Перед тем как покинуть дом, озверевшие убийцы кровью своих жертв
написали на парадной двери слово "свинья".
Узнав об этой резне, весь Лос-Анджелес испытал шок. И тем не менее
Мэнсон решил, не откладывая, нанести еще один удар. На этот раз он сам
возглавил шайку налетчиков.
На следующий вечер Мэнсон и трое его ближайших последователей ворвались
в дом Лено и Розмари Ла-Бьянка, владельцев сети небольших магазинов. Мэнсон
собственноручно связал ни в чем не повинных людей и отдал их на растерзание
"детям дьявола" - Уатсону, Кренвинкл и семнадцатилетней Лесли Хоутен, в
недавнем прошлом "королеве красоты" одного из колледжей.
Позже на суде выяснились ужасные подробности этой трагедии. Жертвы
умирали медленной и мучительной смертью. Три маньяка буквально отрезали от
них куски мяса с помощью ножей и вилок. Кренвинкл вырезала на животе Лено
Ла-Бьянка слово "война", а потом оставила в мертвом теле торчащую вилку.
Поначалу полиция не связывала это мерзкое преступление с резней в
особняке Тэйт. Дело в том, что и в самом особняке, и около него при обыске
детективы нашли остатки кокаина и марихуаны. Эксперты пришли к выводу, что
резня стала результатом чрезмерного употребления наркотиков самими
обитателями особняка. Это была чудовищная ошибка.
Полиция была настолько убеждена в "наркотической причине" кровавой драмы
в особняке Поланского, что блюстители закона проигнорировали одно очень
важное обстоятельство. Вскоре после резни в этом особняке два детектива,
работавшие по делу об убийстве некоего Гэри Хинмана, доложили своему
начальству, что на месте преступления, как и в случае в доме Тэйт, убийцы
оставили на стене надпись кровью. А в последующем рапорте детективов
говорилось, что они арестовали подозреваемого по имени Бобби Бьюсолейл.
Ранее этот самый Бобби был замечен в группе, где верховодил бородатый
парень по имени Чарли.
И тем не менее в полиции упорно отказывались верить, что между этими
двумя случаями есть связь.
И так продолжалось до тех пор, пока Аткинс не начала откровенничать
перед соседками по камере.

"Это ваши дети..."

Когда преступники были пойманы, сведения о Мэнсоне и рабски преданных
ему последователях придали убийствам неожиданное и неизвестное обществу до
сих пор звучание. Выяснилось, что богатых и известных людей зарезали "дети
свободы", те самые, что покинули свои достаточно обеспеченные семьи из
среднего класса для жизни в атмосфере наркотиков, необузданного секса и
насилия.
На судебном процессе, который длился девять месяцев, Мэнсон
охарактеризовал свое окружение предельно ясно:
"Дети, которые приходят в ваши дома с ножами в руках, - ваши дети. Не я
научил их этому. Вы научили. Большинство тех, кто пришел ко мне на старое
ранчо, тех, кого можно назвать "семьей", - это отвергнутые вами... Я сделал
для них все, что мог, я поднял их с мусорной свалки, я сказал им: "В любви
ничего плохого нет".
...Я представляю собой лишь то, что живет внутри всех и каждого из
вас...
Я никогда не ходил в школу, так и не научился толком читать и писать, я
сидел в тюрьмах, поэтому остался неразвитым, остался ребенком, в то время
как ваш мир взрослел. И вот я вгляделся в то, что вы создали, и не смог
этого понять".
В этот момент глаза Мэнсона стали огромными, голос его загремел.
Присутствующие в зале заметили во всем его облике налет сумасшествия и в то
же время какую-то завораживающую силу воздействия на других. Мэнсон
продолжал вещать:
"Если бы я мог, я бы выдернул сейчас этот микрофон и вышиб бы им ваши
мозги. Потому что именно этого вы заслуживаете, именно этого... Разве
является секретом тот факт, что музыка призывает юных подниматься на борьбу
с истеблишментом? Музыка говорит с вами каждый день, но вы глухи, немы и
слепы, вы не способны воспринимать ее. И еще многое... Вот дети и бегут от
вас на улицы - и в конце концов все равно натыкаются на вас!"
Действительно, уже во время судебного процесса события показали, что
Мэнсон во многом прав. Для тысяч разочаровавшихся подростков он стал
героической жертвой во имя торжества справедливого дела. В листовках его
превозносили как "невинного человека", вступившего в борьбу с угнетением.

