К тому же пажи на воду не поскупились.Анна разделась и, погрузившись в воду, неторопливо намылилась. Потом откинулась назад, чтобы насладиться теплом, пока вода не остыла. Закрыв глаза, она тихонько вздохнула и расслабилась.Внезапно задребезжали ставни на окнах, и Анна, вздрогнув, открыла глаза. В следующее мгновение она увидела, как один ставень начал медленно открываться. А затем на подоконник ступила чья-то нога.Раскрыв рот от удивления, Анна приподнялась и, схватив лежавшую рядом с бочкой тряпицу, прижала ее к груди. Подобное с ней как-то раз уже случилось, и сейчас Анна не на шутку разозлилась. «Что за дерзость?!» – хотелось ей закричать.Тут же на подоконник ступила и вторая нога, а затем в верхней части окна возникло чье-то лицо. Хотя свет от свечи почти не доходил до окна, Анна сразу же поняла, кто перед ней. И сердце ее гулко застучало в груди.Филипп Клиффорд!Филипп присел на корточки и внимательно посмотрел на нее. Потом, улыбнувшись, произнес:– Я могу войти? Ты ведь не возражаешь?Анна нахмурилась и прошипела:– Мог бы просто постучать в дверь!Она снова погрузилась в воду, так что над поверхностью осталась только ее голова. Но даже в воде она чувствовала себя совершенно беззащитной.– Но последний раз я не стучал в дверь, – возразил Филипп.– Последний раз я была пленницей, и мне отчаянно хотелось… хоть с кем-то пообщаться. И я тогда не мылась в бочке! А сейчас моюсь!Он спрыгнул на пол, но не двинулся дальше, за что Анна мысленно его поблагодарила.– Именно поэтому я здесь и появился. Не из-за того, конечно, что ты моешься в бочке, хотя и это очень интересная подробность.Тут Филипп вдруг стал пристально вглядываться в ее лицо. «Почему он меня так разглядывает?» – подумала Анна в недоумении.– Я здесь потому, что ты, похоже, снова стала пленницей. Почему тебя называют леди Розамонд?В его голосе слышалось то ли подозрение, то ли беспокойство. Анна слишком плохо его знала, чтобы точно определить интонации. Зато вкус его поцелуев она прекрасно знала. Как и жар его объятий.Сделав глубокий вдох, Анна постаралась взять себя в руки и избавиться от воспоминаний.– Я здесь по своей воле, – заявила она.– Когда ты в прошлый раз оказалась в заключении, это тоже произошло по твоей воле.– Рыцари – это моя охрана, а не похитители. Спасибо за твою заботу, сэр Филипп, но тебе сейчас следует уйти.Однако Филипп не собирался ее покидать. Он двинулся в глубину комнаты, к свету свечи. И теперь Анна стала лучше видеть его лицо – лицо, состоявшее из углов: у него были резко очерченные скулы, квадратная челюсть и высокий выпуклый лоб. Черты его трудно было назвать красивыми, зато он был прекрасно сложен – высокий, широкоплечий, мускулистый. «Да, у него очень правильная фигура, – а не в виде бочки, как у некоторых мужчин, – подумала Анна. – Хотя многие мужчины с большим весом, наверное, полагают, что имели бы над ним преимущество в поединке». Анна покраснела, вспомнив, как Филипп подхватил ее на руки и усадил к себе на колени перед всей таверной.И ей тотчас же вспомнилось, как они проводили дни в замке Олдерли, когда она наконец освободилась от заключения. Как играли в интереснейшую игру, от которой у нее не было сил отказаться…А сейчас он смотрел на нее пытливым взглядом, его ярко-зеленые глаза напоминали цветом травянистое поле под солнечным небом. Почему же он внушает ей такой страх? Может, потому, что он считает ее… просто развлечением? Хотя очень может быть, что ему хотелось бы иметь с ней постоянные отношения.Ах, она ведь сидит перед ним совершенно обнаженная, пусть и в бочке с водой. Не захочет ли он воспользоваться этим? Она вспомнила о характере Филиппа, о его решительности и настойчивости. Элизабет Хаттон – дама, у которой Анна была служанкой, – говорила, что Филипп не получал приглашение присоединиться к Лиге клинка, хотя лорд Олдерли получил такое приглашение.И тут Анна вдруг почувствовала: что-то в характере Филиппа изменилось – словно нежелание рыцарей видеть его в Лиге как-то на него повлияло. Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, что даже ее, Анну, попросили оказать услугу рыцарям для Лиги?Конечно, она не являлась членом Лиги, но после завершения своей миссии вполне могла стать. Анна очень надеялась, что сумеет уговорить рыцарей, сумеет убедить их в том, что она достойна стать первой женщиной, принятой в их ряды.Однако она не могла сказать Филиппу о Лиге и о своей миссии, поскольку поклялась хранить в тайне секрет леди Розамонд.