Но Тесса упорно смотрела на него, и наконец Эмит тоже взглянул на нее. Бесконечное страдание было в его глазах, ничего больше. Потом он затряс головой, как древний старик.
— Она умерла, мисс. Я пошел за омаром, а когда вернулся, ее уже не было. — Он беспомощно махнул рукой. — Они пытали ее, пытались запугать.
Тесса почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног.
— Кто? Кто ее пытал?
— Не знаю. Их уже не было, когда я пришел. Остался только запах. Они пахли, как дикие звери.
Райвис присвистнул. Тесса ухватилась за спинку стула старушки, чтобы удержаться на ногах. Гонцы Изгарда. Они приходили за ней.
Тесса зажмурилась на секунду, а потом открыла глаза и заставила себя посмотреть Эмиту в лицо. Помощник узорщиков казался потерянным. Он лишился чего-то очень-очень важного. Не было больше мира, населенного добрыми хорошими людьми, которые иногда просто немного не понимают друг друга. Эмит очутился в каком-то ином, незнакомом месте и не знал, как жить дальше.
Тесса подошла к нему. Зная, какой Эмит застенчивый, она не стала обнимать его, а просто взяла под руку и повела к очагу. Сначала он неуклюже дернулся, попытался отстраниться, но Тесса не отпускала его. Она не могла думать о случившемся, не смела заговорить, тем важнее ей было поддержать Эмита. И себя.
* * *
Кэмрон стоял высоко на зубчатой стене замка Бэсс. Он был измотан до предела, но сама мысль о сне казалась ему совершенно нелепой. Он не заслужил такую роскошь.
Кэмрон смотрел на запад, на раскинувшийся под ним огромный портовый город Бей'Зелл, пурпурный и оранжевый в лучах заходящего солнца. Тени становились все длиннее, первые ночные звезды замерцали на небе. Кэмрон тяжело вздохнул. Он знал, что должен спуститься в зал, увидеть своих людей, отдать приказ готовить крепость к обороне, выслушать последние данные о передвижениях войска Изгарда. Но медлил, не мог себя заставить.
И виной тому был замок Бэсс.
Напрасно Кэмрон думал, что сможет вернуться и спокойно защищать его. Он не ожидал, что воспоминания нахлынут на него с такой страшной силой. Кровавое пятно на лестнице, стрела, торчащая из двери кабинета, гулкая пустота коридоров. В замке было темно и тихо — так тихо, что нынешний владелец его мог слышать прошлое.
Это было невыносимо. Тень отца витала над замком. Время то растягивалось — целая вечность потребовалась Кэмрону, чтобы осмелиться пройти мимо комнаты, где гонцы перебили ночной дозор, то сжималось до размеров булавочной головки. Он останавливался подумать с зажженной свечой в руках — и погружался в пучины воспоминаний. И возвращался к действительности, лишь когда свеча догорала и расплавленный воск обжигал пальцы.
Они приехали накануне поздно ночью. Настолько поздно, что не успели разжечь огонь в печах и каминах, как начало светать. Набрали воды из колодца, послали в город за продуктами, почистили и поставили в конюшню лошадей. Двадцать человек, что проделали с ним путь от реки Кривуша до Бей'Зелла, проспали весь следующий день. Кэмрон не мешал им отдыхать. Последняя неделя всем далась нелегко.
Мэрин, Шэйл и множество других городков, деревень и деревушек на пути гэризонской армии были вовремя эвакуированы. Неблагодарная работа. Вынужденные покидать свои дома, скот, поля, люди срывали свою горечь на солдатах Торна, а порой даже ухитрялись обвинить их в приближении войска Изгарда. И хуже всего, что многие из отряда Кэмрона соглашались с этим. Они действительно стыдились того, что выжили в битве, в которой полегло столько их товарищей. Кэмрон так и не сумел переубедить своих бойцов.
По правде говоря, он и с собой-то не знал, что делать. С той ночи, когда погиб его отец, а Изгард Гэризонский объявил себя королем, верования Кэмрона разрушались одно за другим. Теперь он вообще ни в чем не был уверен.
Кэмрон задрал голову, посмотрел на темное небо на востоке, потом на юго-востоке, взъерошил волосы, мрачно улыбнулся. Он вспомнил свою первую встречу с Райвисом Буранским в винном погребе Марселя Вейлингского. Тогда существовало лишь черное и белое: отец убит, и кто-то должен ответить за его смерть; все гэризонцы враги и должны быть уничтожены. Оказалось, что все не так-то просто. Двадцать один год Берик Торнский мечтал о том дне, когда сын его взойдет на гэризонский престол. Получалось, что гэризонские солдаты — не только враги. Они могли стать его подданными. Кэмрон покачал головой. Он не знал, нужно ли ему это.
Кэмрон не сомневался в одном — еще одну кровавую бойню, подобную битвам у горы Крид или у реки Кривуша, надо предотвратить любой ценой. Тут они оба — он и его отец — в конце концов пришли к полному согласию.
