— Не думаю, что Джимми шутил.
— И я тоже. — Джонатан облизнул губы. — Вы читали Фрейда? Согласно доброму доктору, юмор — это скрытое насилие. Готов признать, что и я не безгрешен в этом отношении.
Официантка принесла свежие напитки на стол блондинкам. Те подняли бокалы, приветствуя Джонатана. Он кивнул в ответ. У него были красивые руки.
— Похоже, у вас появились поклонницы, — заметила Хоулт.
— Просто бывшие пациентки. — Джонатан отвернулся от дам. — Я предполагал, что Джеймс будет страдать из-за моей женитьбы, это очевидно. Однако надеялся, что, когда шок пройдет, он смирится с тем, что Оливия вышла за меня. Сейчас мне кажется, Джимми не смог этого пережить. — Он наклонился к Джейн. — Сегодня утром он поймал меня на пляже и начал бросаться дикими обвинениями, орал и вообще выглядел как сумасшедший.
— Даже не знаю, что вам посоветовать.
— Мне кажется, его поведение с каждым днем становится все менее предсказуемым. В воскресенье он устроил сцену у меня на приеме, а сегодня подловил меня на пляже. — Джонатан прочистил горло. — Работники клуба сказали мне, что Джеймс приходил и смотрел на Оливию во время тренировок. Он даже не член клуба!
Хоулт засмеялась.
Джонатан поджал губы.
— Я не в курсе, насколько хорошо вы знаете Джеймса... — Он осекся, но все же заставил себя продолжить: — Когда мы росли, были... некоторые проблемы. Я не могу в точности вспомнить все детали, мы были слишком молоды. Но знаю, что однажды нам даже пришлось поменять место жительства. Родители спорили, мать плакала...
Хоулт пристально смотрела на него, понимая, что рассказ не окончен.
— В старшей школе случился неприятный инциденте участием Джимми. Девушка, которая ему нравилась, стала встречаться с футболистом. В итоге спортсмен оказался на больничной койке, а Джеймса отчислили.
— Я изучила дело вашего брата, Джонатан, но ничего не знаю о подобном инциденте.
— Папа потратил уйму денег, чтобы все замяли и полицейский отчет не попал в дело. Наш адвокат надавил на семью мальчика, которого покалечил Джимми, и привлек администрацию школы на нашу сторону. Такое ведь часто случается, не правда ли?
— Иногда.
— Джеймсу предписали лечение, но отец никогда не доверял психиатрам. Думаю, Джимми так ни разу у врача и не был. — Джонатан опустил глаза. — Я пытался говорить об этом с Джеймсом, но, наверное, плохо старался. — Он взглянул на Хоулт. — У меня такое чувство, что семья махнула рукой на Джеймса, бросила его, и я сам в том числе. Он мой брат, а я... я... даю ему ускользнуть.
Хоулт взглянула на океан, стараясь не показать своей заинтересованности рассказом Джонатана. Солнце красиво садилось за горизонт. Хоулт тщательно проверила все, что касалось прошлого Джимми, ни один документ не скрылся от ее внимания. Однако нигде не упоминался тот инцидент в старшей школе, о котором говорил Джонатан. Точнее, не было вообще никаких сообщений о проявлениях насилия со стороны Джимми.
— Судя по всему, Джеймс всерьез полагает, что я провел его со снимками, и это пугает меня. Он всегда был бедным неудачником, и если он думает, что я его дурачу, тем более в вашем присутствии... ну... вы понимаете, что я имею в виду.
Хоулт молчала.
— Я хотел бы, чтобы вы поговорили с ним... как друг, — подытожил Джонатан. — Передайте, что я не хочу ему зла. Возможно, вас он послушает.
— Сомневаюсь, чтобы Джимми... — начала Хоулт, но вдруг громко вскрикнула.
— В чем дело?
Джейн держалась за правый глаз. Его вдруг пронзила такая боль, словно кто-то воткнул шило прямо в зрачок. Джонатан отодрал ее руку.
