Дверь открылась, и в прихожую быстро вступил Кенджи, а следом за ним — военачальник Бонтуры в шлеме с лиловыми и белыми перьями.— Благодарение богам, — пробормотала Мара, увидев в прихожей дородного властителя Илиандо в окружении его воинов. Последними втиснулись в прихожую воины Акомы, а с ними — Аракаси, запыхавшийся от бега. Его лицо, затененное шлемом с кокардой командира патруля, было белым, словно пергамент. Едва он шагнул через порог, дверь была тотчас же закрыта.Покинув внутренний круг защиты, Мара подошли к нему.— Ты не должен был бегать, — упрекнула она мастера, понимая, что мертвенный цвет его лица порожден невыносимой болью.Аракаси поклонился:— Госпожа, это было необходимо.Рука в лубке была аккуратно спрятана под коротким офицерским плащом; никто не мог бы даже заподозрить, что воин, стоявший сейчас перед ней, не способен постоять за себя. Когда Мара начала его отчитывать, мастер быстро перебил ее:— Властитель Илиандо долго упрямился, пока мы в конце концов не обрисовали ему подробнейшую картину: из кого состоит его отряд и какие позиции занимает, а заодно указали четыре уязвимых места в его обороне, которыми могут воспользоваться нападающие. — Он понизил голос до шепота. — Для него решающим доводом оказалась его собственная слабость, а вовсе не наша уверенность, что он избран для острастки клану Ионани и властителю Тонмаргу.Аракаси бросил взгляд на входную дверь, где воины водворяли на место брус и заграждения; там же, в прихожей, властитель Бонтуры и его военачальник обсуждали с Люджаном и Хоппарой планы общей обороны.— Мы, конечно, обернулись не слишком быстро, — признал мастер, блеснув глазами. — Когда я покидал апартаменты властителя Бонтуры, туда уже ломились из коридора, и сундуки, которые я приткнул к дверям, вряд ли надолго задержат нападающих. Когда они обнаружат, что комнаты пусты, они догадаются явиться сюда. — Мара слегка нахмурилась, и он поспешил вывести ее из недоумения:— Я удрал с другой стороны, через сады.Она не решилась спросить, как же ему, в его-то состоянии, удавалось перелезать через стены; только одышка, с которой он никак не мог совладать, позволяла судить, каких трудов ему это стоило — бегом догонять эскорт властителя Илиандо.Призвав на помощь свою обычную твердость, Мара обратилась к Аракаси.— Снимай доспехи, — распорядилась она тоном, не терпящим возражений. — Подыщи себе какую-нибудь неказистую ливрею и спрячься в буфетной с поварятами. Это приказ, — бросила она, заметив, что Аракаси собрался возражать. — После того как все это будет кончено, и если я останусь в живых, твои услуги понадобятся мне больше, чем когда-либо раньше.Мастер тайного знания поклонился. Но прежде чем исчезнуть за дверью кухни, он использовал свою кокарду командира патруля, чтобы дать указание паре воинов в доспехах Бонтуры и Акомы:— Уведите господина Илиандо и госпожу Мару обратно в укрепленную комнату, и убедите их, чтобы они там и оставались. Нападения можно ожидать в любой момент.Спустя несколько минут задрожали наружные оконные рамы: послышался стук топоров. Воины в комнатах, обращенных в сторону сада, мгновенно вскочили, готовые к бою; но и на забаррикадированную входную дверь обрушился оглушительный удар.— Таран! — воскликнул военачальник Акомы.Его солдаты бросились к двери и навалились на баррикаду, но особых надежд на то, что эти усилия принесут какие-либо плоды, питать не приходилось. Прогремел второй удар. Полетели щепки; пробив дверь и нагромождение мебели, таран вломился внутрь. Те, кто управлял им, бросились на пол лицом, и следующие за ними воины с мечами ворвались в прихожую, перепрыгнув через их спины.Нападающие, устремившиеся в пролом, были одеты в черное. Темная ткань скрывала и их лица. Люджан успел заметить выкрашенную в красный цвет ладонь вожака, повелительным жестом посылавшего вперед своих подручных, и понял, что имеет дело с наемными убийцами из Братства Камои. С грозным, неестественным лязгом сшиблись клинки. Делая выпады и отбивая удары, военачальник Мары ощутил, что некоторые из его противников орудовали металлическими мечами, которые в Империи были великой редкостью. Такое оружие ценилось превыше всего; его берегли как реликвию, и обычно никому даже в голову не приходило рисковать им в бою, несмотря на то что оно легко рассекало кожаные цуранские доспехи.