Эта мысль неожиданно успокоила Кэмрона. Он спустился со стены и направился к железным воротам, которые вели внутрь крепости. У него еще оставалось множество дел, нужно было приготовиться к осаде, и, поднимаясь по гранитным ступеням замка Бэсс, Кэмрон молил духов прошлого оставить его в покое хоть на некоторое время.
* * *
Эмит в последний раз проверил, заперта ли задняя дверь, и последовал за Тессой к парадному входу. Совсем стемнело, и Тесса то и дело спотыкалась. Бледно-желтый месяц почти не давал света. Несмотря на теплую погоду, ставни у всех соседей Эмита были заперты на засовы.
Райвис ждал их на улице с двумя пони и молодой кобылкой. Он отлучился примерно с час назад и вернулся с лошадьми, продуктами и необходимыми для рисования принадлежностями. Мельком взглянув на Эмита и Тессу, он отобрал у них тяжелые сумки. Не прошло и минуты, вещи были упакованы, и маленький отряд был готов к отбытию. Они направлялись в замок Бэсс.
Нелегко было разговаривать в осиротевшем доме, поэтому Тесса мало что успела рассказать Эмиту о своей поездке на Остров Посвященных. Она сказала только, что ей понадобится его помощь, и попросила собрать пергамент, краски, кисти и приготовиться к короткому путешествию. Эмита обрадовала возможность хоть чем-то занять себя. Не имея привычки задавать лишние вопросы, он тут же взялся за дело, останавливаясь лишь за тем, чтобы повторить про себя названия самых необходимых красок.
Когда Эмит начал упаковывать пергамент, Тесса попросила его отобрать только сделанный из кожи новорожденных телят. Она не представляла, чтобы Илфейлен стал рисовать свой узор на каком-нибудь другом материале. От работы с Дэвериком у Эмита осталось несколько телячьих шкурок. Они несколько огрубели, но помощник писцов сказал, что при обработке сумеет размять их, а пока что, на время поездки, поместил под пресс.
Город точно вымер. Темные сгорбленные фигурки сновали в тени домов, но никто, кроме маленького отряда, не осмеливался ехать или идти прямо посередине дороги.
— Охранники закрыли ворота, — сказал Райвис. Он выглядел спокойным, как обычно, но Тесса видела, что спутник ее встревожен не на шутку. Его правая рука лежала на рукоятке кинжала. — И совершенно зря. Городу все равно не выдержать штурма. Не для того он строился. Стены старые и вот-вот обвалятся. В них полно пробоин. Не то что хорошо обученная армия, а компания бродячих музыкантов легко справится с таким препятствием.
Сандору следовало появиться здесь неделей раньше, укомплектовать людьми гарнизоны старых крепостей вокруг и заставить Изгарда иметь дело с ними. При таком же раскладе Изгард сам первым делом займет все крепости. Пара из них охраняется здешними стражниками, но Изгард разделается с ними в два счета. Почти все крепости проектировались гэризонскими инженерами, они изучили их вдоль и поперек. — Райвис безнадежно махнул рукой. — Бей'Зелл превратится в удобную мишень.
Тесса оглянулась на Эмита — как подействовала на него речь Райвиса. Она-то привыкла, что ее спутник все оценивает с беспристрастностью и хладнокровием прирожденного полководца, но сейчас Райвис объявил обреченным на погибель родной дом Эмита. Помощник писцов почувствовал на себе ее взгляд, слабо улыбнулся и опустил голову.
Почувствовав, что Райвис собирается разразиться новой негодующей сентенцией, Тесса нарочно опередила его. Она не хотела еще больше огорчать Эмита.
— Но ведь замок-то Бэсс — самая мощная крепость на сотни лиг кругом, разве не так? Король Хирэк построил его специально для себя и устроил там свой командный пункт на время пребывания в Бей'Зелле.
Райвис искоса взглянул на Тессу, кивнул и подтвердил гораздо мягче:
— Да. Бэсс — замечательная крепость. Там мы будем в безопасности. — Тесса понимала, что на самом деле Райвис вовсе так не думает, но говорил он бодро и уверенно, и она была благодарна и за это.
— Что вам известно о копировании узоров, Эмит? — начала она, чтобы не позволить Райвнсу самому выбрать новую тему для разговора. — Каллиграфы древности не знали других методов, кроме прокалывания дырочек по контурам узора-оригинала?
Эмит ехал бок о бок с Тессой. Оказалось, что он на удивление хорошо держится в седле и легко управляется со своим пони.
— Постойте, постойте, мисс... Конечно, были и другие способы — во-первых, тщательное измерение всех линий и углов, во-вторых, можно было просто срисовывать, делать наброски и в конце концов добиться почти полного сходства... Но и то, и другое отнимало слишком много времени. Проще было наложить оригинал на чистый лист пергамента, чем-нибудь острым наметить основные точки, а потом воссоздать по ним узор.
Тесса кивнула. Если верить Аввакусу, Илфейлена обыскивали каждый вечер — проверяли, не вынес ли он из скриптория лист пергамента или какие-нибудь заметки. Ему не разрешали брать с собой даже перо и чернила. Поэтому о набросках говорить не приходится.