— Так будет только хуже, — строго сказал он. — Я сейчас все сделаю. — Он смочил конец салфетки в воде и подвинулся ближе. — Тихо, тихо, расслабьтесь. — Голос звучал успокаивающе. Хоулт быстро моргала, и слезы текли по ее щекам. Джонатан аккуратно отвернул веко и уголком салфетки достал песчинку. — Вот и все, Джейн. Потерпите. — Он уже показывал ей песчинку на краю салфетки. — Вероятно, ощущение было как от булыжника, — посочувствовал он, все еще держа ее лицо в своих руках. — Закройте глаза на минуту, надо удостовериться, что больше там ничего не осталось. Давайте, я не сделаю больно.
Хоулт закрыла глаза и почувствовала, как его пальцы легко касаются века. Ее никогда раньше даже не целовали так нежно.
— Теперь можете открыть глаза, Джейн.
Хоулт моргнула.
— Лучше? — Джонатан выглядел взволнованным.
— Спасибо, доктор, — кивнула Хоулт, все еще моргая. Теперь они чувствовали себя еще более неловко, чем раньше. — Так на чем мы остановились?
— Выдумали, что я преувеличиваю способности Джеймса к насилию, а также его стремление влезть в мою жизнь.
— Я понимаю, что вы расстроены. Но действительно полагаю, что вы преувеличиваете.
— Наверное, это замечательно, когда люди инстинктивно верят и симпатизируют тебе. Думаю, сам Джеймс и не предполагает, что обладает такой привлекательностью, — вздохнул Джонатан. — У вас есть родные брат или сестра?
— Нет.
— Тогда вы не можете себе представить, что нас связывает с Джеймсом. Между братьями никогда не бывает полного равенства и желания поделиться. Семья — это апологет дарвинизма, в ней выживает сильнейший. Не знаю, кто начал наше соперничество, но мы стояли друг у друга поперек горла с момента рождения Джеймса. И я хоть и был старшим, всегда проигрывал.
— Трудно в это поверить, Джонатан.
— Разве? — взглянул он на Хоулт. — Ну конечно. Высококвалифицированный богатый хирург и свободный писака, неспособный наскрести денег даже на то, чтобы снять квартиру, — именно такими вы нас видите?
— Просто не могу себе представить, что вы способны под кого-то прогибаться. И проигрывать на чьем-то фоне.
— Вы судите по моему успеху, а надо смотреть глубже, — потянулся к ней Джонатан. — Позволите? — Он дождался согласия Хоулт и мягко прикоснулся к ее нижним векам подушечками пальцев. — Кожа на этом участке самая тонкая, поэтому, как правило, под глазами усталость видна в первую очередь. Из-за нее образуются темные круги... — Пальцы Джонатана уже ласкали ее лоб, и, к своему удивлению, Хоулт не противилась этому. — Морщины беспокойства и тягостных раздумий, так их называют. У вас прекрасные черты лица, классическая костная структура, но женщина с вашей профессией постоянно находится в стрессе, отсюда и морщины. И они становятся все глубже с каждым днем.
— Я вроде бы не на приеме у врача, — отодвинулась Хоулт, досадуя на себя за то, что слова Джонатана задели ее.
— Вы меня не так поняли, — сказал Джонатан. — Джон Китс приравнивал красоту к правде, но он ошибался. Красота — это оболочка, Джейн, это все, что угодно, кроме правды. Красота — это уничтоженные лазером морщины, увеличенная силиконом грудь, подтянутые хирургическим путем бедра. И большинство верят в подобную красоту, но только не вы. Не дайте моему дому и машине одурачить вас, это всего лишь прикрытие. Если я говорю, что мучаюсь из-за Джеймса всю жизнь, просто поверьте мне. И если я скажу, что он опасен, поверьте тоже.
Хоулт молча наблюдала за ним.
