https://wodolei.ru/catalog/pissuary/
растерянность, волнение, жесткость.
Кэт переводила взгляд то на одного, то на другого, пока все не соединилось воедино: отсутствие отца, безучастность матери и эта сцена. Она повернулась, чтобы убежать отсюда и не видеть больше никого, но в ту же минуту Скарлетт нашла в себе силы подняться и протянуть руку Бену.
- Давайте знакомиться, Скарлетт О'Хара Батлер, мать Кэт.
- Благодарю вас за приглашение в ваш дом, миссис Батлер, Бен Брэдти, - хриплым голосом, поминутно откашливаясь, проговорил Бен. Он взял протянутую руку и склонил над ней свою красивую темноволосую голову. Это дало ему некоторое время, чтобы придти в себя и, когда он поднял голову, его глаза блеснули привычным для Кэтти и Скарлетт насмешливым светом, правда, не совсем уместным в такой момент.
За столом беседа наладилась, Бен рассказывал Скарлетт о театре, о том, какие роли ему приходилось играть и где. Скарлетт не знала об этом, Бен за месяц знакомства никогда не рассказывал ей об этой стороне своей жизни. Скарлетт с интересом слушала его, но о планах спрашивать не решалась, опасаясь выдать себя какой-нибудь неверной интонацией. У нее еще теплилась надежда, что Кэт ничего не поняла.
Кэт была весь вечер молчалива, даже рассказы Бена о театре, казалось, не трогали ее. Лишь изредка она подавала реплики и то только тогда, когда Бен или Скарлетт обращались к ней с вопросами. Она понимала, что ведет себя неприлично, но ничего не могла с собой поделать, притворяться она не умела.
Ни Кэт, ни Бен так и не завели разговора о проблемах, с которыми пришли. Впрочем, Скарлетт знала о них, но помочь ему сейчас ничем не могла. Вот если бы у них с Реттом все оставалось по-прежнему, она могла поговорить, хотя бы с Бо. Он нашел бы возможность добиться продления визы и продлить контракт. Но сейчас все рухнуло и прежде всего у нее самой.
Когда Бен собрался уходить, Кэт поднялась из-за стола, но пошла не в прихожую, чтобы проводить его, а медленно поплелась наверх, в свою комнату.
Кэт не ложилась спать, пока не услышала внизу стук входной двери и поняла, что пришел отец. Она взглянула на часы, было уже три часа ночи. Она накинула халатик и потихоньку выскользнула на лестницу. «Он не обманет меня. Если что-то произошло действительно серьезное между ним и матерью, - а в этом Кэт уже не сомневалась, - он обязательно скажет, а если нет, то она поймет по его глазам».
Ретт не поднялся сразу к себе в комнату, он сидел в кресле у камина и пристально смотрел на едва мерцающие угли. Неизвестно, какие мысли роились в его голове, он и сам не мог бы сказать об этом определенно. Иногда ему казалось, что он мог бы оправдать Скарлетт, простить ее. Она такая, какая есть, и ничто никогда ее не исправит. Он всегда это знал и никакой внешний лоск, который придала ей жизнь, не мог обмануть его. Она рождена для того, чтобы потрясать его и мучать. В свое время он был поражен ее верностью и отречением от всего, что она любила больше всего на свете: светского общества, поклонения мужчин… И не месяц, не год это продолжалось, а, казалось вечность. Сейчас его не было рядом месяц с небольшим - и вот случилось то, что случилось. Это было непостижимо даже для него.
Но как только его мысли шли в этом направлении: простить, найти оправдание, забыть, как тут же перед глазами возникали картины ее предательства. Он представлял ее в постели с этим молодым красивым негодяем, хотя (Ретт отдавал себе в этом отчет) если бы Скарлетт не дала повода, ничего бы не произошло. «Нет, это уже слишком, он больше не позволит ей портить ему жизнь. Никогда в жизни он не поверит ей, что бы она не говорила и как бы не унижалась перед ним».
