– ЧТО?! – заходила повозка ходуном, но другой, властный, голос остудил пыл легионеров.
– Цыц, кому сказал! Выходи. Стройся.
Один за другим солдаты спрыгнули на утоптанный снег и стали рядом с Келари.
Тайник залез в пустую повозку и рывком перевернул Локо лицом вверх.
– Живой? – осведомился Глэм, криво усмехаясь. – А раз жив, выметайся отсюда. На сегодня твоя воинская служба закончена.
– А на завтра?.. – тяжело приподнялся на локтях парень: все тело нещадно болело и саднило от побоев, жутко хотелось пить.
– И на послезавтра тоже. – Глэм коротко свистнул, и двое младших тайников, как по волшебству, оказались рядом.
– Этого в «Дом». Привести в порядок. Насколько возможно, – вгляделся он в лицо Локо.
Несостоявшегося легионера подняли на руки, вынесли наружу и, завернув в заранее приготовленные одеяла, понесли. После второго толчка сын Мийяры не выдержал и потерял сознание.
Когда Локо унесли с места события, Глэм повернулся к Келари.
– Вот и все. Благодарю за содействие властям.
– Да за ради Неба! – в тон ответил военный. – Надеюсь, у властей нет к нам претензий?
– У нас – нет, а вот у него… – кивнул тайник вслед унесенному. – Вы когда обратно в Уилтаван собираетесь?
Когда после роскошного праздничного ужина подали напитки и десерт, в дверь гостиной вошел белый как снег Поакор. Уже предчувствуя неладное, Ень-Иро отставил поднятый бокал в сторону, отметив, что рука не дрогнула. «Видно, устал бояться. Да и сколько уже можно».
– Что там у тебя? – поднялся он из глубокого мягкого кресла. Вместо ответа старый слуга молча подал сложенный вчетверо листок и отступил, оглядываясь на зашторенные окна так, словно за ними прятались невидимые враги, готовые вот-вот ворваться в дом.
Ювелир не спеша развернул записку и, хотя почерк был незнакомым, сразу понял, от кого письмо.
«Я сделал все, что мог, но он на свободе. Простите ».
И ни слова больше.
Даже подписи не было.
– Тизария… – скомкав бумагу, полуэльф отправил ее в огонь камина, – ты завтра уезжаешь к сестре в Гольлор.
– Я никуда не поеду. – Женщина взяла руки мужа в свои. – Я никуда не поеду, слышишь? – акцентируя каждое слово, сказала она.
– Возьмешь с собой Поакора и еще кого-нибудь. Я бы хотел, чтобы ты уехала уже сегодня, но тебя просто не выпустят из города. – Ень-Иро осторожно высвободил руки и, больше ничего не говоря, вышел в коридор по направлению к мастерской, мысленно прикидывая, хватит ли у него ингредиентов для оссари . И если да, то как и где организовать встречу с бывшим подмастерьем.
В подземелья замка Лео вела такая длинная и крутая винтовая лестница, что, пока они достигли ее конца, Инвар раза три умудрился, правда легко, подвернуть себе ногу.
Наконец чародеи и ученики вышли на ровную площадку перед огромными, в несколько раз выше, чем в зале наверху, дверьми.
Узела и Карри молча один за другим последовали внутрь. Створки, тяжело заскрипев, закрылись, отделив поединщиков от внешнего мира. Инвар вздрогнул: от этого звука мурашки бежали по коже.
«А ведь когда-нибудь и за мной закроются эти двери… когда-нибудь…» – И еще раз вздрогнул, когда по стенам пробежал гул.
– Похоже, ребята решили начать с огневых упражнений, – одобряюще кивнул головой Каяс, – правильно, почему бы достойным людям для начала не выпустить пар? Чувствуешь, как становится жарковато? – добавил он, и от подмастерья не укрылось, как учитель взглянул на Вирго. Тот, выдержав взгляд, лишь улыбнулся уголками губ, воздев глаза кверху: «На все воля всевышних!»
