всегда сами выбирать и по своей воле сменять князей, не любили Москву и при каждом случае показывали эту нелюбовь. Витовт умел пользоваться этим и старался еще более разжигать ссоры Новгорода с Москвой, надеясь, что эти ссоры, отнимая мало-помалу силы у обоих врагов, помогут ему овладеть первым. Такие намерения, вредные для отечества нашего, верно, исполнились бы, если бы Витовт был моложе или наследники его имели столько же ума и страсти к завоеваниям, как он. Но, к счастью России, слава народа литовского началась и кончилась с Витовтом. Он умер в 1430 году - и умер от досады. Вы удивляетесь этому, читатели мои? Тогда слушайте.
Витовту очень хотелось назваться королем литовским. Ягайло, король польский и настоящий владетель Литвы, был согласен на это, Папа Римский также. Но паны, или вельможи польские, не желая видеть отделения Польши от Литвы, тайно старались переделать все это, а между тем не мешали Витовту звать гостей на свое коронование и готовить для них пышные праздники. Гости съехались. Это были князья русские и польские, ханы татарские, господарь Валахии, послы императора греческого, ландмаршал ливонский, король Ягайло, великий князь Василий Васильевич, внук Витовта. Молодого государя русского провожал митрополит Фотий. Историки того времени говорят, что этот торжественный съезд такого множества знаменитых князей представлял необыкновенную, прекрасную картину. Седой восьмидесятилетний хозяин, окруженный первыми вельможами литовскими, угощал посетителей своих так пышно, что во всей Европе с удивлением рассказывали о его праздниках. Вообразите себе, что из погребов княжеских отпускалось каждый день 700 бочек меду, кроме вина и пива, а на кухню привозили 700 быков, 1400 баранов, 100 зубров, столько же лосей и кабанов! Около семи недель продолжались эти пиры. Витовт с каждым днем ожидал, что приедет посол римский короновать его, но вместо короны он привез от Папы отказ. Гордый старик так огорчился, что заболел, рас прощался с гостями, которые поспешили разъехаться, и через несколько дней скончался. После смерти его владел Литвой двоюродный брат его Свидригайло, потом родной - Сигизмунд, наконец сын Ягайлы - Казимир. Все эти государи уже совсем не походили на храброго, неустрашимого, хитрого Витовта.
Верно, князь Юрий Димитриевич боялся этого опекуна молодого великого князя: при жизни его он не напоминал Василию Васильевичу об условии их просить суда ханского, но тотчас после смерти Витовта объявил опять свои притязания на великокняжеский престол И вот дядя и племянник поехали в Орду, к царю Махмету. При отъезде великого князя из Москвы народ в первый раз увидел слабый нрав его. он боялся одной мысли ехать к татарам и плакал не от печали по матери и отечеству, а от страха погибнуть в Орде так же, как погибли там многие русские князья. Его ободрял и утешал во время всей дороги боярин Иван Димитриевич. Редко кто умел так красноречиво говорить, как этот хитрый советник великого князя! К тому же у него была дочь, которую ему очень хотелось видеть великой княгиней. Он уже несколько раз намекал об этом своему воспитаннику, и молодой Василий Васильевич не отговаривался. Гордому Ивану Димитриевичу казалось даже, что великий князь уже согласен назвать прекрасную дочь его своей невестой: мы охотно верим тому чего желаем.
Иван Димитриевич с новым жаром принимается за дело будущего зятя своего, ласковыми словами и богатыми подарками склоняет всех вельмож ханских в пользу молодого князя и наконец с полной надеждой на успех является с ним в назначенный день суда к хану Махмету Хан уже знал, что Василий доказывал свое право на престол новым законом государей московских, по которому сын после отца, а не брат после брата был наследником. Дядя же его находил этот закон несправедливым и хотел быть великим князем по прежнему установлению. Когда князь Юрий кончил жаркую речь свою, боярин Иван Димитриевич, сделав низкий поклон, стал перед Махметом и сказал: «Царь верховный! Позволь мне, смиренному холопу, говорить за моего молодого князя. Юрий ищет Великого княжества по старинным грамотам русским, а государь наш - по твоей милости, зная, что оно в твоей воле: отдашь его кому хочешь. Один требует, другой просит. Что значат все грамоты против воли твоей? Шесть лет уже Василий Васильевич на престоле: ты не свергнул его, стало быть, сам признавал государем законным». Эта льстивая, хитрая речь так понравилась хану, что он тут же обнял молодого Василия, поздравил его и приказал Юрию вести под ним коня: это азиатское обыкновение означало власть верховного государя над князем, зависящим от него, но Василий Васильевич не допустил дядю до такого унижения. Возвратясь в отечество, они, казалось, уже забыли свои несогласия и жили спокойно, каждый в своем владении, как вдруг совсем неожиданно вспыхнула между ними новая, кровопролитная ссора, и вот по какой причине.
