Возникло абсолютное равнодушие, безразличие… и… - неожиданно Кэт посмотрела на доктора и расплакалась. - Как бы я хотел, чтобы в нашей семье все оставалось по-прежнему, ведь я так долго ждала этого. - Кэт высказала этому незнакомому человеку свои эмоции, о существовании которых она даже и не догадывалась. Подсознательно девушка прониклась к доктору, он успокаивал ее, поглаживая, обнял руками, облаченными в белый халат.
- Все хорошо, Кэтти… все в порядке. Ваши эмоции и чувства совершенно объяснимы. Я уверен, что в вашей семье все образуется. Если речь идет о родителях, я думаю, они сумеют понять друг друга.
- Нет, на этот раз этого уже не случится. Но дело не только в них. Этот человек… это было так неожиданно и мерзко. - Девушка казалась очень несчастной, но доктор покачал головой.
- Вы должны радоваться, что узнали этого человека еще до того, как связали с ним свою судьбу. Ведь я прав, Кэт?
Кэт лежала в кровати и смотрела в лицо доктора взволнованными глазами.
- Спасибо, - а потом добавила с некоторым беспокойством, - что вы намерены делать со мной дальше? Вы запрете меня с остальными сумасшедшими, потому что я рассказала вам все, что случилось? - но доктор улыбнулся и покачал головой.
- Нет, - я не намерен этого делать. Но я хочу попросить вас остаться в больнице несколько дней. Просто, чтобы вы перевели дыхание, встали на ноги, немного отдохнули. То, что с вами происходит, с вашей нервной системой, это естественно. Хорошо, если в подобных ситуациях есть близкие люди, с которыми можно поделиться горем. Очевидно, у вас их нет, а может быть, вы просто не хотели их найти. Очень трудно справиться с этим в одиночку. - Кэт медленно кивнула. Казалось, доктор все понял.
- Мне бы хотелось, чтобы беседа была не последней, - доктор произнес эти слова мягко, с едва заметной улыбкой.
Неожиданно девушка спросила:
- А чем вы занимаетесь, доктор? - «Может быть, это вообще шарлатан? Может быть, ее вновь провели?»
- Я - терапевт. Если вы намерены остаться в этом городе, вам нужен хотя бы кто-то из знакомых. И если вы обоснуетесь здесь, можете рассчитывать на меня как на друга, - доктор улыбнулся и протянул Кэт руку: - Меня зовут Билл Файнс. - Девушка крепко пожала руку Билла.
Билл махнул на прощание рукой, приготовился уйти, но на минуту задержался, посмотрел еще раз на пациентку:
- Я думаю, вам скоро станет лучше, - и он улыбаясь, вышел. Его улыбка убедила девушку, что все и в самом деле будет хорошо.
ГЛАВА 56
- Как вы себя чувствуете сегодня, Кэт? - Билл Файнс вошел в больничную палату, где лежала девушка, с улыбкой.
- Прекрасно, - улыбнулась в ответ Кэт. - Много лучше, - девушка проспала всю ночь, как ребенок, без кошмаров и сновидений. Ей даже не приходилось принимать снотворное. Кэт только прикасалась к подушке и засыпала. Жизнь в больнице была чрезвычайно проста. Медсестры и другой медперсонал в белых халатах брали на себя заботу о пациентах, отгоняли дурные мысли и дурных людей, поэтому больные могли быть спокойными. И подумав об этом, девушка лукаво посмотрела на молодого привлекательного доктора:
- Не следует говорить этого, но тем не менее, мне не хочется отсюда уходить.
- Почему? - на мгновение доктор заколебался, взяв на себя ответственность, не передавать Кэт на лечение психиатру. Но Билл был уверен, что у девушки не было таких больших, проблем с психикой.
Кэт смотрела на Билла такими ясными зелеными глазами и по-детски улыбалась. Она совсем не была похожа на сумасшедшую, но тем не менее доктор был намерен присмотреть за девушкой первое время, как она выйдет из больницы.
