Вскоре фильм был засекречен, и даже теперь большая его часть не показана.
Как и Билл Гибсон, Макговерн в конце 1940-х годов также работал над выполнением проектов «Градж» и «Твинкл» и отвечал за фото— и киносъемки во время проведения операций по этим проектам. В 1947 году все чаще стали поступать сообщения об НЛО от людей, внушавших доверие, в том числе от летчиков и военных служащих. Эти сообщения поступали с мест, находившихся неподалеку от некоторых из наиболее секретных и уязвимых объектов, включая авиабазу Киркленд и полигон Уайт Сэндс. Власти были этим так озабочены, что поручили ВВС заснять на пленку НЛО, осуществляющий «шпионский» полет над засекреченным объектом. На земле и на борту реактивных самолетов были установлены специальные камеры. Хотя нет никаких официальных записей о фильмах, посвященных этим таинственным предметам, но сведения о нескольких наблюдениях в последующем стали достоянием гласности в соответствии с Законом о свободе информации. Среди наблюдателей, внушающих доверие, был и сам Макговерн. В его сообщении сказано, что «объекты появились из-за горизонта на высокой скорости. Они летели под углом 45 градусов и на высоте около 20-25 тысячи метров, меняя направление полета от вертикального до горизонтального. Затем от НЛО возник яркий свет, и они исчезли в небе».
Макговерн продолжал заниматься «специализированной фотографией» на протяжении всей своей двадцатилетней военной карьеры. Демобилизовался он с авиабазы Ванденберг (штат Калифорния), где был командиром фотоэскадрильи. Уйдя в отставку, он стал главным гражданским начальником фотоотдела ВВС в испытательном центре на авиабазе Эдварде в Калифорнии.
Так как они все служили в рядах одного и того же рода войск, Лонго, Гибсона и Макговерна, естественно, заинтриговало появление как пленки с изображением «вскрытия пришельца», так и утверждения о том, что ее отснял человек, который, скорее всего, был известен одному из них или всем им. Он должен быть им известен если уж не лично, то, по крайней мере, как специалист, и не исключено, что он сопровождал одного из них при выполнении заданий. Разумеется, все они были прекрасно знакомы с военной дисциплиной и бюрократическими правилами, которые следовало соблюдать при съемке любого засекреченного события. С началом холодной войны почти все подлежало кассификации и засекречиванию в той или иной степени. Фактически же военные считали, что все может представлять интерес для шпионов, поэтому то, что было записано или запротоколировано, запечатлено на фото— или кинопленку, автоматически засекречивалось.
Три ветерана согласились рассмотреть вопрос о том, есть ли доказательства, подтверждающие утверждения «оператора» Сантилли. Они изучали пленку, на которой изображена процедура вскрытия, и фотокопии наклеек с коробок для кинопленок, которые достал Сантилли и предоставил в распоряжение французской телекомпании ТФ-1. Все трое единодушно указали на противоречия как в рассказе, так и в наклейках.
Соответствующие военные порядки того "времени распространялись на все задания, а поэтому должны были соблюдаться и оператором, который осуществлял съемку «вскрытия пришельца». По мнению этих специалистов, тут концы с концами не сходятся.
Относительно утверждения, что оператор находился в Вашингтоне (округ Колумбия) и вылетел оттуда 1 июня 1947 года в Росуэлл (штат Нью-Мексико), они заметили, что квалифицированные кинооператоры, имевшие допуск к «совершенно секретным» объектам, имелись во всей стране, включая Нью-Мексико. Можно было немедленно направить фотографов и кинооператоров на место действия из таких близлежащих военных объектов, как Аламогордо или Росуэлл, а не из Вашингтона. Поскольку речь шла, возможно, о самом серьезном вторжении в воздушное пространство США, которое когда-либо имело место, то из этого следовало, что главным фактором была быстрота действий, и высшее командование позаботилось бы о том, чтобы доставить операторов на место событий как можно скорее.
Оператор Сантилли уверял, что он проявлял пленку сам и что власти в Вашингтоне не забрали ролики с пленкой. Военные ветераны отвергли это утверждение, как сущую чушь. Во время осуществления проектов особой секретности кинооператор ни при каких обстоятельствах не проявлял сам пленку. Более того, военные правила требовали, чтобы кинооператор отчитался за всю пленку, и не просто за каждый ролик, а за каждый кадр в каждом ролике. Для этого измерялась длина пленки каждого ролика вручную (и из нее выводилось число кадров) или же с помощью специального устройства — кадрометра.
