Несметное количество ювелирных изделий украшало эти наряды. В зале толпилась огромная армия мужчин в черных галстуках, со сверкающими на манжетах запонками из жемчуга или оникса, крохотных сапфиров или бриллиантов. На эти приемы с удовольствием приезжали люди знаменитые и хорошо известные. Все они были знакомы между собой и держались своим кругом. В стороне от этих ярких знаменитостей стояли сотни две людей неизвестных, попивая шампанское, угощаясь икрой, танцуя и стараясь обратить на себя внимание хозяина и его прелестной дочери.
Кэт в качестве хозяйки подходила то к одной группе гостей, то к другой. Складывалось впечатление, что она, как волшебница, в одно и то же время присутствует везде: хрупкая и неуловимо прекрасная. Девушка принимала направленные на нее со всех сторон восхищенные взгляды, как само собой разумеющееся, и Ретт тихонько посмеивался, глядя на дочь с нескрываемым восхищением: усовершенствованный временем и воспитанием вариант Скарлетт, ни много ни мало.
Единственный человек, которого, казалось, не волновало очарование юной хозяйки, был Джон Морланд. Не то, чтобы не волновало, просто его беспокоило то, что Ретт взвалил на юную дочь непосильную ношу, и он сказал ему сегодня об этом. Но Ретт даже и слушать не захотел наставления друга и отмахнулся от него хорошо ухоженной рукой с блестящими полированными ногтями.
- Не будь дураком, Барт. Ей нравится такая жизнь. Кэтти радуется ей. Она блистает на вечерах, посещает со мной театры, встречается с интересными людьми. А если я начну постоянно подчеркивать, как много Кэтти делает для меня, она, наверняка, смутится. Она и так знает это, как и то, что я безумно люблю ее. Неужели Кэтти может быть чем-то недовольной, у нее великолепная жизнь.
- Вот и поговори с ним после этого. Ты - чудовище! Она же у тебя хозяйка дома, секретарша, экономка.
Кэт делает больше, чем подобает дочери Ретта Батлера. Ретт засмеялся.
- Я серьезно, - Барт был настойчив, - знаю, что причиняю тебе боль, но почему ты не вернешь Скарлетт. Что между вами произошло и почему ты скрываешь это от меня?
Ретт нахмурился. Его открытый дружелюбный взгляд, каким он обычно смотрел на друга, стал жестким.
- Оставим это. Прости, Барт, но то, что произошло между мной и Скарлетт, касается только нас. Мы сами решим свои проблемы.
Джон не обижался. Он понимал, что в разговорах с другом эту тему лучше не затрагивать. Но он очень хотел помочь ему, чувствуя, что весь этот блеск и великолепие, которыми Ретт окружил себя и дочь, всего лишь тщетная попытка заглушить душевную тоску, заполнить всей этой мишурой пустоту, которую он испытывает без Скарлетт. Барт видел это по глазам друга: жестким, насмешливым и… тоскующим. Но Ретт никому не хотел открывать свою душу. Пусть будет так. И все-таки с дочерью он ведет себя неправильно. Он ее совсем не знает. Очевидно, Скарлетт не успела или не стала ничего рассказывать ему о девочке.
Джон Морланд был уверен, что такая жизнь может окончательно подорвать и без того неустойчивую психику девушки.
Джон встретился взглядом с Кэт и пошел ей навстречу.
- Как обычно, вся в заботах, Кэтти? Вымоталась?
- Глупости, Барт. Мне все это ужасно нравится. - Джон с сомнением посмотрел на девушку. Он не мог не заметить, что в последнее время она бывает излишне возбуждена, а иногда в ее глазах мелькает едва уловимая растерянность.
- Отдохни, Кэтти. Пойдем посидим. - Кэт взглянула в добрые голубые глаза Джона и, протянув ему руку, позволила проводить себя к креслу возле окна, где они посидели некоторое время молча, наблюдая за снегопадом.
