День был трудным, но самое худшее осталось позади, и я чувствовал удовлетворение, зная, что маршрут оказался вполне годным для тракторов.
Ночью ветер опять посвежел, к тому же стоял жестокий мороз. Утром условия погоды делали невозможной езду на собаках, и я решил выехать на тракторах, так как считал, что на некоторое время мы избавились от трещин. Езда прямо против ветра и при густо падающем снеге, уничтожавшем всякую видимость, была неприятным делом, особенно при температуре около — 35°. За три часа машины взобрались наверх по последнему из крутых склонов и шли быстро по слабому уклону фирнового поля. Ветер значительно ослабел, и снова светило солнце. В половине третьего в небе послышался рев — это Клейдон на «Бивере» пролетел над нами. В следующее мгновение сверху упал мешок, и все ринулись подбирать почту. Клейдон сообщал, что он только что высадил Айрса и Карлайона около «слада „Плато“ и что они там разбили лагерь, в котором у них несколько собак. Остальные собаки и оборудование будут доставлены по воздуху, когда позволит погода. Это были великолепные новости. Клейдон с ревом пронесся назад, направляясь на базу Скотт, а наши машины поехали дальше, к краю фирнового поля.
В течение еще двух дней мы испили полную чашу сильных ветров, метелей и морозов, втаскивая наверх грузы по твердому неровному склону, ведущему от фирнового поля ледника Скелтона на полярное плато.
30 октября при температуре — 36° и порывах ветра, достигающих 25 метров в секунду, удалось пройти только две с половиной мили, борясь за каждый дюйм продвижения. Но утро 31 октября было хорошее и солнечное, а термометр поднялся до — 30°. Нам пришлось проделать трудную работу, чтобы привести в движение наши машины после плохой ночи с ветром и снегом, но в 11 часов они уже были в пути. Я воспользовался тем, что небо очистилось, чтобы определить наше положение по окружающим вершинам и солнцу. Хорошо, что я успел это сделать, так как после короткого пробега тракторы попали в неприятный туман при ветре, однако все же могли продолжать езду по неровностям заструг. Трудно было держаться правильного курса, но я знал, что машины быстро приближаются к лагерю Айрса и Карлайона. Когда туман рассеялся, я с удовлетворением увидел впереди, в нескольких милях, их палатку. Вскоре наша партия уже ставила палатки рядом с ними; первый большой этап нашего похода закончился. Мы находились в 290 милях от базы Скотт, на полярном плато, на высоте 8200 футов , и все наши машины были пока в полном порядке. Тракторы не обманули наших надежд и более чем оправдали наши зимние труды. Редко бывало, чтобы я испытывал большее ощущение успеха.
Хотя мы покрыли расстояние почти 300 миль , но все еще были всего на 10 миль ближе к Южному полюсу, чем база Скотт, так как двигались на запад. Однако машины доставили к складу «Плато» 18 бочек бензина и достаточное количество продовольствия и керосина, чтобы обеспечить все летние операции. Машины прошли так хорошо, что я, не колеблясь, решил идти на них дальше на юг; наше положение было теперь прочным, потому что, случись авария с «Бивером», у нас уже сейчас имелось достаточно горючего с собой, чтобы доехать по меньшей мере до склада «480» и оборудовать его, снабдив всем, что требуется.
Я решил выехать из склада «Плато» с полным грузом на прицепных санях тракторов. Поэтому Клейдон и Крелфилд начали перебрасывать сюда по воздуху груз за грузом: бензин, масло, пищевые рационы для людей, собачий корм для партии Фукса и для нашей. Плохая погода постоянно мешала полетам; сильная облачность означала большой риск, так как при каждом полете самолет должен был пройти над горами Уэстерн высотой 13 000 футов . В моей тракторной партии произошло неприятное событие — двух ее членов постигли несчастные случаи, правда не очень серьезные: Малгрю сломал несколько ребер, а Эллис растянул связки на спине. Пришлось эвакуировать их обоих на базу. Должен был вернуться также и Болхем, чтобы продолжать свои биологические исследования. Вместо них прибыли Гоун и Райт, но и с ними мы имели лишь самый минимум людей — четырех водителей для четырех машин.