Кэт вновь откинулась на подушки с легким вздохом и улыбкой:
- Почему я не хочу отсюда уходить, доктор? Ну, потому, что, - глаза обратились в сторону Билла, - здесь все легко и просто: не надо искать квартиру и можно ни о чем не думать. - Кэт вновь посмотрела на Билла, улыбаясь. - Даже не надо наносить косметику или наряжаться. - Кэт принимала недавно ванну, и в ее черных волосах была белая шелковая лента. Билл подарил Кэт ответную улыбку. Девушка была очень красива, и казалось, что у нее совершенно безмятежная жизнь. Складывалось впечатление, что ей 12 лет.
- Думаю, что Вы объяснили причину, почему люди проводят многие годы в психиатрических клиниках, если не всю жизнь, Кэт. - И более тихо добавил: - Вы, действительно, постоянно думаете об этом? Неужели это, в самом деле, большая проблема: одеться или пойти в магазин?
Кэт задумалась над тем, что сказал ей Билл, и покачала головой: - Нет, конечно, нет, - Кэт подумала, что должна пояснить Биллу свою мысль, чтобы он не счел ее ненормальной, - Я была, - Кэт подбирала необходимые слова, глядя на доктора, - сильно угнетена в последнее время. - Боже! Может быть, она только ухудшила этими словами мнение о себе? Девушка заметила, как внимательно посмотрел на нее доктор, раздумывая, стоит отпускать пациентку домой или нет.
- О каком угнетении идет речь? - Билл осторожно подвинул стул.
Кэт улыбнулась доктору.
- Вероятно, мне лучше начать с самого начала. Вы слышали когда-нибудь об известном промышленнике Ретте Батлере?
Доктор кивнул.
- Это мой отец.
И Кэт рассказала в деталях о своей жизни. Ей было необходимо высказать все это.
Когда девушка закончила детальное повествование, дополненное своими мыслями, надеждами, мечтами, Билл спросил:
- Ну, и что сейчас, Кэт? - Девушка посмотрела прямо в глаза доктору:
- Кто знает? Мне кажется, надо начинать сначала. Но Кэт с тяжелым грузом на плечах ощущала приобретенный горький опыт. Это была тяжелая ноша для дальнейшей жизни, и даже то, что девушка поделилась своей бедой с Биллом, не уменьшило душевной боли.
- Но почему вы выбрали Сан-Франциско?
- Не знаю. Это стало результатом минутного желания. Я помнила, что здесь хорошо, ведь я жила здесь когда-то.
- А это не напугало вас? Ведь вам и здесь пришлось пережить немало.
Кэт улыбнулась доктору.
- Да нет. Ведь у меня здесь не так уж много знакомых.
Билл серьезно смотрел на Кэт.
- Надо забыть все, что с вами произошло.
В ответ она взглянула на него и осознала, что он ничего не понял.
- Этого как раз и нельзя делать. У меня была интересная жизнь. - Кэт улыбнулась, отметив про себя, что она в свои годы уже говорит «была», как будто ей, по меньшей мере, 30, хотя сейчас она себя на столько и ощущала. - А отец останется для меня самым замечательным человеком. Вероятно, я когда-нибудь смогу спокойно встретиться и с мамой. Так, что вся моя жизнь, - Кэт колебалась, подбирая необходимое слово, - это необыкновенный опыт. Я ни за что не соглашусь его забыть.
Но Билл возражал, качая головой.
- В вашей жизни не было ничего нормального. Вы практически не жили в полной семье, и у вас не было дома, приятелей, которых вы могли бы приводить туда, не было друзей-ровесников, только кошмары, эксцентричные люди и этот театральный мир.
- Вы сгущаете краски, - Кэт с горечью слушала слова Билла. Ей стало обидно за себя. Неужели посторонние сейчас так оценивают то, что произошло с ней? Странно и уродливо? Неужели все это так на самом деле.
Кэт старалась, чтобы Билл не заметил подступивших слез.