Человек, которого цитировал Сантилли, утверждал, что происходило три вскрытия. Из содержания пленки ясно, что он отснял большую часть одного вскрытия. Уже только этого достаточно, чтобы представить себе, насколько неправдоподобно, что те, кто отвечали за проведение операции, упустили такую большую часть фильма.
В 1947 году военные использовали три типа пленки: 16— миллиметровую цветную, 35-миллиметровую черно-белую и 16-миллиметровую черно-белую. Для осуществления особых и важных проектов — нет сомнения, что вскрытие и сцена на месте крушения были бы засекреченными — использовалась бы 16-миллиметровая цветная пленка. Однако оператор Сантилли использовал 16-миллиметровую черно-белую пленку.
Более того, по мнению Макговерна, который сам не раз снимал сцены вскрытия, все медицинские процедуры автоматически записывались на цветной пленке. Он также указал на то, что для осуществления важных медицинских процедур применялись две камеры и каждая из них находилась в зафиксированном положении. Первую камеру ставили на треножник, который мог подниматься, чтобы дать оператору дополнительный обзор. Треножник устанавливался возле операционного стола. Вторую камеру закрепляли на потолке над операционным столом, чтобы получить «вид сверху». Пленка Сантилли снята одной камерой.
Все три эксперта также обратили внимание на то, что кинооператора всегда сопровождал фотограф и они работали вместе единой командой. Во время вскрытия каждый шаг в осуществлении процедуры снимался фотографом, который неизбежно появлялся в кадре фильма, снимаемого кинооператором. (Врачи, смотревшие пленку Сантилли, также заметили, что, конечно, должен был бы снимать операцию и фотограф.) В фильме Сантилли о вскрытии нет никаких признаков присутствия фотографа или фотографирования. Но если, как утверждает оператор, было три вскрытия, то, конечно, при этом должен был присутствовать фотограф. Даже при самых жестких мерах по обеспечению безопасности фотоаппарат применялся бы: им бы пользовался либо кинооператор, либо один из врачей. Учитывая уникальный и чрезвычайный характер происходившего и бесценные возможности, которые они открывали для медицинской науки и биологии, невероятно, чтобы такая процедура была проведена без попытки получить полную и всеобъемлющую запись всего, что было открыто в ходе вскрытия (или вскрытий).
По мнению ветеранов документального кино, сама техника съемки, которую применял оператор Сантилли, не соответствовала правилам и методам, которые были предписаны военными в то время. Лонго, Гибсон и Макговерн прекрасно знают эти правила: все трое были опытными военными операторами в эти годы. Они согласны, что качество операторской работы в фильме настолько низкое, что не соответствует самым элементарным требованиям, которые были определены военными правилами. «Если бы, кто-нибудь в моем подразделении снял бы так фильм, то его бы быстро отослали на кухню скрести горшки!» — сказал Лонго.
Судя по наклейке от коробки для хранения пленок, которую представил Сантилли, использованная пленка была кодаковской высокоскоростной, супер XX, панхроматической, безопасной. Три оператора согласились, что применение такой пленки в камере «Белл энд Хауэлл» модели 70 должно было позволить снять сцену так, чтобы была видна каждая деталь. Даже при самом посредственном освещении объекта съемки качество изображения было бы гораздо лучше, чем то, которое было в настоящем фильме. Операторы полагают, что качество изображения было бы «отличным». Они подсчитали, что с такой пленкой и такой камерой, если поставить фокус на восемь метров, а диафрагму на f8, и при нормальном комнатном свете все, находящееся от камеры на расстоянии от 45 сантиметров и более, должно было оказаться в фокусе. Но этого не произошло. Макговерн пришел к выводу о том, что «снималось умышленно вне фокуса, чтобы нельзя было разглядеть ни одной детали ни у одного предмета».
Три оператора также обратили внимание на несообразности в наклейках на коробках для пленок. Например, на наклейке стоит печать, на которой был виден орел, что, очевидно, должно было означать принадлежность к официальному миру. Однако никто из операторов прежде никогда не видел подобной печати. Из собственного опыта они знают, что из тысяч коробок, заказанных военными у фирмы «Кодак», ни на одной из них не было печати. На одной из наклеек Сантилли написано: «Ролик N52; Трумэн; 85 Фильтр 2/3 Стоп; Светосила X 2 стоп-возможно». Вывод экспертов гласил, что отметка «85 Фильтр» использовалась лишь для обозначения цветных фильмов. Отметка «2/3 Стоп» означает количество света, которое будет поглощено фильтром. Отметка «Светосила X 2 стоп-возможно» показывает, какое количество дополнительного времени для проявления потребуется, чтобы компенсировать нехватку освещенности, вызванную применением фильтра. По сути, это предписание для того, чтобы не дать достаточной освещенности во время съемки, а затем передержать при проявлении в лаборатории — такие действия увеличат зернистость в изображении и приведут к тому, что изображение будет не в фокусе.
