Ее недоумение росло. Зачем Тору все эти хлопоты? Она не знала, что и думать.
За два дня до свадьбы к ней снова пришел Джо. Она бросила на него один лишь взгляд — и тут же поняла, что он весь кипит от возмущения.
— Это ты нам посылать, и я приносить назад, — объявил он, швыряя ей на стол конверт.
Она схватила его, боясь, что он провалится в груду бумаг и потом его уже никогда не найдешь.
— Что это?
— Деньги, — обиженным голосом сказал он. — Как ты это делать, а-а?
— Делать что? — Она в недоумении смотрела на него. — Я должна была вам за плохой товар.
— Я знаю, что ты нас не хотеть обидеть. Но ты это делать. Посылать деньги — это не правильно. — Он опустился на стул напротив и сердито уставился на нее.
— Ну разумеется, все правильно, так принято. Он разглядывал ее с нескрываемым подозрением.
— Я не понимаю. Объясни мне, пожалуйста. Андреа наклонилась над столом.
— Это очень просто, — начала она доверительно. — Вот, смотри, ты получил плохие продукты. Ты звонишь Тору и в ярости жалуешься. Так?
Он прокашлялся.
— Если быть честным, сага, я оставил это делать моему папе.
— Хорошо. Неважно. — Она прикусила губу. — Цезарь звонит и жалуется. Это заставляет Тора чувствовать себя отвратительно, и он возвращает вам деньги.
— Да, так получилось один раз или два, — признался он.
— А почему Тор предлагал вам деньги? — Она сама ответила на свой вопрос:
— Потому что он хотел, чтобы вы были довольны — и чтобы он потом с вашей помощью побольше заработал.
Джо с тоской смотрел на конверт.
— Я думаю, я понимать. Но папа, он только немножко жаловаться Торсену. Мы больше жаловаться тебе.
— Я знаю. Но если бы вы стали больше жаловаться Тору, то он позвонил бы мне и кричал бы… э-э… жаловался бы еще громче. Я почувствовала бы себя последней скотиной и заплатила бы не вам, а ему, лишь бы он замолчал.
— Понимаю, все эти жалобы и крики звучат так неприятно. — Он с облегчением улыбнулся. — Ты уверена, что это происходить именно так?
— Абсолютно. Я только постаралась исключить посредника из этой цепочки. Ну, ты понимаешь, все эти крики… — она доверительно ухмыльнулась.
— Да, понимаю. Но…
Она чувствовала, что его сопротивление ослабевает.
— Вы использовали те продукты или же вышвырнули их?
Он пожал плечами.
— Неудобно говорить, но мы выбросили их.
— Это была ваша вина?
— Нет, нет. Продукты, они быть плохими.
— Если тебе так больше нравится, я могу позволить тебе позвонить и наброситься на Тора. — Она напустила на себя испуганный вид. — Но тогда он обязательно позвонит мне и будет обращаться со мной как с…
— С последней скотиной?
— Точно. Ты хочешь, чтобы он так сделал? Через пару дней я выхожу за этого человека замуж.
Джо понадобилось несколько секунд, чтобы принять решение.
— Нет, нет. Мы возьмем деньги, чтобы тебя не называть скотиной в день твоей свадьбы. — Он сверкнул улыбкой и выхватил конверт из ее рук. Подойдя к столу, он опустился на краешек. — Я рад, что мы это решить. Мы хорошо делать вдвоем. Почему ты выходить замуж за него, а не за меня?
Голос Андреа прозвучал очень язвительно:
— Мы бы вцепились друг другу в глотку еще до окончания медового месяца. Он порывисто вздохнул.
— Но какой бы это быть медовый месяц!
— Ты хотел бы еще что-нибудь обсудить? — спросила она, твердо решив придерживаться исключительно деловых вопросов.
Он сцепил руки.
— Э-э, еще одну маленькую, крошечную вещь. О-о!
— Да?
