По ее словам, войдя в кухню, она в темноте позвала Сандру. В это время
сзади раздался какой-то шорох. Она повернулась, и тут же на ее голову
обрушился удар чем-то тяжелым. Леди утверждала, что нападавший пытался
дотянуться до ее горла. Но она как-то отбилась, и мужчина отпустил ее.
Наверное, именно тогда леди Вероника ненадолго потеряла сознание.
Очнувшись, она увидела мужа, который помог ей подняться в спальню. Как
только он ушел, женщина выскочила на улицу и подняла тревогу.
Нашлось и орудие нападения. Оказалось, что это кусок свинцовой трубки,
обернутый лейкопластырем. Весь в крови, он валялся среди осколков разбитой
посуды. Видимо, испуганная Сандра уронила поднос с чашками, когда на нее в
темноте накинулся мужчина.
Полицейские, которые расследовали дело Лукана, - суперинтендант Рой
Рэнсон и его заместитель инспектор-детектив Дэвид Джерринг, объявили розыск
исчезнувшего лорда по всей стране.
Извещение о розыске поступило на все вокзалы, в морские и воздушные
порты. Но это оказалось излишним. Через день после убийства арендованная
лордом Луканом машина была обнаружена в Ньюхэвене. В ней полиция нашла
кусок точно такой же трубы, какой была убита Савдра Риветт.
Детективы начали проверять ближайших друзей Лукана: не исключалось, что
богатые приятели-аристократы прятали лорда у себя. И чем глубже полицейские
вникали в подробности жизни Луканов, тем загадочнее выглядела вся эта
история.

Неудачный брак

Вероника Дункан, бойкая привлекательная блондинка, вышла замуж за графа
Бингхэма в 1963 году. Дочери майора британской армии тогда было 26 лет, и
занималась она моделированием одежды. Жених ее, несомненно, стоял на более
высокой ступеньке социальной лестницы. Выпускник Итона, Ричард Бингхэм
побывал на государственной службе, а потом работал в деловом центре Лондона
- Сити. Но в 1960 году он увлекся картами и стал профессиональным игроком.
Менее чем через год после свадьбы отец его скончался, оставив сыну титул
лорда Лукана и немалое наследство.
Брак лорда с Вероникой рухнул через десять лет. К тому времени, когда
они развелись, Лукан каждый день до поздней ночи проводил в карточных
клубах лондонского Вест-Энда. После развода он попытался стать опекуном
своих детей, однако это ему не удалось. Однажды он ухитрился выкрасть двоих
из них, когда они гуляли с няней, но суд заставил его вернуть детей матери.
Отвергнутый муж постоянно следил за бывшей женой, искал повод, чтобы
заявить, что у нее нарушена психика, и отправить в лечебницу.
А карточные долги между тем росли. Банкротство надвигалось неотвратимо.
Лукан во всех своих неудачах винил жену.
Однако в день убийства Сандры Риветт в его поведении не было ничего
необычного. Утром, покинув свою квартиру, он купил книгу о греческих
магнатах-судовладельцах, потом отправился на ланч в "Кпермонт-клуб". Днем
встретился с приятелем, в 20.45 вернулся в "Клермонт". Заказал ужин на
четверых на 22.30. Друзья на ужин пришли, а Лукан так и не появился.
Последней, перед самым его исчезновением, Лукана видела Сьюзен Максвелл
Скотт. Муж ее в тот вечер задержался в Лондоне, и она находилась одна в
своем роскошном доме в Аккфилде. Лукан появился там после полуночи и
разбудил ее. Позже Сьюзен скажет полицейскому Рэнсону, что лорд был
"каким-то взъерошенным". Пока он торопливо излагал свою версию ужасных
событий того вечера, она налила ему виски. Лукан позвонил матери, написал
какие-то письма и в 1.15 ночи уехал, сказав, что возвращается в Лондон.

"Счастливчик Люк"

