– Понимаю. – Уилл вытянул руку вдоль спинки кресла, словно невзначай обняв плечи Клэй. – А ты умеешь нырять, Пэт?
– О да. Я работай в подводный клуб на Паттайя и ныряй с детства.
– Но ведь ты и сейчас еще ребенок! – добродушно заметил Уилл и, подавшись вперед, велел шоферу на следующей развилке дороги свернуть налево. – Нам придется ехать к восточному побережью, там не так красиво. Все жемчужные фермы находятся на прибрежных островках, и большинство из них выращивают жемчуг мабе – мелкий и неровный. Только ферма «Ко Нака-Нои» да мое предприятие производят жемчужины, каждая из которых может стоить тысячи долларов.
– Я еще нырять за кладами в Сиамский залив, – сообщил Пэт. – Там много утонувший корабль. Один корабль Марко Поло утонуть с сокровищем на миллионы батов золота и настоящий жемчужин; он вез свадебный подарки от Кублай-хан в Персию.
– Но ведь Марко Поло плавал здесь еще в конце тринадцатого столетия, – удивился Уилл.
– Уилл очень много знает о затонувших сокровищах, – пояснила Клэй.
Пэт поднял на Стоуна глаза, полные уважительного почтения.
– Я не знал. Вы богатый?
Уилл рассмеялся:
– Нет, пока не очень.
– Вы ныряй в Сиамский залив? – продолжал расспрашивать Пэт.
– Только однажды, для забавы. Но сокровищ я там не искал.
– Вы знать, как их доставать, хранить, продавать?
– Думаю, да.
– Тогда я брать вас в партнер. И вас тоже, хан Клэй.
– О чем ты, Пэт? – спросила Клэй.
– Корабль, который я находить, лежит у один остров рядом с Паттайя. Я думай, там есть сокровище. Может, это корабль Марко Поло, а может, и не такой старый.
Уилл с интересом повернулся к мальчику:
– Это ты нашел судно? Оно старое или не очень?
Пэт пожал плечами:
– Трудно сказать. Он иностранный, не тайский.
– Хм-м… И где, говоришь, ты его нашел?
– Я отвести вас туда. Если вы захотеть.
– Хочу, – ответил Уилл, но тут же сделал равнодушное лицо. – Если найду время.
Проехав еще пятнадцать километров, «ситроен» оказался на маленьком пирсе, где путешественников поджидал деревянный катер с холщовым тентом. Клэй обратила внимание на то, что мускулистый обнаженный до пояса таец-рулевой держал у штурвала винтовку. Поприветствовав Уилла холодным кивком, он окинул Клэй и Пэта подозрительным взглядом и повел катер к островку, заросшему с одной стороны джунглями и с другой – вздымавшемуся известняковыми холмами.
– Ну вот, мы дома, на ферме. Неподалеку отсюда находятся пещеры, в которых добывают ласточкины гнезда для супа, – сказал Стоун, когда катер входил в бухту.
Клэй заметила на скале высокого малайца с винтовкой, а в зарослях у причала еще нескольких мужчин с оружием.
– Это охрана, – успокоил ее Уилл. – Ты можешь подумать, что мы забрались в безлюдную глушь, но жемчужный промысел – серьезное дело, и вокруг шастает немало бандитов.
Жемчужная ферма «Андаман» оказалась гораздо меньше компаний, которые Клэй фотографировала, готовя материал для статьи о культивированном жемчуге, однако выглядела она отнюдь не плохо. Пока Клэй фотографировала двух биологов, вкладывавших в устричные раковины крохотные частицы перламутра, зародыши будущих жемчужин, Уилл посвящал ее в секреты жемчужного бизнеса. Большую их часть Клэй узнала во время посещения других ферм, но ей было удивительно слышать, как легко Стоун оперирует специальными терминами.