- Тебе не кажется, Барт, что папа сегодня выглядит грустным, - прервала молчание Кэт, - он чем-то озабочен? Ты не знаешь, чем?
Джон засмеялся, и девушка с удивлением взглянула на него.
- Я сказала что-то смешное?
- Нет-нет, милая Кэтти, просто я только что выговаривал твоему отцу, что он чересчур обременяет тебя своей особой…
- О, ну что ты, Барт, я так долго ждала его… мне это не в тягость, хотя иногда… - рассеянный взгляд девушки скользнул мимо Джона и, ни на ком не останавливаясь, пробежался по наполненному людьми залу. Джон с жалостью смотрел на нее.
Джон Морланд был одних лет с Реттом, и никогда не был женат. Первая любовь окончилась неудачно для него, и после этого он никого так и не полюбил. А впрочем, он и не стремился к этому. Джон считал что жениться и особенно рожать детей в таком жестоком мире ни к чему. И до сих пор он считал свое решение правильным и никогда не жалел, что однажды в жизни и навсегда сделал такой выбор… за исключением тех случаев, когда видел Кэт. При встречах с ней сердце отцовского друга таяло. Глядя на девушку, он начинал сомневаться, не сделал ли он ошибку, оставшись бездетным. Но в его годы это уже не имело принципиального значения… о своих детях думать было поздно, оставалось только заботиться о чужих. Джон усмехнулся своим мыслям и снова взглянул на Кэт. Она так же рассеянно смотрела на танцующих в зале.
- Что иногда, Кэтти?
Девушка обратила свой взгляд на Джона и, как бы очнувшись от забытья, заговорила:
- Нет, у нас все хорошо, Барт. Только папа очень занят, часто уезжает в Колорадо, и надо следить за домом… помогать ему. - И почти без перехода, глядя на него ставшими по-детски беспомощными глазами, девушка сказала:
- Я очень хочу, чтобы вернулась мама, но это не в моих силах. Я ничего не могу для этого сделать. И папа тоскует, я вижу…
- Скажи отцу, чтобы он поехал за ней.
- Я говорю, но он не хочет слушать меня и не хочет, чтобы я об этом говорила. А однажды он сказал, что она сама должна решить. И как решит, так и будет.
Джон почувствовал, что его обдало холодом, когда он услышал жалобный голосок девушки. Он как-то раньше не задумывался об этом. Но ведь и на самом деле у нее совершенно ненормальная жизнь. До четырех лет девочка не знала отца. Хотя Скарлетт и души в ней не чаяла, он знал это, но все-таки… Потом, наконец, они соединились и приехали сюда. Сколько же времени они были все вместе?… Ретт как раз в это время вызвал его сюда… помог ему, и он сам видел, каким счастьем был наполнен их дом. И Кэтти - сокровище Ретта, прямо купалась в море отцовской и материнской любви… А потом этот дикий случай с «Гермесом», и Ретта опять не стало с ними… А теперь он вернулся, но уехала Скарлетт…
- Боже… прямо сюжет для романа… - Джон не заметил, как заговорил вслух. Кэт вздрогнула и внимательно глянула в его глаза.
- О чем ты, Барт?
- Прости, Кэтти. У меня просто вырвалось. Чем ты сейчас занимаешься, Кэтти? Нет, не в эту минуту, - Джон засмеялся, заметив удивление, промелькнувшее в глазах девушки. Он решил перевести разговор на другую тему. Не стоит бередить ее рану, ей и без того несладко. Лучше он еще раз поговорит об этом с Реттом и постарается убедить его, чтобы он прояснил, наконец, свои отношения со Скарлетт.
- Ведь ты хотела стать актрисой. Как у тебя с этим? Как дела у Бо? Что-то я не вижу его на ваших приемах?
