охотник за шпионами на французской территории. Несомненно, Баум, будучи высокого ранга сотрудником контрразведки, обязан был мне противодействовать. Как минимум, сообщить обо всем Вавру. И тут начался бы грандиозный скандал на уровне министерств. Я едва не попался, когда речь зашла о Р. Брансоне, и он, конечно, не поверил моей выдумке. Так что о Бракони я счел за лучшее вообще умолчать - по крайней мере, до поры до времени.
После обеда я позвонил Анни Дюпюи по тому номеру, что она мне дала. Никто не ответил. В тот день я звонил ещё несколько раз - последний раз в девять вечера. Наутро проверил номер по справочно-телефонной книге - он оказался правильным. Проверил, исправна ли линия. Телефон упорно не отвечал и я понял, что зря трачу время. Найдя на карте улицу Безу - недалеко от Порт-д-Орлеан - я отправился туда. Вышел из такси за квартал, метров двести шел пешком. Дом под номером шесть оказался скромным, старомодным. Квартир в нем немного - я решил не беспокоить консьержку.
На каждом этаже две квартиры. Стало быть, всего двенадцать. Почти на всех дверях таблички, но фамилии Дюпюи нет. Из-за безымянной двери на втором этаже явственно доносились звуки семейной ссоры: не то. Следующая дверь без таблички - этажом выше. Я позвонил. Раздались шаги, скрипнула отодвигаемая задвижка. Выглянул пожилой негр в халате. За его спиной смутно маячила темнокожая женщина.
- Прошу прощения, - сказал я, - Мне нужен господин Янсон.
- Вы ошиблись. Наша фамилия Оби, никакого Янсона здесь нет.
Пришлось подняться на пятый - тут находилась последняя из безымянных дверей. На звонок никто не вышел. Я осмотрел замок - краска вокруг него явно повреждена, оголившаяся деревянная поверхность свежая. Тут орудовал эксперт - и совсем недавно. Я попытался открыть дверь - не тут то было. На полу лежал коврик, я приподнял его в слабой надежде, что под ним может оказаться ключ. Ключа не было - но, когда я нагнулся, из-под двери на меня пахнуло знакомым сладковато-удушливым запахом. Нагнулся ещё раз - сомнений не было...
Все попытки открыть дверь были тщетны - она не поддавалась. Придется побеспокоить соседей, если они есть. Я отошел подальше и со всего маху ударил плечом. Предыдущие старания все же сделали свое дело - раздался громкий треск, дверь распахнулась. За ней царила тьма, я пошарил по стене, нашел выключатель. Лампа осветила тесный пустой холл. На полу под вешалкой валялось упавшее пальто. Запах смерти был невыносим, пришлось вернуться на лестничную клетку. Здесь я перевел дух и снова ринулся в квартиру. Поспешно миновал холл. Отворил окно, подышал. Вернулся в холл - сюда выходили ещё три двери, две из них стояли открытыми: за одной маленькая кухня, за второй ванная. Включив повсюду свет, я обнаружил полный хаос. В гостиной подушки и вся мягкая мебель буквально растерзаны, все, что могло упасть, повалено, даже тяжелый с виду шкаф опрокинут. На полу в кухне пакеты с продуктами, холодильник настежь, из крана капает вода.
Открывая кухонное окно, я поймал себя на мысли, что оттягиваю момент, когда придется-таки войти в спальню и увидеть то, что мне меньше всего хотелось бы видеть. В ванной я намочил под краном носовой платок и плотно закрыл им нос и рот. Здесь тоже все было свалено, по полу рассыпались какие-то таблетки. Обнаружив флакон с одеколоном, я побрызгал на платок, и, наконец, шагнул в спальню и зажег свет.
Анни Дюпюи лежала на полу, одетая. Одна нога неловко подвернута. Рот заткнут полотенцем - ей, должно быть, впихнули его прямо в глотку, о причине смерти гадать не приходилось. Лицо неузнаваемо: вспухшее, в пятнах, и только блестящие черные волосы свидетельствовали, что эта та самая женщина, с которой я беседовал за столиком в "Колизее". Тогда она неумеренно пила, сердилась и готова была вцепиться в меня ногтями. Тот, кто убил её недели две назад, знал, что она готова рассказать мне нечто опасное для него, для убийцы.
Я заставил себя подойти ближе и, нагнувшись, взглянул на её шею. Слева было родимое пятно размером с пятак - при встрече я его не заметил. Вот для чего был предназначен шифоновый шарфик.
В спальне царил все тот же беспорядок. Ящики из шкафа вывернуты на пол, постельное белье сброшено, матрас располосован. Хлопья пыли поползли по полу: сквозняк. Отравленный воздух квартиры уже не столь неподвижен. Если Анни Дюпюи и утаила от меня что-то - никогда я об этом не узнаю. Если что-то тайное хранила в своем доме - этого тоже теперь не найти.
Подобрав с пола какую-то тряпку, я старательно протер все, к чему прикасался. Закрыл двери и окна, выключил повсюду свет. Входная дверь плотно не прикрывалась, пришлось заткнуть между створками сложенный в несколько раз клок газеты. Покинув этот жуткий дом, я выпил коньяку в соседнем баре - чтобы прийти в себя и убедиться, что за мной не следят. Одеколон помог лишь отчасти - вся моя одежда пропиталась страшным запахом смерти...
