Они-то и спасли Сьюзен, но многие ее подружки ушли
навсегда.
Свидетели трагедии никогда не забудут мужчин, плачущих на раскопках. Их
руки кровоточили, но они продолжали работать, чтобы спасти всех, кого еще
можно было спасти.
Элизабет Джоунс находилась в западне несколько часов, прижатая к
погибшему мальчику. Она уцелела лишь потому, что за мгновение до трагедии
взяла из сумки деньги и вышла из класса, чтобы позавтракать.
"Я помню только, как меня завалило грязью, - вспоминает Элизабет, уже
взрослая женщина. - Меня поглотила грязь в школьном коридоре вместе с
маленьким мальчиком, который оказался подо мной. Когда меня освободили, я
держала в руке шиллинг. Я уверена, что это он спас меня, и теперь храню его
как талисман. Другой талисман - это гипсовая повязка, которую я несколько
месяцев носила на ноге. Воспоминания, к счастью, все меньше терзают меня,
они уходят, когда начинаешь думать о других делах. Но я получила серьезные
внутренние повреждения, и в результате у меня никогда не будет детей".
Отчаянная борьба за спасение детей не прекращалась ни днем ни ночью.
Но чем больше проходило времени, тем меньше оставалось надежды:
спасатели вынимали из моря черной грязи в основном уже трупы школьников.
Даже привыкшие ко всему журналисты не скрывали слез, когда тела погибших
детей были перенесены в часовню, для того чтобы их могли опознать убитые
горем родители.
В этот день в небо над Аберфаном поднимался один мучительный стон: "О
Боже, за что ты покарал нас?"
С наступлением ночи загудели генераторы, и электрические дуговые лампы
осветили развалины школы и соседних зданий. Оползень со свалки №7, словно
насытившись, остановился.
В то утро, когда произошла катастрофа, Брин Карпентер находился в
больнице. Туда его положили после обвала в шахте. Брин бросился к школе и
стал свидетелем зрелища более ужасного, чем все, что ему случалось видеть
под землей.
Он сказал: "Мы поняли, что наш сын, десятилетний Десмонд, похоронен
здесь. Но нам сказали, что в больницу отвезли неопознанного десятилетнего
мальчика. Мы было обрадовались, но оказалось, что это не наш сын. Позже,
уже ночью, мы нашли тело Десмонда. Можете представить, как велико и
безутешно было наше горе. На нашей улице погибли 14 детей. Два дома
хоронили по два покойника сразу. Увы, время эти раны не лечит - стоит лишь
на мгновение задуматься, как боль обжигает снова".
Пат Льюис оказалась одной из счастливиц, которой удалось убежать от
оползня. Но ее старшая сестра Шарон погибла неделю спустя после своего
девятого дня рождения.
Сидя в классе, Шарон увидела, как за спиной учителя, производящего
утреннюю перекличку, раскалывается стена. Она закричала, и это позволило
учителю вывести часть детей из школы.
Испуг, пережитый маленькой Пат, был настолько велик, что, придя домой,
она извинилась перед мамой за оставленное в школе пальто.
Мать Пат, медсестра Шейла, вспоминала: "Мы с Пат побежали к уцелевшей
части школы. Через выбитое окно залезли в класс. Внутри я увидела около
двадцати школьников, их перетащило оползнем, когда он обрушился на здание
школы. Все они нуждались в помощи. Правда, один мальчик самостоятельно
выбрался из руин. Казалось, что с ним все в порядке, но он вдруг упал и
умер.
Выживших я укладывала на одеяла в школьном дворе, а класс для самых
маленьких превратила в пункт первой помощи. Я работала целый день, но после
11 часов утра из школы уже никто не вышел живым. Это был самый страшный
день в моей жизни. В такой ситуации человеческие чувства обостряются до
предела, и я все хорошо помню. Я знала, что не смогу пойти и опознать тело
Шарон. Это сделал мой бедный муж. В субботу около 5 часов утра он пришел из
часовни и сказал, что опознал ее. Она была найдена с теми детьми, которые
остались в классе. Я сидела на стуле возле огня, прислонившись к стене, и
громко плакала. Не знаю, как долго это длилось. Мне показалось, что целую
вечность".
Погибших детей переносили в часовню, отмывали от угольной грязи. Всю
ночь приходили родители, чтобы оплакать своих детей.
Аберфан застыл в глубоком трауре. Число жертв гигантского оползня было
огромно - 144 человека. Большинству из 116 погибших школьников еще не
исполнилось и десяти лет.
Потом, как это часто бывает, образовали правительственную комиссию для
проведения расследования. Оно длилось пять месяцев.
Чиновники заслушали свыше ста свидетелей. В конечном итоге по никому не
известным бюрократическим правилам подсчета правительство выплатило семьям,
потерявшим ребенка, по 500 фунтов стерлингов компенсации. По 5000 фунтов
получила каждая семья дополнительно из специального фонда, находящегося под
патронажем королевы, принца Филиппа и принца Чарльза.