– Перламутр следует вкладывать в раковину с большой осторожностью, – объяснял Уилл. – Если слишком широко раздвинуть створки, моллюск погибнет. Идем, я покажу тебе жемчужные плантации, они находятся в защищенной бухте на западном берегу острова.
Они прошли по запущенному саду, в котором росли розы, жасмин и какие-то незнакомые Клэй деревья с огромными листьями. Пэт молча шагал следом.
– В соответствии с методикой японца Микимото, моллюски два года растут в естественной среде. Потом их собирают, очищают, сортируют, укладывают в садки и опять спускают в океан. Когда они достигают трех-, четырехлетнего возраста, их вновь извлекают из воды и вкладывают в раковину перламутровое ядро, обернутое лоскутом живой ткани, – это помогает зародышу прижиться, а моллюску – производить круглый жемчуг. Затем устриц опять спускают в воду в садках, привязанных к плотам. – Уилл вынул из кармана пиджака фляжку и хлебнул из нее. – Время от времени садки, в которых содержатся устрицы, окунают в смолу, чтобы предотвратить коррозию, а раковины каждый месяц очищают особыми скребками. Так продолжается от трех до шести лет, после чего моллюсков собирают, чтобы извлечь жемчуг.
Уилл предоставил Клэй подводное снаряжение, которое держал на ферме; опустившись на дно, она смогла сфотографировать ныряльщиков, в основном женщин, которые весь день проводили под водой, осматривая моллюсков и собирая их. Тысячи белых раковин лежали в садках, открывая и закрывая створки, поглощая свет и микроскопическую морскую живность, которая служила им пищей.
– Думаю, производителям жемчуга можно лишь позавидовать. Нам не приходится кормить своих зверюшек, – с улыбкой сказал Уилл, когда Клэй вновь переоделась в свой комбинезон. Он повел ее обратно в лабораторию с белоснежными деревянными стенами, где показал техников-тайцев, закладывавших устриц во вращающийся барабан, в котором происходило отделение жемчуга. После извлечения жемчужины мыли и переносили в другое помещение для контроля, где отбраковывали мелкие зерна и жемчужины неправильной формы, а остальные сортировали по размеру.
– Наша ферма не занимается подбором жемчуга в ожерелья. Кое-кто из наших конкурентов сверлит отверстия и нанизывает нити, но мы поручаем эту работу субподрядчику в Бангкоке. – Уилл глянул на Клэй. – Ну вот, экскурсия закончена. Как тебе наше маленькое предприятие?
– Впечатляет. – Клэй была рада убедиться в том, что дела Уилла процветают; она начинала верить, что Стоун действительно сумел начать новую жизнь.
Когда они вернулись в вестибюль, Клэй заметила в нише у главного входа еще две двери.
– А что там? – спросила она.
– За одной из дверей – мой кабинет. Там нечего фотографировать, сущий кавардак.
– А вторая?
– Клэй Фитцджеральд, журналист до мозга костей. Это склад запасных садков, сетей, инструментов и прочего барахла.
– Вот это стоит снять. Вокруг так чисто, опрятно, все содержится в таком идеальном порядке, что захламленная кладовая окажется ярким контрастом – эдакое чрево жемчужного бизнеса. – Клэй подошла к коричневой двери и потянула за ручку, но дверь оказалась заперта.
– Поверь моему слову, кроме беспорядка, ты там ничего не увидишь; к тому же я проголодался. В Пхукете есть ресторанчик, где кормят свежими морскими продуктами, думаю, тебе там понравится. Официант у тебя на глазах вылавливает рыбу, которую подадут на стол. – Уилл повернулся к Пэту, бредущему следом за ними. – Ну а ты, наш юный друг? Ты хочешь есть? Пэт улыбнулся:
– Да, хан Уилл. Я стать жемчужный фермер, когда вырасту, а вы брать меня на работу, идет?
Уилл добродушно похлопал мальчика по макушке:
– Идет. Загляни ко мне годика через два.
