Все семь отметок Жана - пустые номера. Я продрог до костей. Усевшись в блаженном тепле кондитерской, заказал кофе со сливками и в который уж раз принялся искать ошибку в наших действиях. В чем неправ Жан, в чем я? Что если мы ошибаемся оба и только мешаем друг другу? Но ведь есть определенная логика в его построениях. Может, слишком много логики? Что-то в этой программе следует изменить... Я внезапно почувствовал потребность в Изабел, в её парадоксальном уме и незаурядном воображении. И поэтому прямо из кафе, вопреки своим правилам, позвонил к ней на службу:
- Поужинаем вместе? Ты мне позарез нужна. Если согласна, заеду за тобой в восемь.
Она была согласна. Выйдя из кафе, я снова зашагал вдоль улицы, заворачивая на пересекающие её бульвары, и в конце концов остановил проезжающее такси. Добравшись до своего отеля, я позвонил Бауму.
- Результат нулевой.
- Чем собираетесь заняться дальше?
- Завтра с утра ещё раз, метр за метром, обойду эти улицы, в том числе и те, что вычеркнуты из списка.
- Кстати, - сказал мой собеседник ничего не значащим тоном, - Вы помните, мы разыскивали водителя такси?
- Разумеется, помню.
- Вчера вечером нашли. Он вспомнил этого пассажира. Доставил его на бульвар Тур-Мобур - знаете, это рядом с Дворцом инвалидов. Пассажир вышел возле музея. Кто его знает, может, вы с ним идете по одному и тому же адресу?
- Не понимаю, он-то чего там ищет?
- И я не понимаю, но обращаю ваше внимание на то, что он вышел из такси в районе ваших поисков.
- Не вижу связи, - возразил я, но это была лишь полуправда.
Место для ужина я выбрал поблизости от английского посольства. В ожидании заказа растолковал Изабел свою проблему. Она, слушая, не проронила ни слова и продолжала молчать, пока нас обслуживали.
- Беда в том, - произнесла она наконец, - что вы все твердо уверены в собственной правоте. Люди Баума - в правильности своего метода, а ты - в точности своих впечатлений. Хочешь, чтобы я, как третья, незаинтересованная сторона с этим разобралась?
- Вот именно.
- Ладно, не стану говорить банальные вещи о том, что любой способен ошибиться. Допустим, ты прав и эти ребята тоже. Но что-то могло произойти в период между твоей поездкой и началом поисков.
- Хочешь сказать, что дом за это время снесли?
- Хотя бы.
- Или метро сдвинули чуть левей.
- А Эйфелеву башню правей.
- Ха-ха!
- Я серьезно. Подумай сам, что могло измениться за эти три недели. Расписание поездов, к примеру.
- Проверили. Оно осталось прежним.
- Тогда не знаю. А идея все же неплоха.
Заканчивая ужин в сумрачном настроении, мы все же обменялись ещё какими-то предположениями, одно глупее другого.
Утром я поехал на перекресток, о котором накануне говорил Баум. Постоял там, где, по словам Баума, Хенк вышел из такси. И двинулся к перекрестку. По дороге пришлось обойти ограждение: здесь велись какие-то подземные работы, проезжая часть из-за этого сузилась, машины направлялись в боковые улицы. Обходя кучи мокрой глины, выброшенной на асфальт, я вернулся к словам Изабел. Что тут могло измениться за три недели? Ни метро, ни башня, ни дом, который я ищу, не сдвинулись с места. Уличный транспорт? Вполне возможно. Раньше, до начала работ, потоки машин двигались иначе. Надо повнимательнее осмотреть обе стороны авеню Мотт-Пикю.
Ясно, что из-за недавно вырытых глубоких ям движение транспорта через перекресток претерпело изменения. Водителю, который собирается свернуть с авеню на бульвар, приходится следовать по одной из боковых улиц с односторонним движением. Туда и направляется весь поток машин. Таких улиц три, в списке Жана их не оказалось. Осмотр двух первых ничего не дал. Зато третья... Она называется улица Дювивье - короткая, обычно тихая. Как раз перед поворотом на авеню Мотт-Пикю я увидел сложенное из камня здание, построенное Бог весть в какие времена и занятое сплошь конторами. Выезд из двора загорожен металлическими воротами, тротуар возле них понижается до уровня проезжей части, чтобы машины проезжали беспрепятственно. Выглядит это подходяще, однако здание напротив тоже сложено из серого камня. По логике вещей мне следовало удалиться, пожав плечами в знак разочарования. Однако вся эта моя странная одиссея больше не располагала к логике. Я несколько раз переходил с одной стороны улицы на другую, пристально разглядывая заинтриговавшие меня дома. Не знаю, что мною двигало: скорее всего, до смерти надоело болтаться по холодным ветреным улицам в соответствии с указаниями юного сподвижника месье Баума. У входа в официального вида здание красовалась большая металлическая плита. Первые два этажа, как следовало из того, что было на ней выгравировано, занимали отделы министерства общественных работ, далее значилось:
"Общество Софранал. Галленбург, Хант инк., Хьюстон. Торговые брокеры, нефтяные продукты, нефтехимикаты".