Все вышеприведенное, а также явно невероятное содержание фильма убедило операторов в том, что пленка является фальшивкой. Правда, Макговерн готов многому поверить, если Сантилли даст больше информации о личности оператора.
Если бы были известны имя и фамилия этого человека, а также его воинский номер, то было бы легко установить, где он служил, обратившись в архив ВВС в СентЛуисе (штат Миссури). Макговерн, имеющий высший доступ к секретным материалам, даже пообещал сохранить полученную им информацию в секрете; единственное, что он сообщит, являются ли данные о воинской службе оператора подлинными или нет. Кроме того, Макговерн поставил единственное условие — чтобы оператор поговорил с ним по телефону в течение пятнадцати минут. Тогда Макговерн смог бы проверить его утверждения и, опираясь на свои знания о личном составе и положении в армии, он смог бы установить, является ли тот обманщиком или нет. У двоих людей могло быть немало общего. Дело в том, что в июне 1947 года подполковник Дэн Макговерн также находился в Вашингтоне, там же, где и упомянутый оператор, которому было приказано выполнить таинственное задание в пустыне Нью-Мексико.
Зная Сантилли, я живо могу себе представить его ответы, которые он предложил бы на высказывания бывших военных операторов. Их замечания по поводу наклеек он парировал бы каким-нибудь заявлением о том, что они были переданы ему в таком виде. Если же пометки или отдельные их детали сделаны неверно, то виноват человек, который их передал ему, но он, Сантилли, не пытался кого-либо обманывать.
Что же касается качества самого фильма, то Сантилли уже объяснял это тем, что оператор был вынужден производить съемку в защитном костюме. Из-за этого ему было невыносимо жарко, а маленькое пластмассовое отверстие, сквозь которое он смотрел, быстро запотевало, и это мешало ему как следует пользоваться видоискателем. Отсутствие фоторепортера он, возможно, объяснил бы тем, что на процедуру вскрытия было допущено ограниченное число лиц для сохранения секретности. Возможно, сказал бы, что фотографии снимались отдельно и никогда не были обнародованы, как и весь фильм. Нет сомнения в том, что оператор мог заявить, что участвовал в выполнении какого-либо одного из самых секретных заданий в то время, поэтому он носил вымышленную фамилию и использовал придуманную биографию, даже когда он служил в ВВС. Более того, он мог бы в дальнейшем утверждать, что причина, по которой именно его послали в Росуэлл, а не оператора с ближайшей военной базы, состояла в том, что генерал Макаллан и его начальники очень доверяли ему, считали, что он сможет хранить тайну о своей миссии при любых обстоятельствах.
Чем больше думаешь об этом, тем легче сочинить набор лживых ответов, которые тем не менее довольно трудно опровергнуть. Кинопленка о вскрытии и документы МДж-12 в настоящее время обитают в серой нейтральной полосе, застряв где-то между правдой, вымыслом, стремлением выдать желаемое за действительность и хитро задуманным обманом.
14.
Если какое-либо правительственное учреждение могло знать правду о Росуэлле, то таким учреждением было Центральное разведывательное управление. Хотя в настоящее время оно утверждает, что не проявляет никакого интереса к этому предмету, как и другие разведывательные и военные учреждения правительства, оно активно участвовало в рассмотрении и расследовании этого явления с конца 1940-х годов. В книге «Выше сверхсекретного» Тимоти Гуд всесторонне и исчерпывающе описывает участие различных учреждений в этом деле, поэтому ее можно порекомендовать читателям, заинтересовавшимся данной темой. Хотя для последующих книг Гуда характерно легковерие и явное тяготение к крайним теориям заговора, авторы которых утверждают, что существует секретное соглашение между пришельцами и правительством США, книга «Выше сверхсекретного» является в большей части трезвым и подкрепленным фактами исследованием.
В ней справедливо указано, что Бюро научной разведки (ОСИ) являлось отделом ЦРУ, в котором велась наиболее активная, работа по изучению НЛО. Этот отдел изучал, в частности, «зеленые огненные шары», которые были замечены над различными военными объектами в Нью-Мексико.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51