Утром я позвонил в префектуру четвертого округа и, представившись месье Дюпоном из дома номер шесть по улице Безу, сообщил, что дама с пятого этажа давно не показывается, а из её квартиры по всему зданию распространяется странный запах. В ту самую минуту, когда я положил трубку, отворилась дверь и вошла Изабел.
- Боюсь, я тебя не обрадую, - сказала она, - Скучное сообщение: Эндрью просил передать, что сегодня в Париж прибывает Хенк, твоя встреча с ним назначена на пять. В баре отеля "Континенталь".
- Ладно, буду, - сказал я.
Когда я пришел в "Континенталь", Хенк Мант уже восседал в глубоком кресле с бокалом какого-то зелья в руках.
- Приятно повидать тебя, Чарли, - приветствовал он меня. - Я тут по делам, решил заодно узнать, как там продвигается дело Маршана.
- Медленно, - я заказал шотландский виски с водой, - Продвигалось бы быстрее, если бы не помешал ряд странных происшествий.
- Да ну! Каких, например?
Внимание Хенка делилось поровну между мной и остальными посетителями бара. Я давно заметил, что в общественных местах он настораживается, будто опасаясь внезапного нападения.
- Исчезло несколько важных документов как раз тогда, когда мне понадобились.
Хенк уставился на двух мужчин, которые заглянули было в бар, но тут же ушли. Один из них - коротышка с военной выправкой - был мне знаком.
- Продолжай, - бросил Хенк небрежно.
- Документы. Исчезли. Внезапно.
- А к чему они относились? Где это случилось?
- В Целендорфе. А кое-что исчезло в ДСТ. Но больше в Целендорфе.
- Любопытно, - произнес он медленно, - Что за бумаги?
Я объяснил и добавил, что только на прошлой неделе они понадобились зачем-то Уолту Вейли.
- А я-то полагал, что занимаюсь делом Маршана в одиночку.
- Конечно, Чарли, ты прав, в толк не возьму, зачем этот сукин сын Уолт забрал документы.
- Зато я знаю. Хенк допил свое зелье и подозвал официанта. Я дал ему время поразмыслить над моими словами.
- От меня Уолт никаких инструкций не получал, поверь, старина, - Хенк дружески похлопал по руке, однако глаза отвел, - Из Берлина даже не сочли нужным поставить меня в известность. Нам с тобой обоим просто плюнули в рожу, - это прозвучало убедительно, но меня отнюдь не убедило.
- Чепуха, Хенк. Придумай что-нибудь еще.
- Факт тот, Чарли, что местные резиденты часто вмешиваются не в свое дело, - начал он, не отрывая глаз от вновь вошедшей компании, усаживающейся за соседний столик, - Их не удержишь, если прослышат, что запахло жареным. Лондон и Париж своих предупредили во время, а вот из Ленгли в Берлин указание могло и не дойти, - он норовил представить произошедшее, как малозначительный административный просчет.
- Хенк, ты мошенник, - сказал я, - Не лишенный обаяния, признаю, - но все же мошенник. Брось ты ходить за мной по пятам, а то перестану отчитываться перед своим начальством и ты же окажешься в дураках: где ты получишь информацию? Пожалеешь: я уверен, что дело Маршана - как раз то, что наш общий приятель Пабджой назвал бы "ситуацией".
Впервые он посмотрел мне прямо в глаза:
- Ты уверен? Серьезно? Тогда объясни.
- Нет, Хенк, не сейчас.
- Понятно, - он залпом допил шерри, закапав им свой галстук, - Когда же?
- Когда сам буду к этому готов. Сначала все досконально проверю. А ты призови к порядку этих твоих проклятых резидентов - пусть не путаются больше у меня под ногами.
- Понял тебя, Чарли, и сегодня же приму меры.
- Видишь, какой ты сообразительный. Только, ради Бога, поосторожней. И так вся информация по этому делу хлещет как из сита. ни к чему нам лишняя утечка.
- Разумеется, Чарли, - он все время пытался меня умаслить, - Все будет выполнено деликатно. Ну, а теперь ты куда?
- Не знаю пока, но на следующей неделе рассчитываю вернуться в Лондон.
- Отлично, тогда и поговорим.
Выходя из отеля, я заметил в холле старого знакомца - коротышку, он медленно прохаживался со своим напарником, как бы беседуя. оглянувшись, я увидел, что Хенк шарит по карманам в поисках авторучки - должно быть, не понравился счет, который подал ему официант.
ГЛАВА 22
- В первую очередь я хотел бы послушать о вчерашнем американце, произнес Баум. Мы снова сидели в моем тесном номере. Ждали Жана с его картами.
- Я заметил ваших людей, - сказал я.
- Они следили за этим американцем после того, как вы ушли. По собственной инициативе. Так кто он такой, вы сказали?
- Пока не сказал, но горю желанием сообщить вам, что это Хенк Мант из ЦРУ. Вы его наверняка знаете.
