— Никогда не подозревал, что ты из столь знаменитой семьи.
— Потому что сама я — самый обычный человек? Джек не собирался вилять, да и не видел возможности скрыть правду.
— Да.
— Мне всегда хотелось, чтобы меня ценили и уважали за то, что я сама собой представляю. А не за то, что я дочь прославленных родителей.
— Понимаю, — ответил Джек, поудобнее устраиваясь в кресле. — Мой отец был крупной фигурой в торговле недвижимостью. Вскоре после колледжа я понял, что должен пойти по другой стезе, иначе так никогда и не узнаю, чему обязан своим успехом — себе самому или отцовской фамилии.
— Вот как? — с удивлением переспросила Молли. Впервые на ее памяти Джек что-то рассказывал о себе. — Так ты начинал в торговле недвижимостью?
— Ну да. И если бы не бросил это дело, возможно, был бы сейчас богаче Дональда Трампа. Молли бросила на него любопытный взгляд.
— Ты жалеешь, что занялся другим делом? Джек покачал головой.
— Я ведь по-прежнему имею дело с недвижимостью — как любитель. Делаю вложения, порой довольно удачные. Но больше не принимаю решений, из-за которых могу прогореть.
— Разумно, — задумчиво протянула Молли. Ей страстно хотелось услышать о нем что-нибудь еще — что угодно! Теперь она понимала, как мало знает о Джеке.
— А братья и сестры… У тебя они есть?
— Всего-навсего семеро, — усмехнулся Джек.
— Семеро?! — вытаращила глаза Молли.
— Ну да. А вместе с женами и детьми нас почти тридцать человек.
— Господи Боже! — только и выдохнула Молли.
— Весело у нас бывает на Рождество, когда все собираются вместе! — смеясь, добавил Джек.
— Семеро! Представить не могу!
— Я бы мог как-нибудь взять тебя с собой на семейный праздник, — поколебавшись, решился Джек.
— Хотелось бы мне увидеть такую толпу родичей своими глазами! — пробормотала Молли, все еще под впечатлением. — Поверить не могу — семь братьев и сестер! Да, тебе-то никогда не было одиноко!
«Не правда, было, — подумал Джек. — Последние пять лет».
Эти годы он провел в одиночестве, гневе и смятении. Противоречивые чувства раздирали его на части: опасаясь невольно причинить кому-нибудь боль, он скрывал от мира свое душевное смятение и становился еще более одинок. Странно, что для откровений он выбрал именно Молли… Да нет, что ж тут странного. У них есть общая черта: она так же уязвима, как и он сам.
— Мои братья и сестры — из тех, кого называют людьми без недостатков. Все мы усердно учились, получили образование и выбрали профессии, позволяющие проявить себя. Все в положенное время удачно женились или вышли замуж. — В голосе его зазвучала горечь. — Создали счастливые семьи. Все, кроме меня. Со мной вышла осечка — Барбара погибла в автокатастрофе. Родные окружили меня сочувствием, но я не хотел взваливать на них свое горе. Кроме того, несчастье озлобило меня. Я ревновал родных к их счастью, не понимал, за что такая несправедливость, почему только меня так наказала судьба? И в то же время приходил в ужас оттого, что завидовал самым дорогим людям. Вот почему я замкнулся в себе. Последние пять лет я почти не общался с родными. Нет, я с ними не ссорился, исправно посещал семейные праздники, но старательно избегал разговоров по душам. И не понимал, что совершаю ошибку, до… до… ну, словом, до сегодняшнего дня.
— И теперь хочешь собрать их всех и загладить свою вину? — поинтересовалась Молли.
— Собрать всех — хорошая мысль, — сказал он, поднося к губам кружку пива. — Пусть вместо слов говорят дела.
— Точно! — с энтузиазмом поддержала Молли… и вдруг зевнула. — Знаешь, кажется, я устала сильнее, чем думала.
— Так всегда бывает, — ответил Джек и, встав, положил на стол несколько купюр. — Пойдем. Я провожу тебя до номера.
Обычный жест вежливости — Молли ничего иного и не ждала. Теперь, узнав, что Джек пять лет скорбит по трагически погибшей жене, она поняла, почему он, с легкостью заводя друзей среди женщин, отказывался от более серьезных отношений.
На душе у Молли было удивительно хорошо и спокойно. Вот и они с Джеком становятся друзьями — настоящими друзьями, которые делятся самым личным и понимают друг друга с полуслова. Судя по всему, Джек ни с кем еще не был так откровенен, как с ней.
Когда они подошли к лифтам, Молли взяла Джека под руку.
— Чудесный вечер, правда?
Джек согласился. Он верно понял ее жест — это знак открытости, символ доверия. Мир опустился на его измученную душу. Кажется, он потихоньку возвращается в страну живых.
На следующей неделе они снова отправились в командировку на Средний Запад. И там все шло по заведенному обыкновению. Днем они работали, затем возвращались в гостиницу, переодевались, вместе ужинали. После нескольких оживленных бесед, затянувшихся за полночь, Джек уже без всякого стеснения задал вопрос, который давно не давал ему покоя.
