Потянул руку за очередным, но, в последний момент, видимо передумав, опустил ее и расслабленно откинулся на спинку кресла.Столик описал очередной отрезок дуги. Лоун — самый младший из детей покойного короля, самый младший из присутствующих. Юноша, почти ребенок, он врагов не имел.Лоун протянул руку с пустым бокалом, но, несмотря на видимые усилия, поставить ровно его не сумел. Бокал перевернулся, и десять пар глаз вперились в самого младшего из принцев. Парень мгновенно покраснел и быстро схватил новый бокал.Следующим был Фредерик, старший сын герцога Кардигана. К этому человеку Ланс испытывал особый интерес. У них были совершенно разные матери, их отцы, хоть и братья, но внешне были полной противоположностью друг другу. Ланс и Фредерик же были похожи как братья-близнецы. И фигурой двоюродный брат походил скорее на дядю-короля, чем на собственного отца. Кроме того, Ланс угадывал в этом человеке и какую-то духовную общность с собой. Фредерик с детства был сумасбродным, вспыльчивым, но отходчивым и способным на великодушный поступок человеком. Отношение к нему остальных членов семьи было очень неоднозначным. По праву рождения он почти ни на что не мог претендовать, и это здорово облегчало ему жизнь.Взяв полный бокал, Фредерик тут же отпил половину содержимого.Поскрипывающие колесики остановились у следующего кресла. Эдвин, старший сын Дарвина, долгое время был любимчиком короля и потому почти ни с кем не ладил. Драчливый и наглый в детстве, он с возрастом стал самоуверенным, высокомерным и грубым. Во всяком случае, с точки зрения Ланса. Друг друга они терпеть не могли.Эдвин поменял бокалы с точностью гвардейца, проделывающего на плацу приемы с оружием… Ланс поспешно отвел взгляд.Виктор, младший сын герцога Кардигана. Внешне он был — сын отца своего. По характеру же — более мягкая версия своего брата. Язвительный, шумный, быстрый, с открытым взглядом и ясным умом. В детстве он был заводилой и автором всех игр и шалостей, и нередко ему удавалось верховодить даже над старшими братьями. Со временем эти забавы, как будто бы, прекратились.Виктор поставил пустой бокал на стол, с улыбкой поблагодарил слугу и взял полный.— В общем-то, Эми права, — нарушил затянувшуюся паузу Филипп, — вряд ли нашу жизнь можно считать нормальной. Нет, я не собираюсь менторствовать, я просто обозначаю наметившуюся тенденцию.— Наметившуюся лет девяносто назад, при рождении Дарвина, — со смехом подсказал Фредерик.— Пусть так, но что мешает ее исправить?— Я бы сказал так: неумение и нежелание наступать на горло песне, — пояснил Виктор.Эмилия прыснула.— Да? А я думала, мы только этим и занимаемся.— Похоже, я неточно выразился. Я хотел сказать «наступать на горло собственной песне».— И что сие означает? — поинтересовался Винс.— Например, было бы неплохо научиться отказываться от собственных амбиций.— Ого! — воскликнул Ланс. — Ты покажешь нам пример?Кузен улыбнулся ему.— Разве у меня когда-то были амбиции?Все рассмеялись.— Интересно, у кого из нас они есть? — промокая платочком глаза, вопросила Эмилия.— Да, — подтвердил Фредерик. — На редкость непритязательная компания подобралась.— Здесь нет ничего смешного, — резко произнес Эдвин. — Вы все прекрасно поняли, от чего нам предложил отказаться Виктор.— Ну-ну, Эд, — двоюродный брат предостерегающе поднял ладонь. — Я никому ничего не предлагал.— Тогда мне послышалось, — с сарказмом сказал Эдвин.— А что ты имеешь против предложения Вика, брат? — неожиданно спросил Леонард.— Я полагаю, что идеи вроде этой только уводят нас в сторону от решения проблем.— А какие у нас проблемы? — тут же поинтересовался близнец.— Корона, — отрубил Эд после короткого колебания.— И много у нас с ней проблем?— Ровно столько же, сколько и нас, — сострил Ланселот.Все зашевелились.— Допустим, — спокойно согласился Леонард. — И как ты, Эдвин, собрался их решать?— Это что, допрос? — высокомерно осведомился самый старший принц.— Да, — равнодушно подтвердил близнец.— Судя по твоему тону, у тебя и самого есть, что сказать по этому поводу.— Есть. Корону беру я.После короткой паузы все зааплодировали.— Ну, наконец-то! — воскликнула Эмилия. — Наконец-то роковые слова сказаны. Когда коронация, Леон?— Очень смешно, — оборвал ее Эдвин. — Прямо обхохочешься.— А что? — вопросил Фредерик, — во всяком случае, ничего более определенного я еще не слышал. Молодец, Леонард.— Спасибо, Фред. Но Эдвин еще не ответил на мой вопрос.— Какое трогательное взаимопонимание, — язвительно заметил Эдвин. — Только, брат, постарайся не поворачиваться спиной к своим родственничкам после этого заявления.— Это грязный прием, Эд! — пылко воскликнул Лоун.