Тут Филипп вдруг шагнул к бочке и, упершись обеими руками в ее края, пристально посмотрел на нее. Анна невольно вздрогнула и снова покраснела. Конечно, Филипп сейчас видел только ее колени, поднимавшиеся над мыльной пеной, но он прекрасно знал и другие части ее тела, поскольку их не раз касались его губы, когда он покрывал ее интимными поцелуями. Анна до сих пор вздрагивала, вспоминая об этом, и теперь… Ах, теперь ее пронзили те же сладостные ощущения.Сделав над собой усилие, Анна с холодком в голосе проговорила:– Почему бы тебе не удалиться?– Знаешь, я не могу тебя сейчас покинуть. Ведь ты затеяла какую-то игру с переодеванием.– Я не…– Не думайте, что я ничего не понимаю, графиня. Именно графиню ты из себя изображаешь, верно? – Он указал на ее платье, висевшее на вешалке на стене. – Этот богатый наряд – не твой.Анна поджала губы и прищурилась. Что он будет делать, если ему не рассказать всей правды? Не может ли он по неосторожности загубить ее миссию и тем самым подвести леди Розамонд? Если враги леди Розамонд узнают о подмене, графиня окажется в большой опасности. Впрочем, возможно, он удовлетворится частью правды.Постаравшись придать своему взгляду выражение искренности, Анна проговорила:– Ты прав. Это платье принадлежит другой женщине – леди Розамонд Уолсингем.Филипп утвердительно кивнул:– Да, мне назвали именно это имя.– Кто-то из сидевших в таверне знаком с ней? – спросила Анна с беспокойством. – Здесь никто не должен был о ней знать.Филипп пристально посмотрел ей в глаза.– Ты выбрала Йорк намеренно?– Не я, а… – Анна в смущении умолкла.– А Джон… то есть лорд Олдерли, он знает об этом?Анна медлила с ответом. «Похоже, я и так выболтала слишком много», – думала она в досаде.Филипп явно заметил изменение в ее настроении. Наклонившись над ней, он прошептал:– Я позволю тебе выбраться из бочки, если ты все мне расскажешь.– Думаешь, я без твоего разрешения не осмелюсь встать? – сказала Анна с вызовом в голосе.Уперевшись ладонями в края бочки, она поднялась на ноги. Это была смелая игра, но, в конце концов, ей нечего было терять. У нее не было наследства, а ее будущее казалось весьма неопределенным, поскольку она была всего лишь служанкой, пусть даже и изображавшей графиню.Филипп отступил на шаг и проворчал:– В этой игре ты рискуешь жизнью. Неужели не понимаешь?– Ну, это потому…Он снова посмотрел ей в глаза.– Если я дам слово молчать, расскажешь мне правду?– Пожалуй, – кивнула Анна.«Кое-что из правды», – добавила она про себя. Глава 2 Филипп стоял в шаге от бочки, внимательно глядя на Анну, покрытую мыльной пеной. Казалось, оба застыли навечно. Она сжимала пальцами края бочки, и капли скатывались с плеч в воду, в которой виднелись ее груди. «Похоже, она не понимает, что я вижу почти все», – промелькнуло у Филиппа. Однако он решил, что не стоит говорить ей об этом. Он на мгновение перевел взгляд пониже, туда, где смутно темнел между ног девушки интимнейший треугольник. Когда-то он поглаживал его и даже разводил в стороны ее стройные ноги, но тогда соображения чести вовремя его остановили. Однако с того времени желание обладать этой женщиной никогда его не покидало – оно лишь отступало на время, а потом снова возвращалось.– Тебе лучше бы отвернуться, – сказала Анна, пристально взглянув в глаза Филиппу.Он немного помедлил, потом все же заставил себя отойти к окну. Глядя на темный двор конюшни, кое-где освещаемый факелами, он слышал, как Анна выбралась из бочки с водой и перешла на другое место. Через некоторое время послышался шорох – она начала одеваться.– Все, я готова, – раздался наконец ее голос.Отвернувшись от окна, Филипп увидел ее на стуле перед камином. На ней был шелковый халат, а в руке она держала гребень, которым расчесывала свои густые волнистые волосы. Филипп никогда прежде не видел Анну с распущенными волосами, хотя не раз пытался представить ее в таком виде. Но она была служанкой, и ей следовало убирать волосы вверх – чтобы не мешали работать.Глядя на нее сейчас, он мысленно восхищался цветом ее волос – они были черные как ночь, пожалуй, чуть синеватые в свете свечи. Волосы вполне соответствовали глазам, таким же темным и словно хранившим в своих глубинах какую-то тайну. Лицо же было очень бледное, но с розовыми щеками и губами. С замечательными губами…– Ты так и будешь молча смотреть на меня? – тихо спросила Анна.– Я думаю, чему в твоих словах можно верить.– Но я никогда не лгала…Анна осеклась, заметив, что он усмехнулся. Вспыхнув, она отвела глаза и снова принялась расчесывать волосы. На Филиппа же эти ее движения действовали необыкновенно – он почувствовал, что все больше возбуждается, и ничего не мог с этим поделать.– Да, я лгала, – продолжала Анна. – Но это была ложь во благо. Я спасла жизнь своей госпожи. Спасла тем, что играла ее роль. Меня заперли в башне, а моя госпожа тем временем сумела спастись. И я помогла лорду Олдерли – ее жениху, твоему другу. Разве не так? К тому же и ты иногда говорил неправду.