— Я хотеть извиниться за то, что заставил тебя порвать с Торсен прошлый раз. Это делать мои слова, и я чувствовать себя плохо. — Он быстро оглянулся и демонстративно понизил голос:
— Он знать, что я говорить тебе?
Она изо всех сил сдерживала смех.
— Только не от меня. Я об этом даже не упоминала.
— Хорошо. Я думаю, если он узнать, для меня это быть последний день. Ты обещать держать губы на замке? Вообще-то тебе не нужно говорить ему даже о мой визит сегодня.
Выражение его лица было столь трагичным, что ей ничего не оставалось, как только согласиться.
— Обещаю. Мой рот на замке. Он покачал головой.
— Я чувствовать себя очень плохо, сага. Торсен будет твой муж, а жена не должна держать секрет от мужа. Но я рад, что ты ему не сказала.
— Не сказала мне что? — Тор стоял в дверном проеме. Он одарил их яростным взглядом и шагнул в комнату.
Джо отшатнулся от ее стола.
— Так приятно поговорить с тобой, сага. Ты хорошо выходить замуж. Увидеть тебя скоро. — В ответ на холодный взгляд Тора он поспешно добавил:
— Нет-нет. Я хотеть сказать, я видеть тебя не так скоро. Может быть, не видеть никогда. Теперь я идти, хорошо? — Он обошел Тора стороной.
— Для меня — так очень хорошо, — одобрительно кивнул Тор. Закрыв за выскочившим Джо дверь ногой, он обернулся к Андреа.
Она поспешно, как только он подошел, заговорила:
— Не утруждай себя криками. Это не сработает.
— Что ты мне не должна говорить? — требовательно спросил он голосом, может, лишь на полтона ниже, чем крик.
Всем своим огромным корпусом он навис над ее столом, так что она оказалась явно в невыгодном положении. Ей хотелось сказать ему правду, но она не могла, поскольку дала обещание Джо. Но и врать не могла. Она презирала ложь; к тому же ложь ей никогда не удавалась.
Но и отмолчаться не получится.
— Он не хотел, чтобы ты знал о его визите. — В какой-то мере это была правда. Может быть, ей удастся рассказать ему несколько правдивых фактов, обойдя основное.
— Почему?
Она съежилась. Вопрос прямой, а ответа нет.
— А ты как думаешь? — увильнула она.
— Потому что он в прошлый раз разорвал нашу помолвку, — ответил тут же Top, — и знал, что я его убью, если он еще раз это сделает.
Андреа только глазами захлопала. Значит, он знал. К несчастью для Джо, но к большому счастью для нее. Она бросила на него быстрый взгляд. Видимо, время все-таки объясниться.
— Когда Джо рассказал мне о деталях сделки с Милане, он не понимал, что ставит крест на наших отношениях. На самом деле он был рад нашей помолвке.
Тор грязно выругался, и она покраснела.
— Единственное, чему он был бы рад, — это заполучить тебя.
— Ты не прав, — запротестовала она. — Он считал, что наша женитьба — шаг весьма практичный. Он и сейчас так думает. Это я раньше не была заинтересована в замужестве, основанном на практических интересах.
— А сейчас заинтересована?
— Я же выхожу за тебя, не так ли? — Она смотрела на него с обидой. — Ты ведешь себя так, как будто ты пострадавшая сторона. Это я жила иллюзиями. Я думала, что ты меня любишь. А вместо этого узнала, что единственной причиной, по которой ты сделал мне предложение, была возможность получить от Ника лучшие условия в сделке с Милане. Не будешь же ты отрицать?
Выражение его лица стало ледяным.
— Буду. И отрицаю. Я отрицал это год назад — и отрицаю сейчас. Неужели ты в самом деле считаешь, что ты мне нужна была для того, чтобы как можно лучше договориться с Ником и Милане? Ошибаешься. А вот для Ника иметь меня зятем было весьма привлекательно. Это он попытался сделать нашу женитьбу условием договора, а не я.