Стоя у входа, я изучал дом напротив: обтесанные каменные блоки. Сверху донизу? Я вгляделся повнимательнее - вот оно, то, что я ищу: здание надстроено, два верхних этажа после шестого - желтый кирпич!
Войдя, я обратился к охраннику:
- Меня ждут в Ассоциации страховых обществ. Это на седьмом этаже.
- Здесь нет такой организации. На седьмом - "Софранал", это общество занимает целиком три верхних этажа.
- Это номер шесть по улице Дювивье?
- Номер четыре.
- Простите, ошибся...
Я повернул было к выходу, но, будто вспомнив что-то, снова обратился к вахтеру:
- А подземный гараж здесь есть?
- Почему вас это интересует? - удивился тот.
- Видите ли, я подыскиваю помещение для офиса. Может быть, как раз "Софранал" сдаст мне - у них много места. Но не хотелось бы держать машину на улице.
- Есть у нас гараж, - обрадовал меня мой собеседник. - Им пользуются все, кто работает в здании.
- Спасибо, - сказал я. - Пожалуй, поднимусь и поговорю с администрацией.
- Это на пятом, - сообщил бдительный страж.
В лифте я нажал кнопку "7" - и сразу вспомнил, как той жуткой ночью двое бандитов затаскивали меня в тесную кабину. Тот самый лифт, в этом я уверен. Дверь отворилась, коридор был пуст и едва освещен - похоже, на этом этаже никто не работает, но света достаточно, чтобы рассмотреть серые стены, убогие фанерные двери. Вот куда меня привозили. Я сделал несколько шагов по коридору. Табличка с двери, за которой находился кабинет Баума, снята, но комнату я узнал - в ней ничего не изменилось. Я поспешил обратно к лифту.
На первом этаже вахтер дожидался меня с нетерпением.
- Куда это вы пропали? В "Софранале" говорят, что к ним никто не заходил.
- Решил сначала осмотреть подземный гараж. Надо бы ещё подумать. Спасибо за помощь, - я ринулся к выходу, услышав позади:
- Эй, постойте-ка!
Но я был уже на улице. И вскоре звонил Бауму из соседнего кафе, подробно описывая свое приключение, не забыв упомянуть и общество "Софранал".
- Надо встретиться, - предложил Баум. - Завтра утром, идет? К тому времени разузнаю, что это за общество такое. Что-то я о нем слышал. Вроде бы.
Баум ввалился в мой номер с утра пораньше, принеся на своем пальто уличную сырость. Расположился в кресле, извлек из кармана свернутые в пачку бумаги.
- Сначала - насчет общества "Софранал". Хант инкорпорейтед, вы сказали, Хьюстон, Техас. Что-то мне вчера смутно припомнилось, а теперь уж, когда я навел справки и порылся в картотеке, подозрение перешло в уверенность.
- Так чем они занимаются?
- Всякими хитроумными бартерными сделками, трехсторонними торговыми переговорами, короче, посредничают между странами коммунистического блока и Западом. Потому они нам известны - вечно нарушают эмбарго, устанавливаемое госдепартаментом Соединенных Штатов.
- Вы имеете в виду перечень запрещенных к продаже стратегических изделий и материалов?
- Вот именно. Если, к примеру, Польше понадобились запчасти для радарных установок, то "Софранал" найдет в Италии подставную фирму, которая закажет их в Штатах. Привезут товар в Геную, а потом уж в ход пойдут поддельные сертификаты. Переадресуют изделия в Польшу - и они прибудут туда под видом каких-нибудь там автоматических выключателей итальянского производства. Это только один способ обойти закон, есть и другие.
- Кто, интересно, управляет этой лавочкой?
- Скользкий субъект, Ион Радеску, он же Рамон Лупеску, он же Борис Симянский. В качестве Симянского в военное время сотрудничал с немцами и занимался экспроприацией собственности евреев. Вам наверняка знаком этот тип - без гражданства, говорит на шести языках - бегло, но с ошибками, зато одинаково ловко, обманет вас на любом из них. Таких подонков много развелось в Европе во время войны и после.
- Он на самом деле руководит фирмой или сама фирма - чье-то прикрытие?
- Мы считаем, прикрытие. Их главный учредитель - швейцарская холдинговая компания, которая носит название "Софранал". Американская фирма "Галленбург Хант" имеет сорок процентов акций французской компании. Последний раз "Софранал" проверяло ЦРУ - через "Галленбург". Ничего не нашли - частная компания, торгует с большой выгодой для себя, бухгалтерия в порядке, сто тридцать семь служащих, четыре директора. Словом, составили банковский отчет, а не доклад о безопасности страны. И выходит, об американском отделении мы практически ничего не знаем.
- А о швейцарском?
- Выглядит, как обычная холдинговая компания, офис в Цюрихе, респектабельные партнеры, банковский счет в "Швейцарском кредите" окутан тайной, как положено в швейцарских банках.
- Кто за этой фирмой стоит, как вы полагаете?