- Я-то знаю, а мои люди нет. Он остановился в "Континентале" под именем Хорейса Кроссли. Зачем он к нам заявился?
- Чтобы быть в курсе дела, которым занимаюсь я. Не могу сказать, получил ли он директиву сверху или это его личный энтузиазм.
Баум нахмурился.
- У наших американских друзей энергии хоть отбавляй, и ресурсы есть. Но вот тонкости не хватает. Да и чего ожидать от фермерских сынков из Канзаса?
- Хенк - из Техаса.
- Это не лучше. ЦРУ сознательно набирает людей из провинции - только там ещё водится политическая наивность и вытекающая из неё верность простым принципам. Ну, а получает при этом сотрудников с весьма ограниченным кругозором. Менталитет у этих ребят в точности как у какого-нибудь страхового агента из Галвестона или Канзас-сити.
- Хенк опасен тем, что некомпетентен, - сказал я, - К несчастью, он убежден, будто ЦРУ все дозволено. Это самый беспринципный и бессовестный человек из всех, кого я знаю. Даже не понимаю, что его удерживает от сотрудничества с КГБ.
- Мне не нравится, как он ведет себя в Париже.
- А поподробнее?
- К сожалению, картина неполная. Вчера после вашей встречи он взял такси и по мосту Гренель пересек Сену. Там наблюдатели его потеряли чертов этот парижский транспорт. Однако номер такси известен, сегодня побеседуем с водителем.
- Да что тут такого? - удивился я, - Мало ли что может понадобиться человеку на Левом берегу.
- Имейте терпение, - возразил Баум, - Мои люди знали, что он остановился в "Континентале", они вернулись и подождали его возле отеля. Он появился через час, но около полуночи вышел снова. На сей раз ребятам повезло больше.
- Куда же он отправился?
- В знакомое вам заведение "Секси-бизар" - провел там примерно час, Альбер Шаван принимал его в своем кабинете.
- И это после того, как я попросил его не вмешиваться!
- Просить ЦРУ не вмешиваться бессмысленно. Лучше попытаться отвлечь их внимание.
Тут как раз появился Жан, вид у него был озябший и несчастный.
- Ну, что хорошего, юноша? - спросил Баум.
- Ничего хорошего. Мы с Люком прочесали все пространство, которое наметили. Пешком. И все в пустую. Нашли несколько каменных домов с подземными гаражами. И несколько восьмиэтажных кирпичных - но нигде они не расположены напротив друг друга, если учитывать и дополнительные приметы.
- Проверь по карте - ничего вы не упустили?
- Дважды уже проверил. С самого рассвета сегодня хожу. Если бы условия были заданы правильно, я бы этот дом нашел.
Баум повернулся ко мне:
- Попробуйте сами поискать - вам легче.
- Я подготовил список улиц, по которым есть смысл походить. Из сорока девяти, которые в нем значились первоначально, одиннадцать смело можно исключить. Вот новая карта - здесь отмечены красным боковые переулки осмотреть стоит только метров тридцать каждого из них, сразу за поворотом...
- Отправлюсь прямо сейчас, - согласился я, - Я же не бредил - он где-то стоит, чертов этот дом.
- Еще я отметил все здания с подземными гаражами. Мы даже дворы осмотрели - на тот случай, если вы ошиблись, считая, будто из гаража выехали прямо на улицу. Где звездочка - значит, туда мы не попали, там охрана.
Они ушли вдвоем, оставив мне карту с пометками.
Вторую половину того дня я провел, бродя по улицам. Дул пронизывающий ветер. Начал я с Левого берега, двигался последовательно, следуя карте, - и не обнаружил ничего, хоть отдаленно напоминающего то, что искал. Единственное, в чем я убедился - расстояние до Эйфелевой башни я определил точно.
На такси я доехал до авеню Эмиль Золя, это уже на Правом берегу, и снова двинулся в обход. Возле каждого дома, где, согласно отметке Жана, был подземный гараж или хотя бы ворота, за которыми такой гараж мог оказаться, останаваливался и подолгу рассматривал здание напротив. Ни одно из них не оказалось кирпичным, вот невезение, я облазил все окрестные закоулки - и вышел, наконец, на улицу Коммерс как раз к тому времени как начало смеркаться. Здесь тоже ничего подходящего. Я поужинал в одиночестве - сидя в маленьком кафе возле Люксембургского сада, я так и так прикидывал, в чем могла быть ошибка, вспоминал в деталях ту бредовую поездку вдоль реки в рассветных сумерках - и ничего нового добавить к этим воспоминаниям не сумел.
На следующее утро я продолжал поиски. Пришлось продираться сквозь людской поток, вышел я рано, когда все спешат на работу. Взял старт с перекрестка возле здания ЮНЕСКО и двинулся к северу по авеню Суффрен. Жан проставил здесь четыре отметки - я проверил их все: безрезультатно. Оставалось авеню Мотт-Пикю - длиной около километра, на карте целых семь отметок. Ветер свистел вдоль улиц ещё злее, чем накануне, я поднял воротник и пожалел, что не захватил перчаток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29