Вердикт общества

В понедельник 29 марта 1971 года, после самого долгого уголовного
процесса в Америке, присяжные признали Мэнсона и его бездумных "слуг
смерти" виновными по всем эпизодам предъявленного им обвинения.
Через три недели после вердикта присяжных судья Чарльз Олдер приговорил
всех обвиняемых к смертной казни. Но в 1972 году, когда смертная казнь в
штате Калифорния была отменена, приговор был заменен пожизненным
заключением.
Однако Чарли и сегодня опасен, как и прежде. На шестом десятке лет он
мешками получает письма от разочаровавшихся в жизни подростков. Мэнсон
проводит свои дни бренча на гитаре или делая фигурки скорпионов из любого
подручного материала, который попадает в одиночную камеру тщательно
охраняемой тюрьмы штата Калифорния. В соавторстве с другим заключенным он
написал книгу под заголовком "Мэнсон сам о себе", которая была опубликована
в 1988 году.
Что касается последователей Мэнсона, тех самых, что убивали, чтобы
"осуществить" его пророчества, в отличие от Чарли, они, по-видимому,
дьявольских убеждений больше не придерживаются. Сьюзен Аткинс, которой
сейчас за сорок, в тюрьме обвенчалась, вернувшись в лоно христианства.
Сорокалетняя Лесли Хоутен, находясь в тюрьме, окончила колледж и получила
диплом искусствоведа. Третья женщина - Патриция Кренвинкл, тоже перевалила
сорокалетний рубеж. Она подавала просьбу о помиловании, но в ноябре 1989
года эта просьба была отклонена.
Чарльз Уатсон свое пожизненное заключение отбывает в калифорнийской
мужской колонии. Он тоже вернулся в лоно христианства и помогает местному
священнику. Уатсон женат, и у него трое детей.
Линда Касабьян, которая на судебном процессе была главным свидетелем
обвинения и потому избежала наказания, живет ныне в провинциальном
Нью-Хэмпшире и воспитывает четверых детей.
Мэнсон же демонстрирует равнодушие к тому, выйдет ли он когда-либо на
свободу или нет. "Я хочу, чтобы вы знали, - писал он в 1988 году из
тюремной камеры, в моем распоряжении весь мир. Силой своей воли я на
свободе, я среди вас".

БРАТЬЯ ХУСЕЙН: Цена ошибки

Мюриель Маккей, домохозяйка средних лет, была похищена, как оказалось,
по ошибке - и для ее мужа-журналиста заголовки газет в тот день стали
воплощением самого жуткого сна. Но даже сейчас только ее похитители знают,
какая судьба постигла несчастную женщину.
Мюриель Маккей жила в устроенном, комфортном и благополучном мире,
укрытая от любых возможных неприятностей за широкой спиной своего мужа
Алика. Будучи "номером два" в газетной империи промышленного магната
Руперта Мердока и заместителем председателя редакционного совета массового
выпуска английской газеты "Ньюс оф уорлд", Алик Маккей каждый день
сталкивался с проявлениями преступности и порока.
Отправив мужа утром на работу, миссис Маккей спокойно проводила свои дни
в заботах о роскошном доме в Уимблдоне и развлечениях с приятельницами в
фешенебельном клубе. Так продолжалось до тех пор, пока вечером 29 декабря
1969 года она не исчезла навсегда.

Миллион - к среде

Алик Маккей в тот вечер вернулся в свой дом в 20 часов. И сразу понял:
что-то случилось. Прежде всего журналиста насторожило то, что парадная
дверь была не заперта: он и Мюриель принимали тщательные меры
предосторожности после того, как несколько месяцев назад кто-то пытался
проникнуть к ним в дом.
Войдя в холл, Алик увидел на полу сумочку жены. Содержимое сумочки
валялось на ступеньках лестницы. На столе лежали обрывки лейкопластыря,
моток крепкой веревки и выглядевший зловеще кухонный топорик для рубки
мяса. Алик громко позвал жену, потом схватил топорик и побежал наверх.
Мюриель нигде не было. Встревоженный муж кинулся к соседям, а потом
позвонил в полицию.
Через несколько часов, в тот момент, когда детективы тщательно
осматривали дом и снимали отпечатки пальцев, раздался телефонный звонок.
Произошел такой разговор:
Незнакомец. Это группа "Мафия-три". Мы из Америки. "Мафия-три". Ваша
жена у нас.
Алик. Моя жена у вас?
Незнакомец. Вам понадобится миллион фунтов стерлингов к среде.
Алик. О чем вы говорите? Я не понимаю.
Незнакомец. Мафия. Понимаете?
Алик. Да, я о ней слышал.
Незнакомец. Ваша жена у нас. Это будет вам стоить миллион фунтов.
Алик. Это нелепо. У меня нет никакого миллиона.
Незнакомец. В таком случае вам лучше достать его. У вас есть друзья.
Возьмите деньги у них. Мы хотели захватить жену Руперта Мердока. Не вышло.
Поэтому вместо нее мы взяли вашу жену.
Алик. Руперта Мердока?
Незнакомец. Вы должны достать миллион к среде, или мы убьем ее. Понятно?
Алик. Но что я должен делать?
Незнакомец. Все, что вы должны делать, - это ждать контакта с нами. Мы
дадим вам инструкции. Либо у вас будут деньги, либо у вас не будет жены. Мы
свяжемся с вами опять.
На другом конце провода положили трубку.
Откуда раздался звонок, полиция определить не смогла.
В восемь часов утра следующего дня почтальон принес в злосчастный дом
письмо. Внутри конверта лежал листок дешевой голубой бумаги, на котором
почерком Мюриель было написано:
"Пожалуйста, сделай что-нибудь, чтобы я вернулась домой. У меня завязаны
глаза, мне холодно. Пожалуйста, пойди им навстречу, потому что я не могу
больше выдержать. Я постоянно думаю о тебе, о семье и друзьях. За что мне
такие страдания? С любовью, Мюриель".

