роман
ПОХИТИТЕЛИ КАРТИН
Над Ривьерой светило яркое утреннее солнце. Как всегда ровно в девять полковник Пьер Рокбрюн вышел из ворот виллы и зашагал к своему антикварному магазину. Магазин находился в километре от деревушки Латурет на дороге, соединяющей Венс с Грассом.
Полковник вошел через заднюю дверь и с удовольствием осмотрел свой элегантный салон. Сейчас его мысли занимали несколько проблем: две севрские вазы — их он надеялся выманить у вдовы из Сен-Поля, солонка Людовика XIII—ее предстояло, отослать в Лондон и некоторые сомнения в подлинности резного изображения Христа тринадцатого столетия, предложенного ему недавно.
Рокбрюн вынул из почтового ящика свежую «Нис Матэн». Первая страница пестрела кричащими заголовками об очередном ограблении картинной галереи — уже третьем подряд похищении всемирно известных полотен, принадлежащих частным коллекциям.
При первом ограблении из виллы шведского промышленника, расположенной в Кап Дантиб, были украдены Эль Греко и Ван Дейк, но ни хозяин картин, ни его молодая жена не пожелали что-либо сообщить о краже. Во второй раз ограбили особняк на Кеп-Ферра, принадлежавший вдове аргентинского скотопромышленника. Из ее коллекции исчезли полотна Пикассо, Матисса, Гогена и Модильяни. При этом нападении грабители убили пожилого смотрителя, который пытался оказать им сопротивление.
А прошлой ночью, как утверждали большие черные буквы в лежащей перед полковником газете, из музея Современных Мастеров в Каннах были украдены двенадцать известных картин Ренуара общей стоимостью в два с половиной миллиона долларов. Это похищение было самым сенсационным и непосредственно касалось полковника, потому что владелец украденных картин был его другом и клиентом.
Рокбрюн нетерпеливо развернул газету, чтобы узнать подробности.Накануне в музее завершилась выставка картин Ренуара. Ночью, во время обхода, дежурного охранника нашли связанным, с кляпом во рту. Ни одна из систем сигнализации не сработала. Все двенадцать украденных картин принадлежали коллекции аме-
риканского текстильного магната Джоэля Говарда, чья роскошная вилла возвышалась над Каннами. Среди прочих исчез и знаменитый голубой Ренуар, который хотел приобрести Лувр за полмиллиона долларов.
Более всего полковника поразили две вещи. Одна состояла в том, что последнее, самое сенсационное из серии ограблений, не было похоже на два других. Вторая — как это он ничего об этом не слышал. Ни малейшего намека, ни одна мышка не пискнула. Разумеется, уважаемый антиквар не мог располагать планами работы грабителей. Но в прошлом его жизнь была иной. Поэтому и сегодня все обрывки информации, сплетни и слухи, пузырями всплывающие с самого дна Ривьеры, собирались в голове полковника Рокбрюна. Там они сортировались, шлифовались и хранились, как в сейфе. Впрочем, сейчас, когда ему было уже за шестьдесят, полковник занимался только своим магазином. Он думал о покупках, продажах и не лез в чужие дела.
За окном раздался резкий визг тормозов. Рокбрюн выглянул из-за газеты и увидел сверкающий хромом кремовый «Ягуар». Из машины выходила Сара, дочь Джоэля Говарда.
Рокбрюн порывисто встал и поспешил навстречу девушке.В его коренастой фигуре ощущался неукротимый нрав. Все еще молодые, умные ярко-голубые глаза смотрели с искалеченного лица, которое пришлось фактически перешивать заново после того, как полковника пытали в застенках гестапо.
Девушка стремительно вбежала в комнату, и полковник сразу обратил внимание на ее мертвенно-бледное лицо.
— Это ужасно,— выдохнула она и в следующее мгновение разрыдалась.
— Сара, милая моя Сара,— только и смог сказать Рокбрюн. Он обнял девушку за плечи и завел в магазин. Несмотря на разницу в возрасте, они были старыми друзьями.
— Я очень глупая, да? — спросила Сара, вытирая слезы.
— Тебя просто выбила из колеи эта кража,— ответил полковник.
Внимание девушки привлекли огромные заголовки в лежащей на столе газете.
— Они украли папины картины,— прошептала она.
— Хотел бы я знать, кто они,— кивнул Рокбрюн.
Он не ждал ответа и был поражен ее реакцией на эти слова.
— Не знаю! Это мог сделать кто угодно! — Сара смотрела на него отчаянным взглядом.— Я боюсь. Может быть, это я во всем виновата?
— Моя милая девочка, ну в чем ты виновата?
Этот прямой вопрос вывел девушку из панического состояния. Она заговорила быстро и сбивчиво:
— Нет, это невозможно. Абсурд. Я уверена, что с ними все в порядке. Ведь правда, с ними все в порядке?
Полковник не нашел, что сказать, и не дождавшись от него ответа, девушка продолжала:
— Именно поэтому я и пришла к тебе. Ведь ты знаешь всех? Вернее, ты... Я имею в виду, ты знаешь о каждом!
