– Джош посмотрел в программку. – Жемчужина Востока.
– Вот видишь! – возбужденно воскликнула Клэй. – Даже ее имя – символ!
– Для тебя – может быть.
– Не будь глупцом, Джош, не упусти ее! Вспомни, какая у нее родословная, и подумай, какой великолепной производительницей она будет на склоне лет! Ты должен участвовать в аукционе. Только посмотри на эту лошадь – неужели ты думаешь, что она не сможет выиграть.
– Не спеши. – Джош рассмеялся. – Готов признать, выглядит она чудесно. Иметь такую племенную кобылу замечательно, но вряд ли стоит рисковать – это недешево; к тому же, если она снова повредит ногу, я останусь ни с чем.
– Ты собираешься такую лошадь держать на привязи? Ей лишь нужно пройти переподготовку, и все будет отлично. Не упрямься, Джош! Купи ее!
– Ну… если бы и купил, то только для того, чтобы уже в следующем году получить потомство.
– А, все еще любуетесь этой кобылкой? – Рядом с ними вновь появился лорд Асквит. – Идемте, я занял места в аукционном павильоне. Арчер отказался говорить наедине… а жаль. Видимо, все же придется торговать этого жеребенка – оказывается, кроме меня, им заинтересовался мистер Комбс…
В течение следующих двух часов в открытом загоне по очереди появлялись скаковые лошади, племенные кобылы и молодняк. Программа торгов постепенно исчерпывалась. Агент Лесли Комбса отбил у Асквита приглянувшегося ему жеребенка, зато лорд приобрел двухлетку, выигравшую три первых приза на лонгхэмпских скачках в Париже.
– Следующим номером идет Жемчужина Востока, – шепнула Клэй Джошу.
– Ладно, ладно. Уговорила. – Джош улыбнулся. – К тому же у меня началась аукционная лихорадка.
– Так ты выставишь ее на скачки?
– Нет. Я же сказал, мне нужна племенная кобыла.
– Это большая ошибка, Джош.
– Если ты полагаешь, что она способна брать один приз за другим, почему бы тебе самой не принять участие в торгах?
– Ох, Джош.
Жемчужину Востока вывели на площадку, и аукционист Лоренс Шустер взялся за свой молоток. При виде собравшихся людей кобыла вскинула голову, словно гордясь собой, и медленно последовала за тренером по площадке.
– Номер двадцать три. Начальная ставка пять тысяч фунтов. – Аукционист устремил на публику горящий взгляд. – Кто предложит больше? Я вижу пять тысяч пятьсот… пять тысяч пятьсот фунтов…
Клэй кивнула.
– Шесть тысяч… – продолжал аукционист. – Шесть тысяч…
– Решила торговаться? – произнес Джош. – Ты это всерьез?
– Серьезнее не бывает, – шепнула Клэй в ответ. Тем временем другие претенденты, среди которых был американец в цветастой клетчатой спортивной куртке, подняли цену до восьми тысяч фунтов.
Джош подал знак, набавив еще пятьсот.
– Ради Бога, объясни, куда ты денешь скаковую лошадь в Нью-Йорке? – спросил он.
Клэй кивнула аукционисту: девять тысяч.
– Отвезу ее к друзьям в Виргинию – они там держат конюшню «Голубой холм».
– Что ж, будь по-твоему. – Джош кивнул и вновь повернулся к аукционисту. Только что какая-то американка, сидевшая в задних рядах, довела цену до десяти тысяч. Джош прибавил еще пять сотен.
Клэй предложила одиннадцать тысяч. Ее щеки покрылись румянцем лихорадочного возбуждения. Она понимала, что состязаться с Джошем глупо, однако страсть к чистопородным лошадям, унаследованная от отца, исподволь руководила ею, пробиваясь откуда-то из глубин ее подсознания.
Клэй собралась с мыслями, заставляя себя думать быстро и отчетливо. Чем она расплатится за Жемчужину? В ее распоряжении были деньги на сберегательном счете и несколько тысяч долларов в акциях, приносивших неплохие проценты. До сих пор Клэй копила на яхту в Карибском море, собираясь проводить на ней отпуска и сдавать ее внаем на остальное время, чтобы покрыть расходы на содержание. Что ж, с яхтой придется подождать.
