— Вертолетом, наверное,— проговорил полковник, прикидывая, удалось ли ему произнести эти слова спокойно.
— Вот теперь уже ты, дружище Лис, выглядишь старомодным,— фыркнул Волк.— Ты просто отстал от жизни. Вертолет? Нас собьют за две минуты! Мы ведь обезвредили только полицию внутри казино. А те, что снаружи, готовы нас встретить. Они быстро сообразят, что у нас происходит. Морская и воздушная полиция будут наготове. Они знают, что мы можем выбраться только по воздуху, и оповестят военный аэродром в Тулоне.
— Так что же ты предлагаешь?—услышал полковник свой голос, словно со стороны.
Волк самодовольно откинулся в кресле, заложил руки за голову и произнес:
— Нам поможет одна из тех новинок, о которых ты сейчас так хорошо рассказывал — СВВП.
— Что? — переспросил Рокбрюн.
— Прыгающий самолет,— объяснил Волк.— Реактивный самолет с вертикальным взлетом и посадкой.
Полковник вспомнил, что Волк всегда был у них признанным экспертом по авиации. Он отлично разбирался во всех существующих и проектируемых типах самолетов.
— От нас потребуется идеальная слаженность,— продолжал Волк,— самолет приземлится вот на этом участке,— он показал место на чертеже.— Мы грузимся и улетаем. Даже если военные самолеты будут наготове, они никак не рассчитывают увидеть самолет с вертикальной посадкой. А пока они сообразят, будет уже поздно. Последняя его модель летает со скоростью тысяча двести миль в час. Через двадцать минут мы будем уже над Алжиром. И пусть потом ищут!
— Что и требовалось доказать,— заключил довольный Слон.
— Подождите, не так быстро! — воскликнул полковник.— Кто прилетит на этой штуке? Один из вас в лагуне с заложниками, а трое собирают добычу.
— Разумеется, обеспеченный заранее сообщник,— почти снисходительно объяснил Тигр.— Ведь в условии задачи не сказано, что в деле участвуем только мы четверо. Ты сказал, что мы должны предложить способ такого ограбления. Кажется, мы с этим справились. Как считаешь?
Рокбрюн почувствовал, что тоже увлекся игрой.
— Понадобится еще один человек внутри,— уточнил он.— Кто-то должен руководить всей операцией, давать команды полиции и владельцам драгоценностей. Как вы думаете это организовать и кто это обеспечит?
— Это уже совсем просто,— ответил Леопард,— только что закончилось выступление певца. Микрофон еще включен. В мире не осталось певцов, от которых можно услышать что-нибудь, кроме писка, без помощи усилителя. И ваш знаменитый Томми Рич не исключение. Пятый член банды возьмет микрофон и будет нашим церемониймейстером. Он сразу сообщит о происходящем ограблении, предупредит, что каждый, кто попытается сопротивляться, будет убит на месте, объявит, что полиция парализована, не забудет упомянуть, что посреди лагуны стоит лодка с захваченными заложниками и порекомендует всем присутствующим дамам без лишней суеты расстаться со своими драгоценностями.
Все четыре члена банды «Зоопарк» широко ухмыльнулись, и Волк торжественно сказал:
— Мы, конечно, приберегли эту ответственную роль для тебя, дорогой Лис. Она вполне соответствует твоей внешности и твоим заслугам. Сейчас в твоих руках судьба пятидесяти миллионов долларов. Ты согласен?
Полковник принужденно рассмеялся.
— Нет, спасибо,— ответил он.— Мне никогда не удавались публичные речи. К тому же я не уверен, что у меня сейчас достаточно крепкие нервы для такого дела. Кроме того, я не люблю убивать.
Рокбрюн встал.
— Самое страшное, что это в самом деле должно сработать. Самолет с вертикальным взлетом? Можно договориться с пилотом с базы ВВС, пообещав ему пятую часть добычи. Фейерверки прикроют его и обеспечат освещение, при котором он сможет приземлиться. Это хорошая идея, старина,— повернулся он к Волку.
Альфонс Кузен поблагодарил его легким поклоном, и все замолчали. Полковник мысленно занялся самобичеванием. Если раньше мысли этой четверки не занимала идея ограбления, то после этой маленькой игры они наверняка задумаются. Неужели он сам натолкнул их на эту идею? Пятьдесят миллионов долларов! Правда, единственное похищение, которое они устроили после войны, было проведено ради благотворительности. Но огромная сумма может так поразить воображение друзей, что благоразумие оставит их. А может, их снова осенит донкихотская мысль, что Августовский бал задуман ради благотворительности, и они сделают полезное дело. Ведь каждый знает, что только маленький процент доходов от таких праздников попадает к нуждающимся. Неужели эта четверка сумасшедших действительно задумала это страшное преступление и, чтобы добиться своего, готова пожертвовать жизнью ни в чем не повинных людей?