8 ноября четыре собачьих упряжки, которыми правили Миллер, Марш, Айрс и Карлайон выехали из склада «Плато». Как потом оказалось, они были очень тяжело нагружены, слишком тяжело. Чтобы продвигаться по мягкому снегу, они были вынуждены свалить большую часть своих грузов и оставить их на снегу — там их подберут тракторы. Каждый день они сообщали по радио о своем продвижении, которое шло медленно и требовало больших усилий. Несмотря на легкую нагрузку, езда по глубокому мягкому снегу была очень трудной; тяготы эти усугублялись ветром и температурой около — 40°. Вечером пятого дня партия разбила лагерь в 47 милях от склада, то есть проходила в среднем меньше 10 миль в день. В этот же вечер выехала и наша партия на тракторах. Мы тащили за собой общий груз в 11 тонн и едва могли с ним двигаться. Тракторы проползли 4, 5 мили , а затем засели на склоне, ставшем более крутым. Ничего не оставалось, как переправлять груз «челноком». К 15 ноября было пройдено всего 35 миль , и, чтобы покрыть даже это расстояние, машины сожгли большое количество бензина. Мягкий снег плюс потеря мощности, вызванная высотой местности, оказывались почти непреодолимыми для «Фергюсона». «Уизел» нес теперь большую нагрузку. На одном этапе «Уизел» тянул за собой пять тонн, в то время как три «Фергюсона», связанные в цепь канатами, тянули общий груз в 6 тонн. Наше потребление бензина было таким высоким, а продвижение столь медленным, что одно время казалось, будто поход на юг окончится позором. Но к нашему облегчению, когда машины повернули на юго-запад, поверхность удивительно улучшилась и тракторы «зажили новой жизнью».
Теперь мы, видимо, шли вдоль края большого бассейна с очень постепенным уклоном на восток к шельфовому леднику Росса. Следуя совету отряда на собачьих упряжках, я отклонился немного к западу от их маршрута и с успехом избежал нескольких тяжелых участков с трещинами. Поверхность была преимущественно твердая, обдутая ветрами, с бугристыми застругами, и нас непрерывно терзали сильный западный ветер и густой поземок. Температура при этом все время держалась ниже — 30°, и езда на наших плохо защищенных тракторах — нелегкое дело. Твердая поверхность была удобна, и тракторы начали проходить по 30 миль в день, но тяжело нагруженные сани ломались на неровностях.
19 ноября мы прошли в нескольких милях к западу от отряда, следующего на собачьих упряжках (плохая погода задержала его даже больше, чем нас), и продолжали быстро идти вперед. В течение нескольких дней наша партия пробиралась вперед при отвратительной погоде и по чрезвычайно неровной дороге, большую часть времени вслепую; однако нас очень подбодрило то, что удалось избежать всех участков, наиболее изрезанных трещинами. Но надеяться, что мы избежали их совсем, значило бы питать чрезмерные надежды. Ранним утром в воскресенье 24 ноября два наших трактора проломили перемычки над огромными трещинами и избежали катастрофы только по необычайно счастливой случайности. Мы обнаружили, что находимся в центре очень неприятного района, и отступили с большой осторожностью.
Никаких происшествий больше не случилось, машины только проломили перекрытия многих менее эффектных трещин. Мы направились на запад, пытаясь найти безопасный объезд, но освещение совершенно не давало контрастов, и наша партия застряла в другой группе трещин; две машины оказались на одной стороне 10-футовой щели, а две — на другой; между ними была очень ненадежная перемычка. Так как все основательно устали, то заночевали тут же, где стояли. На следующее утро видимость улучшилась, и, освеженные отдыхом, мы без труда разметили флажками дорогу через широкую полосу трещин. Ведя машины по этому маршруту, водители испытали несколько неприятных толчков, продавливая отверстия в некоторых перемычках, но все обошлось без серьезных последствий, и вскоре тракторы уже опять ехали по превосходной поверхности и, по нашим расчетам, быстро приближались к месту, где, как было намечено, должен будет находиться склад «480».
25 ноября, в 6 часов 30 минут вечера, мы достигли участка, подходившего для посадки самолетов, и решили, что это место нас устраивает. Участок этот находился в 210 милях от склада «Плато», на 79°00' южной широты и 148°00' восточной долготы.
Время пребывания у склада «480» партия провела с пользой. Основательно осмотрели и проверили тракторы, отремонтировали поломанные сани. В течение нескольких первых дней неблагоприятная погода не давала «Виверу» летать к нам, хотя грузы перебрасывались по воздуху на промежуточный склад, устроенный на шельфовом леднике Росса, у подножия ледника Дарвина. 28 ноября прибыли четыре собачьих упряжки. Теперь они двигались гораздо лучше и за предыдущие 8 дней проходили в среднем 16 миль в день. За ними во второй половине следующего дня прибыл на «Бивере» Клейдон, который нашел нас без труда, ориентируясь по сигналам нашего маленького пеленгаторного радиопередатчика. Наше авиасоединение переживало период бурной деятельности. Оно не только забрасывало запасы на южные склады, находившиеся на значительном расстоянии от базы Скотт, но доставляло также много продовольствия Северной партии.