В зале поднялся возмущенный гам.— Ты хоть сам понимаешь, что говоришь, братец? — холодно осведомился Фредерик.На Эдвина обрушились со всех сторон, и он сидел в напряженной позе, вертя головой и гоняя желваки по скулам. Он с такой силой сжал подлокотники кресла, что у него побелели костяшки пальцев.— Да прекратите вы! Свое мнение обо мне можете держать при себе. И плевал я на приличия! Я не сказал ничего такого, чего вы и сами не знаете. Я играю в открытую и повторяю: мне не нравится предложение Леона.Брат не просто произнес это, а словно бы злобно выплюнул, но в его голосе было столько внутренней убежденности, что все замолчали.— Я только хочу сказать, что Леон может поворачиваться спиной к кому захочет и когда захочет. Потому, что рядом буду я, — ледяным тоном заявила Диана в наступившей тишине.— Знаешь, сестричка, — задумчиво отозвался близнец. — Возможно, Эдвин и прав. Думаю, нам не следует сердиться на него.— Только что было растоплено еще одно мужское сердце, — торжественно возвестила Эмилия. — Это и есть хваленый мужской рассудок?— Эд? — позвал Виктор. — А в какую форму выльется твое «мне не нравится»?— В такую же, в какую и твое. И не надо мне рассказывать, что ты будешь очень рад видеть Леонарда на троне.— И не буду рассказывать. Хотя, кстати, я ничего не имею против Леона.Эдвин поморщился.— Только не надо, не нужно этого. Каждый из нас видит себя королем, и просто наивно выставлять меня каким-то чудовищем.— Верно, — согласился Виктор. — Но ты единственный, кто им видит только себя.— Постойте, — поспешно вмешался Фредерик. — Так мы не договоримся. У меня есть предложение. Пусть каждый сформулирует свою точку зрения на суть проблемы. После этого можно будет обговорить все разногласия.— Конечно, — подхватила Эм. — Я даже могу заранее…— Подожди, сестра, — перебил ее Виктор. — В предложении Фредерика есть смысл. Разумеется, глупо ожидать, что все начнут откровенничать, но этого и не требуется. Сейчас мы, кто умышленно, а кто и нет, способствуем разжиганию нового конфликта в семье, и наверное каждый из нас имеет планы благополучного для себя выхода из него. Все это называется интриганством. Остановить процесс мы не можем, но мы можем смягчить его. Все, что скажет каждый из нас сейчас, в будущем может обернуться против него самого. Я думаю, это поможет нам избежать необдуманных поступков, либо принятия чисто эмоциональных решений.— Либо только углубит интриги, — вставила Эмилия.— Может быть и так, — включился в разговор Винс, — но Виктор в чем-то прав. Помимо всего прочего, это позволит нам точнее оценить меру откровенности друг друга. Я уже не говорю о том, что все наши ссоры и взаимные обвинения перестанут, наконец, быть беспочвенными.Некоторое время все пререкались, хотя было ясно, что предложение большинству понравилось.— Итак, — Виктор громко хлопнул себя по коленке. — Мы имеем две позиции. Леонард и Эдвин предлагают нам выбрать одного из них.— Постой, — Эдвин поднял руку. — Не совсем так.— Момент, — перебил Виктор. — Леон, я прав в отношении тебя?Близнец согласно кивнул.— Хорошо, теперь ты, Эд.— Прежде всего, я не говорю, что я единственный достойный правопреемник отца. Я считаю, что являюсь только наиболее подготовленным для этого человеком. Если кто-то не согласен, я готов рассматривать любой другой вариант.— Рассматривать? — удивилась Эм. — Это хорошо, что ты согласен, чтоб мы делали без твоего согласия.— Хорошо, хорошо, — перебил ее Виктор. — Другими словами, Эд предлагает выбрать одного из всех нас. Одного из одиннадцати. Правильно?— Не совсем, — старший брат помолчал, обдумывая что-то, потом поднял голову и пояснил:— Я считаю, что наследником короля может быть только его родной ребенок. Мы должны выбрать одного из пяти.Никто еще не произнес ни слова, но Ланс почувствовал, как в комнате нарастает напряжение.— Но, у Дарвина семеро детей, — тихо напомнил Винсент.— Я не учитываю сестер. И Торикс.Вновь стало тихо. Ощущение беды заставило Ланса невольно сжаться, по спине побежали холодные мурашки. Он быстро обвел зал глазами. Все сидели в напряженных позах и также исподлобья разглядывали друг друга. Он облизнул внезапно пересохшие губы.— Почему ты не считаешь Торикс? — негромко поинтересовалась Эмилия.— Ты сама знаешь почему! — огрызнулся Эдвин.— Должны ли мы сейчас уйти? — спросил Виктор.— Нет. Все имеют равное право голоса.— Спасибо и на этом, брат, — насмешливо поблагодарил Филипп.— Это не одолжение, — возразил Эдвин. — Просто без вашего участия соглашение невозможно.— Остальные детки считают так же? — осведомился Фредерик.— Ты не должен так говорить с нами, Фред, — качая головой, сказал Винсент. — А мы не можем отвечать за слова Эдвина.