Неожиданно она почувствовала ужас. Что нужно от нее Биллу? Почему доктор пытается выудить из нее все это. Билл смотрел на девушку с жалостью в глазах, протягивая ей навстречу обе руки.
- Извините, у меня нет права делать это. Не знаю, как объяснить словами. Я в ужасе от всего услышанного. Мне жаль, что вам пришлось все это пережить. Я беспокоюсь, что будет с вами дальше.
Кэт как-то странно взглянула на Билла, и новая волна боли поднялась в ее душе.
- Спасибо. Это не имеет значения. Вы имеете право говорить то, что думаете. Как вы сказали в самом начале, если я хочу основаться здесь, мне нужен некто, значительно больше, чем доктор, я нуждаюсь в друге. - Пришло время для Кэт узнать, как живут другие, «нормальные», как сказал бы Билл, обыкновенные, простые люди.
- Хотелось бы мне стать им. Но я, в самом деле, сочувствую вам. У вас, действительно, была трудная, тяжелая жизнь. Сейчас вы имеете право на счастье.
- Между прочим, откуда вы?
- Местный. Из Сан-Франциско. Я прожил здесь всю жизнь. Вырос, учился в Стэнфорде. Все очень обычно, спокойно и заурядно. И когда я сказал вам, что вы имеете право на более счастливую жизнь, я имел в виду как раз хорошего, порядочного, надежного мужа, пару детишек, нормальный дом.
Одно мгновение Кэт смотрела на Билла враждебно. Как он не может понять, что в каком-то отношении ее жизнь замечательна, и какой бы она ни была, это часть ее самой.
Билл прочитал что-то во взгляде девушки.
- Вы не намерены снова начать работать в театре?
Кэт медленно покачала головой, выдерживая пристальный взгляд Билла. - Нет, я хочу начать работать над пьесой.
Билл пожал плечами: - Кэт, почему бы вам не заняться какой-нибудь обычной работой, самой простой. Например, найти место секретарши, спокойную работу в музее или в каком-нибудь поместье, чтобы вы видели нормальную, здоровую, счастливую жизнь и таких же людей. А узнав получше такую жизнь, вы вернете свою в нужную колею.
Кэт никогда не мечтала стать секретаршей или агентом по продаже имущества. Это было не для нее. Она знала только высший свет и театральный мир. Но, может быть, Билл прав? Может быть, ее мечты безумны и от них лучше отказаться?
- Кстати, Кэт, - казалось Билл все еще колеблется, а девушка наблюдала за доктором. - Я хочу предложить вам нечто, кажущееся на первый взгляд не совсем уместным, но это может принести вам пользу.
- Звучит заманчиво. Что же это?
- Я хочу пригласить вас на обед к своим друзьям, Дэну и Анне Патерсон. Дэн - адвокат, а его жена медсестра. Мы вместе учились в Стэнфорде. Как вам это нравится?
- Отлично. Но почему это не этично? Вы же сказали, что будете мне другом.
Билл улыбнулся Кэт, и она тоже ответила ему улыбкой.
- Тогда решено? - И когда Кэт кивнула, он сказал, - я позвоню Патерсонам и сообщу вам, когда это произойдет.
- А, кстати, когда меня выписывают? - За разговором оба забыли об этом совершенно.
- Может быть, сегодня? - И Кэт задумалась. Теперь у нее действительно, начинается новая жизнь. Надо будет устраиваться в отеле. И решать все самой. Она поежилась.
- Что-то случилось?
Но Кэт быстро покачала головой.
- Нет. Все в порядке. - Билл прав. Ей нужна нормальная жизнь, простая, обычная работа. Нужно подождать еще месяцев шесть с пьесой. Сейчас следует подумать о квартире и работе. У нее есть деньги отца и их вполне достаточно, но она должна устраивать свою жизнь сама. Билл помог ей сделать такой вывод.
