Пожалуйста, послушайте, ребята,Что скажет напоследок нам пират,Не выбирайте ремесла пирата,Морской разбой — дорога прямо в ад. Смотрите, чтобы вам не когтить скверно,Чтоб сгубленные вами кораблиИ золото, пропитое в таверне,На виселицу вас не привели. Весёлый Роджер у меня на флаге,Попрал закон я Божий и людской,И вряд ли кто заплачет о беднягеУ виселицы этой городской. Чтоб вам судьба такого не сулила,Ведь судного никто не минет дня.Меня теперь исправит лишь могила —И только Бог помилует меня. Для пущего эффекта Маллон сделал паузу, а потом продолжал:— Тут солдаты начали бить в барабаны…У Бена к горлу внезапно подступила тошнота. Схватившись за трос, он выбрался из «вороньего гнезда» и начал спускаться вниз.— Спасибо! С меня хватит.Маллон поднёс к глазу подзорную трубу и посмотрел назад:— Парус за кормой, капитан! Похоже, греческий военный корабль!На этот раз Бен испугался куда больше, чем при встрече со средиземноморским корсаром. Теперь он понимал, почему Рафаэль Турон хочет покончить с пиратством и спокойно жить на суше. Нед оторвался от остатков бараньей кости: «Я думал, ты привык плавать, друг, а похоже, что у тебя морская болезнь! Эй, капитан, подойдите, взгляните, что с Беном!»Турон не слышал беззвучного призыва Неда, но уже сам видел, что мальчик бледен и еле стоит на ногах. Капитан обхватил его за плечи.— Что с тобой, моряк?— Сейчас приду в себя, сэр! — постарался выпрямиться Бен.Турон посмотрел на Маллона в «вороньём гнезде» и перевёл глаза на Бена.— Ага, всё ясно! Ты слушал этого нытика, его хлебом не корми, дай постращать кого-нибудь. Небось рассказал, как вешали пирата, и стихи свои любимые читал? Да?— Да, капитан, ужас какой, страх берёт… — Бен вытер рукавом пот со лба.— Всё это чепуха, — перебил Бена Турон. — Ничего он такого не видел, просто набрался всяких сплетен. Не слушай ты этого охотника запугивать. Понять не могу, как он мог податься в буканьеры! Говорят, когда-то он был проповедником, но прихожане его прогнали — крал деньги из ящика для пожертвований. Я бы его давно выкинул за борт, да жаль рыб — он их всех переморит своими россказнями о пиратских казнях.Бен заставил себя улыбнуться:— А что будет с этим греческим военным кораблём? — спросил он.Нед наблюдал за приближающимся судном, встав на задние лапы и упираясь передними о кормовое ограждение. Турон ласково почесал его за ухом.— Предоставь это дело нам с Недом. Мы обо всём позаботимся, верно, приятель?Лабрадор кивнул головой и успокоил Бена: «Не волнуйся, Бен. Я спрячу саблю, сниму серьги и прикрою татуировку. Греки решат, что я безвредная старая домашняя псина».Бен дёрнул своего друга за хвост: «Недурно придумано. Никому и в голову не придёт, что ты и есть тот самый „Неустрашимый Нед“, гроза здешних морей!»Греческий корабль назывался «Ахиллес». Новенький, с иголочки, на борту у него было ещё больше пушек, чем у капера, а матросы на нём оказались вооружены не только мушкетами, но и луками. Стрелки выстроились на палубах, готовые к бою. «Ахиллес» остановился рядом с «Мари», направив на неё заряженные пушки.— Что это вы надумали пугать честных купцов? — окликнул Турон греческого капитана с деланной досадой. — Неужели вам мало пиратов и прочих разбойников?Греческий капитан, на котором была голубая вязаная шапка, ответил на превосходном французском языке:— Судно купеческое? А какой груз вы везёте, сэр?