- Бо не бывает у нас. Я иногда езжу к ним сама. У них замечательный малыш, - односложно отвечала девушка. Ее глаза снова приобрели рассеянное выражение. - А что касается карьеры актрисы, - девушка хмыкнула. - Не суждено… Теперь категорически против папа… Но меня это уже не волнует. Я не буду артисткой. - Кэт искоса глянула на Джона, как бы проверяя, какое впечатление на него производят ее слова и проговорила задумчиво. - Я буду работать в театре, но только в другом качестве.
- Кем же ты можешь еще там работать? - удивился Джон. - Суфлером?
- О Боже, Барт, с тобой невозможно серьезно разговаривать, - девушка встала, и Джон понял, что она не хочет пока говорить о своих планах, а может быть, обиделась на его шутку.
- Не сердись, Кэтти. Я действительно пошутил неудачно.
- Да нет, Барт, все в порядке. Просто мне уже нужно возвращаться к гостям, исполнять роль хозяйки. Вечер длился до четырех часов утра. Отец еще оставался в гостиной с двумя-тремя друзьями, а Кэт уже могла пойти отдохнуть. Слуги прибрали на столах, музыкантам заплатили, и они разошлись по домам, последних гостей расцеловали на прощание и поблагодарили, женщины укутались в меха, мужчины повели их к ожидающим на снегу лимузинам. Поднявшись к себе в комнату, девушка задержалась на мгновение у окна и выглянула на улицу. Прекрасный вид: город был умиротворенным и тихим. Кэт закрыла за собой дверь в комнату.
Она бережно повесила накидку снова на плечики, натянула розовую шелковую ночную рубашку, прежде чем нырнуть в свежие простыни заранее заботливо расстеленные одной из служанок. И уже лежа в постели, Кэт мысленно представила прошедший вечер. Все прошло, как всегда, хорошо.
Она вспомнила свой разговор с Бартом и тихонько засмеялась в темноте: чуть было не выдала ему свою тайну. Хорошо, что он начал подшучивать, и она поняла, что говорить об этом еще не время, даже ему.
Все еще улыбаясь, Кэт мечтательно прикрыла глаза, представляя, как все удивятся, когда узнают, что она хочет написать пьесу. Она уже пишет ее, когда отец уезжает…
Барт сегодня говорил так, как будто знает об этом. Как это он сказал: «Сюжет для романа»… нет, он, конечно, не знает, и она пока никому об этом не скажет…
А завтра она должна все-таки уговорить отца поехать в Тару, к маме…
Девушка еще раз вздохнула и закрыла глаза.
ГЛАВА 44
«Не присоединишься ли ты к нам позавтракать? 21-ая Авеню в полдень». - Прочитала Кэт, заканчивая пить кофе и натягивая красное тяжелое пальто. На девушке была теплая габардиновая юбка и шерстяной свитер. Она считала, что эта одежда защитит ее от холода. Кэт быстро схватила ручку, чтобы написать ответную записку: «Я бы с удовольствием это сделала, но увы! - дела! Счастливо провести время. До вечера. К».
Кэт уже давно договорилась с Джейн, что в этот день навестит ее. Бо был с утра в театре, и они с Джейн вволю наговорятся. У Джейн родился чудесный малыш. Забавно было наблюдать за Бо, который просто раздувается от гордости за своего сына. Кэт подумала, что надо заехать купить малышу какую-нибудь игрушку.
Ей непременно надо повидаться с Джейн и поговорить о Бо. Девушка не могла понять, почему Бо избегает их дом. Как она ни старается затащить его на свои приемы, он находит разные отговорки и отклоняет приглашения. А Джейн без него, конечно, никуда не выходит.
Кэт подошла к окну и задумалась, глядя на покрытые снегом деревья. Что происходит с их семьей? Она так радовалась возвращению отца, что вначале не обратила внимания на охватившее всех напряжение, которое вместе с ним вошло в дом. Заболела мама… Она перестала его ждать и, конечно, была потрясена его появлением. Ведь был уже Дэвид… Кэт вспомнила, как сердилась на мать из-за него. «Потому что я верила, что папа все-таки вернется, и мне было горько, что мама перестала верить в это». Почему же она не захотела принять отца? Неужели потому, что полюбила Дэвида сильнее, чем его?
