Переход был длинным и утомительным из-за крутого подъема, камней, которые выскальзывали из-под ног, а также из-за тяжелой ноши. Каждый нес на спине по рюкзаку, к тому же вместе они тащили чемоданчик, небольшой, но довольно увесистый.Они не разговаривали, прежде всего чтобы сэкономить силы и прислушаться к тишине. Иногда они останавливались, чтобы полюбоваться пейзажем, который все еще таял в тумане наступающих сумерек, в то время как на горизонте небо, полыхавшее от последних лучей солнца и покрытое большими прозрачными облаками, быстро теряло краски.Наконец началось восхождение до покатого уступа. Добравшись до его вершины, они отдышались и направились к мосту, еще более прекрасному в сумерках. На западном склоне горы камни сверкали с такой силой, что, казалось, хотели возвратить весь свет, накопленный в течение дня.Они зачарованно смотрели на этот пейзаж, потом Мюрьель позвала Мишеля подойти к той точке на парапете моста, которую отметила при помощи небольших камешков.Но искали они напрасно — горка из мелких камешков исчезла.— Вероятно, туристы, — предположила она. — Наверное, лучше было сделать пометку на самом камне.— Возможно… У вас есть другой ориентир?— Да. Внизу.Они спустились под арку моста. Но и там камней не было.— Странные туристы, — пробормотал Мишель. — На парапете кто-то мог побывать, но зачем ему надо было спускаться с моста туда, где нет ничего интересного? Это странно.— И какие из этого можно сделать выводы?— Думаю, кто-то наблюдал за вами, когда вы делали отметки, и уничтожил их преднамеренно.— Если даже и так, это глупо, потому что я все там сфотографировала, и, что бы он ни сделал, уничтожить места скопления энергии невозможно.Они поднялись на мост, отыскали необходимое место на парапете, и Мюрьель вынула из чемоданчика странную коробочку.— Что это? — спросил Мишель.— Если в двух словах, то портативная камера, приспособленная для съемки всех видов местности. К ней подсоединен автоматический фотоаппарат с объективом высочайшего качества и саморегулирующейся диафрагмой, к тому же снабженный сверхчувствительной пленкой. — Она открыла коробочку и осторожно положила ее на парапет немного ниже того места, которое ее интересовало. — Благодаря источнику питания, который я закрепила чуть в стороне, я смогу освещать синим светом дно коробки и выявлять таким образом энергетические сгустки. Это одновременно и очень просто, и очень эффективно. Таким методом пользуются и в ваших лабораториях для выявления отпечатков пальцев на некоторых предметах.Когда устройство было собрано, Мюрьель осветила дно коробки, сделала несколько снимков, а потом повторила эту операцию, сдвигая коробку то вправо, то влево.Отойдя на несколько шагов, Мишель курил сигарету и любовался пейзажем, который теперь навевал грусть.Контуры близлежащих холмов постепенно теряли очертания — неотвратимо приближалась ночь.Когда Мюрьель закончила эксперименты, он помог ей собрать оборудование и отнести его под мост, где она тоже сделала несколько фотографий.Становилось темно, и он стал ее поторапливать.— Давайте поспешим, ведь скоро наступит ночь, и тогда спуск будет не из приятных.— Я закончила. К тому же я все предусмотрела. — Она вынула из рюкзака два мощных фонаря и отдала один Мишелю. — Теперь в путь. Сейчас у меня есть все, чтобы доказать свои предположения. Тома упал не туда, куда должен был… Если он действительно свалился с моста.— Хорошо! — пробормотал Мишель, не силясь понять, что бы это могло значить.Они возвращались прежней дорогой и довольно быстро дошли до машины. Мишель пребывал в благодушном расположении духа, ему хотелось поесть и выкурить хорошую сигарету, маленькими глотками потягивая коньяк.Мюрьель включила стартер — никакого эффекта! Мотор не заводился.— Проклятие! — воскликнул Мишель, сильно раздосадованный. — Такое всегда происходит в самый неподходящий момент. Откройте капот, я посмотрю, что там.— Я в этом ничего не понимаю, — призналась встревоженная Мюрьель.Мишель осмотрел мотор при помощи фонаря. На это не потребовалось много времени — приводной ремень был перерезан!— Ну что?— Привод перерезан…Судя по всему, кто-то следил за ними и хотел задержать их в этом месте! Это не предвещало ничего хорошего.На холмы опустилась темнота, а Мишель, как и Мюрьель, совершенно не знал этих мест. К тому же при нем не было оружия и мобильный телефон он оставил у Жерома.Она подошла к нему.— Эта поломка могла произойти внезапно, сама собой, без причины?— Внезапно можно только насморк подхватить.— Ничего нельзя поделать?— Только если доставить машину в мастерскую!— Черт! Придется возвращаться пешком.— У вас нет мобильного?