— Уже никакого! — с возмущением отозвался Турон. — Нас взял на абордаж какой-то испанский пират. Забрал весь наш груз — плетёные тростниковые стулья. Пусть исколет себе всю задницу, когда будет на них садиться, чёрт бы его побрал!Греческий капитан рассмеялся:— Пираты ничего мимо рук не пропустят! Счастье ваше, что вы сами в живых остались, сэр! Так что на борту у вас ничего нет?— Ничего, капитан! — выразительно пожал плечами Турон. — Можете осмотреть наш корабль.Грек некоторое время пристально вглядывался во французского капитана, будто решал, обыскивать или не обыскивать «Крошку Мари». У Бена даже колени задрожали. А Нед вдруг залаял и свирепо оскалился.— Да нет, не стоит вас осматривать, у вас и без этого было много хлопот, — покачал головой капитан «Ахиллеса». — Но что привело вас в здешние воды, сэр?— Я слышал, на берегах Средиземноморья можно заключить неплохие сделки, — ответил Турон, будто бы только и жил этой надеждой.— Лучше бы вам идти в мои родные края, — сделал красноречивый примирительный жест греческий капитан, — в Эгейское море. Там островов много и торговля идёт бойко. А скажите мне вот что: не встретили ли вы где в пути корабль с красными парусами — «Пламя Триполи»? Я уверен, они должны быть где-то здесь. Не видели?— Мы встретились с этим кораблём сегодня утром, капитан, — ответил сущую правду Турон. — Это судно работорговца, оно везёт партию рабов в Южную Америку. Их капитан хотел даже купить моего сына, верно, Бен?Бен молча кивнул, а Турон продолжал:— К счастью, груза у нас не было, и мы смогли улизнуть от них. Сейчас судно уже за горизонтом, оно направляется на северо-запад. Если поторопитесь, капитан, вы его за два дня догоните. Эти работорговцы — скверные люди. Надеюсь, вы его захватите и вздёрнете капитана вместе со всей командой.— Не сомневайтесь, сэр, так и будет, — отсалютовал греческий капитан. — Всех, кто торгует людьми, надо перевешать. Счастливого плаванья!— И вам того же, — взял под козырёк Турон. — И удачной охоты!«Ахиллес» дождался, пока «Мари» отойдёт на некоторое расстояние, сменил курс, поднял все паруса и пустился вдогонку за работорговцем.Турон с облегчением вздохнул:— Почему это он решил не обыскивать нас, непонятно?Бен побеседовал с Недом и потом шёпотом, так, чтобы не слышала команда, объяснил Турону:— Нед может по глазам любого человека сказать, боится тот собак или нет. Грек боялся. Потому-то Нед и начал лаять и скалить зубы. Пустяк, но греку сразу расхотелось нас обыскивать, — испугался, что вдруг Нед его искусает, если он взойдёт к нам на борт.Турон поднял огромного Лабрадора на руки и расцеловал:— Ах ты умник, приносящий удачу! Какой же ты молодец!Нед отчаянно отбивался от его объятий и раздражённо выговаривал Бену: «Скажи этому усатому, чтобы он отпустил меня! Когда я стану капитаном, ни за что никого из моей команды целовать не буду! Это же дурной тон! Тьфу!» Глава 13 Морякам, идущим под парусом через бескрайний океан, заняться и развлечься нечем: вся их жизнь — сплошная тяжёлая рутинная работа. Поэтому команде капера, обосновавшейся теперь на «Королевском чемпионе», бывшем «Морском дьяволе», оставалось только сплетничать, то есть перемывать косточки. Обычно все разговоры сводились к перечню обид, которых при таком капитане, как Лисолов Тил, каждый натерпелся вдоволь. Все это как нельзя лучше соответствовало планам Лудона — посеять смертельную вражду между капитаном и командой.