Один из воинов Бонтуры упал, пронзенный мечом через нагрудную пластину кирасы. Люджан сменил тактику, используя налокотники, чтобы отклонять летящее на него острие меча. Он выкрикнул предостережение своим воинам, и двое убийц упали, продвинувшись в глубину комнаты не более чем на шесть футов. Обычные мечи не выдерживали многократных ударов. Металл выбивал осколки из лезвий, оставляя зазубрины и разрушая склейку слоев. Шестеро гвардейцев Акомы упали, и остальные люди Люджана подались назад, стремясь опередить убийц на пути к двери, ведущей во внутренние покои. Теперь сражение разворачивалось в промежутке между двумя дверными проемами: оставшиеся воины Акомы, объединившись с отрядами Бонтуры и Ксакатекаса, сбились в плотный заслон вокруг всех трех властителей, которые укрывались за стеной из поваленной мебели.Кевин стоял рядом с госпожой, пристально наблюдая за наружными окнами в самой дальней внутренней комнате. Под ударами топоров рамы прогибались и тряслись, от подоконников отваливалась штукатурка. Чтобы укрепить рамы, воины пользовались любыми предметами, которые попадались под руку и могли сгодиться для этой цели. В ход шли рейки, вырванные из направляющих желобков в полу, полки, дорожные ларцы. Однако все это ненадолго задерживало нападающих, а между тем через несколько минут после первой атаки к убийцам из еретического братства присоединились воины в черных доспехах, хлынувшие в комнаты неудержимым потоком.Кевин быстро взвесил шансы и принял решение. Мебельная баррикада не сможет выдержать штурм с трех сторон. Он сказал Маре:— Госпожа, поскорее перейди в тот угол.Властитель Бонтуры, разинув рот от изумления, наблюдал, как она встала и перешла на указанное ей место.— Ты слушаешься варвара-раба?..Хоппара проявил больше деликатности:— Его слова не лишены смысла, господин Илиандо. Если мы останемся здесь, то очень скоро будем окружены.Он присоединился к Маре, а потом не отводил долгого спокойного взгляда от Илиандо, пока бой не переместился ближе. За мгновение до того, как в заднюю комнату ворвалась новая волна нападающих, тучный пожилой властитель решился последовать за Хоппарой.Оба властителя обнажили мечи и заняли позицию перед Марой. Кевин остался здесь же, но на добрый шаг впереди, так чтобы сохранить способность маневрировать, если в том возникнет необходимость.Сражение в передней комнате набирало силу; невозможно было хотя бы приблизительно определить, сколько атакующих ворвалось в апартаменты через протараненную дверь. Защитники из внутренней комнаты спешили в двух направлениях: одни — чтобы отразить фронтальную атаку, другие — чтобы преградить путь врагам, лезущим в оконный пролом. Внезапно удары топора по второму окну прекратились.Кевин прислушался. Сквозь шум схватки он расслышал слабое царапанье по стене позади него.— Боги! Кто-то нашел путь в спальню!Поколебавшись, он бросился к перегородке, которая вела во внутренний коридор апартаментов. Единственная зажженная лампа порождала вокруг зыбкие кружева света и теней.Кевин шагнул в коридор. Его босые ноги ощущали колебания, пробегающие по деревянному полу, когда падали воины или топор вгрызался в раму. Он прижался к стене около двери спальни и застыл в ожидании, сжимая рукоятку ножа, спрятанного под рубахой.С ним поравнялся солдат в черных доспехах. Кевин стремительно развернулся. Он двинул врага коленом в пах, а потом всадил нож в шею прямо под застежкой шлема. Кровь хлынула горячей стру„й ему на руки, когда он с силой отшвырнул содрогающееся в агонии тело навстречу другому чужаку, следовавшему за первым. Оба воина упали, загремев доспехами.Но атакующие прибывали, еще и еще. Кевин крикнул:— Люджан! Здесь, сзади!Понимая, что помощи можно и не дождаться, мидкемиец пригнулся, подняв нож, чтобы встретить верзилу в черных доспехах, который перепрыгнул через упавшую пару. Неверный свет лампы сверкнул, отразившись от поднятого меча, слишком длинного и, по-видимому, слишком твердого, чтобы ему можно было противопоставить короткий нож, позаимствованный на кухне. Кевин попятился обратно в комнату. Черный воин сделал выпад.Кевин подпрыгнул и разве что не перекувырнулся назад. Меч задел подол его рубахи. Потеряв равновесие, уверенный, что следующий удар окажется роковым, Кевин замолотил руками в воздухе, пытаясь угодить ножом в запястье противника над щитком рукояти меча.Но нож только царапнул по коже и отскочил от налокотника. Кевин с проклятием выдохнул воздух, готовясь принять разящий удар, но в этот миг показавшийся из-за угла властитель Ксакатекаса всадил меч в спину врага. Черный воин обмяк, колени у него подогнулись, глаза выкатились из орбит, и он рухнул на пол.В глубине коридора появился еще один убийца в черном.— Господин! Берегитесь! — закричал Кевин.