— Ладно! Если уже на то пошло, то я не припомню, чтобы хоть раз вылетела из Бостона без опоздания. У вас там все время туман. А этот снег к утру растает. Он как пух. Погоди минутку. — Я схватила трубку и взглянула на часы. Была половина десятого вечера.
— Хана, — с благодарностью выдохнула я, когда услышала ее голос. — Я знаю, что Гейб с Рори у вас. Можно, чтобы они остались на ночь? Погода не очень хорошая.
— Да, конечно, — ответила Хана, но что-то в ее тоне меня насторожило. — Они здесь.
— Что случилось, Хана? — Я подумала, что Гейб мог обмолвиться о Мэтте, и Хане не понравилось то, что я осталась с ним наедине.
— Хана, Кейси скоро вернется с репетиции, а Эбби она оставила у Конни.
— Нет, я не об этом, Джулиана. Они все здесь. И Каролина, и Гейб, и Рори, и мальчик Каролины. Она хочет с тобой поговорить.
Я ощутила, как у меня перехватило дыхание.
— Я не справлюсь. Не сейчас, Хана.
— Она здесь с парнем.
— Понятно.
— И Лео разрешает им спать вместе.
— Это не значит, что и ты должна разрешать, — ответила я, и у меня все поплыло перед глазами.
Моя доченька, маленькая пятнадцатилетняя девочка. Маленькая во всех смыслах: маленькие руки, ноги, маленькая грудь и такая тонкая талия, что я могла бы обхватить ее двумя пальцами.
— Сколько она уже у вас?
— Два дня. Он спит на софе. Очень приличный мальчик. Я имею в виду, что он говорит «спасибо» и «извините». Но, Джулиана, Гейб не может… Да и я не могу…
— Да, понимаю. А где Гейб, мой Гейб?
— Он смотрит телевизор с дедушкой в его кабинете. Они с Каролиной и двух слов не сказали друг другу…
— Может, тогда пусть он привезет Рори домой.
— Да нет, Рори как раз счастливее всех. Она ни на шаг не отходит от Кары.
— Тогда все это подождет до утра. Если я смогу вывести машину, то сразу же приеду.
— Хорошо, — нерешительно протянула Хана. Ей было семьдесят восемь лет, и этот мир казался ей еще более сумасшедшим, чем мне.
— Договорились, — ответила я.
Я положила трубку и повернулась к Мэтту.
— Здесь есть гостиница в нескольких кварталах отсюда, но я предлагаю тебе остаться у меня. Я постелю на кровати Гейба.
— Давай я хотя бы уберу снег. Иначе ты не выедешь. Где лопата?
Я сказала, где ее найти. Я услышала, как он смеется, беря ее в руки, и отправилась в комнату Гейба, чтобы убрать там и проветрить. Выглянув в окно, я заметила, что снег словно тает.
— Он невесомый, — крикнул мне Мэтт. — Я миллион лет не убирал снега и ощущаю себя, как в кино.
— Но разве в Бостоне не бывает снега? — удивилась я, вручая ему полотенце. Он был такой красивый. На лбу у него блестели капельки пота, а волосы на влажном воздухе завились колечками. Высокий, энергичный — американская мечта. Как давно у меня не было в доме мужчины! Я уже забыла, что атмосфера в доме может измениться от его присутствия.
— Не возражаешь, если я приму душ?
— Нет, — ответила я. — Не возражаешь, если и я приму душ? Я дала ему халат Гейба и несколько полотенец.
— Не могу предложить тебе пижаму, потому что у Лео, наверное, она на два размера меньше, да и не сохранила я их.
— Я не сплю в пижаме, — ответил Мэтт, и я ощутила словно укол в солнечное сплетение.
Спустя полчаса мы снова появились в гостиной. Я решила быть тщеславной до конца, поэтому высушила волосы и снова накрасилась.
— Вот теперь я тебя узнаю, — сказал Мэтт. — Ты не изменилась.