Хотя Лудон не получил никакого образования, он твёрдо усвоил — жить следует по принципу: «Разделяй и властвуй». Поэтому бывший шкипер без устали подглядывал и подслушивал, изобретая способы тайно переносить слухи. Пленнику, находящемуся в море на борту корабля, приткнуться некуда. Поэтому первый помощник, не терпевший на борту праздношатающихся, приставил его помогать коку. Лудон обслуживал матросов на жилой палубе и, к великому облегчению кока, носил еду капитану. Для одинокого конспиратора Лудона это был драгоценный подарок.Благодаря его проискам жизнь на борту «Королевского чемпиона» становилась всё более напряжённой. Стоило кому-то посетовать на свои тяжёлые ежедневные обязанности, как Тил неожиданно узнавал об этом и назначал недовольному суровое наказание. Команда все больше злилась, особенно когда Лудон невзначай давал им понять, что Тил считает своих людей невежественным отребьем. Запутавшись в этом клубке сплетен — полуправдивых, правдивых и чистого вранья, каждый матрос на борту «Королевского чемпиона» уже не верил никому из своих товарищей. * * * Однажды вечером за ужином Лудон, как всегда, обслуживал матросов. Если кого-то не было на месте, он не клал еду в его миску.— Эй ты, французишка, — рявкнул боцман, — а ну, налей тем, кто при пушках состоит.— Но их ведь нет, — удивился Лудон.Боцман разъярённо вогнал нож в стол:— Налей, говорю! Не твоё собачье дело, кому положен ужин, кому нет. Вон они идут!Сев за стол, старший канонир поднял распухшие красные, исцарапанные руки:— Черт бы все побрал. С рассвета как белка в колесе — нам приказано было пробанить и выскрести каждый пушечный ствол на борту, прочистить шомполом каждый мушкет. Полюбуйтесь, какая рука у Таффи — забинтована до самого плеча. Он засунул её в ствол кульверины, а она там застряла. Хорошо ещё, что вытащил!Боцман осмотрел неряшливую, промокшую от крови повязку.— На твоём месте, Таффи, я бы менял эту повязку каждый день. Хорошо, если рука не загниёт. Ну что ж, канонир, по крайней мере будешь теперь почаще чистить орудия!Седой старший канонир, как раз поднёсший ложку ко рту, вышел из себя:— Слышишь, ты, мои пушки всегда в порядке! Я двадцать лет служил на кораблях старшим канониром, и ни один капитан не упрекнул меня, что я не слежу за пушками!— Тогда с чего вдруг Лисолов решил наказать тебя и твоих людей? — чуть ли не извиняясь спросил боцман.Тот, кого звали Таффи, взмахнул перевязанной рукой.— Да потому что какой-то недоумок выкинул ведро мусора в ствол пушки, что стоит ближе всего к каюте капитана!Старший канонир запустил в рот полную ложку и, яростно работая немногими оставшимися зубами, с полным ртом проговорил:— Только бы мне найти мерзавца, который это сотворил! — Он выплюнул на стол непрожёванный кусок мяса. — Тьфу! И это называется солониной? Больше похоже на дохлую лошадь, сваренную в клееварке! Неужели нет ничего получше, чтоб накормить голодных людей? — злобно посмотрел он на Лудона.Пленный пожал плечами:— Кок говорит, у него ничего больше нет, зато ваш капитан лакомится свежей рыбкой. И мадеры у него хватает, и особых галет!— Да так испокон веков было, — фыркнул боцман, отодвигая свою тарелку. — Команда хлебает помои, а капитан кушает, как лорд. Эй, французик, забери эту гадость и выброси за борт.Старший канонир вдруг ткнул пальцем в Лудона и проревел:— И держись подальше от моих пушек, а не то…Лудон сложил объедки в горшок и покинул жилую палубу. * * * Как только он исчез, боцман, прищурив глаза, кивнул в сторону двери и произнёс:— Не верю я этому парню. Последние дни замечаю, что, стоит нам пуститься в разговоры, этот французишка тут как тут и уши навострит. Послушайтесь меня, братцы, не распускайте при нём языки!