– Но, Уилл… – Клэй вовсе не забыла, как напрягся Стоун при упоминании о запертой комнате. – Мне действительно хочется сфотографировать склад.
– Господи, Глазастик, ты такая настырная! – Уилл рассмеялся, но откровенный испуг в его глазах заставил Клэй по-настоящему заинтересоваться содержимым помещения. И все же она послушно двинулась за ним, когда Уилл скомандовал: – Идемте к катеру. Уже вечереет.
Выйдя наружу, Клэй, Уилл и Пэт начали спускаться к морю, и тут Клэй заметила, что окна «склада» закрыты ставнями, запертыми на висячие замки. Ее так и подмывало улизнуть и разнюхать, что к чему, но ферму тщательно охраняли, а Уилл непременно встревожился бы, если бы она под каким-нибудь предлогом вернулась.
Начало двадцатиминутного путешествия в Пхукет Клэй посвятила составлению набросков для будущей статьи. Закончив работу, она прошла на нос катера, где сидели Уилл и Пэт, увлеченно беседуя о Сиамском заливе и поисках кладов. «Старые охотники за сокровищами никогда не расстаются со своей мечтой, – подумала она, – и не признают поражения». Уилл слушал рассказ Пэта о судне Марко Поло с интересом, который вряд ли можно было объяснить праздным любопытством.
Насладившись восхитительными рыбными блюдами в Пхукете и задержавшись у пригородного поселка Сурин, чтобы понаблюдать за заходящим солнцем, трое путников последним рейсом вылетели в Бангкок.
– Спасибо тебе, Уилл, – сказала Клэй в такси, прокладывавшем путь по забитому машинами шоссе, ведущему из аэропорта в город. – Сегодня у меня был чудесный день.
– Я рад, что тебе понравилось. – Стоун сжимал ее руку. – Вообще-то еще рано; не хочешь зайти куда-нибудь в тихое место, выпить?
– В другой раз. – Клэй улыбнулась. – Завтра меня ждет работа, придется встать с петухами. Ассистента режиссера отправили домой с приступом малярии, и я его замещаю, так что для меня начинаются жаркие деньки.
Уилл обнял Клэй за плечи и прижал к себе.
– Я горжусь тобой, Клэй. Ты чертовски молода и уже добилась таких успехов.
– Мне уже двадцать восемь.
– А вот мне стукнуло сорок пять. Господи, я никак не могу привыкнуть…
– Поверь, ты выглядишь намного моложе, и твой возраст не имеет никакого значения.
– Спасибо. – Уилл чмокнул ее в нос, его теплые влажные нетерпеливые губы скользнули ниже; он прижал к себе Клэй, и она ответила на поцелуй, чуть заметно коснувшись его языка своим, закрыв глаза и отдаваясь мгновению, но тут же отстранилась и ласково поцеловала Уилла в щеку.
– Извини, Глазастик, не смог удержаться. Ладно, скажи лучше, как я тебе понравился в роли солидного управляющего жемчужной фермой?
– Ты соответствуешь этой должности как нельзя лучше, Уилл. На мой взгляд, для полноты образа тебе не хватает только белой панамы и ящика с сигарами. – Усмехнувшись, Клэй добавила: – Твои познания в области жемчужного промысла меня просто потрясли.
– Я привык полностью отдаваться делу, которым занимаюсь. Кстати, известно ли тебе, что жемчужины – мощное средство для усиления любовного чувства?
– Да. Я даже где-то читала, что Клеопатра растворяла их в вине, чтобы стать более сексуальной. – Клэй рассмеялась. – Неплохо было бы и нам в свое время отведать такого напитка, как ты считаешь?
– Между прочим, это чистая правда – жемчуг действительно растворяется в кислоте, я лично проверял. Жемчужина растворяется в стакане кьянти за две недели, но мне так и не удалось заставить себя выпить эту гадость.