– Мастер, вы считаете, что победит Карри? – осмелился угадать мысли Скорпо Инвар.
– С чего ты взял? – Лицо чародея было равнодушным. – Если ты хочешь знать, кто останется в живых, то я отвечу тебе так… – он нагнулся к самому уху сына Мийяры, – в живых останется Вирго. Конечно, если ничего этакого не случится.
– Что вы имеете в виду?
– Посмотрим… – пожал плечами волшебник. – Все только начинается.
– Почему Ень-Иро хотел от тебя избавиться? – Заложив руки за спину, Глэм расхаживал по комнате, время от времени поглядывая на Локо. Разоблаченный зрячий выглядел более-менее неплохо. Даже с синяком под глазом и опухшими разбитыми губами.
– Вы меня спрашиваете? – Парень попытался привстать на локтях, но острая боль заставила его остаться лежать на покрытой шубами лавке. Отдышавшись, он продолжил: – Если меня, то скажу так… Он просто испугался.
– Испугался чего? – Глэм повернулся к окну.
– Я случайно нашел в его книгах одну формулу…
– Какую еще формулу?! – Несмотря на то что голос тайника звучал раздраженно, человек уже знал ответ. Но ему хотелось, чтобы мальчишка сам произнес приговор полуэльфу.
– Оссари, – Локо с сожалением выговорил заветное слово. Как бы ни хотелось ему оставить козыри при себе, их приходилось выкладывать. Сейчас на кон была поставлена не только его , Локо, судьба, а и сама его жизнь. – Вы знаете, что такое оссари?
– Я знаю, что это такое, – подавив торжествующую улыбку, повернулся к нему мужчина; дело сделано, и ювелир не только ответит за свое преступление, но еще именно этот юнец будет его и обвинителем, и уликой, и, скорей всего, палачом.
– Я наткнулся на формулу после того, как к Ень-Иро приходила какая-то полусумасшедшая баба. Вы же сами мне сказали примечать все, что казалось необычным. Так вот, эта дура требовала от хозяина, чтобы он на ней женился, или она расскажет всем, как он заработал себе состояние.
«Все же она пришла сначала к полуэльфу, – отметил про себя тайник, – действительно, сумасшедшая. А ведь со стороны все выглядело полной чушью!»
– Слуги выставили ее вон, а Ень-Иро первым делом бросился в библиотеку…
– А ты выследил его и то, зачем он приходил, тоже. – Голову Глэма посетила одна очень занимательная мысль, и ее требовалось немедленно обсудить с Самим.
«Уже поздно, но если этот ювелир действительно тот, кого мы ищем!..» Он решил действовать.
– Значит, так… – Он одернул платье, разогнав складки под широким, с ножнами меча ремнем. – Отдыхай и постарайся поскорей заснуть. Возможно, через несколько часов ты можешь понадобиться. А нужен ты будешь здоровым и все такое. На, держи! – Он кинул парню небольшой флакончик. – Выпей – и проснешься уже совсем другим человеком. Да, кстати, а где серьга, что я тебе давал?
– Здесь она, – похлопал себя по груди Локо, – когда меня закрутили, я успел ее спрятать – мало ли что.
– Это хорошо… потом отдашь… – кивнул тайник, закрывая за собой дверь.
«Кажется, дорогой хозяин, скоро мы с тобой увидимся! – глотая горькую пахучую жидкость, чуть ли не вслух ликовал сын Мийяры. – Ох и увидимся! Ох и обнимемся!..» – Он погрузился в сон и сквозь дремоту видел летнюю речку, что текла возле самого леса, и местную помешанную, которая даже зимой ходила голой.
В зале стояла невыносимая жара, и Инвар, нещадно обливаясь потом, в первый раз по-настоящему пожалел, что решил избрать путь магика.