— Думаешь, он докладывает о том, что слышит, Лисолову? — пристально посмотрел на боцмана первый помощник.За боцмана ответил Таффи:— А что? Недаром он смахивает на крысу. Да и чего ждать от дезертира-буканьера, выболтавшего всю подноготную испанскому пирату, которому он попался.— И что же нам с ним делать, парни? — оглядел всех боцман, вонзив нож в столешницу.— Ничего, пока нет доказательств, — заявил отличавшийся справедливостью старший канонир, — нельзя осудить человека только из-за того, как он выглядит. Это многих подводило!Джоби, помощник покойного плотника, взял в руки скрипку, когда-то принадлежавшую его прежнему другу, и ударил по струнам. Казалось, напряжение команды разом ослабло.Старый канонир улыбнулся щербатым ртом.— Изобрази нам что-нибудь, Джоби! Я уже сыт по горло этими разговорами об убийствах и заговорщиках. Ну-ка взбодри нас всех!— Что, сыграть «Песню о весёлом капитане»? — хитро улыбнулся Джоби и тут же пригнул голову под градом посыпавшихся на него объедков. Потом взял ещё пару аккордов. — Ну, слушайте, я сочинил новые слова на этот мотив! По страшен ветер, парни,Вот песенка моя:У капитана ТилаЕсть имечко — свинья! В камзоле красном ходитБагровый от вина,Мы кличем «капитаном»Такого кабана! Он нас считает свиньямиИ кормит нас помоями,Равно, как и побоями,А сам свинья, по-моему! Отец и мама — свиньи!И с этакой свиньёйВ одном хлеву толкаемсяЗадами день-деньской… Вдруг Джоби смолк, смычок соскользнул со струн, и скрипка издала фальшивый аккорд.В открытых дверях стоял капитан Тил. Башмаки с пряжками звонко щёлкали по палубе, пока он приближался к столу. Капитан едва сдерживал бешенство, и когда он обратился к несчастному Джоби, голос Тила дрожал от ярости.— Слышу! Слышу! Обхохотаться можно! Что ж, продолжай, пой!Джоби положил скрипку на стол и с трудом выговорил:— Мы просто немного пошутили, сэр!Тил схватил скрипку, взвесил её в руке, внезапно размахнулся и запустил инструмент в переборку. Команда наблюдала за ним в мёртвом молчании. Скрипка грохнулась на палубу, Тил вскочил на неё обеими ногами и начал неистово топтать любимый инструмент покойного плотника. Скрипка трещала, разлетаясь на куски, обломки дерева, колки и обрывки струн усеяли палубу.Стоя на остатках инструмента, капитан Тил злобно прищурил глаза:— Ну что, шутники, вы, кажется, недовольны кормёжкой? — брызжа слюной, обрушился он на команду. — Мясо, как дохлая лошадь? Команду кормят помоями? В чём дело, джентльмены? Вы что, языки проглотили? Почему не расписываете, как я обедаю, будто лорд? Отвечайте, чёрт бы вас всех побрал!Перепуганные матросы не могли произнести ни слова. Но Лисолов внезапно успокоился.— Того и гляди, поднимете у меня за спиной мятеж, — криво усмехнулся он.Старший канонир потряс седой головой и хрипло запротестовал:— Простите нас, капитан! О мятеже против вас никто и не заикался!— Не заикался, говоришь? — оборвал его Тил, вытаскивая свой пистолет с серебряной чеканкой и взводя курок. — Ну молодцы! Я уж постараюсь, чтоб вам и впредь не довелось! Мистер первый помощник, мне нужна ваша помощь.Первый помощник вытянулся перед Тилом и отдал честь:— Слушаю, сэр!Капитан указал пистолетом на Джоби, боцмана и старшего канонира:— Взять этих троих под стражу! Перевести на «Девонскую красавицу». По одному к топ-мачтам. Половину рациона воды и галет на неделю! Это отобьёт у них охоту подстрекать к мятежу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38