Боярин Иван Димитриевич, приехав из Орды, с нетерпением ожидал, когда великий князь, так много обязанный ему, назначит день свадьбы с его дочерью. Но, к удивлению его, через несколько месяцев заговорили о свадьбе государя и невестой объявили не дочь Ивана Димитриевича, а княжну Марию Ярославну, внучку знаменитого и так любимого народом князя Владимира Андреевича Храброго. Иван Димитриевич поклялся отомстить за эту обиду великому князю. Не дожидаясь окончания свадьбы, он уехал в костромской Галич, к дяде его Юрию Димитриевичу, и предложил ему погубить Василия.
Между тем как эти два жестоких врага князя выдумывали средства отомстить за себя, новая ссора в Москве доставила им еще двух усердных помощников.
Два сына Юрия Димитриевича, Василий Косой и Димитрий Шемяка, остались в Москве пировать на свадьбе молодого государя - двоюродного брата своего. Косой был в это время сговорен на внучке боярина Ивана Димитриевича. Дедушка невесты в день сговора подарил жениху золотой пояс с цепями, осыпанный драгоценными каменьями. Зная богатство Ивана Димитриевича, Косой не спрашивал, откуда у него этот прекрасный пояс, а только любовался его чудесной отделкой, блеском изумрудов и рубинов, красотой искусно сделанных цепочек. Он очень хотел обновить дорогой подарок на каком-нибудь празднике, и вскоре случай представился. На 8 февраля 1433 года назначена была свадьба великого князя. Весело отправился во дворец Василий Юрьевич в золотом своем поясе и уже заранее предвкушал, как удивит всех гостей богатым нарядом своим. Он точно удивил, но зато и сам был удивлен. Когда молодые приехали из церкви и гости сели за пышный стол, один из бояр ростовских начал всматриваться в драгоценный пояс Косого, как будто припоминая что-то знакомое. Наконец, оборотясь к матери великого князя княгине Софии, боярин тихо сказал: «Государыня, видишь ты пояс на князе Василии Юрьевиче? Он из кладовых великокняжеских. Этот пояс подарен князем Димитрием Константиновичем Суздальским зятю его, нашему незабвенному государю Димитрию Донскому. В день свадьбы его он затерялся: говорили, что будто бы один из самых близких к великому князю бояр подменил его, но до сих пор неизвестно было, кто именно. Я удивляюсь, как мог этот драгоценный для всех нас пояс попасть к молодому Василию Юрьевичу!» Пылкая, гордая София, имевшая причину не любить семейство Юрия Димитриевича, обрадовалась и дорогой находке, и случаю сделать неприятность сыну врага своего. Поспешно подошла она к Василию Юрьевичу, надменно спросила, где взял он богатый пояс свой, и, не дожидаясь ответа, собственными руками сорвала его.
Удивление и гнев молодого князя были неописуемы. Не имея понятия о том, что пояс достался боярину Ивану Димитриевичу потому, что был подменен одним из его предков, Василий Юрьевич видел в нем только подарок деда невесты своей и не хотел лишиться его. Брат его Димитрий Шемяка держал его сторону, но спорить было нельзя: пояс был уже в руках Софии Витовтовны, которая приказывала молчать сыновьям Юрия.
Кровь вскипела в молодых князьях от такой жестокой обиды. В бешенстве выбежали они из дворца и в тот же час отправились в Галич, к отцу. Там давно ожидали их два старика, ненавидевшие великого князя. Рассказ о новой обиде еще более увеличил их злобу, и вы увидите, сколько новых несчастий вытерпели предки наши за свадьбу государя своего с княжной Марией Ярославной и за пояс Василия Косого.

Димитрий Шемяка
1433-1446 годы

Из всех врагов, которых доставил великому князю день его свадьбы, самым жестоким был Димитрий Шемяка. Ни дядя Юрий, ни сын его Василий Косой, ни даже мстительный боярин Иван Димитриевич не причинили столько зла великому князю, как этот двоюродный брат его. Правду сказать, что и он сам не всегда был справедлив и очень часто заслуживал те несчастья, какие терпел. Шемяка был, кажется, назначен Богом на то, чтобы показать великому князю, что и в здешнем мире зло бывает наказано.