«Когда же это все закончится?» – собирался он уже спросить у Скорпо, но тут же, словно в ответ, раздался надрывный скрежет открывающихся дверей, и в проеме, еле стоя на ногах, показался почерневший от копоти Карри. Когда он сделал несколько неуверенных шагов вперед, все увидели, что за молодым чародеем тянется сиренево-зеленый шлейф густой слизи.
Когда-то голубые глаза лихорадочно блестели. Каждый шаг давался с трудом, и Инвару на мгновение показалось, что вот-вот, и ноги у парня подкосятся, переломившись пополам от невыносимой тяжести, что обрушилась на неокрепшие плечи.
Резкий запах ударил в ноздри юного Скорпо, и тот отступил, замотав головой, еле сдерживаясь, чтобы его не вырвало. «Они что, в яме нужника дрались?!!» – зажмурившись, отвернулся он.
– Не может быть!.. – приглядевшись, тихо проговорил Каяс.
– Не может быть «что»? – навострил уши Инвар.
– А? – оглянулся чародей и, глядя мимо ученика, отмахнулся. – Потом…
Мальчик чуть не расплакался в ответ: все эти «потом», «помолчи», «не спеши» встали поперек горла начинающего мага, ибо ему хотелось все знать немедленно, сейчас!
– ТЫ!!! – Карри ткнул пальцем в Вирго, и при этом вопле люди метнулись в стороны от мага, как воробьи от кошки.
– СЕЙЧАС!!! – закончил парень и… вытянувшись в человекоподобную змею, кинулся на соперника, что еще вчера посвящал его в тайные знания.
Вирго моментально, даже не меняя позы, посторонился, пропуская чудовище мимо себя. Лео вместе со Скорпо и еще одним магом, отталкивая учеников за спины, спешно воздвигали купол вокруг места поединка.
Змея взмыла вертикально вверх и, раскрыв ужасную пасть, спикировала на человека с потолка. Вирго вскинул кверху засветившийся огнем посох, целясь меж раздвинутых игольчатых зубов. Красный шар, загудев, сорвался с кристалла изогнутого жезла, но Карри-чудовище, зависнув на месте, плюнул прозрачной нежно-синей струей. Искры, обиженно зашипев, брызнули по стенкам защитной сферы.
– Уходи, пока не поздно!!! – проревел Лео, и Инвар удивился и восхитился, не ожидая такой мощи голоса, вырвавшегося из, казалось бы, дряхлого немощного тельца.
Ученики и чародеи, все, кроме главы Конклава, толкая друг друга, устремились к лестнице. Инвара сбили с ног, он растянулся на каменном полу, а когда оглянулся, пытаясь встать, замер в ужасе, ибо даже в самых страшных снах, что всю жизнь преследовали его, не видел такое!
Два уродливых чудища, в которых было трудно угадать, кто есть кто, пожирали друг друга, слившись в одно целое, брызжущее яростью, огнем и болью.
Сын Мийяры полз на спине, отталкиваясь локтями и пятками от пола, даже не чувствуя, что стирает при этом руки в кровь.
Сфера мелко задрожала, когда густой дым заполнил ее.
Упершись затылком в стену, Инвар вполз по ней, широко раскрыв глаза, всматриваясь в клубящуюся мглу. Защитный шар дернулся раз, другой, резко увеличиваясь в объеме, и ученик Скорпо вдруг понял, что сейчас произойдет.
Превозмогая страх и невесть откуда накатившую вялость, он встал на ноги и, не обращая внимания на сильное головокружение, попытался добраться до лестницы.
«Дурак! Надо было в пещере укрыться!» – вдруг осенило его, но было уже поздно.
Гул взрыва смял его, бросив наземь и вжимая в пол. В спине хрустнуло, что-то липкое рухнуло сверху.
Когда ученик Скорпо поднял лицо, перед ним, чуть дымясь, лежала оторванная кисть не то Карри, не то его учителя.
Инвара замутило и, прежде чем он потерял сознание, его вытошнило.
Не вдаваясь в подробности, Каяс объявил, что, ко всеобщему удивлению, в живых остался Карри, тогда как Вирго пришлось соскребать со стен подземелья. После этого он велел Инвару привести себя в порядок и, больше ничего не говоря, ушел из предоставленной им комнаты.