Хоппара резко развернулся и едва успел выставить меч. Вражеский клинок не достал его, но заскрежетал краем по краю в отчаянном силовом противоборстве и прочертил глубокую борозду в кирасе молодого вельможи. Хоппара сморщился от боли. Резким поворотом руки он высвободил свой меч, извернулся и нанес ответный удар сбоку по голове убийцы. Наемники из Братства не надевали доспехов и не защищали голову шлемами; оглушенный фанатик зашатался и упал навзничь.Через открытую прихожую ворвались новые солдаты в черном. Властитель Бонтура бросился в свалку. И Мара осталась в углу одна, открытая для любого нападения. Кевин пригнулся, нырнул под круговерть взлетающих мечей и напоролся на локоть воина в черных доспехах. Рука мидкемийца, сжимавшая нож, была липкой от крови, как и сам этот нож. Но враг, корчась, свалился на пол между Кевином и его госпожой.Затем два топора проломили деревянную решетку, и обломки ставней позади Кевина посыпались внутрь; в воздух поднялась пыль от стенной штукатурки. Тяжелые панели отлетали и падали; кулаки окрашенных в красное рук упорно крушили последние преграды. Оказавшись по эту сторону окна, убийцы в черном, подняв мечи, устремились в атаку. Кевин ухватил их предводителя за запястье. Меч готов был обрушиться на голову мидкемийцу, но тот увернулся и мощным рывком дернул врага за руку. Оба утратили равновесие и не устояли на ногах. Но теперь, когда они, сцепившись, катались по полу, короткий нож Кевина давал ему преимущество. Он нанес удар, прежде чем враг успел развернуть свое более громоздкое оружие.Кевин попробовал выдернуть нож, глубоко вонзившийся в грудь трупа, но это ему не удалось. Тогда он отказался от дальнейших попыток и схватил меч, выпавший из рук убитого врага.Откатившись и по-кошачьи быстро вскочив на ноги, Кевин занес меч. Его клинок ударился о клинок нового недруга, и вместо ожидаемого глухого стука послышался резкий звон. Кевин громко рассмеялся. В его руке был меч из металла. Как это случилось — только богам известно, но в этом мире, где нет металлических руд, ему досталось оружие, с которым он умел обращаться.Кевин взмахнул мечом; ему понадобились считанные мгновения, чтобы приноровиться к весу и форме обретенного оружия — с длинным, слегка изогнутым клинком тонкой работы. Управляться с ним оказалось на диво легко.Первый же противник, с которым столкнулся Кевин, в растерянности отшатнулся назад при виде раба-иномирянина, знающего толк в фехтовании. Затем глаза за черной маской прищурились. Убийца совладал с изумлением и снова кинулся в бой; быстрые удары и точные выпады подсказали Кевину, что он имеет дело с бойцом, вооруженным не хуже, чем он сам, и притом более искусным.В этот момент рядом появился воин в зеленых доспехах, и теперь убийце пришлось сражаться против двоих. Плечом к плечу раб и воин теснили посланца Братства, однако его рука с мечом не знала устали. Раз за разом он отбивал удары, угрожавшие его жизни. Воин Акомы оступился и на полшага отклонился в сторону. И тут же его незащищенную шею петлей захлестнул шнур с грузом на конце, брошенный через проломленное окно. Выронив меч, он схватился за шею, неестественно выгнулся и рухнул на пол. И сразу же убийца с арканом в руках ринулся в общую сечу.Наперерез ему бросился другой воин из Акомы и еще один в доспехах дома Бонтура. Снова оказавшись один на один с более сильным противником, Кевин понемногу отступал в сторону. Ему повезло: каблук убийцы завяз в подушке, отлетевшей от чьей-то ноги; он поскользнулся, и Кевин сразил его ударом в разрез кирасы.Мидкемиец выдернул свой клинок и, оглянувшись, обнаружил, что под натиском черного воина властитель Бонтуры оказался прижатым к стене: отступать было некуда. Каким-то чудом он сумел парировать последний удар, но не приходилось надеяться, что такая удача выпадет снова. На помощь подоспел Кевин; мощным ударом сзади он вышиб дух из воина в черных доспехах. Металл рассек кожаную кирасу с таким звуком, какой издает надрезанная дыня. Враг умирал в луже крови. Не задерживаясь более, Кевин метнулся в тот угол, где была Мара, и встал перед ней с мечом на изготовку. К тому времени Хоппара уже прочно утвердился на позиции у окна: пропитанный кровью ком черного тряпья, лежащий поперек подоконника и загромождающий пролом, был, очевидно, последним из убийц, вознамерившихся пробраться в апартаменты этим путем.Тяжело дыша, истекая потом, Кевин осмотрелся по сторонам, стараясь понять, что происходит. Группы черных воинов и наемников из Братства Камои снова и снова предпринимали попытки сломить сопротивление осажденных. Один из убийц, выбравшись из общей кутерьмы, высмотрел Мару, и его рука стремительно метнулась к суме, подвешенной к поясу. Кевин всей кожей почувствовал, что сейчас последует бросок ножа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105