Последние слова Сара произнесла с неожиданным пылом, словно от этого зависела вся ее жизнь.
— Я знаю о многих,— осторожно ответил полковник,— но кто же эти друзья, которые так тебя беспокоят?
— Я чувствую себя полной дурой,— ответила девушка.— Понимаешь, у меня на вилле гостит Диана Финли. А папа сейчас в Нью-Йорке. Я позвонила ему, и завтра он прилетит.
— Кто такая Диана?
— Англичанка, дочь владельца текстильных фабрик. Мой папа ведет с ним дела. У нее есть друг...
Она сделала паузу, но полковник промолчал, и Сара немного смущенно уточнила:
— Кип очень симпатичный и знает обо всем на свете. Диана просто без ума от него.
— Кип?
— Кип Тренчли. Он тоже влюблен в Диану.
Память полковника была настоящим складом имен, лиц и дат. Сейчас словно тихий колокольчик звякнул в его голове. С тех пор как Пьер Рокбрюн был награжден орденом Британской империи, он считал себя постоянным союзником этой страны и всегда внимательно читал английские газеты. Имя Тренчли вызвало у него ассоциацию, от которой он не мог избавиться, хотя и считал ее совершенно неподходящей.
— Ну, а другие? — спросил он.
Сара посмотрела на полковника так, словно уже раскаивалась, что пришла сюда. Но после минутного колебания все же ответила:
— Да, нас в самом деле восемь. Еще две девушки и четверо мужчин. Мы вместе путешествуем. Девушки Николь и Елена, по-моему, очень милы. Гарри говорил, что они из очень хороших семей.
— Гарри..,— повторил полковник, словно прикалывая его булавкой среди других экспонатов.
— Гарри мой друг.— Нерешительность, с которой Сара произнесла эти слова, сделала ее голос похожим на голос маленькой девочки.
Полковник кивнул, но снова ничего не сказал.
— Ну, есть еще Марсель Дюфор,— продолжала Сара,— управляющий ресторана «Голубой грот». Все знают, что он человек порядочный. Мне всегда казалось, что он похож на святого. Он старый друг Кипа.
На этот раз полковник был по-настоящему встревожен, хотя и постарался скрыть это от девушки. Это имя он хорошо знал, как знал и то, что Марсель Дюфор был далеко не святым. Владелец модного ресторана имел солидную репутацию. Но снежно-белые волосы и худое загорелое лицо, придававшие ему вид индийского аскета, скрывали внутреннюю порочность и коварство. ...
— И граф Андре,— продолжала Сара,— Паоло Андре. Он итальянец, друг Гарри.
— Понятно,— сказал полковник.— А как фамилия Гарри? Румянец на щеках девушки выдал ее замешательство. Она ответила тихо, почти шепотом:
— Это ужасно глупо, но я не знаю. Просто Гарри. Сара заговорила быстро и горячо.
— Он американец. Жутко красивый и везде побывал. Все его знают.
Полковник подумал, что неплохо было бы узнать, кто эти «все».
— Тогда чем же ты напугана?
Сара задумалась, пытаясь разобраться в своих ощущениях.
— Сама не знаю. При всем желании я не смогла бы описать это на бумаге, и мне трудно объяснить это тебе. Никогда раньше я не чувствовала ничего подобного. Сегодня утром, когда полицейские пришли в дом, рассказали мне о краже папиных картин и стали задавать вопросы, у меня появилось подозрение.
— Кого ты имеешь в виду?
Глаза Сары сузились, и она зажмурилась, словно пытаясь удержать перед глазами увиденное.
— Четверых из них,— сказала она,— Марселя, Кипа, Паоло и Гарри. Девушки — Николь и Елена — не в счет. Они слишком глупы. Понимаешь, когда произошла кража и разговариваешь с полицейскими, все начинает казаться совсем другим.
— Да, я хорошо это понимаю,— сказал полковник.
— Я хотела сказать, что граф Андре выглядит очень хорошим, но ведь может оказаться и ужасным.
— Конечно,— ответил полковник, внутренне содрогнувшись. Само слово «граф» звучало на Ривьере подозрительно.
— А Гарри? Гарри и ты?
— Ничего не произошло,— быстро ответила Сара.— Я ужасно его люблю, хоть иногда он беспокоит меня. Ничего не произошло, но могло произойти.
Полковник внимательно посмотрел на девушку.
— А теперь скажи, чем я могу тебе помочь? Сара умоляюще сложила руки.
— Просто приди и.посмотри, ладно? Мы сегодня обедаем в клубе Общества в Каннах. Просто приходи, сядь где-нибудь и понаблюдай. Ты много знаешь и наверное, сможешь определить...— она вздрогнула,— есть ли у меня основания для испуга.
— Хорошо,— сказал Рокбрюн,— я приду. Только не подавай виду, что мы знакомы.
Сара энергично кивнула.