Выяснилось, что адресат последних писем Лукана - его друг по имени Билл
Шэнд-Кидд. В первом письме с пометкой "финансовые дела" речь шла о продаже
фамильного серебра. В другом письме Лукан писал:
"Сегодня при весьма мерзких обстоятельствах... я оказался замешанным в
драке на Лауэр Белгрейв-стрит. Нападавший скрылся, а Вероника считает, что
это я нанял его...
Обстоятельства дают ей возможность утверждать, что все происшедшее -
моих рук дело. Так что самое лучшее для меня сейчас - залечь где-нибудь и
немного переждать. Но меня очень беспокоят дети. Если бы ты смог устроить
так, чтобы они пожили у тебя! Вероника давно ненавидит меня и сделает все,
чтобы я оказался за решеткой. Как будут жить мои малыши и Фрэнсис, зная,
что их отец попал на скамью подсудимых по обвинению в убийстве? Для детей
это слишком..."
Оба письма были подписаны одним словом - "Счастливчик".
Письма эти оказались последним реальным следом в розыске исчезнувшего
лорда. Правда, время от времени ходили слухи о том, что Лукана видели то в
Австралии, то в Северной Америке, то в Южной Африке...
Но все это так и осталось слухами.
Следствие по делу о смерти Сандры Риветт продолжалось после исчезновения
лорда еще год. Окончательный вывод - убийство.
Необычным для британских законов стал тот факт, что исчезнувший лорд
Лукан назван в заключении убийцей.
Но что же все-таки произошло с Ричардом Джоном Бингхэмом, седьмым графом
Луканом, бароном Бингхэмом Кестлбарским, бароном Бингхэмом Мелкомбским,
которого партнеры по карточному столу называли "Счастливчиком Люком"?
Два высоких полицейских чина, занимавшихся этим делом, до самого своего
ухода из Скотленд-Ярда придерживались прямо противоположных точек зрения на
причины того, почему лорда Лукана так и не удалось разыскать.
Дэвид Джерринг убежден: "Лукан до сих пор где-то скрывается. Лишь он
один знает, что на самом деле произошло в тот вечер на кухне. Он лорд, он
был и остается джентльменом и он до сих пор играет в азартную игру,
уверенный, что никто и никогда его не найдет".
В свою очередь Рой Рэнсон утверждает: "Лукан убил няню по ошибке. На
самом деле он намеревался убить жену, чтобы забрать к себе детей, которых
он так любил. Когда он понял, что ошибся, то покончил с собой где-то в
уединенном месте как лорд и истинный джентльмен".

АДОЛЬФ ЭЙХМАН: Архитектор геноцида

Адольф Эйхман бросил школу в пятнадцать лет, так и не окончив ее. В
поисках смысла жизни он вступил в зарождавшуюся нацистскую партию и в ней
обрел свою цель - истребление миллионов евреев в лагерях смерти охваченной
войной Европы.
Наиболее масштабным преступлением в истории человечества остается
холокост - планомерное, педантичное, сознательное истребление шести
миллионов евреев и убийство шести миллионов русских, поляков, цыган и
прочих "низших", которые не отвечали извращенному представлению Адольфа
Гитлера о расово чистом мире, управляемом его оголтелыми штурмовиками.
Покоренные народы погибали от рук беспримерных злодеев - пьяных
литовских и латышских Квислингов, одурманенных безнаказанностью полицаев,
которые на захваченных нацистами восточных землях расстреливали своих же
соотечественников из пулеметов; нацистских приспешников, которые пускали
газ в камеры Освенцима и Треблинки; матерых берлинских уголовников,
казнивших свои жертвы в подвалах главного имперского управления
безопасности (гестапо) на Принц-Альбрехтштрассе, и других отбросов
человечества.
Откуда бы ни взялись эти разношерстные убийцы и где бы они ни творили
свое черное дело, все они несут равную ответственность за преступления
против человечества, совершенные в те двенадцать лет, когда власть в
Германии принадлежала Гитлеру.
В прямом смысле слова руки Эйхмана никогда не были обагрены кровью. Но
именно в его чудовищно извращенном мозгу зародился план истребления
миллионов евреев.
Многие охранники концлагерей и головорезы-эсэсовцы на послевоенных
судебных процессах утверждали, что они "лишь выполняли приказы", что
неповиновение этим приказам означало для них угрозу подставить под топор
собственную голову. А другие даже не пытались оправдываться и воспринимали
обвинения как признание их заслуг перед рейхом.

Автор преступной системы

Но нужно было обладать жестокой расчетливостью, беспредельно извращенной
логикой, лишенной любых человеческих чувств вроде любви или доброты, чтобы
перенести маниакальную теорию холокоста из глубин антигуманной нацистской
философии на практику и воплотить ее в жизнь. У Адольфа Эйхмана такие
способности оказались.
Он по праву заслужил себе место в аду рядом с самыми жестокими
злодеями-преступниками, оставившими в истории свой кровавый след. И хотя на
мундире его никогда не было пятен крови, хотя он лично никогда не нажимал
на курок, не будет преувеличением сказать, что Эйхман - самый зловещий
убийца всех времен и народов.
Именно Эйхман заставлял поезда со смертниками по четкому расписанию
двигаться в преисподнюю концлагерей. Он разработал систему под названием
"Окончательное решение еврейского вопроса", привлек людские ресурсы и
организовал производство оборудования для воплощения этой дьявольской
системы в жизнь. В конце войны он оказался в числе тех высокопоставленных
нацистов, которым удалось скрыться и тем самым избежать правосудия.
Родился Эйхман в 1902 году в немецком городе Золинген. Детство его
прошло в Австрии, поскольку поиски работы привели его отца-бухгалтера в
Линц.
Папаша, Карл Эйхман, поддерживал в семье атмосферу строгости,
бережливости и порядка. И тем не менее мальчик Адольф учился спустя рукава
и предпочитал проводить время в безделье. Он обожал разговоры с бывшими
служаками кайзеровской армии, воевавшими на фронтах первой мировой войны, с
жадностью слушал их рассказы о боях и сражениях, их рассуждения о том, что
Германия потерпела поражение по вине политиков, а не солдат. Позже, когда и
в Германии, и в Австрии начали буйно разрастаться побеги нацизма, юноша с
готовностью стал на сторону тех, кто считал, что поражение Германии было
результатом международного еврейского заговора.
К двадцати годам молодой Эйхман работал разъездным агентом одной из
нефтяных компаний. Но его все сильнее обуревало желание связать свою судьбу
с гитлеровской свастикой. Первого апреля 1932 года он вступил в австрийскую
нацистскую партию.