- Нет-нет, - Кэт тряхнула головой, - я знаю, что это не так. Но почему она не захотела простить его? Боже мой, как все сложно в нашей жизни. И Бо не простил. А он-то почему? Нет, все-таки я должна что-то сделать, чтобы все стало по-прежнему. Мы все должны опять быть вместе. Отец страдает, хотя старается не показывать этого, но я же вижу… теперь уже вижу…
Кэт вздохнула: «Все, детство кончилось. Жалко, конечно, но тут уж ничего не поделаешь. Я должна понять, что происходит и как-то все это уладить».
Она взяла сумку и решительно направилась к двери, крикнув Ивонне, экономке, которую они недавно наняли, что будет дома к обеду. Она была уже на выходе, когда ее остановил дворецкий.
- Доброе утро, мисс. Только что принесли телеграмму. Я подумал, что Вам необходимо знать о ней.
- Телеграмма? Откуда?
Кэт взяла у него из рук телеграмму и быстро развернула ее, впившись глазами в текст: «Из Тары… - прочитала она и сердце ее дрогнуло, - неужели что-то с мамой?» И еще через секунду, когда она, наконец, осознала, что там написано, испытала необыкновенное облегчение.
- Мама приезжает, - прошептала она, не отрывая глаз от написанного, а потом, подняв глаза на дворецкого, ликующе сообщила ему:
- Мама приезжает!
- Я очень рад, мисс. Я на самом деле очень за Вас рад! - Дворецкий улыбался, глядя на взволнованное лицо девушки.
- Кэтти не может прийти? - удивленно взглянул на друга Джон, встретившись с ним в огромном баре на 21-ой авеню.
- Вероятно, нет. Я не успел пригласить ее вчера вечером, оставил ей утром записку. Какие-то дела. Но думаю, что они уже закончились.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Думаю, у нее роман с каким-нибудь дурачком из театра. Ты ведь знаешь, как она была увлечена всем этим, - Ретт неодобрительно покачал головой. Оба с Бартом они не сомневались, что до сих пор в жизни Кэтти не было никакого мужчины.
- А ты хочешь, чтобы до конца жизни у нее никого не было? - Джон подозрительно взглянул на Ретта.
- Так вряд ли получится. Но мне бы хотелось, чтобы она сделала достойный выбор.
- А почему ты думаешь, что может быть иначе? - Джон с интересом смотрел на друга, заметив усталый озабоченный взгляд, о чем говорила Кэтти накануне.
- Женщины не всегда делают правильный выбор, Барт.
- Раньше я, может быть, и возразил бы тебе, но сейчас не хочу. - Джон многозначительно посмотрел на своего друга.
- Что ты имеешь в виду? - Вскинул на него глаза Ретт.
- То, о чем мы с тобой уже много раз говорили. О Скарлетт и о тебе. Наверное, Скарлетт сделала именно такой выбор. Что происходит? Почему она не возвращается?
Ретт упрямо наклонил голову. «Он никого не пустит в свою душу, как бы они не хотели покопаться в ней. Никого, даже лучшего друга. А Скарлетт пусть решает сама. Она полностью независима в своих решениях. Вернется, он будет рад. Не вернется, ну что ж… А что, если не вернется? - О таком исходе Ретт старался не думать, хотя не исключено, что так и будет… Ну что ж… тогда он начнет все сначала и будет опять добиваться ее. Только бы сил хватило, - усмехнулся он. - Но она нужна ему. Ему нужна именно такая женщина, как Скарлетт, а другой такой нет. Он это знает точно… Но ехать за ней и умолять вернуться. Нет, этого не будет».
Барт наблюдал за своим другом, стараясь прочитать его мысли по упрямо сжатым губам, твердой линии подбородка, жесткому взгляду глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68