Женщина из задних рядов снова подняла цену вслед за Джошем, потом Клэй еще увеличила ставку. Остальные претенденты уже выбыли из борьбы.
Клэй почувствовала мягкое прикосновение ладони лорда Асквита к своему локтю.
– Клэй, милая, вы уверены, что это стоит делать? Клэй улыбкой поблагодарила его за заботу и пожала ему руку.
– Нет, совсем не уверена, но мне очень хочется выставить эту лошадь на скачки… У меня такое чувство… – Она надбавила до двенадцати, вспомнив о редких золотых монетах, которые оставил ей отец.
Сейчас монеты лежали без дела в банковском сейфе; при нынешней цене на золото они потянут, пожалуй, на десять тысяч долларов, а то и больше.
Джош предложил двенадцать тысяч пятьсот. Женщина из задних рядов подняла цену до тринадцати тысяч. Аукционист посмотрел на Клэй. Она махнула рукой, добавляя еще пять сотен.
Четырнадцать тысяч фунтов при теперешнем курсе – это около тридцати трех тысяч долларов, торопливо подсчитала Клэй. Она понимала, что ее сознание затуманено азартом. Какая-то часть разума, еще сохранившая способность рассуждать здраво, напоминала ей, что, кроме продажной цены, ее ждут расходы на перевозку лошади в Виргинию, затраты на содержание и корм, счета от ветеринара и страховка. А еще стоимость тренировок, аренда беговой дорожки…
Аукционист не сводил взгляда с Клэй.
– Шестнадцать тысяч фунтов… кто предложит шестнадцать тысяч?
У Клэй задрожали пальцы – так бывало всегда, когда она нервничала. Она еще раз взглянула на Жемчужину Востока и вновь ощутила неодолимое желание завладеть этой лошадью. У Клэй были состоятельные друзья в Нью-Йорке, может быть, ей удастся взять у них взаймы? Или уговорить их войти в долю? Жемчужина Востока – замечательная, эффектная лошадь, ради нее стоило рискнуть. Если Клэй сумеет выдержать характер, эта серебристая кобыла вернет затраты сторицей.
Клэй кивнула: шестнадцать тысяч фунтов. Тридцать восемь тысяч долларов. Все ее тело покрылось гусиной кожей. Клэй скосила глаза на четко очерченный профиль Джоша. Он был одним из самых замечательных мужчин, встреченных ею в жизни. И если она перебьет у него Жемчужину…
Джош прибавил еще и улыбнулся Клэй, но она не заметила в его глазах и следа веселья; Джош хотел заполучить эту кобылу так же страстно, как она сама. К тому же конюшня была у него наготове.
Цена поднялась до семнадцати тысяч фунтов. Клэй глубоко вздохнула и бросила взгляд на серебристо-серую кобылу. Она жаждала купить Жемчужину Востока во что бы то ни стало.
Джош взял ее за руку и предложил восемнадцать. Женщина из задних рядов дала двадцать, а потом перебила двадцать одну тысячу Джоша, добавив еще тысячу.
Клэй крепко стиснула ладонь Джоша.
– Мы не должны упустить ее! – шепнула она. Джош предложил двадцать три.
– Мои возможности почти исчерпаны, Клэй, – сказал он.
В павильоне воцарилась тишина, и аукционист принялся раззадоривать публику:
– Двадцать три… кто больше? Двадцать три… Кто предложит двадцать четыре? Двадцать три – раз… – Он посмотрел на женщину в задних рядах, потом перевел взгляд на Джоша. – Кобыла продана джентльмену за двадцать три тысячи фунтов!
– Джош! Она твоя! – Клэй пылко обняла его. – Поздравляю!
– Славное представление, – сказал лорд Асквит, пожимая Джошу руку. – Хорошая кобыла, и цена недурна.
Джош просиял.
– Я должен поблагодарить Клэй. Это она выбрала лошадь.
