В былые времена полковник мог и по двое суток работать, не сомкнув глаз; оставаясь при этом внимательным и активным.
Прошло ровно двадцать четыре часа с тех пор, как перед его магазином затормозил «Ягуар» Сары Говард.
Интересно, кто будет сегодня первым посетителем? — подумал он.
Послышался скрип тормозов, заскрипел гравий под колесами и перед домом появился капитан Скубайд. Судя по всему у него не было времени зайти переодеться, хотя ночь внесла радикальные изменения в его костюм — левый рукав рубашки был разорван от низа до самого плеча и через дыру виднелась длинная красная
царапина. Но капитан так же стремился быть безукоризненно корректным, как и днем раньше. Он вежливо отвернулся к витрине с антиквариатом, давая полковнику время собраться с мыслями и только потом посмотрел ему в глаза.
— Спасибо за совет.
— Не за что,— ответил полковник.
— Что касается вознаграждения,— Скубайд закашлялся,— наверное, будет лучше, если мы с вами разделим его, чтобы избежать нежелательных вопросов.
— Вы правы,— согласился Рокбрюн.
— Двести пятьдесят тысяч — достаточно кругленькая сумма,— добавил капитан.
— Неожиданным деньгам всегда найдется применение,— ответил полковник, взял вырезанное из слоновой кости распятие XIV века и покрутил в руках.
Рокбрюн с таким интересом поглядывал на разорванный рукав капитана, что тот счел нужным дать объяснение.
— Ерунда,— сказал он,— немного повздорил с парнем, когда заходил к нему в гости.
— Картины? — предположил полковник.
— Да,— пробормотал Скубайд,— они были в подвале. Не только Ренуар, но и все остальные тоже.
— Вот как,— сказал Рокбрюн,— а я думал, что они могли...
— Настоящий маленький Лувр! — возбужденно перебил его капитан.— Эль Греко, Ван-Дейк, модернисты и два Брейгеля, о краже которых еще даже не сообщили. Все было подготовлено к отправке.
— Какое разочарование для месье Дюфора и его друзей! Надеюсь, они все были на месте?
— Все, кроме англичанина.
— Маленький шантажист...
Улыбка капитана Скубайда не предвещала ничего хорошего.
— Этого голубка мы тоже возьмем, но попозже,— сказал он.— Он не был замешан в самом грабеже. Банда просто использовала его знакомства. У Дюфора были мозги, граф был экспертом по картинам, а Гарри — убийца. Это он прикончил охранника при ограблении на Кеп-Ферра.
Полковник кивнул.
— Он был еще, по совместительству, и соблазнителем,— добавил Рокбрюн.— Ну что ж, отлично. Я надеюсь, все прошло гладко?
— Понимаете...— начал капитан Скубайд. Брови полковника поползли вверх.
— Гарри был настолько неосмотрителен,— пояснил полицейский,— что иустил в ход оружие. Я убил его, когда он открыл огонь. Теперь меня наверняка представят к награде.
— И заслуженно, мой друг, вполне заслуженно,— совершенно искренне поздравил его Рокбрюн.— Этот рот надо было заставить молчать.
Он подумал о Саре и алиби, которое представил бы Гарри на суде.
— Это вы предупредили меня, что он будет вооружен, и только благодаря вам я был готов к этому,— признал капитан.
Рокбрюн поклонился. Это была одна из тех нечаянных удач, которые и прежде выпадали на его долю. Будущие показания Гарри слишком явно выпадали из плана, разработанного полковником. А он еще со времен Сопротивления не позволял себе упускать никаких мелочей.
Скубайд двинулся к дверям, но приостановился и предупредительно кашлянул.
— Кстати, вчера пострадали ваши друзья, которые живут возле фермы Минори. Там перерезан телефонный провод и повреждены автомобили. Вдобавок у одного из друзей поцарапано лицо, у другого здоровенный синяк. Впрочем, ничего серьезного.
— Спасибо, что вы мне сообщили об этом,— сказал Рокбрюн.— Я обязательно зайду, чтобы проведать их и выразить сочувствие.
Капитан все еще стоял в дверях.
— Я очень благодарен и горжусь вами,— сказал он.
Не имея возможности наградить полковника медалью за участие в ночной операции, Скубайд компенсировал это краткой вычурной речью, которая прозвучала бы совершенно неуместно, если бы не была такой искренней.
— Франция смогла пережить поражение в войне и существует сейчас благодаря таким людям, как вы!
Капитан порывисто повернулся и пошел к машине.
Следующий визит тоже нельзя было назвать неожиданным. Подъехал «Ягуар» Сары, но девушки в нем не оказалось. За рулем сидел ее отец, Джоэль Говард. Этот миллионер, вдовец и на редкость красивый мужчина, буквально излучавший энергию, не стал тратить время на долгие предисловия.
— Я прилетел несколько часов назад. Сара встретила меня в аэропорту. Потом я беседовал с капитаном Скубайдом и пришел поблагодарить вас.