Ретт не заметил, как к нему неслышной тенью подошла дочь и опустилась на пол рядом с его креслом. Он не заметил даже того, что она какое-то время тихо сидела возле него. И только когда Кэт коснулась его рукой, он очнулся и с недоумением глянул на нее.
- Что, Кэтти, девочка, почему ты не спишь? - Ретт взял руку дочери и прижал к губам.
- Папа, - Кэт хотела видеть глаза отца, но он не поднимал головы, уткнувшись ей в руки. - Папа, скажи, это правда? И вы с мамой больше не будете вместе?
Спазм сжал горло Ретта, он судорожно сглотнул, но спазм не исчезал, ему казалось, что все его нервы собрались в один давящий комок, который и перехватил ему дыхание. Ретт ни за что бы не допустил, чтобы дочь увидела его слезы, и он изо всех сил сдерживался, чтобы не разрыдаться прямо здесь у нее в коленях.
- Боже мой, папа, я так люблю тебя и так тебя понимаю, - от этих тихих и сочувственных слов дочери он готов был завыть по-звериному и, сжавшись так, что от напряжения у него заболели все мышцы, он сдержал готовый вырваться крик и рыдания. Спустя минуту Кэт почувствовала, что его руки, сжимавшие ее колени, расслабились, плечи распрямились, а еще через минуту он поднял голову и прямо взглянул в глаза дочери.
- К сожалению, да, Кэтти. Но больше я ничего не буду тебе объяснять. Хорошо, девочка?
Кэт кивнула, чувствуя полное опустошение, как будто после длительной погони за чем-то очень желанным она достигла предела, за которым ничего не оказалось.
- Папа, отпусти меня. Я должна уехать, хотя бы на время. Я не могу больше оставаться в этом доме, - проговорила она едва слышно, но Ретт понял ее и кивнул, скорее для себя, чем для нее. Она все равно бы не увидела, вжавшись лицом в отцовский рукав.
- Я не смею тебя удерживать, Кэтти. Мне бы хотелось быть с тобой, но понимаю и тебя. Куда ты хочешь поехать?
Ретт не хотел удерживать дочь, хотя бы потому, что чувствовал по себе, когда с людьми случается беда, ее легче переживать с чужими, с теми, кто к твоей беде не причастен. И как бы не хотелось ему, чтобы дочь была рядом, он понимал, что им обоим от этого будет только хуже: два страдающих человека не смогут быть поддержкой друг другу. Когда они после отъезда Скарлетт в Тару вдвоем с Кэтти приехали в Нью-Йорк, все было по-другому. Тогда у них была надежда, что все образуется, уладится. А сейчас такой надежды нет, и она уже никогда не появится. У него уже все позади. А у Кэтти должно быть все по-другому. Она должна вырваться из их несчастной семьи и начать свою самостоятельную жизнь. Она уже взрослая девочка и на ее долю пришлось много страданий, пусть у нее все будет не так, как у них.
- Так куда ты хочешь поехать, Кэтти?
- Пока не знаю, но я извещу тебя, где буду.
- Знай, девочка, что где бы ты не была, всегда можешь рассчитывать на меня. Я открою счет на твое имя, так что никакой нужды ты испытывать не будешь. И в любой момент я рад тебя видеть, - Ретт гладил дочь по голове, с любовью вглядываясь в ее вмиг повзрослевшие глаза.
- А ты где будешь, папа?
- Тоже пока не знаю. Куплю себе что-нибудь: дом или квартиру. А пока все послания пересылай через Барта. И сразу же сообщи, где ты.
Они долго сидели, прижавшись друг к другу у потухшего камина. Кэт рассказала отцу, как она все это время уходила в театр и просила не сердиться на нее.
- Я знал об этом, Кэтти, - спокойно сказал Ретт.
- О, папа!