Свадебные праздники Василия Васильевича были, кажется, последними приятными днями для этого несчастного государя: не прошло месяца после них, как уже Юрий Димитриевич с сыновьями своими изгнал его из Москвы и. из милости дав ему в удел город Коломну, объявил себя великим князем. Правда, княжение его продолжалось всего несколько месяцев, и Василий опять возвратился в Москву, но Юрий мог бы сделаться для него опасным, если бы вскоре не умер. Однако с ним не умерли все враги Василия, и сыновья его Косой и Шемяка имели точно такие же честолюбивые намерения, как и отец их. Косой, как старший, объявил свое право па великокняжеский престол и уже пошел к Москве, но великий князь с верными москвитянами, чрезвычайно любившими его, победил гордого брата своего и тогда же обесславил себя ужасным злодейством, напомнившим России XII век и несчастного Василька Ростиславича: он приказал ослепить Василия Косого! Такой жестокий поступок уменьшил любовь русских к великому князю и извинил несколько все зло. каким впоследствии отомстил ему Шемяка за несчастье брата Сначала этот хитрый князь не показывал Василию своей ненависти и даже вместе с ним называл врагом отечества бедного слепца, но это все было только для того, чтобы получить во владение те богатые уделы, которыми великий князь хотел вознаградить его за несчастье Косого. Когда новые области были ему отданы, он начал думать о мщении и недолго искал к тому случая: в России, окруженной со всех сторон врагами, такие случаи были нередки.
В 1437 году хан татарский Махмет был изгнан из Орды братом своим Кичимом. Сделав в царствование свое много добра для Василия Васильевича, он надеялся жить спокойно в отечестве нашем и приехал в один из городов русских. Но Василий не помнил благодеяний и, узнав о приезде Махмета, тотчас приказал ему удалиться из пределов России. Хан, обиженный такой неблагодарностью и привыкший видеть в великом князе своего данника, не хотел послушаться его, имея у себя 3 тысячи воинов. Василий послал на него войско под начальством Шемяки. Заранее радовался Шемяка приятному случаю досадить брату: все селения, мимо которых проходил он, были разграблены, а у стен маленького городка, где жил Махмет, русское войско вместе с начальником своим пришло в такой страх, что, почти не начиная сражения, пустилось бежать. Татары удивились и, поскакав за беглецами, почти всех изрубили.
Злой умысел Шемяки в этом деле был явный, но совесть все еще мучила великого князя за ослепление Косого, и, не смея наказать брата его, он оставил Шемяку спокойно княжить в уделах, ему данных.
Между тем хан Махмет, зная, что ему нельзя долго жить в России и спорить с Василием, пошел через мордовскую землю в Болгарию, к тому месту, где была Казань, разоренная русскими в 1399 году. Это прекрасное, изобильное место, любимое татарами Батыя, понравилось и потомкам их, и изгнанный хан капчакский возобновил знаменитое царство Казанское, которое потом около ста лет было страшно для русских. Слух о ласковости и добродушии Махмета, о выгодах, какие доставлял он всем желавшим поселиться в Казани, привлекал к нему новых жителей со всех сторон. Кроме болгар, черемисов, татар к нему приезжали целые семейства из Золотой Орды, из Астрахани, Азова, так что Казань через несколько месяцев наполнилась людьми. Спустя год Махмет ходил уже грабить Московское княжество, а в 1445 году историки наши говорили о настоящем нашествии на Россию казанского царя. Он взял Нижний Новгород, а двух сыновей своих послал к Суздалю. Это нападение было так неожиданно, что великий князь не успел собрать всех своих защитников, а Шемяка опять обманул его: не поехал сам к нему на помощь и не прислал обещанного войска.
Этот обман дорого стоил великому князю: имея только 1500 воинов, он не только был разбит татарами при Суздале, но даже взят в плен с простреленной рукой, с тринадцатью ранами на голове и без нескольких отсеченных пальцев.
Как радовался Шемяка несчастью Василия, особенно когда Махмет прислал к нему своего мурзу, или вельможу, с дружескими предложениями! Он уже не сомневался, что добьется себе у Махмета великокняжеского престола, а Василию - вечной неволи, как вдруг все переменилось: в то время как казанский царь праздновал в Нижнем Новгороде свои победы, какой-то татарский князь завладел Казанью. Махмет, желая скорее возвратиться в свою столицу, не стал дожидаться возвращения мурзы от Шемяки и отпустил великого князя в Москву, взяв с него только выкуп.
Неожиданное возвращение обрадовало печальное семейство Василия Васильевича и весь народ его, но в то же время встревожило новой досадой сердце Димитрия. Он опять поклялся погубить врага своего и решился не ожидать случая, а скорее кончить дело изменой и заговором.
Для этого ему нужны были помощники, а так как дурных людей везде много, то он скоро нашел их. Главным из них кроме многих бояр, купцов, дворян и даже монахов был двоюродный брат Василия и Димитрия Шемяки князь Иоанн Андреевич Можайский. Заговорщики условились внезапно овладеть столицей и схватить великого князя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62