— Джейн, я искренен с вами! — Джонатан поерзал на стуле, его бледно-голубые глаза забегали. Он повернулся спиной к залу и устремил свой взгляд на Джейн. — Я не так благороден, как кажется. Мой страх Джеймса... он не только физического свойства. Если быть предельно, предельно честным, я очень боюсь, что Оливия передумает... не захочет больше быть со мной. — Его улыбка казалась невероятно грустной. — И кто сможет винить ее?
— У вас с ней какие-то проблемы?
— Не было никаких проблем, пока не вернулся Джеймс. Но... ну, я не совсем это имел в виду.
Хоулт положила руку ему на плечо. На деловых встречах она старалась избегать физических контактов, но после того как он нежно и чувственно трогал ее лицо...
Джонатан напрягся.
— Прошу прощения за мое поведение. Извините меня, пожалуйста. Я зря вас в это все втягиваю. Наверное, это наши с Джеймсом дела. — Он попытался засмеяться, но не вышло. — Наверное, мне самому надо сходить к врачу.
Глава 21
— Я так и знал, что ты здесь, — сказал Джимми и сел рядом с Дезмондом на траву в самом центре бейсбольного поля. Стояла глубокая ночь, и вокруг не было ни души.
— Трудный был день, — вымолвил Дезмонд, облокотившись на колени. Плотная завеса облаков скрывала звезды.
— Плохи дела на рынке ценных бумаг?
— Нет, не в этом дело.
— Ты хочешь, чтобы я уехал?
Дезмонд отрицательно покачал головой.
— Если бы ты видел Сэмюэла в игре, — сказал он. — Он не был мощным нападающим, но отличался последовательностью, собранностью и хорошей скоростью. Боже, он был так красив... — Дезмонд улыбнулся, и ветер пробежал по его коротким седым волосам.
Джимми кивнул.
— Почему он не пришел ко мне за помощью, не рассказал про этого наркоторговца? — Дезмонд сорвал травинку. — Я же его отец. Он должен был обратиться ко мне, а не к тебе.
— Он не просил меня о помощи, мы просто пару раз вместе выпили кофе. Сэмюэл все сделал по-своему.
— Да, он был таким, это правда.
— Сегодня мне позвонил мой бывший начальник. Думаю, он предложит мне вернуться в журнал.
Дезмонд не слушал — водил ладонью по траве, наслаждаясь мягкостью земли и свежестью, витавшей в воздухе, словно напоминание о чудесном лете.
Через пару недель после похорон Сэмюэла Дезмонд выкупил бейсбольную базу, которую открыл в память о своем сыне. Теперь ребятишки могли бесплатно тренироваться и проводить турниры на мемориальном бейсбольном поле имени Сэмюэла Террелла. Только за землю пришлось отдать два миллиона долларов, но Дезмонд скупил и выгодно перепродал акции крупного предприятия, выручив значительную сумму. А сам до сих пор покупал дешевую курятину в супермаркете и аккуратно хранил все чеки.
Дезмонд оглядел поле.
— Они поддерживают место в хорошем состоянии, правда?
— Я должен съехать, Дезмонд. Так нельзя...
— Не спеши, я же сказал. К тому же мне нужны деньги за аренду.
— Но я не плачу!
— А, точно, я забыл. — Дезмонд сунул былинку в рот и начал ее жевать. — Ты же не собираешься бросить старика одного? У меня ведь склероз, я могу забыть выключить плиту или запереть самого себя в ванной. Меня нельзя оставлять. — Он снова смотрел в землю. — Ты еще не выяснил, почему детектив Хоулт взяла фотографию твоего брата?
— Пока нет.
— Меня удивил твой поспешный отъезд, — сказал Дезмонд. — Может, она подобралась к вашим делам с Ли Макленом? Конечно, это выходит за рамки ее полномочий, но хороший коп всегда может...
— Мы же договорились больше это не обсуждать.