- Я ведь сразу замечаю, когда люди что-то скрывают. А уж что касается тебя или… мамы, тем более. Ну а потом, Кэтти, неужели ты думала, что я не замечал твоих постоянных отлучек, твоих секретов с Бартом. Я недавно пытался разыграть его и заявил, что тебе ничего не надо, ты только и знаешь, что бегать по приемам и вечеринкам, видела бы ты, - Ретт тихонько рассмеялся, - как ухмылялся Барт, считая меня полным дураком…
Райская птичка
ГЛАВА 55
Казалось, прошли годы, прежде чем Кэт очнулась и увидела склонившееся над ней лицо неизвестного мужчины. Мужчина был высокий, темноволосый, кареглазый, привлекательный, в светло-желтой, не до конца застегнутой рубашке. Только почему-то сверху был накинут белый медицинский халат. И тут Кэт вспомнила все. Она в больнице. Но девушка не могла припомнить по какой причине.
- Мисс Батлер? - вопросительно смотрел на нее доктор, и Кэт кивнула головой. Но мужчина продолжал смотреть на нее вопросительно, и она подумала, что он, очевидно, не понял ее.
- Да, - хрипло ответила Кэт, сама удивляясь, что произошло с ее голосом. Доктор внимательно посмотрел на нее и мягко сказал.
- Не будете возражать, если я присяду, и мы немного поговорим? - Кэтти поняла, о чем врач хочет говорить с ней.
- Давайте поговорим о том, почему вы оказались здесь. - Кэт отвела взгляд от мужчины, взглянула в окно, где смогла увидеть только туман, висящий над мостом «Золотые ворота».
- Где я?
Доктор понимал, что девушка может просто ничего не помнить. Он сказал название их больницы, и Кэт вздрогнула, испуганно взглянув на врача. - Вы, в самом деле, собираетесь обсуждать, как я попала сюда?
Мужчина решительно кивнул.
- Да. Я не знаю, давно ли вы здесь, что произошло с вами в Нью-Йорке, но поскольку вы будете находиться в нашей больнице некоторое время для психиатрического обследования, я думаю, нам надо поговорить. - Кэт печально посмотрела на доктора и кивнула.
- Так что же произошло с вами прошлой ночью?
- Я села в поезд в Нью-Йорке… мне пришлось… много передумать, - прошептала Кэт и с облегчением взглянула на доктора. - Что у меня с головой?
Доктор улыбнулся своей пациентке, и впервые за все время разговора он показался ей очень молодым. Мужчина был красив, но чересчур серьезен, похоже было, что он совсем не умел шутить.
- Мы на всякий случай сделали вам промывание желудка. Вставленная трубка оказала влияние на ваши связки, и несколько дней голос будет немного хриплым. Но вернемся к тому, что с вами произошло. Ведь что-то произошло, правда? Почему вы потеряли сознание в поезде, а потом к себе никого не подпускали, хватались за аптечку, плакали. Вы что, ничего не помните? - Кэт некоторое время колебалась, не зная, что сказать.
- Я не хочу говорить.
Доктор сурово взглянул на девушку.
- Мисс Батлер… Я не намерен играть в эти игры. Или мы будем разговаривать обо всем этом, или не будем. Я хочу знать от вас, что произошло, или я просто отмечаю в вашей карточке, что вы находились у нас на лечении неделю.
Сейчас уже рассердилась Кэт. Глаза ее вспыхнули, из гортани вырвался хрип, что заставило серьезного доктора улыбнуться. Девушка была очень хороша собой.
- Я не знаю, что случилось, доктор. Я ехала поездом из Нью-Йорка, а за день до этого узнала о предательстве близкого друга и… ну, неважно.
Кэт замолчала и отвернулась от него. Она совсем не обязана рассказывать ему обо всем. Доктора совсем не касается все это.
- И вы ехали из Нью-Йорка в очень возбужденном состоянии? - доктор сидел рядом с открытой карточкой и ручкой наизготове, уверенный, что пациентка не говорит ему всей правды, но какую-то информацию она все-таки выдавала.
