Сохранение тайны является здесь непременным условием.– Вы что, издеваетесь надо мной, Кэлверт? – Ее голос был почти спокоен. – Я ведь принимаю непосредственное участие в вашей операции!– В таком случае прошу прощения. Появление нового союзника сейчас очень кстати: этой ночью я собираюсь на время покинуть корабль, и мне необходимо доверенное лицо, которое могло бы им заняться.– Кораблем или адмиралом?– И тем, и другим. Вы правильно оцениваете обстановку.Судя по всему, мой ответ пришелся Шарлотте по вкусу: ее щеки порозовели, а на губах появилась горделиво-игривая улыбка.– Я полон уважения к его опыту и хладнокровию, – продолжал я, – но в сложившихся обстоятельствах мне гораздо больше нужна пара молодых глаз. Из опыта сегодняшних навигационных экспериментов адмирала я могу сделать вывод, что ему пора заказать темные очки и тросточку. А как у вас со зрением?– Мои глаза не так уж молоды, но можете быть во мне уверены.Я еще раз заглянул в колодцы ее глаз и быстро перевел взгляд на менее волнующие предметы, которых в рубке имелось достаточно. Нет, я не мог быть уверен в этих глазах, поскольку, казалось, еще немного, и я перестану быть уверенным в себе.– Значит, я могу рассчитывать на вашу помощь, Шарлотта?– Да, конечно, но… Я так мало умею…– Зато адмирал умеет все на свете. Во всяком случае – теоретически. Вдвоем вы составите неплохой дуэт. Вы никогда не снимались в фильмах о морских приключениях?– Я? Что вы, я никогда не покидала студии. У меня всегда были дублеры. Даже в бассейне.Глядя в омываемый морскими волнами иллюминатор, я подумал, что этот эпизод был бы неплохим началом очередной серии боевиков на морскую тему.– Здесь у вас не будет дублеров, – заявил я вполне в кинематографическом духе. – И не будет бассейна. И второго дубля тоже не будет. Будет Атлантический океан. Самый настоящий. И мне нужна пара хороших глаз, Шарлотта. Когда я сойду на берег, вы будете курсировать вдоль побережья и постарайтесь не посадить корабль на скалы. Сможете?– Я не знаю… Постараюсь… А где вы хотите выйти?Она сказала это очаровательным тоном трамвайного кондуктора, как будто мне, для того чтобы выйти, достаточно было дернуть за шнурочек у двери.– В глубине озера Гурон есть четыре острова. Два из них меня интересуют.– Там красивые пейзажи?– Эти острова отличаются, скорее, унынием и однообразием ландшафта. И общество, которое они могут предложить, нельзя назвать изысканным: на одном острове живет старый шотландец по фамилии Мак-Горн, на втором – рыбаки, охотники за акулами. Но мне кажется, моя дорогая, что именно там находится ключ к разгадке тайны.«Моя дорогая». Осторожно, Кэлверт! Дед Артур, несомненно, достойный пример для подражания, и все же лучше не перенимать у него опыт общения со странными женами странных миллионеров.Она не ответила, но я вдруг почувствовал на своем плече ее руку. Рука дрожала. От нее исходил аромат дорогих духов. Я подумал о том, что мне все же никогда не понять женщин. Сегодня ей угрожала смертельная опасность. Она даже решилась, несмотря на шторм, переплыть огромное расстояние, и все же, перед тем как прыгнуть в воду, не забыла захватить флакончик духов, угадав при этом, какой запах может более всего понравиться Кэлверту. Впрочем, это уже мания величия.– Филипп?Это звучало гораздо лучше, чем «мистер Кэлверт». К счастью, рядом не оказалось деда Артура, которому тяжело было бы услышать такое.– Да?– Я очень сожалею… – Она сказала это так, словно действительно сожалела. Во всяком случае, если это тоже было кино, то я был не настолько искушенным кинокритиком, чтобы по-настоящему не увлечься зрелищем. – Я сожалею обо всем, что вам наговорила. Я не знала о Дэвисе, Бейкере и Дельмонте, о пилоте… Я понимаю, Филипп, они были вашими товарищами, даже друзьями. Простите меня…Нет, это все-таки было кино. «Они стояли так близко. Их сердца бились в такт. Их дыхание сплелось». Что там обычно еще? Да, вот: «Их руки наконец нашли друг друга»… Нельзя сказать, чтобы я совсем потерял голову, но в ней все громче раздавался сигнал тревоги. В такие минуты, чтобы иметь возможность контролировать ситуацию, мужчина должен подумать о чем-нибудь нейтральном. Например, о политике. Я немножко подумал о дороговизне, немножко о социальной несправедливости и немножко о других язвах развитого капиталистического общества.Словно почувствовав перемену в моем настроении, Шарлотта отстранилась и сказала, что пойдет вниз и сварит мне кофе.– Хорошо, – согласился я, – но с условием, что вы обойдетесь без света и не наткнетесь в темноте на деда, простите, сэра Артура.– При мне вы можете называть его дед Артур, это очень удачное прозвище.