Она подскочила.
— Не лги! Не смей клеветать на моего отца! Он бы никогда не сделал такого по отношению ко мне.
— А я бы сделал?
— Ты же сделал мне предложение, разве нет? Ты попытался заключить контракт с Милане, попытался уговорить их не работать с Константином, а работать напрямую с тобой. Когда это не вышло, ты решил, что я — самый лучший выход. Мол, стоит объявить помолвку с дочерью Ника — и он тут же предоставит тебе все, что требуется.
Он сцепил зубы так, что напряглись желваки.
— Здорово ты все вычислила, не правда ли?
— Да уж. — Она упрямо вздернула подбородок. — Правда и поныне состоит в том, что ты не женился бы на мне, если бы тебе не нужно было сохранить контракт с Милано. Давай, отрицай, если сможешь.
— Я не могу этого отрицать, — промолвил он. — Но я об этом сожалею.
Ей было больно. Слезы жгли глаза, и она изо всех сил заморгала, чтобы унять их.
— Женитьба на мне в прошлом году была прекрасным деловым ходом, поэтому ты сделал мне предложение, — сказала она хриплым от страданий голосом. — Я стала средством для достижения цели, игрушкой в руках человека, который поклоняется только бизнесу.
Он обошел стол и приблизился к ней. Она подалась назад, но он крепко сжал ее лицо в ладонях.
— Столько страсти. Столько боли. И это сделали с тобой мы, твой отец и я. Она покачала головой:
— Не Ник. Только ты.
— Думай как хочешь. — Он нежно провел пальцем по векам, стирая слезы, поблескивавшие на ресницах. — Ты в одном права. Бизнес стал важной частью моей жизни. Для этого была веская причина — во всяком случае, так я думал до сих пор.
— Ты не изменился, — вздохнула она, пытаясь вывернуться из его рук. — Единственная причина, по которой ты женишься на мне сейчас, — это то, что контракт с Милано под угрозой, и ты пытаешься сделать все возможное, чтобы спасти его.
— Довольно экстравагантное решение, тебе не кажется?
— Ты уже такое принимал раньше, — парировала она.
— Может быть. — Он опустил ладони ей на плечи. — А как насчет тебя? — Пальцы его поднялись к ее затылку, запутались в волосах. У нее перехватило дыхание.
— У меня нет выбора, — выдохнула она. — Ты бы мне не помог, если бы я не вышла за тебя. Его пальцы напряглись.
— А это значит, что твой бизнес для тебя на первом месте?
Это значит, что для нее бизнес ее отца на первом месте. Небольшая разница, имеющая значение для нее, а для него скорей даже неразличимая. Если бы пострадала только она, то ей бы ничего не стоило послать и его, и кредиторов, и поставщиков — всех к чертям. Но от ее решения зависит судьба Рынка Константина.
Она еще раз попыталась вывернуться, но встретила сопротивление.
— Да, — резко ответила она. — Рынок Константина для меня на первом месте, как магазины Торсенов на первом месте для тебя.
— Твои глаза всегда тебя выдают, — пробормотал он. — Несмотря на Ника, на Милано, на контракт — ты хотела меня. Только твоя гордость встала на пути.
— Но тебе удалось подавить ее, не так ли? — ответила она.
Он засмеялся искренне, весело.
— Надо сказать, с большим трудом, но кому-то ведь пришлось бы это сделать. — Он склонил голову и поцеловал ее. Как следует.
Ей нужно было оттолкнуть его. Она пыталась заставить себя. Ее руки обвили его за шею. Она должна протестовать. Ее пальцы оказались в его густых золотистых волосах. По крайней мере она не должна получать от этого удовольствие. Это была ее последняя мысль перед тем, как она полностью растворилась в его объятиях.
Но все поцелуи когда-то кончаются, и этот тоже.
— Мои родители волнуются, что ты следующей ночью останешься совершенно одна. Они приглашают тебя приехать к ним.