- Да, - хрипло произнесла Кэт, - но в больницу я не попадала.
- У вас и раньше были в жизни сильные потрясения? - Доктор дождался, когда девушка кивнула, и потихоньку задал следующий вопрос:
- Как вы считаете, именно они становились причиной такого вашего состояния?
Девушка задумалась и не ответила, а он перевел разговор на другую тему.
- А здесь вы по делам? - доктор уже заинтересованно наблюдал за Кэт, которая отрицательно покачала головой. На мгновение у нее появилось желание рассказать этому человеку, почему она приехала в Калифорнию, но передумала. По крайней мере, Кэтти поняла, что, если она захочет, может сказать ему правду.
- Нет, я приехала просто так.
- Замужем?
- Еще нет, - Кэтти слегка улыбнулась.
- Извините. - Доктор казался простоватым, а девушка подумала, случается ли такое, чтобы он хоть иногда смеялся. Доктор вздохнул, опустил ручку.
- А сейчас позвольте мне спросить. Вы и сейчас считаете, что то, что послужило причиной вашего потрясения, так уж значительно? - голос доктора смягчился, он понимал, насколько тяжело должно быть девушке. - Может быть, все можно поправить? Или это не так уж важно?
Кэт отвернулась, глаза ее налились слезами, и она молча уставилась на сверкающий в лучах солнца виднеющийся за окном мост. Потом она пожала плечами, вытерла слезы с лица.
Доктор мягко кивнул, неожиданно ему стало жаль эту хрупкую, черноволосую девушку. Не жгучую брюнетку, отметил про себя доктор, волосы имели, скорее, красивый темно-каштановый оттенок, а поймав взгляд Кэт, мужчина обнаружил, что у нее изумрудно-зеленые глаза.
- Мне жаль, мисс…
Доктор замялся, Кэтти улыбнулась и подсказала ему.
- Кэт. И мне жаль. Но мой отец… он замечательный, - Кэтти опять задумалась, а доктор забыл о ее карточке и улыбнулся.
- Поэтому вы ушли из семьи?
- Нет, - Кэт медленно покачала головой, - нет, я не ушла… Просто… выявились вещи, о которых я не подозревала.
Доктор хотел сказать, что, может быть, это и к лучшему, что все открылось, но решил, что не стоит этого говорить. Иногда этот человек мог прикинуться простачком и вести беседу соответствующим образом, но с этой девушкой ему не хотелось так поступать. Она казалась такой маленькой и призрачной, особенно в этой больничной одежде.
- У вас есть здесь друзья?
- Были когда-то, но не друзья, а так… знакомые, - Кэт снова покачала головой. - А сейчас нет никого. Я одна!
- Вы намерены здесь остаться?
- Да, я думаю так поступить.
- Совсем одна?
- Надеюсь, не навсегда, - Кэт спокойно взглянула на доктора, в ее глазах неожиданно вспыхнули огоньки. - Мне кажется, это подходящее место, чтобы начать все сначала.
Доктор кивнул, но его потрясла выдержка девушки, хотя у нее оказалась такая непростая судьба.
- Ваша семья живет на Востоке, мисс Кэт?
Кэт отрицательно покачала головой:
- Не знаю, где она теперь будет жить.
- А сейчас скажите мне правду. Она останется между нами. Вас потрясло что-то, что произошло в вашей семье? - Кэт взглянула на доктора и на мгновение, только на мгновение, она ощутила, что может довериться этому человеку, но только пожала плечами.
- Я не знаю. Просто начала задумываться… о том, как живут мои родители, о том… что я… совершенно не научилась разбираться в людях… когда я узнала об этом, я решила уехать куда-нибудь… И вот в поезде вдруг совершенно неожиданно что-то во мне оборвалось. Странные чувства начали преследовать меня с того момента, когда я узнала о… них…, как будто я не могла запустить внутри себя мотор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Кэт переводила взгляд то на одного, то на другого, пока все не соединилось воедино: отсутствие отца, безучастность матери и эта сцена. Она повернулась, чтобы убежать отсюда и не видеть больше никого, но в ту же минуту Скарлетт нашла в себе силы подняться и протянуть руку Бену.