ГЛАВА 57
Сразу после отъезда Кэтти Ретт тоже ушел из дома. Их последний разговор со Скарлетт был внешне спокойным. Они говорили только о делах. Ни он, ни она не хотели больше изводить друг друга упреками, слезами, оправданиями.
- Не переживай, Скарлетт, - с усмешкой говорил ей Ретт. - У тебя теперь есть все, чтобы начать жизнь сначала: богатство, свобода, опыт…
- Я, пожалуй, так и сделаю, - смиренно отвечала Скарлетт, уже безо всяких эмоций принимая его советы, которые не давали ей никакой надежды на примирение. Она устала думать о том, как теперь будет жить одна, устала страдать. «Может быть, поехать в Тару?» Но что она скажет Уэйду, когда он спросит ее про Ретта и Кэт? Ей некуда было ехать, некуда деваться. Слухи распространяются моментально. На днях, когда она была у Бо с Джейн, они ни о чем ее не спрашивали, но ей показалось, что смотрели на нее с презрительной жалостью.
- Да, Ретт Батлер, я, пожалуй, так и сделаю. Думаю, мне это удастся.
- О, я в этом не сомневаюсь. Прости и не обижайся. Но ты, как змея, которой по природе своей ничего не стоит каждый год менять кожу. И опять все, как прежде, как ни в чем не бывало. От естества никуда не денешься.
- Если ты это знаешь, так чего же злишься?
- А я не злюсь. Просто я предпочитаю иметь дело с людьми, а не пресмыкающими.
- Ну-ну, когда-то твои предпочтения были другими… Мне кажется, ты больше любил змей.
- Не любил. Просто был излишне самонадеян, когда думал, что могу ее перевоспитать и превратить в кошку. А это еще никому не удавалось.
- Фи, кошки… Хотя и с кошками бывает нелегко. Помнишь, кошки любят гулять сами по себе…
- Но они хотя бы понимают, когда нашкодят и чувствуют себя виноватыми.
- Я тоже, Ретт. Ведь говорю же тебе: виновата, прости! - Скарлетт обволакивала его самыми обольстительными взглядами, на которые была способна, но он решительно оттолкнул ее.
- Нет уж, уволь, сыт по горло. Так вот, - продолжал он уже серьезно. - Дом твой, что хочешь, то с ним и делай. Деньги на твой счет будут поступать исправно.
- Я не могу оставаться здесь, Ретт. Если ты не возражаешь, я продам дом.
- Как тебе будет угодно. Я не думаю, что Кэтти вернется сюда и захочет жить с тобой. Я не вернусь никогда. Так что распоряжайся, живи и будь счастлива!
Ретт откланялся, и Скарлетт осталась одна.
Спустя пять дней после того, как Кэт выписалась из больницы, у нее появилось жилье: крохотная комнатушка с видом на залив. До этого в ней обитали трое мужчин, и сделана она была в викторианском стиле. Мужчины соорудили комнату в двух уровнях, внизу разделив ее на три части, служившие им студией. Кэт заняла большую из них. Комната была замечательная. В ней находился камин, два огромных, причудливых окна, крохотный балкончик, кухонька, ванная и самое главное - неповторимый вид на залив.
Через два дня после того, как Кэт нашла квартиру, Билл Файнс заехал за ней, чтобы забрать на ужин к своему другу-юристу и его жене.
- Кэт, они понравятся вам.
- Не сомневаюсь. Но вы ничего не сказали о моей квартире. Как она вам? - девушка с ожиданием смотрела на своего друга. Билл оценил ее выбор, особенно ему понравился вид из окна. Они вышли на улицу, и доктор внимательно взглянул на Кэт, открывая ей дверцу машины. Билл ездил на обыкновенной американской машине обычного голубого цвета. Во всем облике Билла, его одежде, автомобиле, личности не было ничего яркого, вызывающего, незаурядного. Все было привлекательным, но очень приглушенным, например, черный пиджак, который носил Билл, рубашка с пуговицами, серые ботинки, отлично начищенная обувь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68