– Да, мы оба лгал и, если это требовалось нашим друзьям, – согласился Филипп.– Ты изображал того, кем вовсе не являешься, – заметила Анна с улыбкой.Филипп невольно залюбовался ею. Она всегда прекрасно владела собой и умела справляться с волнением. Интересно, кто ее этому обучал? Кто научил служанку столь правдоподобно изображать знатную даму? Конечно, Анна с Элизабет вместе выросли, и они были скорее подругами, а не служанкой и госпожой, но все же… Анна абсолютно во всем походила на знатную леди, и Филипп непременно поверил бы, что она таковой и является, если бы не знал, кто она такая на самом деле.Он медленно к ней приблизился. Анна по-прежнему проводила гребнем по волосам, и теперь он чувствовал запах мыла, которым она пользовалась. Внезапно Филипп сообразил, что забыл вопрос, который хотел ей задать.А может, она этого и добивалась?Опершись рукой на камин, он внимательно посмотрел на нее:– Итак, почему же ты изображаешь из себя леди Розамонд?– Потому что она попросила меня об этом.– Ты хорошо с ней знакома?– Она была фрейлиной у матери Элизабет, когда я жила в замке Олдерли.– Но почему? Зачем ей это потребовалось? – спросил Филипп.Анна упорно смотрела в сторону, и это вызывало подозрения.– У нее имелись на это причины, – ответила она наконец. – А мне поручили совершить путешествие в Лондон, встречаясь по пути с возможными женихами леди Розамонд.– Встречаясь с возможными женихами? – с усмешкой переспросил Филипп. – Но ведь ты не можешь знать наверняка, какие из них понравятся леди Розамонд.– Она дала мне список.– Я думаю, от тебя что-то скрывают. Полагаю, Джон точно знает, какая преследуется цель.Анна бросила на него быстрый взгляд и снова отвела глаза.– Почему ты считаешь, что в этом деле замешан лорд Олдерли?– Видишь ли, когда я спросил тебя, знает ли он что-нибудь об этом деле, ты смутилась. Полагаю, он должен знать все. Даже и в том случае, если это дело каким-то образом связано с Лигой клинка, членом которой он недавно стал.При упоминании о Лиге между ними возникло какое-то напряжение, которого раньше почти не чувствовалось. И хотя Анна отрицательно покачала головой, Филипп решил, что он на пути к разгадке.– Лига клинка?.. – Она изобразила удивление.Филипп посмотрел на нее с неподдельным восхищением. Действительно, нельзя было не восхититься ее искусством притворства.– Да, Лига клинка, – ответил он. – В ней наверняка знают, что ты когда-то изображала леди Элизабет. Кто-нибудь спрашивал тебя о той твоей задаче?– Элизабет сказала леди Розамонд…– Нет-нет, леди Элизабет никогда не позволила бы втянуть тебя в такое опасное дело. Уверен, что кто-то другой попросил тебя в нем участвовать, а ты согласилась, верно?– Ты шутишь! – воскликнула Анна. – В этом деле нет ничего опасного.– Тогда почему за тобой всегда следуют вооруженные люди? Кстати, где они сейчас?Анна с вызовом вскинула подбородок:– Полагаю, это не твое дело, но… Их комнаты рядом. По обеим сторонам от моей.– И эти прославленные рыцари Лиги не услышали, как я проник в твою спальню?– Кто мог подумать, что кто-то спустится с такой высокой крыши?Филипп улыбнулся, вспомнив о прежних их встречах, и Анна поспешно добавила:– Я имею в виду охранников.– Лиги клинка?Когда Лига клинка отказала ему в доверии, Филипп долго чувствовал странную пустоту в груди. А вот Анна… Они обратились к ней за помощью, но он ей не завидовал. Впрочем, он недавно наконец-то познакомился с некоторыми членами Лиги клинка и даже принимал участие в некоторых предприятиях. Он полагал, что неплохо проявил себя, однако они не пригласили его к себе, не предложили стать членом Лиги. А вот его друг граф Олдерли получил такое приглашение. В конце концов Филипп решил отказаться от своей мечты, решил, что больше не станет понапрасну тратить время и займется другими делами.Но во что же втянули Анну? Что именно поручили ей рыцари Лиги? Скорее всего это очень опасное задание…– Итак, люди из Лиги должны охранять тебя во время твоего путешествия в поисках женихов? Я правильно понял?Анна молча кивнула и продолжила расчесывать волосы.– И ты должна изображать леди Розамонд, поскольку сама она не может отправиться в это путешествие. Верно?Анна снова кивнула.– Ох, не могу поверить, что ты позволила вовлечь тебя в такое дело. Ведь ты же ничего об этом не знаешь.Филипп опустился перед Анной на колени и заглянул ей в глаза. Когда же он положил руки ей на колени, у нее перехватило дыхание. Она по-прежнему молчала, и Филипп спросил:– Что происходит, Анна? Ты же знаешь, что я не оставлю тебя… в такой странной истории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34