Она еще раз дотронулась до моего плеча и исчезла. Я рискнул на несколько минут предоставить судьбу «Огненного креста» автопилоту и побежал в кормовой трюм за амуницией аквалангиста, чтобы перенести ее в рубку.На приготовление кофе Шарлотте понадобилось двадцать пять минут. Газ, который мы использовали, давал гораздо больше тепла, чем смесь, обычно используемая в хозяйстве. Думаю, что я, не будучи, впрочем, кулинаром-любителем, а уж тем более профессионалом, все же успел бы за это время приготовить обед из трех блюд.Но наконец я услышал позвякивание стекла – это Шарлотта несла кофе через кают-компанию – и улыбнулся сам себе.Потом я вспомнил о Дэвисе, Бейкере, Дельмонте и Уильямсе, и улыбка исчезла с моего лица. * * * Мне было также не до смеха, когда я добрался до берега, снял акваланг и с трудом, но, надеюсь, достаточно надежно прикрепил в щели скалы фонарик так, чтобы он светил в сторону моря.Полчаса назад, когда Шарлотта принесла кофе в рубку, я перестал улыбаться совсем по другой причине, а теперь я действительно тревожился за нее и деда Артура.Перед тем как покинуть «Огненный крест», я в течение пятнадцати минут пытался научить их удерживать корабль в определенном, достаточно небольшом секторе моря по ориентиру, находящемуся на берегу. Таким спасательным ориентиром должна была стать светящаяся точка моего фонаря. Шарлотта и командир торжественно заверили, что они чувствуют в себе способность превозмочь стихию, а при необходимости и всех пиратов мира. Они даже были обижены моим плохо скрываемым неверием в их силы. Ну что ж, будь что будет.Маленький док на берегу был пуст. В нем стояла старая шлюпка с мотором, выглядевшим как бесформенная груда ржавого металла. Я искал явно не это. В доме светилось одно окно. Это было интересно, учитывая, что сейчас половина второго ночи. Дойдя до цели, я осторожно заглянул сквозь стекло.Я увидел маленькую, милую, чистую и аккуратную комнатку, побеленные известью стены, на полу – коврик, в камине – догорающие поленья. Сэмюэл Мак-Горн, все в той же рубашке, все такой же небритый, сидел в плетеном кресле, вглядываясь в остывающий камин. Он смотрел на поблескивающие угли, и у него был вид человека, которому в жизни осталось только одно – смотреть на поблескивающие угли. Я обогнул дом, осторожно нажал на ручку двери и вошел.Он услышал меня и обернулся. Но не спеша, не нервничая, так, как сделал бы это человек, которого уже ничто не может заинтересовать по-настоящему. Он взглянул на меня, взглянул на пистолет в моей руке, взглянул на свой висящий на стене карабин и снова повернулся к камину.– Кто вы такой?– Моя фамилия Кэлверт. Мы виделись с вами вчера. – Я сдвинул с лица резиновую маску для подводного плавания. Он снова повернулся и узнал меня. – Сегодня карабин вам не понадобится, Мак-Горн. А впрочем, вы и вчера не сняли его с предохранителя.– Заметили… Там вообще не было патронов.– И никто не стоял у вас за спиной?– Не понимаю, о чем вы говорите. И что вам нужно.– Хочу знать, почему вчера вы так плохо меня приняли.Я вложил пистолет в карман.– Кто вы такой?– Я же сказал, я – Кэлверт, Филипп Кэлверт. Вам приказали пугать всех незнакомых, не так ли?Он молчал.– Сегодня вечером я задал несколько вопросов одному из ваших друзей – сержанту полиции Арчи Макдональду. Он сказал мен, что вы женаты. Но я не вижу госпожи Мак-Горн.В его усталых, полных безразличия глазах вдруг вспыхнул огонь гнева, он приподнялся, но тут же снова опустился в кресло.– Однажды вечером, господин Мак-Горн, вы вышли на своей лодке в море и увидели что-то, чего нельзя было видеть. Вернее, так показалось людям, которые схватили вас, привезли сюда, похитили вашу жену и пообещали, что, если вы не будете держать язык за зубами, ваша жена никогда не вернется домой. А для полной гарантии, чтобы вам не пришло в голову покинуть остров, они вывели из строя мотор на вашей лодке. Кстати, сделано это очень ловко. Очевидно, его покрыли мешками, смоченными морской водой. Теперь он в плачевном состоянии, но можно подумать, что всему виной неаккуратность хозяина.– Да, вы правы, они сделали именно так…Его взгляд был все еще прикован к почти догоревшему огню. Отвечал он шепотом, так, словно меня в комнате не было и он разговаривал сам с собой.– Они увезли ее и сломали лодку. И забрали из шкафа все сбережения. Почему они не согласились забрать нас двоих, ее и меня? Вместе. Она на пять лет старше меня.– Как же вы жили все это время?