— Нет. Терпеть его не могу!— Ничего не поделаешь. Придется идти назад пешком.— Я думаю, стоит взять с собой ваш хитрый чемоданчик. Вдруг здесь появятся любопытные туристы…— Даже в закрытой машине нельзя его оставить?— Конечно, нет! Ведь стекла легко бьются.— Странно, вы так пессимистически настроены к людям. Вас послушать, так здесь опаснее, чем в предместье, где я жила еще девчонкой!Мишель ничего не ответил и решил вынуть чемоданчик из чехла. Он предложил нести его на плече, а Мюрьель попросил идти впереди и освещать дорогу.После того как она закрыла машину, они отправились в путь. Стараясь ничем не выдать тревоги, Мишель внутренне собрался. В то же время он почти испытывал удовольствие: у него появились доказательства, что за ними идет слежка и кто-то пытается помешать им продолжать следствие.Ничего не зная о его догадках, Мюрьель шла впереди, и ее забавляла мысль о нелепости ночной прогулки.— Странно, мне всегда казалось, что в подобной ситуации я должна испытывать страх. Шелест листьев, неизвестные звуки… Это напоминает сказку о Белоснежке, которая потерялась в лесу. Заметьте, я нахожусь в другой ситуации! Меня сопровождает прекрасный принц… Вы любили мультфильмы Уолта Диснея, когда были мальчишкой?Мишель едва заметно кивнул — он совершенно не был склонен предаваться высоким понятиям, надо было думать о том, как защититься в случае неожиданного нападения. Они находились на враждебной территории, вдалеке от всякой цивилизации. Мишель был уверен, что кто-то видел, как они фотографировали мост, а это могло быть опасно.В этот момент где-то поблизости, справа от него, послышался звук падающих камешков, выдавая чье-то присутствие. Он направил луч фонаря в ту сторону, но увидел лишь деревья и кустарники.— Все нормально? — забеспокоилась Мюрьель. — Чемоданчик не очень тяжелый?— Нет-нет!— Можем остановиться, если хотите.— Нет! Лучше идти вперед.Мишель вновь услышал шум падающих камней, а также звук шагов. Он не понимал, где это происходило, но казалось, что где-то рядом. Направляя вперед луч фонаря, он вздрогнул, заметив чуть правее два сверкающих глаза. Мишель остановился. Это была собака.— Что случилось? — спросила Мюрьель.— Ничего, бродячий пес. Он меня здорово напугал!— Ну, если он вас смущает, бросьте в него горсть камней.Они собрались продолжить путь, когда собака зарычала.— Пойдемте дальше, может, она успокоится!Но животное не отставало, ворча все сильнее. Мюрьель разволновалась:— Что нам делать?— Не знаю. Пойдем дальше и будем на нее поглядывать.Однако вскоре с другой стороны показалась еще одна собака, и она тоже рычала. Мюрьель приблизилась к своему спутнику.— На этот раз мне действительно страшно, — прошептала она.— Все это не случайно — объяснил Мишель.— Как это?— Собаки выдрессированы, это очевидно. Иначе они бы уже давно на нас напали. Они только хотят испугать нас.— Вы так думаете?— Скорее всего так и есть, но я хотел бы быть в этом уверен!На повороте они увидели огни Лазаля, светящиеся в долине. Это было одновременно и успокаивающее и пугающее ощущение. «Пожалуй, — подумал Мишель, — если чему-то суждено случиться, то это произойдет сейчас».Собаки приблизились к ним. Путники остановились, глядя на животных и освещая их фонарями. Это оказались доберманы.Как учили в полиции на курсах по самообороне, Мишель осторожно поставил чемоданчик на землю, чтобы освободить руки для защиты. Дрожа при мысли, что эти животные могут вцепиться ей в горло, Мюрьель схватила его за руку. Собаки сделали еще шаг навстречу.Со всей возможной осторожностью Мюрьель и Мишель отступили назад и обошли их. Собаки по-прежнему следили за ними, не нападая. Мишель взял Мюрьель за руку.— Будьте осторожны! Не отводите от них взгляда и пойдемте по направлению к склону. Если они не двинутся с места, значит, они нас отпускают.Случилось так, как он и сказал. Им удалось уйти — собаки перестали их преследовать. Затем Мюрьель и Мишель спустились по дороге, ведущей к деревне, думая только о том, что сумели добраться до жилища Жерома целыми и невредимыми.За несколько метров до дома они замедлили шаг и разомкнули руки.— Боже мой, как же я испугалась! — призналась Мюрьель. — Я вся покрылась холодным потом.— Мне было не лучше, — сказал Мишель. — Поторопимся, а то мало ли что еще может случиться.Когда они вошли в дом, Жером поспешил им навстречу:— Где вас черти носят?! Я уже думал звонить в жандармерию!По выражению лиц друзей он понял, что произошло нечто серьезное.Мишель и Мюрьель рухнули на диван.— Будь любезен, — попросила Жерома молодая женщина, — налей нам виски и дай перевести дух.После того как они молча выпили виски, Мишель поведал, что с ними приключилось.