Огромный чан с горячей водой ожидал мальчика посреди кельи. И, как ни саднило при малейшем движении тело, Инвар нашел в себе силы раздеться и залезть в благоухающую, чуть дымящуюся воду.
Приятное тепло воды кружило голову, и Инвар понял, что подобного блаженства доселе никогда не испытывал и, верно, уже никогда не испытает.
Он откинулся назад, положа руки на края ванны, запрокинул голову и прикрыл глаза…
Веки тяжелели… хотелось спать…
«Сейчас бы чего-нибудь… холодненького…» – расслабленно подумал Инвар и вдруг почувствовал, что держит в руке большую, запотевшую от холода кружку.
Лениво открыв глаза и поднеся сосуд ко рту, Инвар обнаружил, что перед ним душистый квас с мелкими крошками хлеба.
«Прямо как мама делает», – с удовольствием втянул в себя большой глоток мальчик.
– Ты звал меня, милый?.. – Из забурлившей воды показалось незнакомое и в то же время очень знакомое девичье личико.
Мокрые черные волосы разметались по обнаженным плечам, прилипнув к смуглой бархатистой коже.
Кружка выскользнула из раскрытой ладони и, всхлипнув, утонула, расталкивая розовые лепестки.
– Я… Вы… Я… знаю вас?.. – Инвар почувствовал, что начинает краснеть.
Незнакомка, рассмеявшись хриплым чувственным голосом, слегка подалась вперед, над водой обрисовались тяжелые округлые груди.
Мягкие губы коснулись еще не знавших бритвы щек. Язычок настойчиво, но нежно разомкнул юношеские уста, лаской возбуждая молодое тело. Изящные руки двумя крылами обняли хрупкие, по-детски угловатые плечи. Инвар почувствовал, что задыхается, когда ранее неведомое, страшное, но такое желанное чувство овладело им.
Он неумело попробовал приобнять девушку и, открыв глаза, встретился с ее черными, как предгрозовое небо, чуть раскосыми очами.
– МАМА?!!
Он попытался оттолкнуть ее, но Мийяра лишь сильнее заключила сына в стальные объятия, впиваясь в его рот упрямыми шершавыми губами, втягивая в себя, вырывая из горла язык.
Зрачки глаз мгновенно стали кошачьими, когти впились в кожу, длинный кожаный хвост ударил по воде, разбрызгивая грязь в стороны. Мальчик, задыхаясь, завопил в голос, судорожно заколотив руками по густеющей воде.
Ведьма, задрожав, толкнула его всем телом в образовавшийся омут. Инвар, соскользнув с края чана, почувствовал, что проваливается в никуда.
Горькая вода расплавленной смолой вливается в горло, запирая немой вопль. Сильные пальцы, срывая когтями с шеи лоскутья кожи, нащупывают кадык, силясь сломать его. Тело падает все дальше вниз, и жуткие невиданные рыбы с мордами уродцев плывут навстречу, предвкушая знатный обед. Холодная чешуя касается спины, острые зубы впиваются в бедра, разрывают низ живота.
Могучая рука хватает мальчишку за волосы и выдергивает из водоворота омута.
– Эй, парень, ты живой?! – Каяс буквально швыряет обессиленного, в крови Инвара на пол.
Мальчик поджимает ноги к ране, упираясь коленями в неистово бьющуюся рыбину.
– Вига, что это?.. – растерянно отступил назад Скорпо. – «Избранный? ОН?!! Не может быть… не может быть…» – Раскачиваясь, чародей уперся взглядом в растекающуюся вокруг ученика лужу крови.
Может быть, ему просто показалось, а может, так оно и было, но из этой розовой мозаики на Каяса смотрел оскалившийся череп.
– Давно у тебя эти видения? – Девин Каяс осторожно обрабатывал края раны резко пахнущим снадобьем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40