"Я падаю духом..."

Несколько дней Алик не имел никаких сведений ни о жене, ни о ее
похитителях. Но голландский ясновидец Джерард Круиз, который в свое время
точно указал, где спрятаны трупы детей - жертв убийцы в одном из нашумевших
дел, заявил, что Мюриель прячут на границе между Эссексом и Хердфордширом,
примерно в сорока милях к северу от Лондона. Полиция проигнорировала это
заявление. И, как оказалось, зря...
Лишь 20 января 1970 года бригада из тридцати детективов, работавших по
этому делу, получила зацепку. По почте пришло еще одно письмо Мюриель,
отправленное, судя по штемпелю на конверте, из городка, расположенного
севернее Лондона. Миссис Маккей писала:
"Здоровье мое ухудшается, я падаю духом. Пожалуйста, пойди им навстречу.
Прости, что пишу неразборчиво, у меня завязаны глаза и замерзли руки.
Пожалуйста, не вмешивай полицию и сотрудничай с группой, называющей по
телефону код "М-З". Чем раньше ты достанешь деньги, тем быстрее я смогу
вернуться домой, иначе ты никогда меня больше не увидишь. Дорогой, ты
можешь все сделать быстро? Пожалуйста, умоляю, не вмешивай сюда полицию,
если хочешь меня увидеть. Мюриель".
На следующий день раздались три телефонных звонка от похитителей. Они
давали инструкции, где оставить денежный выкуп. Алик потребовал от них
доказательств того, что жена его жива. Банда прислала в ответ пакет с тремя
кусочками зеленой шерстяной материи от одежды Мюриель и обрезком кожи от ее
туфель. Эксперты-криминалисты смогли обнаружить на пакете отпечаток
большого пальца, который впоследствии стал важнейшим доказательством
обвинения.
Выкуп требовалось отдать двумя частями, по 500 тысяч фунтов стерлингов
каждая. Алик дал полицейским 300 фунтов в потертых банкнотах, остальные
деньги представляли собой листы чистой бумаги. Однако несколько попыток
передать "выкуп" похитителям оказались неудачными.
Наконец наступила пятница, 5 февраля, день, который в очередной раз
назначили похитители Мюриель. Пакет с выкупом нужно было выбросить из
машины возле городка Бишопс-Стортфорд. Полиция наводнила весь этот район.
Но на приманку никто не клюнул. Тем не менее полицейские засекли
"вольво-пикап", который кружил в это время по соседним дорогам. Выяснилось,
что эта машина с регистрационным номером "XGO 994G" уже попадала в поле
зрения детективов во время предыдущих попыток передать выкуп. Быстрая
проверка показала, что машина принадлежит человеку по имени Артур Хусейн.
Он оказался выходцем из Вест-Индии, по профессии портным, который мечтал
разбогатеть.
В 1967 году Хусейн и его жена-немка Эльза купили ферму Руке в деревне
Стокинг-Полхэм в нескольких милях от Бишопс-Стортфорда. Через несколько
месяцев к ним приехал младший брат Артура Низамудин. Жители деревни
прозвали Артура "Королем Хусейном", поскольку он постоянно хвастался, что в
один прекрасный день станет миллионером. Но они и не подозревали, каким
образом Артур намеревался осуществить свою мечту.

Как вынашивался план

Однажды вечером Артур Хусейн и его брат увидели по телевизору Руперта
Мердока, который давал интервью. Во время передачи упоминалась жена Мердока
Анна. Вот тут-то у Артура и родился план: он и Низамудин узнают, где живет
Анна Мердок, похитят ее и потребуют в качестве выкупа миллион фунтов
стерлингов.
Братья осуществили свою "домашнюю заготовку" (во всяком случае, они так
считали), но при этом совершили две грубые ошибки. Во-первых, они с самого
начала перепутали адреса Мердока и Маккея. Во-вторых, они следили за
"роллс-ройсом" газетного магната, не зная, что Алик пользуется им, когда
босс в отъезде.
Все эти факты выяснились позже, в суде, во время процесса. А тогда, к
вечеру 6 февраля 1970 года, две сотни полицейских обложили ферму Руке.
Когда детективы постучались в дом и Эльза отозвалась из-за двери, они
сказали, что якобы ищут тайник, куда воры спрятали похищенные
драгоценности.
Когда детективы вошли в дом, Артур не проявил ни малейшего беспокойства.
"У меня достаточно денег, - сказал он. - Я не занимаюсь скупкой краденого.
Можете искать, где угодно".
Уже в самом начале обыска полицейские убедились, что они на верном пути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57