- Давайте знакомиться, Скарлетт О'Хара Батлер, мать Кэт.
- Благодарю вас за приглашение в ваш дом, миссис Батлер, Бен Брэдти, - хриплым голосом, поминутно откашливаясь, проговорил Бен. Он взял протянутую руку и склонил над ней свою красивую темноволосую голову. Это дало ему некоторое время, чтобы придти в себя и, когда он поднял голову, его глаза блеснули привычным для Кэтти и Скарлетт насмешливым светом, правда, не совсем уместным в такой момент.
За столом беседа наладилась, Бен рассказывал Скарлетт о театре, о том, какие роли ему приходилось играть и где. Скарлетт не знала об этом, Бен за месяц знакомства никогда не рассказывал ей об этой стороне своей жизни. Скарлетт с интересом слушала его, но о планах спрашивать не решалась, опасаясь выдать себя какой-нибудь неверной интонацией. У нее еще теплилась надежда, что Кэт ничего не поняла.
Кэт была весь вечер молчалива, даже рассказы Бена о театре, казалось, не трогали ее. Лишь изредка она подавала реплики и то только тогда, когда Бен или Скарлетт обращались к ней с вопросами. Она понимала, что ведет себя неприлично, но ничего не могла с собой поделать, притворяться она не умела.
Ни Кэт, ни Бен так и не завели разговора о проблемах, с которыми пришли. Впрочем, Скарлетт знала о них, но помочь ему сейчас ничем не могла. Вот если бы у них с Реттом все оставалось по-прежнему, она могла поговорить, хотя бы с Бо. Он нашел бы возможность добиться продления визы и продлить контракт. Но сейчас все рухнуло и прежде всего у нее самой.
Когда Бен собрался уходить, Кэт поднялась из-за стола, но пошла не в прихожую, чтобы проводить его, а медленно поплелась наверх, в свою комнату.
Кэт не ложилась спать, пока не услышала внизу стук входной двери и поняла, что пришел отец. Она взглянула на часы, было уже три часа ночи. Она накинула халатик и потихоньку выскользнула на лестницу. «Он не обманет меня. Если что-то произошло действительно серьезное между ним и матерью, - а в этом Кэт уже не сомневалась, - он обязательно скажет, а если нет, то она поймет по его глазам».
Ретт не поднялся сразу к себе в комнату, он сидел в кресле у камина и пристально смотрел на едва мерцающие угли. Неизвестно, какие мысли роились в его голове, он и сам не мог бы сказать об этом определенно. Иногда ему казалось, что он мог бы оправдать Скарлетт, простить ее. Она такая, какая есть, и ничто никогда ее не исправит. Он всегда это знал и никакой внешний лоск, который придала ей жизнь, не мог обмануть его. Она рождена для того, чтобы потрясать его и мучать. В свое время он был поражен ее верностью и отречением от всего, что она любила больше всего на свете: светского общества, поклонения мужчин… И не месяц, не год это продолжалось, а, казалось вечность. Сейчас его не было рядом месяц с небольшим - и вот случилось то, что случилось. Это было непостижимо даже для него.
Но как только его мысли шли в этом направлении: простить, найти оправдание, забыть, как тут же перед глазами возникали картины ее предательства. Он представлял ее в постели с этим молодым красивым негодяем, хотя (Ретт отдавал себе в этом отчет) если бы Скарлетт не дала повода, ничего бы не произошло. «Нет, это уже слишком, он больше не позволит ей портить ему жизнь. Никогда в жизни он не поверит ей, что бы она не говорила и как бы не унижалась перед ним».
