По коридору Джек шел, не глядя ни направо, ни налево. Созерцая носки ботинок, он вспоминал свои действия за последние несколько недель, и все яснее понимал, что созрел для визита к психиатру.
Толкнув дверь отдела кадров, он нацепил на лицо безмятежную улыбку и обратился к Патриции:
— Добрый день, как поживаешь? Патриция окинула его суровым взглядом и снова уткнулась в бумаги.
— Все отлично, — ответила она ледяным тоном. — Ты, наверно, к Сэму, но у него сейчас посетитель. Присаживайся, когда он освободится, я скажу ему, что ты здесь.
Джек знал, что Патриция с Молли дружат, и догадывался о причинах холодного приема. Очевидно, подруги Молли во всем винят его. Он молча сел и принялся листать журнал. Не в силах читать, Джек вскочил и начал мерить кабинет шагами.
— Джек, сядь, пожалуйста, — более мягко попросила Патриция.
— Не могу, — коротко ответил он.
— Сядь, — настаивала Патриция. — Своим хождением взад-вперед ты меня с ума сведешь.
— Вот и хорошо. У меня появится компания. Патриция перестала печатать.
— Хочешь поговорить? — поколебавшись, спросила она.
— Зачем? Ты и так все знаешь лучше меня. С какой стати мне мутить воду своей версией происшедшего?
Патриция откинулась на стуле и скрестила руки на груди.
— Честно говоря, Джек, я не могу верить тому, что рассказала Молли, и с интересом выслушаю твою версию.
Джек замер.
— А что она рассказала?
— Что ты попросил ее немедленно уйти из отдела, потому что вас влечет друг к другу и тебе это не нравится.
Подумав, Джек пожал плечами.
— Очень сухо и коротко, но, в общем, верно.
— Ладно, — проговорила Патриция, чувствуя, что обязана вмешаться в запутанные отношения этой пары. — Хочешь подробностей? Так вот, Молли считает, что ты не любишь ее, никогда не полюбишь и не хочешь, чтобы она досаждала тебе своей любовью!
— Что?
— Так она сама сказала. Долго молчала, но я все из нее вытянула. Она призналась, что между вами возникло влечение, ты знаешь, что она от тебя без ума, но сам к ней безразличен и не хочешь, чтобы она докучала тебе и унижалась перед тобой…
— Что за чушь! — взревел Джек. — Как ей такое в голову взбрело? — Он гневно уставился на Патрицию. — Это ты со своими подругами внушила ей такую идиотскую мысль?
— Еще чего! — бросив на него презрительный взгляд, гордо ответила Патриция. — Она своим умом дошла. Никому, кроме меня, об этом не рассказывала и, думаю, не расскажет. И я тоже никому сообщать не собираюсь, это конфиденциальная информация. Очевидно, она не видит смысла делиться с кем-то своими переживаниями, раз все равно скоро уезжает.
— Уезжает? Куда?!
— Понятия не имею. Может быть, даже в другой штат. Боюсь, — со вздохом добавила Патриция, — что она не собирается поддерживать связь ни с кем из нас.
Джек так и рухнул на стул. Молли уезжает. Не переходит в другой отдел — переезжает в другой штат. Не будет больше случайных встреч в коридорах…
Джек облизнул пересохшие губы.
— Но почему? — тихо спросил он. — Я вовсе не хотел, чтобы она уезжала. Или переходила в стенографическое бюро. Я хотел только…
— Чтобы она куда-нибудь исчезла? — закончила Патриция. — Знаю. Молли мне все рассказала. Рассказала, что ты потерял свою первую любовь, скорбишь по ней до сих пор и не хочешь довольствоваться «вторым сортом»…
— Да это же… — Джек не закончил фразы. Для него вдруг все встало на свои места.
— Джек, что с тобой? Ты хорошо себя чувствуешь?
Нет. Плохо. Очень плохо. У него сводит желудок, кружится голова, в мозгу огненными стрелами проносится тысяча мыслей в секунду. И одна мысль ярче всех: он обидел и оттолкнул Молли, потому что не смог преодолеть страх. Потому что так и не осмелился поведать ей свою историю.
— Джек! — ворвалась в его мысли Патриция. — Если ты хочешь поговорить с Молли, поспеши! Сегодня ее последний рабочий день в корпорации. И никто не знает, когда и куда она собирается ехать.
Дверь в квартиру Молли была распахнута, в прихожей беспорядочной грудой свалены коробки и чемоданы.
— Молли! — со страхом в голосе позвал Джек, переступая через порог.
— Кто там? — послышался из спальни голос Молли. Секунду спустя вышла и она сама, и застыла на месте со шкатулкой в руках. — Это ты!
— Я ожидал более теплого приема.
— Жаль, что приходится тебя разочаровывать, отрезала Молли и, повернувшись к нему спиной, снова скрылась в спальне.
Джек последовал за ней. Он сам не понимал, чего хочет, знал только, что так оставить все нельзя.
— Ты твердо решила уехать, и я не могу тебя остановить. Но хочу, чтобы ты знала правду о моем браке.