— Вряд ли, но мне приятно, что ты так говоришь.
Нам больше ничего не оставалось делать, как поцеловаться. Я погрузилась в это нереальное ощущение счастья, зная, что, возможно, больше мне не суждено будет его испытать. Словно не было ничего более естественного, Мэтт потянул за пояс моего халата.
— Нет, — остановила его я. — Нет.
— Не волнуйся. Он провел рукой по моей щеке, потом коснулся шеи, груди и обнял меня за талию.
— Все, — вымолвил он. — Я же не могу пользоваться тем, что красивая женщина осталась одна в занесенном снегом доме.
Он мог бы, и я не стала бы сопротивляться.
Но мы разошлись по спальням. Хотя в доме было прохладно, я сбросила одеяло и коснулась своей шеи там, где еще недавно ощущала его руку. Этот жест был мне дорог, как память.
Глава тридцатая
Изречения
Излишек багажа
От Джей А. Джиллис
«медиа-панорама»
«Дорогая Джей,
Мой самый страшный кошмар стал явью. Моя дочь забеременела. Ей семнадцать лет. Она и ее, так называемый друг, который, насколько мне известно, не работал ни одного дня в своей жизни, заявляют, что воспитают ребенка сами. Моя дочь бросила школу и устроилась администратором в ресторане. Вечером она посещает занятия в техникуме. Я знаю, что добром это не кончится. Я твердила ей, что она должна быть осторожна. Я ей говорила, что всему свое время. Разве она не понимает, что делает со своей жизнью? С моей? У нас были такие планы на ее будущее!
Законно разгневанная мама из Фитчвилла».

«Дорогая Законно разгневанная мама,
Вы можете выбирать, будете ли вы мамой, которая поддержит своего ребенка, или перейдете в разряд экс-мам. Если второе пугает вас, значит, все сложится нормально.
Джей».
* * *
Телефон зазвонил спустя два дня после отъезда Мэтью. Я не поехала к Хане, чтобы повидаться с Каролиной, потому, что Гейб появился в доме уже через несколько минут, после того, как машина Мэтью скрылась на дороге. Хотя между нами ничего не произошло, я решила сменить все постельное белье. Я стирала простыни, предвкушая наш с Кейси разговор. Через несколько часов мне предстояло сделать укол. Рори хотела нарядиться в свой костюм летучей мыши, как она делала последние две недели, а у меня оказалось свободных полчаса, чтобы рассказать Гейбу, как замечательно я провела вечер в обществе старого приятеля, как мы вспоминали прошлое, и как бы, между прочим, спросить сына, как поживает его сестра.
— Она собирается позвонить, — сказал он, и тут же раздался звонок. — Пусть она сама тебе все расскажет.
— Мама, — донесся до меня тихий застенчивый голос.
— Каролина, — ответила я, и у меня немедленно выступили на глазах слезы.
— Я хочу с тобой повидаться — ты должна познакомиться с моим парнем. Его зовут Доминико. Хорошо?
— Что хорошо? То, что ты хочешь со мной увидеться? Или то, что ты живешь с парнем? Тебе же только пятнадцать, Кара.
— Кэт, — исправила она меня.
— Секс не для людей пятнадцати лет, Кэт, — парировала я.
— Мама, но это же вполне естественно. Папа и Джой, с пониманием относятся к этому.
— Приезжай сама. Попроси дедушку приехать с тобой. Мне нужно скоро делать укол, но у меня есть время выпить с тобой чашку чая. Травяного, обещаю. И мы побеседуем, как женщина с женщиной.
На другом конце провода раздались сдавленные крики и писк.
— Доминико говорит, что если ты не хочешь принимать его, значит, ты не хочешь принимать меня, — после долгой паузы проговорила Каролина.