Ретт не заметил, как к нему неслышной тенью подошла дочь и опустилась на пол рядом с его креслом. Он не заметил даже того, что она какое-то время тихо сидела возле него. И только когда Кэт коснулась его рукой, он очнулся и с недоумением глянул на нее.
- Что, Кэтти, девочка, почему ты не спишь? - Ретт взял руку дочери и прижал к губам.
- Папа, - Кэт хотела видеть глаза отца, но он не поднимал головы, уткнувшись ей в руки. - Папа, скажи, это правда? И вы с мамой больше не будете вместе?
Спазм сжал горло Ретта, он судорожно сглотнул, но спазм не исчезал, ему казалось, что все его нервы собрались в один давящий комок, который и перехватил ему дыхание. Ретт ни за что бы не допустил, чтобы дочь увидела его слезы, и он изо всех сил сдерживался, чтобы не разрыдаться прямо здесь у нее в коленях.
- Боже мой, папа, я так люблю тебя и так тебя понимаю, - от этих тихих и сочувственных слов дочери он готов был завыть по-звериному и, сжавшись так, что от напряжения у него заболели все мышцы, он сдержал готовый вырваться крик и рыдания. Спустя минуту Кэт почувствовала, что его руки, сжимавшие ее колени, расслабились, плечи распрямились, а еще через минуту он поднял голову и прямо взглянул в глаза дочери.
- К сожалению, да, Кэтти. Но больше я ничего не буду тебе объяснять. Хорошо, девочка?
Кэт кивнула, чувствуя полное опустошение, как будто после длительной погони за чем-то очень желанным она достигла предела, за которым ничего не оказалось.
- Папа, отпусти меня. Я должна уехать, хотя бы на время. Я не могу больше оставаться в этом доме, - проговорила она едва слышно, но Ретт понял ее и кивнул, скорее для себя, чем для нее. Она все равно бы не увидела, вжавшись лицом в отцовский рукав.
- Я не смею тебя удерживать, Кэтти. Мне бы хотелось быть с тобой, но понимаю и тебя. Куда ты хочешь поехать?
Ретт не хотел удерживать дочь, хотя бы потому, что чувствовал по себе, когда с людьми случается беда, ее легче переживать с чужими, с теми, кто к твоей беде не причастен. И как бы не хотелось ему, чтобы дочь была рядом, он понимал, что им обоим от этого будет только хуже: два страдающих человека не смогут быть поддержкой друг другу. Когда они после отъезда Скарлетт в Тару вдвоем с Кэтти приехали в Нью-Йорк, все было по-другому. Тогда у них была надежда, что все образуется, уладится. А сейчас такой надежды нет, и она уже никогда не появится. У него уже все позади. А у Кэтти должно быть все по-другому. Она должна вырваться из их несчастной семьи и начать свою самостоятельную жизнь. Она уже взрослая девочка и на ее долю пришлось много страданий, пусть у нее все будет не так, как у них.
- Так куда ты хочешь поехать, Кэтти?
- Пока не знаю, но я извещу тебя, где буду.
- Знай, девочка, что где бы ты не была, всегда можешь рассчитывать на меня. Я открою счет на твое имя, так что никакой нужды ты испытывать не будешь. И в любой момент я рад тебя видеть, - Ретт гладил дочь по голове, с любовью вглядываясь в ее вмиг повзрослевшие глаза.
- А ты где будешь, папа?
- Тоже пока не знаю. Куплю себе что-нибудь: дом или квартиру. А пока все послания пересылай через Барта. И сразу же сообщи, где ты.
Они долго сидели, прижавшись друг к другу у потухшего камина. Кэт рассказала отцу, как она все это время уходила в театр и просила не сердиться на нее.
- Я знал об этом, Кэтти, - спокойно сказал Ретт.
- О, папа!