– Прошу тебя, выставь ее на скачки.
– Нет, милая. Слишком дорого. Мне нужна племенная кобыла.
Клэй Фитцджеральд разочарованно вздохнула, но не сказала ни слова.
Глава 6
– Клэй! Это ты! Я говорю матери: «Это Клэй», а она отвечает: «Не может быть. Откуда ей здесь взяться?» А я говорю: «Точно, это она». А потом, когда ты начала торговаться, я узнала твой голос. Оттуда, где мы сидели, было трудно рассмотреть наверняка… – Одри Йейтс Бэбкок умолкла, чтобы перевести дух, и пристально посмотрела на Джоша Льюиса. Потом она прикрыла ладонью свои бирюзовые глаза, защищая их от солнца, и улыбнулась.
– Одри, это Джош Льюис… Джош… это моя приемная сестра Одри Йейтс.
– На самом деле я теперь Бэбкок, но не надолго. Мы вот-вот разведемся. Итак, мистер Льюис, вы завладели отменной кобылой. Мне не стоило так легко сдаваться.
– Так, значит, я торговался против вас? Одри растянула губы в улыбке:
– Конечно… Вот только не пойму, зачем Клэй потребовалось состязаться с мистером Льюисом.
– Мне захотелось поиграть в лошадиный бизнес. Так, по маленькой.
– Ты всегда была себе на уме. – Одри хохотнула. – Идемте к нашим. Мама и Кенни где-то поблизости.
– Кенни? Тоже здесь? – Клэй обернулась к Джошу. – Это мой единокровный брат. Я не видела его несколько лет. В следующем марте ему исполняется десять.
– Мама говорит, ты никогда не забываешь о дне рождения Кенни, всегда присылаешь ему открытки из самых разных уголков мира. Господи, ты сейчас так занята. Удивительно, что ты еще не вышла замуж. Мама! Посмотри, кого я привела! – Слова вылетали из Одри, как пулеметная очередь.
Привлекательная миниатюрная женщина с короткими вьющимися волосами протянула Клэй руку в перчатке:
– Здравствуй, Клэй. Давно не виделись. Я никак не ожидала встретить тебя здесь.
– Да… вот так… Джош, это моя мачеха, Санни Фитцджеральд из Виргинии.
Из-за спины Санни робко выступил бледный худощавый мальчик с песочными волосами и серыми глазами точь-в-точь как у Клэй:
– Клэй!
– Кенни! – Мальчик был настоящей копией отца, Мака Фитцджеральда, и, когда Клэй опустилась на корточки, чтобы его обнять, ее глаза застлали слезы. Мальчик крепко обхватил ее руками. – Ох, как я рада видеть тебя!
– Мы ездили в Париж, – сказал Кенни. – Я послал тебе оттуда открытку. Ты получила ее?
Клэй улыбнулась и покачала головой:
– Нет, думаю, она ждет меня дома. А я только что послала тебе открытки из Индии и с Филиппин. – Уголком глаза Клэй видела, как Одри оживленно беседует с Джошем, и не пропустила заинтересованный взгляд, которым Джош окинул ее сестру. На Одри было платье от Сен-Лорана с гофрированной юбкой, которая была на два дюйма выше колен.
– Ты возьмешь меня с собой в путешествие, когда я подрасту? В следующем году мне уже будет одиннадцать.
– Конечно, возьму. Может быть, твоя мать отпустит тебя со мной на Карибские острова на весенние каникулы.
– Здорово! Мама! Ты слышишь, что сказала Клэй? Можно мне поехать?
– Посмотрим, Кенни. Посмотрим. А теперь попрощайся с Клэй и беги искать няню.
– Мама! – окликнула ее Одри. – Я уговорила мистера Льюиса выпить вместе с нами в гостинице. И ты тоже приезжай, Клэй.
У Клэй екнуло сердце. Она сознавала, что теперь уже не выглядит по сравнению с Одри гадким утенком, но застарелые комплексы не так-то просто победить.