— Я могу принять его, как твоего друга, потому что ты остаешься моим ребенком, несмотря ни на что. Но я не могу принять человека, который сознательно делает очень рискованный выбор, — произнесла я, удерживая трубку двумя руками, чтобы не уронить ее. — Во-первых, ты предохраняешься? И, во-вторых, скольких еще девушек он ублажает?
— Это не тема для обсуждения, мама, — отрезала Каролина.
— Почему же? Это как раз тема номер один для обсуждения. Человек может заболеть и без полового акта, что же говорить о таких серьезных отношениях? Ты можешь заболеть так, что это навредит ребенку, если он у тебя будет, или повредит твой мозг. Последствия этих отношений способны испортить тебе жизнь, — сказала я ей.
— Я все знаю.
— Твои эмоции идут впереди голоса разума. Даже если физически ты и созрела. Тебе кажется, что твое желание подкреплено чувствами…
— Мам, не надо со мной разговаривать так, как будто я написала в твою рубрику.
— Ты мне позвонила как дочь к матери.
— Все это папа уже обсуждал с Доминико.
— И отдал ему твою руку.
— Угу. Можно мы приедем?
Она хотела примирения. Моя маленькая принцесса. Моя дочь. Первое нарядное ее платьице и первая книга лежали у меня в шкафу в коробке, перевязанной лентами. Этот ребенок каждый день в течение пяти лет просил у меня утром яйцо на завтрак, и этот ребенок сказал мне однажды, что любит меня так же сильно, как «солнечное яичко». Да, она больше была папиной дочкой, но ведь и моя тоже! Когда ей было восемь, она так хотела стать маминой помощницей, что постирала все свитера из ангоры в стиральной машине. Мы потом не могли надеть их даже на кукол. Если я с ней не встречусь, она разозлится. Она была очень темпераментной девочкой. Но если я дам согласие, то она воспримет его как одобрение своего поведения. Я была в волнении.
— Я бы не поступала так на твоем месте. Это безответственно. Я вспомнила наш вечер с Мэтью.
— Даже на своем месте я не стала бы, поступать так опрометчиво.
Я посмотрела на Кейси — ее взгляд затуманился от слез. Она кивнула в знак согласия с моими словами.
— Эти отношения не продлятся долго. Каролина, тебя же не было всего полгода. Секс должен стать частью жизни людей, когда они не могут жить друг без друга…
— Но так и есть, мама. Он больше ни с кем не видится.
— Прошу тебя, приезжай ко мне, Каролина. Я тебя очень люблю. Я очень хочу тебя увидеть.
— Я приеду только с Доминико.
— Тогда тебе лучше не видеться со мной, — сказала я, стараясь скрыть разочарование. — На этот раз обойдемся телефонным разговором. Когда ты уезжаешь? Подумай, я все еще жду тебя.
— Я не передумаю! Именно поэтому я и уехала от тебя. Ты ничего не принимаешь, кроме своих правил. Своих мещанских правил. Как дедушка с бабушкой. А Гейб даже не поздоровался с ним. Мама, ты думаешь, что знаешь все ответы, да?
— Нет, но я знаю точно, что в этом случае ты поступаешь очень опрометчиво. Это неправильно не только согласно моим правилам. Это, не вписывается ни в какие нормы! Сколько лет этому Доминико?
— Восемнадцать.
— Ваша связь противозаконна.
— Как я переживаю!
— Я знаю, что ты не переживаешь. Но он тобой пользуется. Твой отец юрист, Каролина. Разве он не знает, чем чреваты такие уступки? Ты еще ребенок, Каролина. У него вместо мозгов каша!
— Спасибо тебе за понимание, мама, — сухо проговорила Каролина. — Ты всегда отличалась чуткостью по отношению ко мне.
— Кара, Кэт, позволь мне поговорить с тобой и с Доминико.
— Нам не нужна ведущая рубрики советов. Ты считаешь себя великим психологом. Так почему же тогда папа ушел от тебя? Не будь ты такой заумной, он не оставил бы наш дом!
— Прекрати! Одно не имеет отношения к другому.