— Что, ни одного серьезного романа? Вообще?
— Был один, на втором году в колледже, — досадливо поморщившись, ответила Молли. — История старая как мир. Я его любила, он меня — нет.
— Второй год в колледже? Да ты была совсем девчонка! — сочувственно заметил Джек, отхлебывая пива.
— Верно. Сперва он просто посмеялся надо мной и бросил. А потом узнал, что мои родители не только богаты, но и знамениты, и сделал все, чтобы меня вернуть.
— А ты послала его подальше, — ухмыльнулся Джек. Молли вздохнула и покачала головой.
— Нет. Я так по нему с ума сходила, что прибежала, как собачонка, стоило ему свистнуть. — А потом застала его в постели с хорошенькой первокурсницей.
— Ну, тогда-то ты его послала?
— Естественно. Только перед этим оказалась в дурах и заставила весь колледж потешаться над своей глупостью.
— Молли! — воскликнул Джек, качая головой. — Каждый человек хоть раз в жизни оказывается в дураках! Ты искупаешь ошибки юности. Если и дальше так пойдет, года через два сама выбьешься в начальницы и будешь мной командовать!
— Ага, как же!
— Нет, я серьезно. Ты отличный работник, Молли. У тебя прекрасная интуиция, а это в нашем деле главное. У тебя есть хватка, талант. Я очень горжусь тобой.
— Спасибо, — порозовев от радости и гордости, ответила Молли.
«Как насчет начальницы, не знаю, — думала она, но интуиция у меня есть, это правда. И заметил это не кто-нибудь, а Джек!» Она не выйдет за него замуж и у них не будет общих детей, но в каком-то смысле они все же предназначены друг для друга. Они должны быть друзьями и пробуждать друг в друге самое лучшее.
В этот вечер Джек снова проводил ее до дверей номера — это уже вошло в привычку. И Молли, как обычно, взяла его под руку. Открыв дверь, она улыбнулась Джеку, поблагодарила за ужин… и тут случилось нечто удивительное. Он быстро поцеловал ее в губы и, повернувшись, пошел прочь.
Проскользнув к себе, Молли заперла дверь и бессильно привалилась к ней. Сердце девушки сильно билось, по всему телу растекались жаркие волны.
Что это было?
Добрых две минуты она приходила в себя у дверей, не боясь признать, что напугана. Однако, поскольку поцелуй был торопливым и почти бесстрастным — если не считать ее реакции, — Молли решила, что это дружеский поцелуй, и не более того.
В следующей поездке это повторилось. Снова вечером у дверей, после долгой задушевной беседы, Джек быстро и ласково поцеловал ее в губы и, не оглядываясь, пошел прочь.
Теперь Молли не сомневалась, что поцелуй этот дружеский. Более того, он означает, что они с Джеком и вправду стали очень близки.
Джек доверяет ей и не боится, что поцелуй зажжет в ней ложные надежды. А Молли знает, что он скорбит по ушедшей жене, что ему нужна не возлюбленная, а друг, и не станет превратно истолковывать скромный знак дружеской привязанности.
Что ж, если стать женой Джека и матерью его детей ей не дано, Молли удовольствуется его дружбой.
Глава 13

— Удивительно! — проговорила Оливия, кладя на круглый стол в комнате отдыха свежеотпечатанный приказ президента.
Мистер Баррингтон приглашал служащих на вечеринку по случаю назначения Софии Шеферд ответственным секретарем Рекса Баррингтона-младшего человека, который никогда не ступал на порог корпорации «Баррингтон» и ни дня здесь не проработал.
— Не то слово! — простонала София, рухнув в единственное свободное кресло. — Только вообразите мои чувства! — продолжала она плачущим голосом. Мистер Баррингтон вызывает меня, говорит, что переводит меня в секретарши своего сына, которого я никогда даже не видела, а под конец добавляет, что решил отпраздновать мое продвижение по службе, поскольку именно так поступил бы Джек Кавано!
Как ни были все поглощены историей Софии, упоминание имени Джека заставило слушательниц разом обернуться в сторону Молли.
— А что вы на меня смотрите? — бросилась защищаться Молли. — Насколько мне известно, Джек просто упомянул как-то в разговоре с Баррингтоном-старшим, что в нашем отделе принято отмечать успехи. Откуда Джеку было знать, что Баррингтону его идея придется так по душе?
— Против вечеринки я не возражаю, — вставила София. — Мне само назначение не нравится!
— Почему? — с удивлением спросила Рейчел. — Это место словно создано для тебя! Ты же так мечтала о повышении!
— Верно, — вздохнула София. — Как и еще двадцать секретарей. Но выбрали почему-то меня. Без объяснения причин, без тестирования, даже без интервью. Мне просто неловко! Не понимаю, почему я?
— Потому что ты этого достойна, — вступила в разговор Патриция. — Я, правда, не участвую в принятии решений, но личные дела, которые нужны мистеру Баррингтону, проходят через мои руки. Насколько мне известно, София, в твоем личном деле отмечено больше всего достижений.