— За возвращение картин?
— Нет,— ответил Говард,— за то, что вы вернули мне дочь. Старые друзья молча посмотрели друг другу в глаза.
— Картины были застрахованы. К тому же это всего лишь вещи. Сара...— Говард мгновение колебался и решительно закончил,— Сара рассказала мне все. Это я виноват, что после смерти матери никто всерьез не занимался ее воспитанием. Я не уделял внимания девочке. Но теперь с этим покончено... Саре очень повезло, что вы оказались рядом.
Полковник сохранял подобающее случаю скромное выражение лица, а в душе молился, чтобы никогда и ничего не узнал мистер Джоэль Говард о возвращении банды «Зоопарк».
— Пьер, дорогой мой друг! Если позволишь, я хотел бы что-нибудь сделать для тебя. Что-нибудь, что угодно, лишь бы это пришлось тебе по душе. Ведь я знаю, как ты великодушен. Ты позволишь мне сделать это?
Полковник вспомнил своих товарищей по оружию, вспомнил идею, которая толкнула их на эту романтичную и безнадежную авантюру... Двести пятьдесят тысяч, которые он получил как вознаграждение, полковник уже решил пожертвовать местным беднякам. Но сейчас у него возник более масштабный план.
— Хорошо,— сказал он,— построй нам больницу, Джоэль. Современную, оборудованную по последнему слову техники, но чтобы в ней всегда бесплатно лечили бедняков.
— О'кей! — сказал миллионер,— вы получите больницу.
— Я предлагаю,— задумчиво добавил полковник,— назвать ее «Больницей Ренуара».
— «Больницей Ренуара»? — удивился Говард.— Какая странная идея!
— Странная, но мне, кажется, прекрасная,— ответил Рокбрюн.
— Извини,— сказал Джоэль Говард,— но я не совсем понимаю. Однако полковник не стал объяснять.
КАК ОГРАБИТЬ ПРАЗДНИК НА РИВЬЕРЕ?
Жаркий летний мистраль дул вдоль долины Роны. Достигнув Средиземного моря, он сворачивал вдоль побережья, вызывая нервные стрессы у всех отдыхающих и жителей французской Ривьеры — от Сан-Тропеза до итальянской границы. Даже такой бывалый человек, как полковник Рокбрюн, не избежал его влияния. То, что полковник был не в своей тарелке, подтверждалось и тем, что он, поглощенный рассматриванием своего нового сокровища, не заметил прихода капитана Скубайда. В конце концов капитану пришлось негромко покашлять, чтобы привлечь к себе внимание.
Полковник даже не слышал шума машины, на которой подъехал капитан детективов, что было еще более странным для человека, чья жизнь когда-то зависела от его внимания и реакции.
Рокбрюн взглянул в направлении, откуда слышался кашель, и вновь принялся рассматривать свою добычу — большие позолоченные, богато разукрашенные часы с тонким резным циферблатом и четырьмя прекрасно выполненными фигурами, изображающими времена года.
Не отрывая восхищенного взгляда от принесенных ему накануне вечером часов, Рокбрюн обдумывал, что могло привести к нему детектива в такую рань. Ведь не было еще и девяти часов, оставался по меньшей мере час до открытия магазина. За утренним кофе полковник успел просмотреть сегодняшнюю «Нис Матен» и не припоминал какого-нибудь серьезного преступления, с которым мог быть связан визит капитана.
Скубайд подошел поближе и принялся вместе с антикваром восхищенно разглядывать часы.
- Красивая вещь,— наконец заметил он.
— Не просто красивая — великолепная. Вещь замечательная и уникальная. Пойдемте, я кое-что покажу вам,— предложил Рокбрюн.
На задней стенке часов оказалась металлическая табличка с надписью: «Генри Мартино».Глаза полковника блестели от удовольствия, а лысая голова порозовела от прилива крови. А вот лицо Скубайда оставалось равнодушным. Он явно не разделял восторгов хозяина.
— Генри Мартино,— объяснил Рокбрюн,— был часовщиком Людовика Четырнадцатого. Его мастерская размещалась в Версальском дворце. Это одни из последних часов, которые Король-Солнце получил от него перед смертью. Позже эти часы попали к семье графа Рочестерского, и с тех пор постоянно находились в их поместье.
— Как же они попали сюда? — удивился капитан.
— Мы с графом были друзьями,— объяснил Рокбрюн,— и он завещал, чтобы после его смерти часы были проданы мне.
Капитан посмотрел теперь на часы с большим почтением.
— Интересно, сколько они стоят? — спросил он.
— Я собираюсь продать их за двести пятьдесят тысяч франков,— сказал полковник.
— Боже мой! — у Скубайда перехватило дыхание.— Пятьдесят тысяч долларов!
Жизнь на Ривьере, где всегда собиралось множество американских туристов, приучила его быстро переводить франки в доллары.
— А вы не боитесь воров?
— Нет,— коротко ответил полковник.