Посреди комнаты распахнул пасть огромный чемодан. Молли бросала туда вещи как попало и, казалось, поглощенная своим занятием, вовсе не слышала Джека. Однако при слове «брак» она остановилась и подняла голову.
— Я думала, ты был счастлив в браке!
— Нет, — ответил Джек, чувствуя, что сердце его рвется на куски. — Совсем не счастлив.
Молли открыла рот, но не произнесла ни звука. Вместо этого она села на кровать и указала Джеку на место рядом с собой. Джек помотал головой и принялся мерить шагами спальню. Никогда прежде, никому прежде он не рассказывал о том, что произошло в день гибели Барбары. И боялся, что и сейчас не сможет рассказать.
— В ночь перед смертью, — начал он медленно, с болью в голосе, — Барбара сказала мне, что хочет ребенка.
— О… мне так жаль! — сочувственно прошептала Молли.
Джек горько усмехнулся и запустил пальцы в волосы.
— «Почему именно сейчас?» — спросил я. Она ответила: «Сейчас самый подходящий момент. Ты начал хорошо зарабатывать, мы купили дом. Заведем двоих детей, одного за другим, а когда они немного подрастут, я продолжу свою карьеру». Барбара была помешана на карьере, она мечтала стать прокурором сначала районного, а затем и городского суда. «Скажи мне, — спросил я тогда, — зачем тебе вообще нужен ребенок?» Она удивилась — очевидно, такой вопрос никогда не приходил ей в голову. Наконец сказала: «Ну как же — у всех моих братьев и сестер уже есть дети, одна я как белая ворона!»
Молли молчала, не зная, что сказать. Она снова похлопала по кровати рядом с собой, приглашая его сесть.
— У нее в семье, — помолчав, добавил Джек, считали, что женщина должна быть прежде всего женой и матерью. Быть может, она испытывала чувство вины из-за того, что на первое место ставила карьеру.
Заметив жест Молли, он покачал головой, как бы говоря, что не может спокойно сидеть на месте.
— Ребенок сам по себе был ей не нужен И я — сам по себе — тоже. Во всем, что ее окружало, она видела лишь средства к достижению успеха. Идеальный юрист, идеальная жена, идеальная мать… Как-то раз гораздо раньше разговора о ребенке — она заметила, что муж «из хорошей семьи» может очень помочь ей в восхождении на вершину. «Когда это пришло тебе в голову? — спросил я. — До того, как мы поженились, или уже после?» Она немного смутилась, но ответила: «Еще до того, как мы начали встречаться, я знала: ты именно такой человек, который мне нужен». Да, этого у Барбары не отнять: она была честной.
С того дня я начал понимать, что Барбара никогда меня не любила. Просто я оказался как раз тем парнем, который ей нужен. Это еще не трагедия, думал я. В конце концов, я ее люблю, мы ценим и уважаем друг друга, в сексуальной жизни никаких проблем… Словом, бывает гораздо хуже. Но шло время, и чем дальше, тем мне становилось яснее: что-то не клеится. Мы живем в одном доме, как чужие люди. Общаемся, только когда это зачем-то нужно или когда этого нельзя избежать. Мне было одиноко, я просил Барбару, чтобы она уделяла мне больше времени. Она отвечала, что очень занята. «Если ты меня любишь, — говорила она, — то не станешь мне мешать».
— И ты ей не мешал, — прошептала Молли. Она, кажется, догадывалась, чем кончится этот рассказ.
Джек кивнул и снова зашагал по комнате. Он подступал к самому страшному и не знал, хватит ли у него духу выложить все до конца.
— На следующий день после разговора о ребенке, заговорил он наконец, повернувшись к Молли, — я не пошел на работу. Ходил по огромному пустому дому и думал, думал. Я всегда хотел стать отцом, но мысль о ребенке как очередном пункте в жизненном расписании, как о ступеньке к успеху была мне отвратительна.
— Понимаю. Тебе нужно было все обдумать…
— Я думал не так уж долго. Уже минут через двадцать мне стало ясно, что семье пришел конец. Я больше не любил Барбару. И чертовски хорошо знал, что ей это чувство вообще незнакомо. За несколько лет из сказочной, фантастической пары мы превратились в совершенно чужих людей. Людей, которые — не говорю о любви — даже не нравятся друг другу! А теперь эти двое незнакомцев собрались обзаводиться ребенком! Обдумав все это, я позвонил Барбаре на работу и попросил приехать домой. Она ответила, что очень занята. Я все ей изложил и добавил, что, по-моему, нам не о ребенке стоит думать, а о разводе. Барбара пришла в ярость. Как я смею ломать ее планы? Ведь развод испортит ей карьеру, а рождение ребенка теперь отложится на неопределенный срок. Она прыгнула в машину и помчалась домой, чтобы объяснить мне, что к чему — И погибла в автокатастрофе.
— И погибла в автокатастрофе.
— Джек, это не твоя вина! Джек резко отвернулся к окну.
— Понимаю. Разумом — понимаю. Но все эти годы я мучался сознанием своей вины.
— А теперь не мучаешься?
Джек помолчал, словно эта мысль прежде не приходила ему в голову.
— Нет.