— Правда? — просияла София.
— Святая правда, — откликнулась Патриция. Перерыв закончился, и женщины разошлись по своим офисам. В коридоре Рейчел нагнала Молли.
— Если тебя некому подвезти, — предложила она, можем поехать на вечеринку вместе.
— Не нужно, — легко ответила Молли. — Джек меня подвезет.
Четыре из шести подруг ушли далеко вперед и их не слышали, однако Оливия и Рейчел остановились.
— Молли, что происходит? — подозрительно поинтересовалась Оливия. Молли пожала плечами.
— Да ничего. Просто обычно он подвозит меня на работу. Так удобнее для нас обоих.
— Твоя квартира ему совсем не по дороге, — заметила Рейчел. — Я бы не сказала, что это очень удобно.
— Джек не возражает, — спокойно ответила Молли, — а мне приятно его общество. Оливия нахмурилась.
— Молли, вы вместе ездите в командировки. На прошлой неделе ты делала для него покупки. Три дня подряд я вижу, как вы вместе обедаете. Может быть, ты что-то от нас скрываешь?
— Да ничего. Абсолютно ничего такого, — нетерпеливо возразила Молли. — Мы друзья, вот и все. Близкие друзья.
Оливия тяжело вздохнула, словно многое еще хотела бы сказать, да предпочла промолчать. Однако Рейчел молчать не стала.
— В самом деле? А может быть, Джек просто тебя использует?
В ответ Молли искренне рассмеялась.
— Использует? Как?
— Не знаю, — задумчиво ответила Рейчел. — Но все это очень странно. До того как вы три дня провели вместе, он с тобой едва здоровался. А теперь вас водой не разлить.
— Ну уж и не разлить! — нахмурилась Молли.
— Если так, — поддразнила Оливия, — почему бы тебе не поехать на вечеринку со мной и с Лукасом?
— Да это просто смешно! — добродушно возразила Молли. — Мы с Джеком друзья. Зачем же мне обижать его, отказывая в последнюю минуту?
— Ладно, — произнесла Рейчел, очевидно, сообразив, что таким путем толку не добьется. — Но ты обещала быть мудрой и осторожной. Подумай, не слишком ли ты доступна? Благодаря тебе у Джека появилась постоянная и нетребовательная подруга, помощница, спутница на официальных мероприятиях, где неудобно появляться одному, жилетка, в которую можно поплакаться… и так далее. И вдобавок ему это ничего не стоит. — (Молли изумленно смотрела на нее, не зная, что ответить.) — Молли, подумай над моими словами. Если между тобой и Джеком что-то и зародилось в те три дня, ты не даешь ему осознать свои чувства. Ты всегда рядом, всегда готова помочь. Ему не приходится ни скучать по тебе, ни искать тебя, ни о чем-то тебя просить, волнуясь и боясь отказа. По-моему, Джек Кавано очень неплохо устроился!
— Ерунда! — решительно ответила Молли. По дороге к себе в кабинет она несколько раз встряхивала головой, словно желая прогнать назойливую мысль. Однако слова Рейчел весь день не давали ей покоя. Верно, они с Джеком постоянно рядом, но разве можно сказать, что Джек ее использует? Ведь и она от общения с ним получает огромную пользу! Да, с ней он делится тем, о чем не рассказал бы никому другому, но Молли всегда слушает его с удовольствием, радуясь и гордясь таким доверием.
Быть может, Молли и забыла бы о предупреждениях Рейчел, если бы не эти поцелуи на ночь. Было в них что-то странное. Необычное. Ничего страстного, но и чисто дружескими их тоже не назовешь. Поцелуи Джека могли обозначать что угодно — или не значить вовсе ничего.
К вечеринке Молли готовилась долго, тщательно подбирая наряд, — ведь там, возможно, она впервые увидит таинственного Баррингтона-младшего, будущего президента компании. Примерила черное платье для коктейлей — нет, чересчур строго! Достала из шкафа облегающий алый наряд — не подойдет, слишком сексуально! Наконец Молли остановилась на оранжевых атласных брюках с рисунком из золотых нитей, напоминающим языки пламени. К брюкам она подобрала оранжевый топ и золотистый шарф, изящно спадающий с плеча. Вид получился просто сногсшибательный!
Джек, увидев ее в таком наряде, даже присвистнул.
— Ух ты!
— Мама была бы просто в восторге! — улыбнулась Молли.
— Да, этот костюмчик как раз в ее вкусе! — рассмеялся Джек. — Кстати, ходят слухи, что на вечеринке мы увидим самого Баррингтона-младшего.
— Я тоже об этом слышала, — ответила Молли, подхватив сумочку. — Надеюсь, что это правда.
— Почему надеешься? — спросил Джек, дожидаясь, пока она запрет дверь.
— Потому что София паникует. Нежданно-негаданно она оказалась помощницей будущего президента компании, а сама ни разу его не видела!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18