- Я ведь сразу замечаю, когда люди что-то скрывают. А уж что касается тебя или… мамы, тем более. Ну а потом, Кэтти, неужели ты думала, что я не замечал твоих постоянных отлучек, твоих секретов с Бартом. Я недавно пытался разыграть его и заявил, что тебе ничего не надо, ты только и знаешь, что бегать по приемам и вечеринкам, видела бы ты, - Ретт тихонько рассмеялся, - как ухмылялся Барт, считая меня полным дураком…
Райская птичка
ГЛАВА 55
Казалось, прошли годы, прежде чем Кэт очнулась и увидела склонившееся над ней лицо неизвестного мужчины. Мужчина был высокий, темноволосый, кареглазый, привлекательный, в светло-желтой, не до конца застегнутой рубашке. Только почему-то сверху был накинут белый медицинский халат. И тут Кэт вспомнила все. Она в больнице. Но девушка не могла припомнить по какой причине.
- Мисс Батлер? - вопросительно смотрел на нее доктор, и Кэт кивнула головой. Но мужчина продолжал смотреть на нее вопросительно, и она подумала, что он, очевидно, не понял ее.
- Да, - хрипло ответила Кэт, сама удивляясь, что произошло с ее голосом. Доктор внимательно посмотрел на нее и мягко сказал.
- Не будете возражать, если я присяду, и мы немного поговорим? - Кэтти поняла, о чем врач хочет говорить с ней.
- Давайте поговорим о том, почему вы оказались здесь. - Кэт отвела взгляд от мужчины, взглянула в окно, где смогла увидеть только туман, висящий над мостом «Золотые ворота».
- Где я?
Доктор понимал, что девушка может просто ничего не помнить. Он сказал название их больницы, и Кэт вздрогнула, испуганно взглянув на врача. - Вы, в самом деле, собираетесь обсуждать, как я попала сюда?
Мужчина решительно кивнул.
- Да. Я не знаю, давно ли вы здесь, что произошло с вами в Нью-Йорке, но поскольку вы будете находиться в нашей больнице некоторое время для психиатрического обследования, я думаю, нам надо поговорить. - Кэт печально посмотрела на доктора и кивнула.
- Так что же произошло с вами прошлой ночью?
- Я села в поезд в Нью-Йорке… мне пришлось… много передумать, - прошептала Кэт и с облегчением взглянула на доктора. - Что у меня с головой?
Доктор улыбнулся своей пациентке, и впервые за все время разговора он показался ей очень молодым. Мужчина был красив, но чересчур серьезен, похоже было, что он совсем не умел шутить.
- Мы на всякий случай сделали вам промывание желудка. Вставленная трубка оказала влияние на ваши связки, и несколько дней голос будет немного хриплым. Но вернемся к тому, что с вами произошло. Ведь что-то произошло, правда? Почему вы потеряли сознание в поезде, а потом к себе никого не подпускали, хватались за аптечку, плакали. Вы что, ничего не помните? - Кэт некоторое время колебалась, не зная, что сказать.
- Я не хочу говорить.
Доктор сурово взглянул на девушку.
- Мисс Батлер… Я не намерен играть в эти игры. Или мы будем разговаривать обо всем этом, или не будем. Я хочу знать от вас, что произошло, или я просто отмечаю в вашей карточке, что вы находились у нас на лечении неделю.
Сейчас уже рассердилась Кэт. Глаза ее вспыхнули, из гортани вырвался хрип, что заставило серьезного доктора улыбнуться. Девушка была очень хороша собой.
- Я не знаю, что случилось, доктор. Я ехала поездом из Нью-Йорка, а за день до этого узнала о предательстве близкого друга и… ну, неважно.
Кэт замолчала и отвернулась от него. Она совсем не обязана рассказывать ему обо всем. Доктора совсем не касается все это.
- И вы ехали из Нью-Йорка в очень возбужденном состоянии? - доктор сидел рядом с открытой карточкой и ручкой наизготове, уверенный, что пациентка не говорит ему всей правды, но какую-то информацию она все-таки выдавала.