"Сводится к нулю..."

По этому делу вынесен единственный вердикт - трагедию можно было
предотвратить.
Оказалось, что в стране нет национальной программы контроля и ликвидации
таких свалок, как в Аберфане.
Когда выяснилось, что промышленные тузы игнорировали предупреждения
специалистов об опасном состоянии свалки в Аберфане уже более пяти лет,
ответственность за случившееся была официально возложена на угольный совет.
Лорду Альфреду Робенсу, председателю угольного совета, после трагедии в
Аберфане пришлось пережить много горьких минут.
Конечно же, его переживания не идут ни в какое сравнение с тем, что
пережили люди, потерявшие детей, но и лорду пришлось задуматься над тем,
можно ли было избежать беды, постигшей небольшую деревушку.
В 1986 году, когда газеты мира отметили двадцатилетие трагедии, он
сказал: "В моем сознании постоянно вертится один вопрос: как можно было
предотвратить трагедию? В стране имеется несколько тысяч свалок, и все они
находятся под надзором местных властей. Глупо каждый раз проверять, что
правила безопасности строго соблюдаются всеми. Когда я думаю о том, чем
занимался, возглавляя угольный совет, то в свете трагедии в Аберфане все
сводится к нулю. Эта страшная мысль постоянно преследует меня".
На не защищенной от ветра стороне холма, возвышающегося над Аберфаном,
находится одно из самых печальных мест в Британии - кладбище детей, чьи
жизни оборвал чудовищный оползень

МП-5: Предатели и шпионы.

Сенсационный провал тайных советских агентов Берджесса и Маклина в 1951
году дал толчок к раскрытию шпионской сети СССР в Великобритании. Десяток
лет высокопоставленные англичане шпионили в пользу России.
Невероятно, но самая опасная группа шпионов двадцатого столетия
сформировалась в среде Кембриджского университета.
Завязка этой истории приходится на тридцатые годы. Группа студентов
отправилась в путешествие по реке Кем. Долгие дискуссии, откровенные
разговоры приведи их к мысли, что именно коммунизм как общественная система
способен обеспечить лучшую жизнь простым людям, что только коммунизм может
остановить и разгромить фашизм.
Опытнейший резидент НКВД, действовавший под крылышком советского посла в
Лондоне Максима Литвинова, сделал все, чтобы вовлечь юных романтиков в свои
сети. Он понимал, что выпускникам престижного университета суждено занять
высокие места в британском обществе, что со временем сведениям, которые они
станут поставлять советской разведке, не будет цены.
Итак, русская шпионская сеть была расставлена. Ее основой стали
бескорыстие, идеализм и политическая незрелость молодых англичан, их страх
перед фашизмом и ненависть к нему.
Для их идеологической обработки потребовалось всего лишь несколько лет.
Ядро группы предателей составили Гай Берджесс, Дональд Маклин, Энтони Блант
и Ким Филби.
Именно Блант стал душой группы близкой ему по взглядам талантливой
молодежи в Тринити-колледже. Сын приходского священника, гомосексуалист,
человек блестящих способностей, Блант поступил в колледж в 1928 году.
Показав великолепные результаты в математике, языках и искусстве, он после
окончания стал членом совета колледжа и ведущим преподавателем.
В том же году поступил в колледж и Гарольд Филби, получивший прозвище
Ким. Год спустя Блант и Филби встретились у Гая Берджесса, чудака и
эксцентрика, демонстрировавшего необыкновенную стойкость к алкоголю и
болтливость. Дональд Маклин, сын министра либерального кабинета, поступил в
колледж в 1931 году.
Коммунистические идеи исповедовали многие студенты Тринити-колледжа. Но
для большинства из них приверженность марксистско-ленинскому учению
оказалась вроде детской болезни: повзрослели - и прошло. Для этой же
четверки служение коммунизму превратилось в цель жизни.
После университета Маклин получил распределение в министерство
иностранных дел. На собеседовании молодому человеку сказали: "Мы знаем, что
вы были преданы коммунистическим идеям во время учебы в университете.
Поддерживаете ли вы их сейчас?"
"Я решил вести себя нагло", - вспоминал Маклин. - "Да, - сказал я. - У
меня были такие взгляды, и я еще не до конца от них избавился". Должно
быть, им понравилась моя откровенность".
Гай Берджесс, закончив Тринити-колледж, удачно устроился помощником
члена парламента консерватора Джека Макнамары. К этому времени Берджесс уже
несколько раз побывал в Москве, где встречался с руководителями советских
шпионских ведомств и получил непосредственно от них ряд заданий.
Гай Берджесс установил контакты с русским резидентом в Лондоне. С
началом второй мировой войны он стал секретным курьером, доставляющим
правительственную почту главам европейских государств. И вся эта
сверхсекретная информация поступала в распоряжение советской разведки.
Одновременно Гай "подкармливал" и британские спецслужбы. Эта дьявольски
сложная работа принесла ему солидные "дивиденды". В январе 1939 года МИ-6
предложил Берджессу штатную должность.
Ким Филби, закончив Кембридж, отправился в Вену. Там он помогал
вызволять коммунистов из нацистских тюрем. В Лондоне Филби появился с женой
- советской шпионкой, и вскоре прослыл деятелем консервативной ориентации.
В 1937 году в качестве репортера "Тайме" Ким уехал в Испанию освещать ход
гражданской войны. Это было удобное прикрытие для передачи информации
русским, которые поддерживали республиканцев.