— И стыдишься своей бесчувственности? — предположила Молли.
— Нет. — Он покачал головой, глядя ей в глаза. — Это тоже позади.
— Тогда зачем ты пришел?
— Не хотел, чтобы ты думала, будто я тебя ненавижу.
Молли облизнула пересохшие губы.
— Я так и не думаю, — ответила она.
Джек молчал, вглядываясь ей в лицо. Интуиция подсказала Молли, что в душе его происходит борьба. Казалось, какое-то желание одерживало верх. Вот-вот, сейчас… Но нет, в последний момент он придушил рвущиеся наружу слова и произнес вместо них совсем другие:
— Так мы по-прежнему друзья? Молли кивнула и крепко сжала губы, сдерживая рыдания.
— Вот и славно. Тогда… я, наверно, пойду.
— Иди, — еле слышно прошептала Молли. На миг ей показалось, что Джек ждал иных слов. Но нет, она не попросит его остаться. Только не сейчас, когда готова в любую секунду разразиться слезами.
Джек вышел, а через минуту за ним захлопнулась входная дверь.
Глава 17

В конце концов Патриция решила, что не стоит держать в секрете отъезд Молли, — ведь любой желающий может узнать об этом от нее самой. Вот почему она рассказала остальным подругам, что Молли увольняется и уезжает из Финикса. Она знала, что отъезд назначен на утро понедельника. В этот знаменательный день все пятеро взяли отгулы и явились к Молли, чтобы помочь ей собраться.
— Поверить не могу! — воскликнула Молли, когда их увидела. На глаза ее навернулись слезы.
— А я не могу поверить, что ты столько времени от нас таилась, — заметила Оливия.
— Я не хотела признаваться, что во второй раз совершаю одну и ту же ошибку, — ответила Молли, устраиваясь на краешке заваленного вещами дивана.
Они сидели в гостиной. Рейчел и Патриция укладывали тарелки, София и Синди заворачивали в бумагу фарфоровые безделушки. Оливия, по случаю своей беременности освобожденная от работы, сидела в кресле-качалке и лакомилась йогуртом.
— Майк уверял, что все восхищаются тем, как решительно я избавилась от любви к Джеку. Не могла же я признаться, что люблю его еще сильнее!
Все пять женщин всплеснули руками.
— Как? Вместо того чтобы прийти со своей бедой к нам, ты стала спрашивать совета у мужчины? возмущенно воскликнула Патриция.
— Не хотела, чтобы вы считали меня дурой.
— Молли, милая! — вздохнула Рейчел. — Мы же твои подруги! Мы никогда не станем над тобой смеяться! Зачем нужны друзья, если им не доверять?
— Ничего, теперь-то я поумнела. В субботу ко мне заехал Джек. Произнес обычную речь на тему «останемся друзьями», а кроме того, рассказал, что его брак был неудачным. После этого я начала лучше понимать, что происходит, но, в общем, его рассказ лишь подтвердил мое прежнее мнение. Он не может меня полюбить и поэтому предлагает дружбу. Для него это — разумный выход, но для меня очень тяжело Поэтому, едва он ушел, я позвонила ему домой и оставила сообщение на автоответчике.
— Что же ты ему сказала? — воскликнула Синди.
— Что мне не нужна его дружба.
— Молодчина! — вскричала София. — Браво! Вот смелый поступок!
— Не думаю, — возразила Молли. — Скорее, трусливый. Я не хочу его дружбы, потому что не смогу справиться со своей любовью. Всякий раз, как я его вижу или слышу его голос, меня влечет к нему. Вот почему я сказала, что не хочу больше ни видеть его, ни слышать. Мне нужен человек, который будет меня любить.
Послание Молли потрясло Джека до глубины души.
Разумеется, он понимал, что с ее отъездом от дружбы мало что останется. Открытки по праздникам, редкие звонки, может быть, раз в несколько лет поездки в гости… Но Молли не оставила ему и этого утешения. Раз и навсегда, решительно и жестко она выкинула его из своего сердца.
Мало того — объявила, что уезжает в поисках любви! «Мне нужен человек, который будет меня любить», — сказала она. И Джек понимал ее. Ей нужна мечта: дом, дети и любимый… Джек не исполнил ее мечту — значит, ему нечего делать в ее жизни.
К тупой боли в сердце присоединилась жгучая ревность. Да, черт побери, он все понимает. Просто не может вынести мысли о другом мужчине рядом с Молли. Какой-то безликий незнакомец будет обнимать ее, целовать, наслаждаться с ней любовью, растить ее детей… Но еще больше угнетала другая мысль: этот незнакомец совершит то, на что сам Джек оказался неспособен. Сделает Молли счастливой.
Джек заметался. Позвонил Молли — наткнулся на автоответчик. Оставил ей сообщение с просьбой немедленно перезвонить. Не в силах сидеть и ждать звонка, бросился к ней домой, желая подкараулить ее при возвращении. Однако, когда увидел Молли улыбающуюся, энергичную и на вид совершенно счастливую, — мужество покинуло его. Он развернулся и поехал домой.
Разумеется, она так и не позвонила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18