- Да, - хрипло произнесла Кэт, - но в больницу я не попадала.
- У вас и раньше были в жизни сильные потрясения? - Доктор дождался, когда девушка кивнула, и потихоньку задал следующий вопрос:
- Как вы считаете, именно они становились причиной такого вашего состояния?
Девушка задумалась и не ответила, а он перевел разговор на другую тему.
- А здесь вы по делам? - доктор уже заинтересованно наблюдал за Кэт, которая отрицательно покачала головой. На мгновение у нее появилось желание рассказать этому человеку, почему она приехала в Калифорнию, но передумала. По крайней мере, Кэтти поняла, что, если она захочет, может сказать ему правду.
- Нет, я приехала просто так.
- Замужем?
- Еще нет, - Кэтти слегка улыбнулась.
- Извините. - Доктор казался простоватым, а девушка подумала, случается ли такое, чтобы он хоть иногда смеялся. Доктор вздохнул, опустил ручку.
- А сейчас позвольте мне спросить. Вы и сейчас считаете, что то, что послужило причиной вашего потрясения, так уж значительно? - голос доктора смягчился, он понимал, насколько тяжело должно быть девушке. - Может быть, все можно поправить? Или это не так уж важно?
Кэт отвернулась, глаза ее налились слезами, и она молча уставилась на сверкающий в лучах солнца виднеющийся за окном мост. Потом она пожала плечами, вытерла слезы с лица.
Доктор мягко кивнул, неожиданно ему стало жаль эту хрупкую, черноволосую девушку. Не жгучую брюнетку, отметил про себя доктор, волосы имели, скорее, красивый темно-каштановый оттенок, а поймав взгляд Кэт, мужчина обнаружил, что у нее изумрудно-зеленые глаза.
- Мне жаль, мисс…
Доктор замялся, Кэтти улыбнулась и подсказала ему.
- Кэт. И мне жаль. Но мой отец… он замечательный, - Кэтти опять задумалась, а доктор забыл о ее карточке и улыбнулся.
- Поэтому вы ушли из семьи?
- Нет, - Кэт медленно покачала головой, - нет, я не ушла… Просто… выявились вещи, о которых я не подозревала.
Доктор хотел сказать, что, может быть, это и к лучшему, что все открылось, но решил, что не стоит этого говорить. Иногда этот человек мог прикинуться простачком и вести беседу соответствующим образом, но с этой девушкой ему не хотелось так поступать. Она казалась такой маленькой и призрачной, особенно в этой больничной одежде.
- У вас есть здесь друзья?
- Были когда-то, но не друзья, а так… знакомые, - Кэт снова покачала головой. - А сейчас нет никого. Я одна!
- Вы намерены здесь остаться?
- Да, я думаю так поступить.
- Совсем одна?
- Надеюсь, не навсегда, - Кэт спокойно взглянула на доктора, в ее глазах неожиданно вспыхнули огоньки. - Мне кажется, это подходящее место, чтобы начать все сначала.
Доктор кивнул, но его потрясла выдержка девушки, хотя у нее оказалась такая непростая судьба.
- Ваша семья живет на Востоке, мисс Кэт?
Кэт отрицательно покачала головой:
- Не знаю, где она теперь будет жить.
- А сейчас скажите мне правду. Она останется между нами. Вас потрясло что-то, что произошло в вашей семье? - Кэт взглянула на доктора и на мгновение, только на мгновение, она ощутила, что может довериться этому человеку, но только пожала плечами.
- Я не знаю. Просто начала задумываться… о том, как живут мои родители, о том… что я… совершенно не научилась разбираться в людях… когда я узнала об этом, я решила уехать куда-нибудь… И вот в поезде вдруг совершенно неожиданно что-то во мне оборвалось. Странные чувства начали преследовать меня с того момента, когда я узнала о… них…, как будто я не могла запустить внутри себя мотор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68