Рокбрюн почувствовал всю чудовищность подозрения, что его старые друзья, простые и хорошие люди, окажутся способны на такое. Нет, этого не может быть.
Полковник почувствовал, что ему нужно побыть одному и хорошо все обдумать. Он посмотрел на часы.
— Господи, как поздно! Уже начинают съезжаться туристы, а я не люблю, чтобы моя жена в это время оставалась в магазине одна.
Он с чувством пожал всем на прощание руки, уселся в свой «Мерседес», помахал им рукой и уехал.
Четверка друзей молча смотрели вслед машине. Лишь когда шум мотора затих вдали, Слон повернулся к остальным.
— Ну?
— Боюсь, как бы ему не пришло в голову побеседовать с капитаном Скубайдом,— задумчиво сказал Волк.
— Лис не способен на это! — возмутился Леопард.— Это твоя идея убийства вывела его из равновесия,— набросился он на Тигра.— Неужели нельзя было обойтись без этого?
— Но ты же сам знаешь, что без этого невозможно,— оправдывался Тигр.
Все четверо тяжело задумались.
— А если он все-таки предупредит Скубайда? — спросил Волк.
— Это будет непростительно,— тихо сказал Тигр. Снова воцарилось тяжелое молчание.
Следующие двадцать четыре часа стали для полковника Рокбрю-на настоящим адом. Он обрушивал проклятия на голову хитрого маленького ривьерского детектива, капитана Скубайда.
— Вы что-нибудь слышали? — спросил капитан с самым невинным и доброжелательным видом.
Полковник узнал теперь очень многое и винить в том, что он оказался перед тяжелым выбором, мог только самого себя и свое любопытство. Ведь он мог сразу ответить, что ничего не слышал. На этом бы все и закончилось.
Поздней ночью Рокбрюн сидел в своем магазине и внимательно разглядывал чертеж казино «Серебряные пески». Он снова и снова рисовал схемы, напрягал ум, безуспешно пытаясь отыскать какой-нибудь другой план, позволяющий осуществить ограбление. Если бы это ему удалось, он мог бы с чистой совестью посчитать разговор с друзьями просто игрой. Но ничего не приходило ему в голову. Единственное, что можно было сделать, это окружить и заблокировать всю зону армией из нескольких тысяч человек, уничтожить полицию... Впрочем, все это, конечно, невозможно. В то же время план банды «Зоопарк» казался полковнику
неуязвимым.Он снова вздрогнул, вспомнив абсолютное спокойствие, с которым Тигр делал свое ужасное предложение. Перед глазами полковника опять возникла племянница в забрызганном кровью белом платье. Потом в его воображении возник палец с драгоценным перстнем, отхваченный кусачками для того, чтобы испугать и сделать сговорчивее остальных.
Рокбрюн подумал, что такое чудовищное насилие, пусть даже воображаемое, против невинных людей, стало возможным только в современном мире.
Что делать? Отговаривать друзей? Пойти к капитану Скубайду? Он не мог поверить, что его друзья приведут в исполнение столь ужасный план. Ведь единственным доказательством этого, кроме смутного предчувствия полицейских, был хитроумный план, который четверка разработала у него на глазах.
А если допустить, что эти четверо смелых, в прошлом отчаянных и безрассудных людей, решили в последний раз испытать судьбу? Когда Рокбрюн подумал об этом, прежние подозрения снова вернулись к нему. Он вспомнил загадочные взгляды, которыми они обменивались.
Как и всякий человек, которого когда-то выдали, полковник всей душой ненавидел предательство. Но перед его глазами все время стояла картина застреленной девочки, о которой так хладнокровно говорил Тигр...
Рокбрюн с удивлением заметил, что электрическая лампа, всю ночь горевшая в магазине, уже не нужна. За окном было совсем светло, наступило утро.
Полковник принял решение. Он уверенно пошел к телефону...Большой карнавал на Ривьере навсегда остается в памяти каждого, кому хоть раз посчастливилось побывать на этой феерии, где под звездным шатром смешиваются в сплошной клубок красота и обжорство, вульгарность и шик... Музыка, звон посуды, громкая болтовня. Настольные лампы освещают раскрасневшиеся лица, крахмальные манишки, обнаженные плечи и благородный блеск бесчисленных драгоценностей. Килограммовые банки, из которых ложками зачерпывают черную икру. Поднос с ломтями белой рыбы, украшенной трюфелями, словно по волшебству возникает из-за чьего-то плеча. В оплетенных бутылях искрится шампанское лучших сортов — «Кристалл» и «Дом Периньон». Женщины — это или потрясающие красавицы разного ранга — от аристократок до курочек, или богатые старухи, на лицах которых почти не заметны шрамы от косметических операций. Но платья всех женщин — молодых и старых — шедевры лучших французских модельеров. Нежный запах драгоценных духов смешивается с мягкими ароматами летней ночи.