— А теперь ему приходится из-за тебя работать шесть дней в неделю, мама. Из-за того, что ты больная и бедная, а Гейб умственно отсталый. Вся его жизнь летит под откос. Он не этого хотел. Он опять занимается юридической практикой. Все для того, чтобы у тебя было достаточно денег на дорогие туфли…
Я не могла больше позволять себе дорогие туфли. Да и вообще высокие каблуки были для меня давно под запретом. Мне казалось, что на них я чувствую себя, словно на шатком небоскребе.
— Ты несправедлива! Ты специально говоришь такие жестокие вещи, Каролина! Твой отец обязан содержать свою дочь Рори, и тебя, и Амоса, и… как назвали ребенка?
— Скарлетт.
— Боже праведный, — вздохнула я.
— Что случилось, мам? Для тебя это недостаточно изысканно? — Каролина не скрывала своей язвительности. — Что ты хотела услышать? Матильда? Гертруда? Ты думаешь, что все должны вести свой род от первых поселенцев?
— Ничего подобного. Никто в нашей семье не ведет свою родословную от первых поселенцев, — ответила я, хотя это было ложью. Предки моей матери могли похвалиться, древней родословной. — Я не сноб. Даже ты, когда родилась Рори, удивлялась тому, что ей выбрали такое имя. Разве ты не помнишь?
— Ничего такого я не припомню. Рори. Бог ты мой, ты изменила ее имя, ничего не сказав папе!
— Знаешь, папа ведь завел себе ребенка, ничего не сказав мне.
— Ты мещанка.
— Я не позволю тебе разговаривать со мной в таком тоне!
— Ты просто не переносишь, когда тебе говорят правду.
— Пусть я мещанка. Пусть я не видела, как сильно твой отец стремился к переменам. Неужели ты думаешь, что я сама не корила себя за недальновидность сотни, тысячи раз? Не надо обвинять меня в узости взглядов. Я стараюсь быть практичной.
— Это еще одна твоя черта, которая вызывает у меня ненависть. Все должно быть выдержано в бежевых тонах, а чулки должны быть подобраны в тон туфлям.
— Прекрати. Я не считаю, что это повод для обвинений.
— Ты не можешь смириться с тем, что виновата сама.
— Я бы признала свою вину, если бы осознавала ее. Должна ли была я поехать за Лео в эту глухомань? Бросить работу и научиться консервировать, как он просил? Спасло бы это мою семью, смягчило бы горечь Гейба, убило бы страхи маленькой Рори? А мои собственные сомнения?
— Не будь ты такой старомодной, такой заносчивой, то имела бы все, — продолжала Каролина.
— Может, ты и права, — печальным голосом проговорила я. — Но, возможно, меня постигло бы еще большее разочарование. Я могла потерять себя на этом пути. Ведь и благородной жертвенности есть предел, даже если речь идет о спасении семьи.
— Но ты и не попыталась! Папа говорил мне! Он очень старался убедить тебя в необходимости перемен. Он хотел открыть тебе глаза на то, как скучно жить по-обывательски.
— Я не думаю, что наша с ним жизнь была так уж скучна. Ему эта жизнь не подходила, да. Но ведь он сам стремился в свое время именно к такой жизни. Он помог создать ее. Он сделал свой выбор.
— Только потому, что ты не позволила ему сделать другой. Ты же знаешь, все должно было быть так, как хочет Джулиана.
— Каролина, приезжай и поговори со мной. Или давай встретимся в кафе. Мы сумеем решить все проблемы…
Но я уже разговаривала с пустотой — она положила трубку.
Каролина позвонила мне, чтобы очистить совесть. Чтобы показать, как она старалась найти контакт со своей бедной матерью, но та не пошла навстречу. Думаю, что моя дочь с самого начала знала, что не приедет повидаться со мной. Она хотела похвалиться перед своими дружками тем, какая она раскрепощенная и самостоятельная. Я спрятала лицо в ладонях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52