Возражение замерло у нее на губах. Приятное приглашение, и она с радостью его примет. Ей ни в малейшей степени не улыбалось провести ночь накануне свадьбы в одиночестве. Она кивнула.
— Спасибо. Скажи им, что я с удовольствием приеду. Между прочим, — решила она упомянуть, — Соня и Джордан просветили меня насчет свадьбы.
Он улыбнулся, и его глаза засияли теплым голубым светом.
— О-о?!
— Да. О! — Она с любопытством уставилась на него. — Ты понимаешь, как трудно мне выкроить время для уроков верховой езды? Зачем все это? Для чего ты устраиваешь подобную церемонию?
Он пожал плечами.
— Я ведь уже объяснил. Надо произвести впечатление на твоих поставщиков и конкурентов. Уж поверь мне, сработает безотказно.
— И все же…
Он приложил палец к ее губам.
— Они не купятся на что-нибудь скоропалительное и простое. Чем сложнее будет церемония, тем убедительней, любовь моя.
Она по-прежнему сомневалась.
— Но все эти хлопоты, не говоря уж о расходах…
— Это мои заботы, а не твои. Я тебе сказал, что обо всем позабочусь. И я это сделаю. А ты сделаешь только то, что обещала.
Она улыбнулась.
— То есть — появлюсь на свадьбе?
— Именно, появишься на свадьбе. Встретимся завтра на предварительном обеде. А до тех пор постарайся вести себя хорошо.
— Вести себя хорошо — то есть держаться подальше от Джо? Он усмехнулся.
— Для начала хотя бы это. — Он оставил еще один поцелуй на ее полураскрытых губах. — Андреа Торсен. Мне нравится, как это звучит.
Она подняла руку к губам. Весь ужас в том, что ей тоже нравится, как это звучит.
Глава 5
Андреа стояла у окна своей временной спальни и следила за первыми рассветными лучами, освещавшими августовское небо. Темно-синие и пурпурные блики мерцали на спокойной поверхности озера и на вершине горы Олимпик. День ее свадьбы обещал быть ясным и солнечным — словно в подарок, учитывая непредсказуемую погоду Сиэтла.
Послышался легкий стук в дверь, и Джордан заглянула в спальню.
— Мне показалось, я слышу, как ты тут ходишь, — прошептала она, локтем подталкивая дверь. На подносе в ее руках тихонько зазвенели приборы. — Не смогла заснуть?
Андреа поспешила к ней, взяла поднос и поставила его на маленький стол на трех ножках у окна.
— Глаз не сомкнула. Если здесь кофе, я тебе подруга на всю жизнь.
— Большое дело. Я уже и так твоя подруга на всю жизнь. — В ответ на ее нетерпеливую гримасу Джордан смягчилась:
— Да, кофе и кое-что из еды.
— В таком случае ты станешь моей подругой и в будущей жизни тоже. — Желудок у Андреа сжимался от голода, напоминая ей о том, что вчера на предварительном приеме она лишь что-то отщипнула. Под любопытными взглядами будущей родни у нее мгновенно пропал аппетит. — Что ты мне принесла?
Джордан весело фыркнула и сняла с подноса салфетку.
— Круассаны с джемом, мой голодный дружок.
Только что из печи. Полагаю, Соня тоже не могла заснуть. Я обнаружила ее уже на кухне.
Андреа пугливо обернулась на дверь и нервно затянула пояс на своем халате.
— Она решила не присутствовать на нашей встрече за завтраком?
— Она подумала, что ты предпочтешь побыть одна после вчерашнего банкета. — Джордан послала ей ободряющую улыбку. — Вот увидишь. Соня — весьма дипломатичная свекровь.
Андреа кивнула, она уже знала, что это правда.
— Ты права. Она и в самом деле настоящий дипломат. Блестяще справилась со всеми вчерашними… э-э… обсуждениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22