— Большое спасибо. О таких вещах я не смогла бы рассказать даже папе.
Полковник проводил ее до двери и стоял, глядя как она идет к машине. На полпути Сара обернулась и после нескольких секунд колебания сказала:
— Понимаешь, самое нелепое то, что он просто не имел возможности это сделать. Гарри провел эту ночь со мной. Он ушел только в пять утра.
И повторила со сдавленным рыданием, словно не рассчитывая, что ей поверят.
— Ничего не произошло, клянусь тебе, мы только танцевали. Но он не мог этого сделать.
Они стояли, глядя друг другу в глаза. Сердце полковника сжалось, когда Сара сказала ему, что ничего не произошло. Значит когда-нибудь произойдет. Он хорошо знал таких, как Гарри. Их много, рыщущих по Ривьере в поисках добычи. Но говорить сейчас с Сарой на эту тему было бесполезно.
— Когда музей должен был вернуть картины твоему отцу?
— В понедельник,—ответила Сара.— В субботу выставка закрывается.
— Хорошо, вечером увидимся. Когда я уйду, загляни в дамскую комнату.
Он посмотрел, как девушка села в машину и уехала. Во всяком случае, ей стало немного легче оттого, что он пообещал придти.
Буквально через минуту перед магазином затормозила машина еще одного раннего посетителя. Полковник не сумел определить для себя, радует или злит его этот визит, но, учитывая сегодняшние новости, он во всяком случае не удивился. Прибыл капитан Клод Скубайд, руководитель розыскного отдела региональной службы криминальной полиции. Маленькие глазки детектива обшарили магазин, словно он ожидал увидеть на его стенах украденные картины и был очень разочарован, не обнаружив их.
Капитан Скубайд не был похож на полицейского, тем более, на детектива. Скорее он смахивал на одного из тысяч туристов, наводнивших этим летом юг Франции. Это был невысокий хрупкий человек с узким лицом, которое украшали безукоризненно подстриженные усы. В темных глазах капитана светился разум. Одевался он всегда так, чтобы ничем не отличаться от толпы туристов — свободного покроя брюки, сандалии и яркая рубашка с короткими рукавами. Картину дополнял фотоаппарат и постоянно болтающийся на поясе шагомер.
Несмотря на легкомысленную внешность капитан был идеально подготовлен к своей работе, так как был человеком способным и не вполне честным. Впрочем, его нечестность была, если можно так выразиться, ложью во спасение и касалась некоторых его профессиональных методов, а это совершенно необходимое качество для успешной работы детектива на Ривьере.
В то утро капитана Скубайда привела к магазину Рокбрюна интуиция полицейского — одно из тех неожиданных озарений, которые могут привести к самым неожиданным результатам.
Скубайд обдумывал, как бы побыстрее перейти к делу, оставаясь в рамках приличий. Полковник хорошо понимал его сложности. Сначала он хотел предоставить детективу возможность выкручиваться самому, но жалость все же взяла верх. ...
— Может быть, я могу помочь вам, капитан?
Капитан мгновенно воспользовался предложением. Он склонил набок голову и спросил:
— Вы мне действительно поможете?
Такая прямолинейность уже граничила с некорректностью, и полковник счел необходимым немного одернуть его.
— Мой дорогой Скубайд! — только и произнес он.
Но скользивший по комнате взгляд капитана уже зафиксировал «Нис Матен» с огромными черными заголовками и длинными рядами нулей, обозначающих миллионную стоимость похищенного.
— Вы что-нибудь слышали об этом? — спросил он.
— А почему вы решили, мой друг, что я мог слышать о чем-то? Скубайд сделал протестующий жест.
— Вы не потеряли своей грозной репутации, полковник. Вас тут знает каждый. И все вам доверяют. Здесь, на Ривьере, ваши друзья все — и богачи, и последние нищие. Все помнят, что вы сделали для страны, когда во время войны руководили здешним Сопротивлением.
Действительно, одного взгляда на полковника было достаточно, чтобы понять: этот человек опален огнем войны. Белые полосы шрамов пересекали глубокие морщины, которыми время избороздило его лицо. Половина левого уха была отрезана, лысая голова испещрена шрамами. Когда полковник обслуживал покупателей, он делал это так ловко, что они не замечали его искалеченных пальцев. Но Скубайд знал, что во время пыток в гестапо ему вырвали один за другим все ногти и только стремительное наступление войск союзников спасло ему жизнь. В госпитале американский хирург заново скроил его искалеченное лицо.
С тех пор прошли годы, но полковник Рокбрюн все еще оставался заметной фигурой, человеком, знающим, что делается за кулисами театра под названием Ривьера.
— В вашей группе были разные люди. Может быть, кто-то уже говорил с вами об ограблении? — продолжил Скубайд.
«Куда он, черт возьми, клонит?» — подумал полковник.
— Кто же, по-вашему, мог поговорить со мной? — спросил он.
Скубайд пожал плечами.
— Вы видитесь со многими людьми... Он еще раз осмотрел магазин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21