– Раз в неделю они привозят мне консервы. Немного. И молоко в жестяных банках. А чай у меня есть. Иногда рыбу удается поймать… – Вдруг он наморщил лоб, видимо сообразив, что мое появление здесь что-то может изменить. – Но кто вы? Вы не из банды. И не полицейский. Вы точно не полицейский. Я ведь не раз видел полицейских. Вы кто-то другой…Я буквально чувствовал, как его сердце, словно пересохшее озеро в ожидании близкого ливня, наполняется еще пугливой, но уже спасительной надеждой. Он присматривался ко мне еще минуту и наконец сам ответил на свой вопрос:– Я знаю, кто вы. Вы человек, который работает на правительство. Так и есть. Вы агент секретной службы.Вот это класс! Браво, сэр Сэмюэл Мак-Горн! Я появляюсь без предупреждения, на мне водолазный костюм и ни одного опознавательного знака, надписи или этикетки, я не предъявляю никаких документов и пытаюсь напустить как можно больше тумана, а он уже через минуту безошибочно, без тени сомнения идентифицирует меня.Я подумал об ужасах, которыми начал бы сейчас стращать моего собеседника дед Артур, но сразу же понял, что здесь адмиральские заклинания имели бы минимальный эффект. Проведя шестьдесят лет в этом унылом месте, Сэмюэл Мак-Горн не нажил богатств, ему нечего было терять, и всякие угрозы были для него совершенно неопасны: по сравнению с этой лачугой тюрьма показалась бы ему шикарным отелем.Это было так трогательно, так по-настоящему, что я – может быть, первый раз в жизни – просто сказал правду:– Да, мистер Мак-Горн. Я агент секретной службы. Я пришел, чтобы освободить вашу жену.Он медленно покивал головой.– Это будет хороший поступок, мистер Кэлверт. Но вы не знаете, с какими хищниками придется иметь дело.– Я хорошо знаю, что мне не грозит, мистер Мак-Горн. Мне, например, не грозит повышение по службе или благодарность от начальства. Но я так же хорошо знаю, что мне грозит, и трезво оцениваю свои силы. Прошу вас, доверьтесь мне. Все будет хорошо. Вы воевали?– Вам кто-то сказал об этом?– Нет, это чувствуется.– Спасибо. – Его плечи распрямились. – У меня за плечами двадцать два года службы. Я был сержантом в пятьдесят первом полку.– Сержант! И к тому же пятьдесят первый полк! Отлично, мистер Мак-Горн. Многие, и не только шотландцы, говорят, что в мире никогда не было лучшего полка!– Сэмюэл Мак-Горн не станет возражать. Я уверен, были полки и похуже… – На его лице промелькнула тень улыбки. – Но я понимаю, что вы хотите сказать, мистер Кэлверт. Солдаты пятьдесят первого полка не отступают и не сдаются… – Вдруг он сорвался с места. – Хватит болтать! Я иду с вами.– Спасибо, – тепло, почти ласково ответил я. – Вы уже достаточно навоевались. Оставьте это молодым.– Пожалуй, вы правы… Наверняка теперь мне не поспеть за вами в походе.Он сел в кресло. Я подошел к двери.– Спокойной ночи, мистер Мак-Горн. Скоро она будет тут.– Скоро будет тут… – Он взглянул на меня. Его глаза увлажнились и загорелись надеждой.– Знаете, – прошептал он, – я в это верю…– Верьте. Я сам приведу сюда вашу жену. И ничто не доставит мне большего удовольствия. Ждите меня в пятницу утром.– В пятницу утром? Так скоро?Он смотрел вдаль. Он смотрел, не замечая меня, стоящего в проеме двери. Он смотрел сквозь меня, надеясь отыскать в бездонном пространстве находящуюся за миллиарды световых лет звезду, и видел, как она, еще недавно все дальше уходившая в черноту космоса, вдруг начала стремительно возвращаться.Его лицо залила улыбка искреннего облегчения.– Я не сомкну глаз в эту ночь, мистер Кэлверт. И в следующую ночь тоже.– Зато в пятницу вечером вы сможете уснуть обнявшись.Крупные слезы стекали по его морщинистым небритым щекам. Я тихо закрыл за собой дверь, оставляя его наедине с мечтами и надеждами. Четверг, 2.00 – 4.30 Я подплывал к следующему острову, и все силы природы снова восстали против меня. Туман начал сгущаться, а большие волны, швыряя меня на невидимые рифы, сдавливали дыхание и покрывали тело синяками. К физическим мукам добавлялись страдания душевные, поскольку одно лишь воспоминание о команде, оставшейся на «Огненном кресте», способно было наполнить меня самыми мрачными предчувствиями. А если добавить к этому, что условия новой стоянки из-за множества рифов еще более сложные… Лучше было вообще об этом не думать.Но вместе с тем мне подумалось о вещах еще более печальных. Я представил себе, что будет чувствовать старый Сэмюэл Мак-Горн, если я не выполню своего обещания. Потом я вспомнил черные круги под глазами Сьюзан Кирксайд, потом – боль в глазах младшего Макдональда и решил, что чем больше я буду об этом думать, тем труднее мне будет сделать для них что-то по-настоящему полезное.Рифы расположились здесь таким образом, что создали бухту, своего рода естественный порт, где стояли на якоре два рыбацких кораблика. Я надеялся, что никто не заметит с берега мою фигуру, влезающую на борт одного из них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37