— Я иногда вспоминаю об этом, вот и все. — Дезмонд глубоко вдохнул свежий воздух, прикрыв глаза и, вероятно, представляя себе Сэмюэла, играющего в бейсбол. — Первое правило полицейского — ничему не удивляться. Люди способны на все. Я вот смотрю на тебя иногда и не верю, что ты это сделал.
— Ты не знаешь, что я сделал, Дезмонд.
— Это правда. Если бы знал наверняка, то арестовал бы тебя. Хоть и на пенсии.
— Конечно, арестовал бы.
Дезмонд встал.
— Может, разгребем песок? — предложил он. — Последняя команда вроде оставила все в приличном виде, но мне нравится сам процесс.
Джимми подошел вместе с ним к шкафчику с экипировкой.
— Завтра утром будут играть две команды девочек — «Читы» и "Тигры ".
Джимми огляделся. Он заметил, что в последнее время все чаше оглядывается.
Дезмонд с одобрением посмотрел на аккуратно поставленные грабли, лопаты и маски. Они с Джимми взяли грабли и направились разгребать песок.
— А ты когда-нибудь думал о работе в полиции? — спросил вдруг Дезмонд.
Джимми рассмеялся.
— У тебя есть к этому способности, — продолжал Дезмонд. — Я вышел на пенсию после похорон сына, но использовал все свои старые связи, обзвонил кого только можно и сам объехал окрестности, но так и не вышел на этого наркоторговца. Детектив, занимавшийся этим делом, тоже не преуспел. Даже после того, как мне удалось связаться с Анджелой во Флориде, ничего не изменилось.
Я каждый месяц посылаю ей чек, а она мне — фотографии внучки, но об убийце не говорит ни слова. Я никогда в жизни не видел более запуганного человека.
Джимми и Дезмонд работали плечо к плечу, выгребая из зоны поля, засыпанной песком и называемой в бейсболе «домом», весь мусор и оставляя граблями ровные мягкие дорожки.
— Я не смог найти убийцу моего мальчика, а ты смог, — сказал Дезмонд. — Ты позвонил мне, кажется, через год после похорон, да? И назвал его имя. Ли Маклен.
Джимми оперся о грабли.
— Мне просто повезло. Стечение обстоятельств, я же говорил тебе.
— Я не верю в удачу, — ответил Дезмонд. — В меня стреляли три раза. Не повезло, что стреляли, или повезло, что остался жив? То, что ты нашел Маклена через столько времени, узнал его, это точно не удача.
— Во всяком случае, для него.
Дезмонд поднял с земли обертку от жвачки и сунул ее в карман.
— Я просмотрел дело Маклена после того, как ты назвал мне его имя, Джимми, и понял, что он отлично подходит на роль убийцы Сэмюэла. Дважды был арестован за продажу героина, однако не осужден. Свидетели загадочно исчезали прямо перед началом слушания. Причем исчезали с лица земли. А буквально через несколько лет Маклен уже становится бизнесменом. — Дезмонд положил руку на плечо Джимми. — Ты слишком сильно загребаешь. — Он показал Джимми, как надо работать граблями. — Всегда все делаешь в спешке. Как и с Макленом. Все ошибаются.
— Он совершил главную ошибку в своей жизни, когда убил Сэмюэла.
— Это точно. И вторую, когда открыл дверь тем трем бандитам. Я чуть со стула не упал, когда увидел фото в утренней газете на следующий день после погрома — журналисты назвали его «настоящей бойней» в клубе. Трое отморозков, пытавшихся ограбить клуб, были уже мертвы, когда прибыла полиция. А рядом лежал бедный Мак-лен с четырьмя пулями в кишках. Интересно получается: только я сказал тебе, что Маклена не за что арестовывать, и буквально через пару недель его отвезли в реанимацию с парализованными ногами.
— Он уже встал из инвалидного кресла.
— Думаешь, только ты умеешь идти по следу? Он встал из кресла, но чувствует себя по-прежнему неважно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32