Нацистский новобранец

Когда экономическая депрессия в Европе да и во всем мире усилилась,
Эйхман совсем бросил работу и отправился в учебный лагерь СС под Дахау, в
двадцати милях от Мюнхена, рядом с тогда еще малоизвестным концлагерем.
Здесь Эйхман прошел усиленный курс подготовки, после которого у него на
всю жизнь остались шрамы на локтях и коленях - результат преодоления
препятствий с колючей проволокой и битым стеклом. "За этот год я избавился
от какого-либо чувства боли", - хвастался он позже. Пройдя курс обучения,
Эйхман добровольно поступил в СД - службу безопасности СС. В 1935 году по
распоряжению шефа СД Генриха Гиммлера он создал так называемый "еврейский
музей" - отдел, единственной задачей которого был сбор сведений о еврейском
бизнесе и недвижимости в Германии и Австрии.
Эйхман, столь бездарный в школе, оказался на удивление способным
учеником, когда дело коснулось "смертельных врагов рейха". Он тщательно
изучал еврейские традиции, религию, образ жизни и вскоре стал
непревзойденным знатоком в этой области.

Вкус власти

В 1938 году, когда Германия без единого выстрела присоединила к себе
Австрию, Адольф Эйхман впервые почувствовал вкус неограниченной власти над
людьми. Он возглавил Управление еврейской эмиграции в Вене.
Умело сочетая коварство и жестокость, Эйхман сеял ужас среди еврейской
части населения древней столицы империи. Раввинов вытаскивали из домов на
улицы и брили им головы; синагоги сносили с лица земли; магазины и
квартиры, принадлежавшие евреям, грабили подчистую. У жертв отбирали все
нажитое, совали им в руки паспорт с отметкой "Ю" ("юде" - еврей) и
приказывали в течение двух недель самим найти страну, согласную их принять.
В случае неудачи перед ними лежал лишь один путь - в концентрационный
лагерь.
В Вене сын скромного бухгалтера сполна познал, что такое роскошная
жизнь. Расположился он в прекрасном особняке, принадлежавшем до этого
одному из членов банкирской династии Ротшильдов, питался в лучших
ресторанах, пил уникальные вина из старинных подвалов и даже завел себе
красавицу любовницу - просто так, для престижа, хотя уже три года был
женат.
К 1939 году Эйхман оказался в числе немногих приближенных Рейнхарда
Гейдриха ("вешателя Гейдриха", как его потом назовут) и получил звание
капитана. Гейдрих был одним из избранных высших чинов СС, на которых Гитлер
возложил задачу будущей "чистки Европы" от евреев и прочих нежелательных
элементов. Он заметил блестящие успехи Эйхмана в деле превращения Вены из
города, "свободного для евреев", в город, "свободный от евреев", и понял,
что из того получится отличный подмастерье. В рекомендации на имя Гиммлера
Гейдрих писал, что Эйхман способен "возглавить все еврейское направление".
А у Эйхмана к тому времени уже сложилась своя концепция практического
решения еврейского вопроса. Он назвал ее "Окончательное решение".

Фабрика смерти

Когда грянула война, одной из первых оказалась растоптанной Польша. И
начались зверства. Значительную часть польского населения составляли евреи,
и первые центры уничтожения их появились именно здесь. Эти центры
изначально не были концентрационными лагерями. Они создавались как
предприятия для уничтожения людей сотнями тысяч.
Новое управление под руководством Эйхмана, получившее краткое
обозначение "ИД-IV" (в эсэсовских кругах его называли просто "ведомством
Эйхмана"), первым делом занялось созданием гетто в крупнейших польских
городах - Варшаве и Лодзи. По задумке Эйхмана, болезни и голод в этих
проклятых местах должны были внести свою лепту в уничтожение евреев, с тем
чтобы сэкономить столь дорогие для рейха боеприпасы.
Эйхман лично контролировал эксперименты с передвижными "душегубками",
когда евреев загоняли в закрытый грузовик и убивали выхлопными газами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57