Тессе вспомнилась женщина с «Мустанга» — как пудра прилипала к ее вышитой вуали.
— А сандарак, Эмит? — спросила она. — Сандарак не использовали для копирования узоров?
Эмит подумал с минуту.
— Может быть, мисс, когда-то давным-давно... Мне случалось читать об этом. В глубокой древности, задолго до постройки монастыря на Острове Посвященных, даже до того, как восточные маги принесли на запад искусство узороплетения, писцы умели так мелко дробить обсидиан, что порошок мог удержаться на самом кончике тончайшей кисточки из собольего волоса...
Тесса подскочила в седле от возбуждения.
— И они покрывали им готовые узоры?
Эмит с любопытством взглянул на нее.
— Да, мисс. Лист слегка встряхивали, чтобы порошок проник во все углубления и впадинки. Потом брали второй лист пергамента, смазывали его казеиновым клеем, накладывали на оригинал, прижимали чем-нибудь на несколько минут, а затем аккуратно снимали. В результате узор-оригинал оказывался в точности воспроизведенным на втором листе.
— Как вышивки вдовы Фербиш, — пробормотала Тесса себе под нос и, заметив вопросительный взгляд Эмита, пояснила: — С помощью сандарака она копировала узоры для вышивок. Я опрокинула целую коробку и вся вымазалась в черном порошке. Тогда я приняла его за пыль.
— Пыль? Порошок? О чем это вы толкуете? — вмешался Райвис. Хотя он значительно опередил их, голос его был хорошо слышен. Значит, и он слышал ее разговор с Эмитом.
Тесса заерзала в седле.
— Мне кажется, я поняла, как Илфейлен сделал копию своего узора. Он использовал сандарак.
Райвис неопределенно хмыкнул и натянул вожжи. Кобыла его пошла шагом, они как раз пробирались между домами по узкой улочке. Пони Тессы равнялся на лошадь Райвиса, и ей не пришлось даже понуждать его замедлить шаг.
— Помнишь женщину на борту «Мустанга»? — спросила Тесса. — Ту, в вышитой вуали?
Райвис обернулся и широко улыбнулся Тессе:
— Что-то не припомню.
Тесса почувствовала, что заливается краской, но не удержалась и улыбнулась в ответ.
— И все же на «Мустанге» была женщина под вуалью, с сильно напудренным лицом. И когда она говорила, то от дыхания пудра поднималась и прилипала к вуали. В тот момент мне было не до того, но потом эта дама и ее пудра навели меня на мысль. Я вспомнила себя саму в утро нашей встречи на мосту Парсо. Я рассыпала сандарак вдовы Фербиш и была вся чумазая. Она использовала его, чтобы копировать узоры для вышивок, — при таком способе не требуются ни чернила, ни измерения, ни записи, ни наброски, не надо прокалывать дырочки. Просто берешь порошок и что-нибудь, на что можно перевести чертеж.
— Но разве не говорил Аввакус, что Илфейлена обыскивали каждый вечер? Неужели стражники Хирэка не обнаружили бы даже самый маленький кусочек пергамента?
Тесса оглянулась на Эмита. Вид у него был озадаченный, он не совсем понимал, о чем идет речь, но был слишком вежлив, чтобы спросить. Позже ей надо будет подробно рассказать ему об Аввакусе и Илфейлене. Сейчас не время: известие о смерти еще одного любимого им человека может вконец расстроить его. Тессе захотелось прикоснуться к нему, похлопать по руке, приободрить как-то, но она понимала, что Эмит только смущенно отшатнется от ее ласки. Она обратилась к Райвису:
— А что, если Илфейлен сделал копию не на пергаменте, а на чем-нибудь еще? На чем-нибудь таком, на что стражники не обратили внимание.
— Например?
— Вспомни рассказ Молдеркея. Он сказал, что в день окончания работы над узором Илфейлен заболел и попросил помощника принести ему шаль. Может, эта шаль и заменила ему пергамент? Может, он перевел узор на материю? Ведь это вполне осуществимо, правда, Эмит?
— Да, мисс, — немного поживее ответил Эмит, — если шаль предварительно пропитали казеиновым клеем, а потом аккуратно свернули. Кое-какие мелкие детали могли быть утеряны, но большая часть рисунка наверняка сохранилась бы.
Тесса чуть было не расцеловала его в обе щеки.
— Вот об этом-то я и подумала! Предположим, Илфейлен попросил помощника принести эту шаль, дождался, пока краски на узоре высохнут, сделал копию, а потом сказал, что согрелся, сложил шаль и преспокойно вынес ее из скриптория.
— А что насчет сандарака? — недоверчиво спросил Райвис. — Его-то он как протащил?
Тесса была готова к такому вопросу.
— Илфейлен мог просто выдать его за одну из красок на палитре, такую красивую черную краску. Единственное, что ему было нужно, — остаться одному, чтобы нанести порошок на узор, хорошенько распределить его по поверхности и сделать копию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91