В дни войны

В 1939 году Блант подал заявление на пятимесячные курсы военной
разведки. Но марксистское прошлое зажгло перед ним красный свет, и Бланта
возвращают в свою часть с клеймом неблагонадежного.
Однако после первого поражения шпион не пал духом. Он вступил в корпус
армейской разведки, попал в Дюнкерк, смог эвакуироваться с отступающими
английскими частями. А затем, использовав связи Берджесса, перешел на
службу в МИ-5.
Для Филби шанс пробраться в секретные службы Великобритании появятся в
июне 1940 года с неожиданным звонком из военного ведомства. Ему предложили
работу в секции "Д", во вновь сформированном отделе МИ-6, которому
ставилась задача осуществлять подрывные акции в Европе. На новую работу
сосватал его Гай Берджесс.
Работа в МИ-5 была направлена на обеспечение безопасности в стране. МИ-6
нацеливалась на сбор разведданных за рубежом. К тому времени, когда там
появился Филби, Гай Берджесс уже в полную силу работал на своих советских
хозяев.
Шифровальщики советского посольства день и ночь кодировали огромное
количество материалов для передачи в Москву.
Филби начал шпионскую деятельность, послав в Москву списки агентов, коды
и параметры радиоволн, взятые из центральных архивов разведки.
Работая в разведке, Блант познакомился с русскими шпионами по атомным
разработкам - доктором Клаусом Фоксом и доктором Аланом Наин Мэй. Несмотря
на их очевидные симпатии к коммунизму, обоих не отстранили от работы над
атомной бомбой. Блант заверил ученых в своей поддержке.
Примерно в это время Блант принял новое назначение - он стал инспектором
королевской картинной галереи. Это позволило ему войти в высший свет
Англии.
В 1944 году Маклин был назначен начальником канцелярии английского
посольства в Вашингтоне. Один из первых звонков он сделал в советское
консульство, чтобы установить контакты с новым руководителем. У Маклина
было много информации для русской разведки. На стол русских легла переписка
между Рузвельтом и Черчиллем, содержащая проекты военных планов и
послевоенной политики.
После войны Маклина назначили секретарем комитета, занимавшегося
классификацией информации по работе над атомной бомбой в США и Англии.
Тем временем Филби получил повышение: его назначили начальником "секции
9", контролирующей шпионскую деятельность против СССР. Отныне НКВД, а затем
КГБ знал о каждой планируемой англичанами шпионской акции.

Угроза разоблачения

Огромное количество информации, которой четверка обеспечивала советскую
разведку и контрразведку, неумолимо вело к появлению подозрений. И
действительно, первыми забеспокоились американцы: "Почему русские знают обо
всем, что мы собираемся делать?"
Впрочем, был один уникальный случай, угрожавший раскрыть Филби. В
августе 1945 года английская разведка получила сообщение, что сотрудник КГБ
Константин Волков хочет перебежать в Англию. Он обещал сообщить имена трех
британских шпионов, работающих на Советы в министерстве иностранных дел и
разведывательных службах. К счастью для Филби, это дело передали лично в
его руки.
Когда Филби прибыл в Турцию, где планировалась встреча с русским
перебежчиком, Волков там не появился. Вскоре его обнаружили в Москве - с
пулей в затылке. Много позже Филби цинично объяснил: "На карту была
поставлена одна голова - Волкова или моя".
После войны Берджесс перешел в министерство иностранных дел и стал
личным помощником Гектора Мак-Нейла, заместителя министра иностранных дел в
лейбористском правительстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57