Отряд Брука весьма успешно выполнил программу топографических и геологических работ в долинах вдоль морского берега Земли Виктории, пройдя на север до ледника Моусона, а затем приступил к поискам нового пути на полярное плато. На двух собачьих упряжках отряд взошел на ледник Дебенема, оттуда на ледник Миллера и, наконец, преодолевая большие трудности, взобрался вверх по леднику Маккая на плато. Хотя значительная часть похода была трудной, но они прибыли на плато в отличном состоянии. Теперь они ждали, пока «Бивер» доставит им еще продовольствие, чтобы продолжить выполнение второй половины программы — исследование горной цепи с западной стороны.
1 декабря Миллер и Марш выехали из склада «480» с легким грузом и начали разведку дороги к складу «700». Теперь уже было очевидно, что тяжесть похода на юг ляжет на тракторы, и стало возможно выделить две собачьих упряжки на дополнительные топографические работы. Айрс и Карлайон направились на восток, в горы вокруг ледника Дарвина. Клейдон с помощью самолета создал для них вспомогательный склад, и они планировали нанести на карту большой район между ледниками Мьюлока и Варна. Они намеревались закончить свою работу спуском с ледника Дарвина, а затем самолет должен был забрать их с шельфового ледника Росса. Тракторная группа оставалась у склада «480» для приемки грузов, доставляемых воздушным путем. В общем туда, на склад, доставили для Фукса 11 бочек бензина по 44 галлона и, кроме того, большое количество продовольствия и керосина. Эллис и Малгрю оправились от болезней и снова присоединились к моей партии, а Гоун вернулся на базу. Прибавление еще одного человека из летней партии — Маккензи — довело общую численность моей партии до шести — самая высокая цифра за все время, — и я рассчитывал, что нагрузка водителей машин очень облегчится.
6 декабря «Бивер» доставил последний груз, завершавший укомплектование склада, и в тот же вечер наша партия направилась на тракторах на юг. Твердо решив попытаться увеличить ежедневный пробег, мы вели машины по многу часов в день, и нам удалось за первые два дня покрыть 93 мили . Но такое напряжение оказалось слишком большим для «Уизела», и неприятный, скребущий шум в сцеплении и дифференциале заставил нас ожидать самого худшего. Ценой многочасовой усиленной работы над машиной Байте и Эллис ухитрились держать ее на ходу, но было очевидно, что развязка приближается, а запасные части у нас отсутствовали. Стремясь уменьшить наши нагрузки, я решил ввести промежуточный склад, и на торосистом участке на 81°30' южной широты устроил склад «Полдороги» с шестью бочками горючего. Мы находились в 130 милях от склада «480».
Ограничив груз «Уизела» только «камбузом», наша партия устремилась вперед. 10 миль тракторы гремели по твердым ледяным буграм и гребням, и, чем дальше мы шли, тем более убеждались, что находимся в районе, изрезанном трещинами. Несмотря на эти подозрения, провал ведущего трактора через первую снежную перемычку был, как обычно, неприятной неожиданностью; цепляясь за край трещины, машина вылезла на другую сторону, оставив за собой зияющую дыру, ведущую в бездонную глубь. Участок оказался неприятным, и хотя лишь немногие трещины имели ширину, значительно превосходившую четыре фута, но они были достаточно широкими, чтобы причинять нам большие неудобства и беспокойство. В связке с несколькими товарищами по походу я пошел пешком вперед, отмечая дорогу флажками; чтобы обойти широкие места трещин, нам пришлось идти извилистым путем. Затем мы вернулись и провели машины через этот участок; несмотря на то что я тщательно выбирал перемычки, к моменту, когда последняя машина прошла пояс трещин, позади нас осталась цепь открытых отверстий. Мы затратили восемь с половиной часов на проход через трехмильный участок, и когда в нескольких милях от него снова попали на линию огромных трещин, то решили, что на сегодня хватит, и разбили лагерь.
Бэйтс и Эллис сделали еще одну последнюю попытку восстановить «Уизел». Упорный подшипник в дифференциале развалился, а запасного у нас не было. Бэйтс изготовил временный подшипник из медного электрода для сварки, но, несмотря на всякие остроумные способы его охлаждения, подшипник быстро нагревался и оказался непригодным. Больше ничего нельзя было сделать. «Уизел» оставили, а всю его нагрузку разложили на прицепные сани «Фергюсонов». Жаль было бросать «Уизел»: хотя он и заставил нас возиться с механическими неполадками, но в районах мягкого снега был незаменим.
На протяжении следующих 90 миль нам пришлось очень тяжело. На дне каждого широкого чашеобразного углубления лежал глубокий мягкий снег, и партия вынуждена была медленно и с трудом перевозить по нему грузы «челноком»;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48