Леонард коротко и зло рассмеялся.— Неплохо сказано, брат.Фредерик посмотрел на близнеца, и у него в глазах заблестели сумасшедшие огоньки.— Хорошо, — едва сдерживаясь, процедил он, вскочил с кресла и направился к двери.— Постой, Фредерик! — раздался повелительный оклик.Все головы, как по команде, повернулись к произнесшему это.Маленький, щуплый старичок, почти потерявшийся в своем глубоком кресле, оказывается, вовсе не спал, а с интересом разглядывал окружающих.— Сядь на место, сын, — повелительно приказал он. Фредерик неуверенно остановился… и все же нехотя вернулся к своему креслу.Герцог неодобрительно покачал головой.— Кажется, здесь совсем забыли обо мне. Даже покойный ныне брат не позволял себе такого.«Ведь мы и в самом деле про него забыли, — пораженно подумал Ланс. — И, честно говоря, случилось это не сегодня. А ведь он еще очень на многое способен». Он смотрел на старого герцога, и в памяти всплывали фрагменты из прошлого. И Ланс не мог припомнить ни одного мало-мальски значимого события, которое обошлось без дяди. «Зря, ох, зря, мы списали старика», — пророчески подумал он.Герцог ехидным взглядом оглядел зал.— Я должен поблагодарить вас, дети. Примерно такой же разговор случился в этой комнате семьдесят четыре года назад.Лицо герцога перекосились в сардонической ухмылке.— И я благодарен вам за то, что вы предоставили мне возможность вновь почувствовать себя молодым.Первой опомнилась Эмилия:— И о чем вы говорили семьдесят четыре года назад?Герцог молча смотрел на пол, затем улыбнулся каким-то своим мыслям.— Тогда мы потеряли отца, а для вас деда, короля Диора. А о чем мы говорили, вы должны знать из семейных хроник. Кажется, их изучение входит в обязательную программу.— Хроники, — болтая ногой, пренебрежительно бросил Леонард, — из наших хроник можно узнать разве что историю наших бесконечных семейных дрязг.— Гм, пожалуй, ты прав. Ну, если нужны подробности, могу, например, сказать, что твой отец никогда не был сторонником каких-либо обсуждений и выборов.— А вы? — спросила Эм. — Что предлагали вы?Герцог посмотрел на нее и глухо рассмеялся.— Другими словами, милая племянница, тебя интересует, что я предлагаю сейчас.Герцог замолчал, ожидая ответа, но Эмилия улыбнулась и занялась изучением рисунка на ковре.— Вы неплохо начали, — заговорил он. — Это была хорошая мысль, сын, — герцог посмотрел на Виктора. — Ты попытался пойти рациональным путем, но не учел того, что мы одна семья. И поэтому повторилась история семидесятичетырехлетней давности. Все, находящиеся здесь, оказались вовлечены в гонку за властью. Чтобы вы не думали, но каждый из вас, — я подчеркиваю, каждый, — примет в ней участие, вне зависимости от того, что он думает сейчас.Эм подняла голову, но герцог жестом остановил ее.— Это неизбежно, и я бы предложил, при рассмотрении наших вероятных действий, исходить из этого. Согласны?— Пусть так, — пожав плечами, буркнул Винсент.— Хорошо, — кивнул старик. — Пойдем дальше. Я вижу несколько вариантов того, что мы скоро получим. Первый: повторится прошлый ужас и останется только один. Так остался когда-то король. Брат был сильным и жестким человеком, но в играх подобного рода эти качества играют отнюдь не главную роль. В конечном итоге, остается самый везучий, и я сомневаюсь, что в этот раз уцелеет кто-то подобный Дарвину. Это повлечет за собой большие потери в будущем.Вариант второй: мы все же сумеем избежать крутых шагов, и тогда королевство распадется. Это случится либо очень скоро, либо будет тянуться годами и даже десятилетиями, и тогда неизбежен опять-таки первый вариант. На мой взгляд, это две самые вероятные модели ожидающего нас будущего, а все остальные соображения — всего лишь вариации на тему.Итак, перед нами две возможности. Мы теряем королевство, сохраняя внешне хорошие отношения, или сохраняем государство, но платим за это своими жизнями. Порядка в наследственности у нас никогда не было, и я не верю, что мы сможем тут что-то изменить.Все подавленно молчали.— Нет, так не должно быть! — воскликнул Лоун. — Это неправильно!Он вдруг резко обернулся и изумленными глазами уставился на герцога.— Дядя, неужели ты думаешь, я смогу тебя… тебя… Ланс, Леон, Виктор, ведь мы же братья! Как у нас поднимется рука друг на друга?— Что ты, малыш, — ласково проговорила Эмилия. — Все будет хорошо. Дядя просто сказал, что думает. Не надо принимать все так близко к сердцу.— К тому же, — сухо добавил герцог, — и в том и в другом случае погибнет много невинных людей. Большей частью, людей неплохих.— Ладно, — Эдвин ударил кулаком по подлокотнику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51