– Видишь ли, – заговорила она, заставляя себя улыбнуться, – нам с Джошем нужно вернуться в поместье лорда Асквита за вещами, чтобы нынче вечером уехать в Лондон.
– Вот как? Что ж, в таком случае вы могли бы заглянуть к нам по дороге в Лондон. Гостиница находится по пути.
– Хорошая мысль, – поддержал ее Джош. – Увидимся позже.
Одри достала из сумочки блокнот, что-то черкнула в нем и протянула листок Джошу.
– Вот – как проехать. Мне бы не хотелось, чтобы вы заблудились, – воркующим голосом произнесла она и, не спуская глаз с Джоша, убрала с лица прядь выбившихся светлых волос. – Так мы ждем вас обоих…
Клэй ласково обняла лорда Асквита.
– Спасибо вам за все, Джейми. Я была счастлива вновь встретиться с вами.
– Я тоже рад, Клэй. Позвоню вам, как только буду в следующий раз в Нью-Йорке, и обязательно закажем что-нибудь китайское. – Лорд хмыкнул. – Господин Льюис, желаю вам успехов. Вы уверены, что сможете найти дорогу? Будьте осторожны на шоссе.
Отъезжающие в последний раз помахали гостеприимному хозяину и тронулись в путь в «БМВ», взятом напрокат.
– Славный был уик-энд. – Джош улыбнулся. Проехав по подъездной дорожке поместья, он вырулил на петляющее двухполосное шоссе. – Никак не возьму в толк, Клэй, отчего ты не рассказала о своей семье раньше. И о том, что Мак Фитцджеральд – твой отец.
– Я не думала, что это тебе интересно, – равнодушно бросила Клэй.
– Но почему? Ведь я рассказывал тебе о своих конюшнях. Конечно, мне было бы интересно.
Клэй пожала плечами:
– Я предпочитаю забыть об этой части моей жизни.
– Я начинаю подозревать, что ты за что-то сердишься на меня.
– Нет.
Они проехали в молчании несколько километров, и наконец Джош произнес:
– Ладно. Что я такого сделал?
– Если у тебя есть хоть капля наблюдательности, ты должен был заметить, что я не желаю пить со своей мачехой и Одри.
– Я просто решил отдать дань вежливости. Мне казалось, ты будешь рада встретиться со своей семьей.
– Эти не моя семья. Разве что Кенни… да и его я видела в последний раз еще ребенком.
– Что ж, извини. Но ведь ты уже давно с ними не встречалась…
– И была бы счастлива вообще никогда их не видеть. Ты многого не знаешь, Джош, и, прости за резкость, это не твое дело.
– Ладно. – Джош вздохнул. – Мы заскочим к ним только на минутку, а потом сразу в Лондон… Договорились? – Он улыбнулся, но Клэй осталась серьезной.
– Только на минутку, и не дольше.
Одри Бэбкок в восточных шароварах из узорчатого шелка и отделанной парчой венгерской куртке, улыбаясь, встретила их у входа в отель «Белый олень». Ее волосы были зачесаны на затылок, а вдоль длинной шеи спускались безупречные локоны.
– Надеюсь, вам не составило труда найди дорогу, – сказала она, вводя приехавших в уютный, обитый дубовыми панелями зал с огромным кирпичным камином, в котором пылал огонь. – Глупо топить камин в июне, но в этих английских отелях по ночам холодно, будто в склепе…
Санни Фитцджеральд была в том же бежевом костюме, что и днем, но теперь в ушах ее были бриллиантовые сережки, а шею украсила нитка мелких жемчужин. Навстречу гостям приветливо поднялись еще две пары. Клэй смутно помнила Эджа Мида и Амоса Аутвейта, конезаводчиков из Америки. Еще в зале был сэр Айон Элиотт, полный розовощекий старик. Когда официант принес еще два кресла и все расселись, Клэй заметила, что Одри поменялась местами с Эджем Мидом, и, сев рядом с Джошем, немедленно заняла его разговором об индустрии кино. Пока официант принимал заказы, Амос и Джанет Аутвейт, сидевшие по левую руку от Клэй, развлекали ее любезной светской беседой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39