Парижский дизайнер удачно расположил по периметру веранды картины, и разноцветные светильники заставляют поверить, что вы попали в современную, но сказочную страну.
Приятно чувствовать, что вы находитесь среди людей, признанных — или по крайней мере осознающих себя — лучшими из лучших, в самой лучшей обстановке, есть самую лучшую пищу. И все это с наибольшим блеском, который можно себе представить в наш блестящий век.
Столик на шестерых обошелся полковнику в шестьсот долларов, вино стоило еще около сотни. Сейчас он держал в руке стофранко-вую банкноту, ожидая, пока к нему подойдет одна из хорошеньких девушек, продающих лотерейные билеты. Лотерея будет разыграна в конце праздника. Среди ее призов — машина, норковая шуба, бриллиантовая брошь и другие драгоценности.
Их столик был очень близко к сцене, сразу же за длинными, установленными параллельно столами, за которыми сидели знаменитости. Глядя на них, Рокбрюн подумал, что если бы грабители обобрали только сидящих за этими столами, им бы уже вполне хватило драгоценностей, чтобы признать дело стоящим. Со своего неудобного места он прекрасно видел блеск рубинов Ван Джелдера, сияющие отблески изумрудов Марберри и сверкающие всеми цветами радуги бриллианты Махарани.
Полковник сидел в такой неудобной позе потому, что бумажник, набитый стофранковыми банкнотами, он переложил во внутренний карман пиджака, а в задних карманах его брюк лежали два заряженных автоматических пистолета. И вообще Рокбрюн сейчас чувствовал себя неуютно. Его жена и друзья были в восторге, а полковник, все время пытающийся незаметно поглядывать по сторонам в поисках кого-нибудь из банды «Зоопарк», чувствовал себя совершенно несчастным. Он ожидал, что они переоденутся в полицейских, но поблизости не видно было ни одного человека в форме. Хотя ему показалось, что вдали, у наружной двери, мелькают голубые мундиры.
Рокбрюна одолевали сомнения. Зайти сюда одетыми в полицейскую форму было бы проще всего. Но можно было придумать и другой маскарад. Любой вариант был бы сейчас легко осуществим. Вокруг сновало множество официантов, не говоря уже о рабочих сцены, механиках и электриках.
Весь праздник превратился сейчас в громадное световое пятно, по которому сновали одетые в белое официанты, одетые в черное метрдотели, продавцы лотерейных билетов и пробирающиеся к своим столикам гости. На фоне темнеющей лагуны полковник видел силуэты рабочих, готовивших фейерверк.
Его тревога все нарастала. Интуиция подсказала ему, что события надвигаются. Полковнику хотелось извиниться и пойти вниз, посмотреть, не затаился ли там человек с оружием. Но он понимал, что это будет выглядеть нелепо. Когда Рокбрюн увидел метрах. в десяти от себя невероятно толстого официанта, с поклоном предлагавшего филе де Шарле Анкру Паризьен, он подумал, что это наверняка Леопард, и в состоянии, близком к панике, стал подниматься со своего стула. В этот момент официант повернул голову, и полковник с облегчением увидел совершенно незнакомое лицо. Только теперь Рокбрюн подумал, что при подготовке налета место Леопарда было бы не на сцене, а в служебном помещении, среди электриков, поближе к главному выключателю. Он стал обдумывать, как распределились бы обязанности, будь банда здесь. Если бы пришлось убивать, это сделал бы Тигр.
Полковник вздрогнул, когда официант коснулся его плеча, предлагая бифштекс. Он сконфуженно улыбнулся, стараясь взять себя в руки. Аппетита не было, но Рокбрюн съел свою порцию. Он постоянно внушал себе, что грабители, если они хотят иметь хоть какие-то шансы на успех, не должны ничего предпринимать, пока не погаснут огни и не начнется фейерверк. Когда этот момент
наступит, он успеет решить, что и как делать дальше. Пистолеты, на которых полковник сидел, уже перестали ему мешать. Теперь он был рад, что прихватил их.
Обед подошел к концу. В душном вечернем воздухе запахи пищи смешивались с парами алкоголя и ароматом духов. Опустошенные бокалы шампанского сделали голоса пронзительнее, а смех громче. Официанты быстро убрали со столиков. Огни потускнели, зато ярко осветилась сцена, где началось представление. Позже полковник не мог вспомнить ничего, кроме кружащихся и подпрыгивающих ярких пятен вместо танцующих девушек и молодых людей. Потом выступал какой-то неумелый фокусник, и только в конце его выступления полковник понял, что это комик, и все его неудачи запланированы. И вот, наконец, пришла очередь звезды. Американский певец Томми Рич!
Объявление его выступления прозвучало для полковника как сигнал тревоги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21