Такси остановилось на площадке у отеля «Ориент».
– Может быть, я все же сумею уговорить тебя провести со мной вечер?
– В другой раз, Уилл, спасибо.
– А ты, Пэт? Ты хочешь пива?
– Да, хан Уилл, – ответил Пэт. – Я думай, что я не против…
– Тогда, – Уилл поцеловал Клэй в щеку, – до скорой встречи.
– Спасибо тебе. Я узнала сегодня много интересного и прекрасно провела время, а поужинать вместе мы сможем на следующей неделе.
Когда такси отъехало от отеля, увозя Пэта и Уилла, Клэй долго махала им вслед. Ее по-прежнему не покидало чувство, что Уилла и Бью связывает нечто большее, чем простая случайность; однако, кроме догадок, у нее ничего не было.
И все же Клэй сильно сомневалась в том, что Бью Йейтс одумался и наконец встал на путь добродетели.
Глава 24
Шофер-американец остановил черный «датсун» на крохотной парковочной площадке у бангкокского аэропорта Дон-Муанг.
– Джерри, проверь, прибыл ли самолет. Шофер кивнул и двинулся к аэровокзалу. Бью Йейтс потянулся к нагрудному карману своего голубого костюма от Армани и вынул флакончик в виде раковины с серебряной крышечкой. Откупорив его, он опустил специально отращенный ноготь мизинца в белый порошок, поднес к носу и глубоко втянул в себя воздух.
– Хочешь? – спросил он своего спутника.
– Не откажусь. – Винсент Ласко, партнер Бью, вынул из бумажника маленькую ложечку. Способ Бью ему не годился, так как у него отсутствовали мизинцы обеих рук. Винсент никогда не говорил Бью, что было тому причиной, но Йейтс подозревал, что Винсент лишился их за неуплату долгов.
– Как только посылка пройдет контроль, бери такси и вези ее в город. Знаешь, куда доставить?
Винсент кивнул.
– Тогда вперед.
– Рейс задерживается на двадцать минут, – просунув голову в окошко, сообщил вернувшийся Джерри.
– Черт побери, только этого нам не хватало. В этой гребенной стране никогда не бывает порядка.
– Они сказали, что самолет задержался из-за бури в Китайском море…
– Побольше верь всяким вракам. – Лицо Бью побагровело от злости.
– Успокойся, а то у тебя разболится голова. Вот возьми-ка лучше… – Винсент протянул Бью упаковку метаквалона. – Принеси ему что-нибудь запить, – велел он Джерри, и тот торопливым шагом отправился к расположенному через дорогу киоску, а Винсент принялся массировать шею Бью своей четырехпалой ладонью. – Тебе нужно научиться не принимать неурядицы так близко к сердцу.
Вскоре Джерри вернулся с пластиковой бутылкой охлажденной содовой.
– Это все, что у них есть, – сказал и прибавил: – Только что объявили прибытие рейса. Самолет заходит на посадку.
Приехавшие быстро направились к зданию аэропорта. Со стороны они составляли весьма занимательную пару: Винсент был на пять дюймов ниже атлетически сложенного Бью; на его лице над запавшими щеками выделялись темные глаза. Он, как и Бью, был хорош собой, и все же они являли полную противоположность друг другу.
Бью познакомился с Винсентом во Вьетнаме. Отец Винсента переехал из Франции в Сайгон в начале пятидесятых и открыл там ресторан, а его мать, вьетнамка, бросила семью ради американского солдата. Вскоре отец умер, и годы войны Винсент провел, покупая наркотики у северных вьетнамцев и продавая их американцам. Так он встретился с Бью, который в начале шестидесятых служил в подразделении «зеленых беретов». Когда Бью ушел в отставку, он пообещал Винсенту скоро вернуться, имея в виду деловые перспективы, которые открывались в Юго-Восточной Азии.
Однако во Вьетнам Бью попал лишь через несколько лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39