Капитан Скубайд обвел взглядом магазин. На окнах не было решеток и замок на входной двери самый обыкновенный.
— Вы правильно поступаете,— вздохнул Скубайд,— я тоже считаю, что невозможно изобрести такой замок, который остановит умного и опытного вора.
— Вот именно! — кивнул полковник.— У взломщика, который возьмет мои часы, проблемы возникнут после, а не до того, как они к нему попадут. В мире нет специалиста, который не опознает эту редкость. За них можно получить выкуп, но продать невозможно.
Скубайд вспомнил о случае двухлетней давности, когда несколько бесценных картин Ренуара все-таки были украдены, и именно с целью получения выкупа. Он подумал, что и полковник сейчас вспомнил о той краже.
— Вы правы,— сказал он.— То ли дело ювелирные изделия. Их можно разломать, золото и платину переплавить, знаменитые камни разрезать так, что их уже никто не узнает.
Рокбрюн насторожился. Он обратил внимание и на чересчур беззаботный голос капитана, и на его слишком уж подробный анализ того, как поступают с украденными драгоценностями, понял, что капитан подводит разговор к тому, что стало причиной его сегодняшнего визита. Но что произошло? В газете не было ни слова о похищении драгоценностей. С тех пор, как какая-то банда несколько лет назад полностью очистила ювелирный магазин Ле Бутелье в Каннах, вообще не было ни одной крупной кражи драгоценностей.
— Вы пойдете на Августовский бал? — неожиданно спросил капитан.
Этот вопрос поразил Рокбрюна. Ежегодный Августовский бал — молодежное благотворительное представление, которое на следующей неделе организует казино «Серебряные пески», обещал стать гвоздем сезона. Вопрос Скубайда был тем более странным, что Рокбрюн действительно собирался туда пойти.
— Мы с женой и еще одна пара собираемся туда пойти вместе с моей племянницей и ее подружкой. Девочке только что исполнилось восемнадцать. Это будет ее первый большой бал. К тому же она, как и вся наша молодежь, с ума сходит от этого американского певца, Томми Рича.
— Они не будут разочарованы,— кивнул Скубайд,— он очень красивый парень и прекрасно поет.
Полковник, казалось, продолжал восхищаться пропорциями и орнаментом королевских часов. Но ум его напряженно работал — воры, драгоценности. Августовский бал, казино «Серебряные пески» и ранний визит самого скрытного полицейского в Кот д'Ажур... Но он все также непринужденно продолжал разговор.
— Вы были на его концертах?
— Он репетировал со своей группой в «Силвер Сэндз». Настоящий профессионал. Я немного поболтал с ним и его телохранителями, четырьмя бывшими полицейскими из Лос-Анджелеса. Крутые ребята. Я бы никому не советовал шутить с этим Ричем.
Полковник посмотрел на него с некоторым интересом.
— В Америке этот парень уже привлек внимание мафии. Он зарабатывает слишком много денег, а у них длинные руки.
— Вымогательство — старая игра,— кивнул Рокбрюн.
Он уже понимал, что Скубайд собирается обсуждать с ним совсем не эту проблему.
— Комитет умно поступил, пригласив эту звезду. На балу места свободного не будет.
Скубайд рассматривал свои ухоженные ногти, пытаясь представить, как бы он себя чувствовал, если бы их выдергивали один за другим. Преклонение перед этим коренастым стариком заставляло чаще биться сердце в груди капитана. В присутствии Рокбрюна он всегда нервничал.
— Вы слышали что-нибудь?
— О чем я мог слышать?
— О предстоящей попытке обчистить Августовский бал в праздничный вечер.
Полковник Рокбрюн был поражен не столько ответом Скубайда, сколько полной абсурдностью такого предположения.
— Ты в своем уме, Клод? Какому идиоту могла прийти в голову такая идея?
— Есть сведения из Марселя. Вы же знаете, у нас там надежные люди.
Взгляд полковника оставался таким же недоверчивым.
— Вы имеете в виду, что они действительно слышали... слышали... о том...
— Нет, нет,— быстро прервал его Скубайд.— Они действительно ничего не слышали. Но, наверное, это звучит глупо, они почувствовали.
— А вы?..— голос полковника звучал теперь бесстрастно и холодно, но вместе с недоверием в нем звучало и искреннее дружелюбие.— Вы приходите и спрашиваете меня?
Лицо Скубайда стало совсем несчастным.
— Простите меня, мой полковник, но я должен был это сделать. Вы же понимаете, как высоки ставки в этой игре.
Тонкость состояла в том, что хотя не были названы никакие имена, собеседники отлично понимали друг друга.Предполагалось, что когда возникают слухи о подготовке такого большого и абсолютно безрассудного дела, как ограбление нового казино на Серебряных Песках в ночь самого большого благотворительного карнавала во Франции, неизбежно появляется мысль о Рокбрюне и его прежних товарищах, совершавших преступления в стиле Робин Гуда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21