- Не могу сказать. Коммунистов они снабжают стратегическими товарами, но ведь и кому-то из американцев это весьма выгодно. Не секрет стратегических перечень только для того и составлен, чтобы заткнуть рот русофобам в Конгрессе. К национальной безопасности и тем более к подлинным задачам западной политики он отношения не имеет.
- А может, под личиной "Софранала" скрывается КГБ?
- Может быть. Но тогда надо разогнать всю французскую контрразведку мы до этого не докопались.
- Они, похоже, действуют на свой страх и риск...
- Кто их знает... - Баум помолчал, почесал в затылке. - Надо бы пригласить кое-кого на допрос, но сначала следует решить, кого именно. Я установлю за служащими "Софранала" наблюдение - вы наверняка опознаете кого-нибудь по фотографии. Заодно проверим автошколу Марсо и общество "Луна".
- Вавра не боитесь?
- Патрон на следующей неделе отправляется с официальным визитом в Габон, - ухмыльнулся мой собеседник. - А я остаюсь на хозяйстве. Стало быть, можно уладить наше маленькое дельце к всеобщему удовольствию. Узнай Вавр о нашем расследовании, немедленно бы его запретил, однако результатами он останется доволен. Надеюсь - а то мне не сдобровать.
ГЛАВА 23
В понедельник, явившись на Смит-стрит, я встретился с Гарри, который пребывал в наилучшем настроении.
- Ну мы и попотели! - заявил он, - Джордж хоть и неприятный тип, но дело знает туго. Крутой профессионал.
- Поговорим после обеда, ладно? - сказал я. - А пока я растолкую шефу то, что сам искал.
Этим я и занялся в кабинете Пабджоя, пока он пил кофе, приготовленный Пенни, и ел булочку с сыром. Шеф не комментировал мой рассказ, однако, выслушав до конца, сообщил:
- Сегодня к шести нас с тобой вызывают в министерство иностранных дел.
Джордж прямо презентацию устраивает, - сказал я, когда мы после обеда собрались в конференц-зале. Здесь не продохнуть было от застарелого табачного дыма. Не знаю уж, кому там платят деньги за то, чтобы уносили чашки из-под кофе, но никто их не унес. Документ, на котором значилось крупными буквами: "Строго секретно", валялся тут же на длинном столе, покрытым зеленым сукном. Пепельницы были полным-полны.
Пришлось немало повозиться со всеми этими чашками, стульями и электрическими пробками, пока, наконец, удалось установить на столе проектор. Пабджою предоставили единственное кресло и самое удобное место как раз напротив экрана.
- Начинайте, - распорядился он.
Джордж Робертс - проворный малый с соломенными волосами и мозгами, вгрызающимися в дело, будто круглая пила. Там, где он учился - в Бирмингаме, кажется, - Джордж считался первым по статистике. Он просто гений количественных исследований и анализа. О такой штуке, как интуиция, он и не слыхал никогда. Может, поэтому - и не располагает к себе.
- Показывать данные на экране буду, когда сочту нужным. Если мистер Сатклифф добавит что-то по ходу моего рассказа, возражать не буду.
- Идет, - согласился добродушный Гарри.
- Сначала определим предмет исследования. Перед нами поставлена задача - установить наличие на околоземной орбите спутника, запущенного с целью трансляции и ретрансляции сигналов передатчика, установленного на юго-востоке Франции, в Конше. Так?
- Ну так, - буркнул Пабджой. - Это всем известно.
- Сначала рассмотрим общую картину, - Джордж нажал кнопку, на экране возникла схема, озаглавленная "Объекты в космосе - июль 1981".
- Данная таблица показывает что на тот момент в космосе по различным орбитам передвигались 4887 различных тел, из которых 988 несли эффективную полезную нагрузку - я исхожу из данных НОРАД. Кроме искусственных спутников здесь фигурируют остатки ракет-носителей, кабелей-привязок, куски металла все это выявлено и заложено в память компьютеров. Другими словами, вокруг Земли вращается множество предметов. Полной картиной располагают только Соединенные Штаты и Советский Союз.
На экране появилась новая схема - перечень спутников: их названия, принадлежность, назначение и прочие сведения.
- Данная схема постоянно обновляется американским космическим центром, который расположен, как вам известно, на горе Шейен. Возьмем к примеру, вот этот спутник - "Космос 21", запущенный русскими 11 ноября 1967 года, указка Джорджа ткнула в какую-то точку.
- Мы видим его орбитальные данные: период обращения вокруг Земли, перигей, апогей, отклонение. А вот его дальнейшая судьба: распался 14 ноября того же года.
- Лопнул, как мыльный пузырь, - хихикнул Гарри. Джордж Робертс игнорировал это высказывание.
- Или вот, - продолжал он, снова тыкая указкой в схему, - "Реле - 2", выведен на орбиту НАСА 24 января 1968 года с помощью ракеты-носителя "Дельта", сто семьдесят два килограмма, орбитальные данные указаны вот тут, эксперимент продолжался до сентября шестьдесят восьмого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29