— Невероятно! — поразился Жером. — Я никогда ни о чем подобном не слышал. Такого в этих краях не бывало!— Возможно! Но это начинает действовать мне на нервы, — сказал Мишель. — На этот раз и речи не может быть о шутке или чьем-то желании нас слегка напугать. Это была преднамеренная агрессия. Могу предположить, что, занимаясь делом Тома, мы влипли куда больше, чем ожидали.— Во всяком случае, я потеряла свой чемоданчик! — пожаловалась Мюрьель. — Это катастрофа! Мало того, что потребуется масса времени, чтобы собрать такой же, так я осталась еще и без фотоснимков.— Да, это отвратительно, — согласился Мишель, — но меня, во всяком случае, согревает мысль, что методы нашей работы кого-то пугают. Продолжайте работать как и раньше, особенно с Вероникой, а что до меня, то я меняю свою тактику.— Ты хочешь официального открытия дела? — спросил Жером.— Зачем? Ни один следователь не начнет расследования из-за каких-то стуков в дверь, перерезанного ремня или двух агрессивных собак. Мы имеем дело с большими хитрецами…— Хорошо! — подытожил Жером, вставая. — Думаю, после этих переживаний вам очень хочется есть. Пойду поищу какие-нибудь консервы. А вы, дорогие мои, отдыхайте, я позабочусь обо всем сам. Глава 6 Когда они сели за стол, усилия Жерома, непрерывно говорившего обо всем и ни о чем, принесли определенные плоды.Мишель и Мюрьель постепенно расслабились и, забыв о странном происшествии, начали перечислять те эпизоды из своей жизни, когда им становилось страшно. Мишель вспомнил о детстве в деревне, когда, один в комнате, он не мог сомкнуть глаз из-за крыс, шуршавших в погребе. Мюрьель рассказала о нескольких случаях насилия в ее предместье.После кофе пришло время более откровенных разговоров. Мюрьель поведала об Эндрю и тех трудностях, которые преодолевала, воспитывая его одна.— Раньше не представляла, что это так сложно. Женщина не в состоянии быть одновременно и отцом и матерью. И я опасаюсь упустить что-то очень важное…Мишель попытался ее успокоить:— Знаете, вам не надо так волноваться. У меня не было отца, и я без него обошелся.— Вы никогда не чувствовали, что его вам не хватало?— Нет! Думаю, в каком-то смысле это было даже хорошо. У меня были «заместители» отца, я их сам выбирал и любил. Иногда я даже думал, что быть сиротой — преимущество. Все, кого я знал, смогли достойно выйти из этой ситуации, причем им не надо было думать, как избежать столкновений с одним или даже двумя родителями.— С этим я не согласен, — вмешался в разговор Жером, — это ненормально и деструктивно. Если у человека нет крепких эмоциональных привязанностей, повышается риск нестабильного поведения. В кабинетах психологов полно таких несчастных.— Возможно, в чем-то ты и прав, — неуверенно пробормотал Мишель, — но я продолжаю думать, что, если случай уготовил кому-то такую судьбу, это не всегда плохо…Мюрьель тоже хотела высказать свое мнение, но тут раздался настойчивый стук в дверь.Мишель вскочил и сделал друзьям знак, чтобы они не двигались.— Продолжайте разговаривать, — прошептал он, потом пошел открывать, надеясь застать непрошеного гостя врасплох.Инспектор резко распахнул дверь и оказался лицом к лицу с секретарем мэра, Жоржем Перреном. Тот был крайне удивлен такой манерой встречать гостей.— Извините за беспокойство! Я пришел за доктором. Антонену сделалось плохо!Жером вышел с чемоданчиком в руках.— Мы с тобой! — крикнул Мишель. Затем, обращаясь к Мюрьель, он добавил: — Нужно удостовериться, что недомогание Антонена никак не связано с нашим делом.В кафе полным ходом шли разговоры по поводу несчастного Антонена. Черт! Трудно было поверить в то, как это произошло!Ни с того ни с сего он повалился на бок и стал бредить как безумный!Мишель слушал, о чем говорили люди, и медленно двигался к комнате, находившейся позади зала, где Жером уже осматривал больного. Посетители, в большинстве своем люди пожилые, казалось, были напуганы. С некоторыми Мишель поздоровался, поскольку уже не раз видел их в баре.Жорж Перрен стоял у входа в комнату, где лежал Антонен. Мишель, а за ним и Мюрьель вошли туда. Помещение было довольно просторным, с земляным полом; оно служило и жилой комнатой, и складом для бутылок. Здесь пахло выдержанным вином. Везде царил беспорядок, и на первый взгляд трудно было понять, что где лежит у Антонена. Личные веши валялись повсюду: среди кухонных принадлежностей, ящиков с бутылками и другими нелепыми предметами, такими, как старинная коляска, проржавевшая сушилка для белья и ручная тележка без колеса.Хозяин кафе лежал плашмя на армейской кушетке, тяжело дыша и широко открыв глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35