Существо кажется меньших размеров, чем нормальный человек. Его голова больше обычной головы человека. У него миндалевидные глаза. Голова кажется скорее совершенно лысой или безволосой от природы, чем выбритой. С человеческой точки зрения, тело довольно пропорционально, правда, руки кажутся немного длиннее человеческих. На руках и на ногах по шесть пальцев. Их размеры и формы похожи на человеческие.
Вскрытие начинается с разреза, который производят от верхней части горла к лопаткам. Кажется подозрительным, что сам акт разрезания и убирания кожи в сторону не запечатлен. Зритель видит, как из грудной клетки и брюшной полости трупа вынимают куски странного темного вещества. Эти «органы» помещают в стандартный поднос и уносят в сторону. Этот фильм посмотрел профессиональный патологоанатом доктор Айан Уест, известный эксперт, медицинский консультант Скотленд-Ярда в самых знаменитых делах об убийствах последних лет. Патологоанатом был вполне удовлетворен медицинской техникой двух «докторов». Насколько он мог судить, в их маневрах и методах не было ничего вопиюще фальшивого или сыгранного. Когда его попросили вынести суждение о том, что, по его мнению, изображено, доктор Уест заявил: хотя на «девяносто пять процентов» он уверен в том, что это — фальшивка, он допускает возможность того, что «фильм правдив». Интересно, что такой знаменитый специалист был готов допустить некоторую долю сомнений, хотя и очень небольшую.
Другие эксперты, которым Джон Пурди и я показывали отрывок из этого фильма, высказывались более решительно относительно его подлинности. «Фальшивка» — такой однозначный вывод сделал эксперт по иллюзорным трюкам в кино. В то же время он добавил, что для того, чтобы специально соорудить такое существо и снять сцену его вскрытия, потребовались бы немалые деньги, примерно 200 тысяч долларов, а это огромная сумма для того, чтобы снять такой короткий фильм, хотя возможно, что оценка и завышена. Кроме того, следует учитывать, что если этот фильм является подделкой, то тот, кто финансировал съемку, сильно рисковал, так как мог не компенсировать понесенных затрат: при создании фальшивки всегда существует опасность, что обман будет раскрыт. Человек, который готов рискнуть своими деньгами, может найти гораздо более легкие пути для того, чтобы заработать деньги.
Как оказалось, фильм принес финансовую прибыль. Говорили о том, что Сантилли заплатил 100 000 долларов за фильм; его же доходы от продажи отдельных кадров газетам и журналам, от демонстрации фильма в различных телевизионных студиях, без сомнения, многократно превысили его первоначальные вложения. Только продав право на показ фильма по каналам телекомпании «Фокс», он получил 200 000 долларов. Еще больше он получил за счет продажи полных вариантов фильма на видеокассетах. Однако риск был велик. Случаи, когда небольшие кинопленки приносят большой доход, чрезвычайно редки. Обычно они изображают какое-нибудь исключительное событие или уникальное явление: например, такой явилась пленка Би-Би-Си, на которой было запечатлено интервью с принцессой Дианой.
Если допустить, что фильм является поддельным, то, учитывая финансовый риск, с производством которого он был связан, мы должны рассмотреть две возможности. В одном случае создатель фальшивки был уверенным игроком. В другом случае кто-то-вложил в его создание минимальные деньги, с тем, чтобы свести финансовый риск к минимуму; возможно, съемки велись в небольшой киностудии в течение небольшого времени.
Однако бизнесмен, который извлек фильм на свет Божий и представил его вниманию публики, яростно отрицает, что он является фабрикацией. Таким бизнесменом является Рей Сантилли, чья компания «Мерлин» специализируется на сборе архивных кинопленок, посвященных выступлениям музыкальных исполнителей, и выпуске их для массового рынка. Он утверждает, что совершенно случайно натолкнулся на «пленку о вскрытии», находясь на съезде музыкантов в США. Там Сантилли встретил одного пожилого оператора, у которого он собирался купить пленки с концертами Элвиса Пресли. Как утверждает Сантилли, в ходе переговоров оператор предложил ему нечто более интересное, чем кадры о выступлении Пресли. Продавец пленок сообщил, что работал на военных в 1947 году и был официальным оператором в Вашингтоне (округ Колумбия), где ему приходилось снимать на пленку различные эксперименты, включая взрыв первой атомной бомбы. Как он утверждал, летом 1947 года его послали в Нью-Мексико для того, чтобы снять разбившийся летательный аппарат. Он показал Сантилли полученный им результат, продемонстрировав фильм на стене своей жилой комнаты во Флориде. В фильме была показана процедура «вскрытия пришельцев». Как утверждал оператор, он сумел скрыть от начальства некоторые коробки с фильмом. Эти куски фильма требовали особого освещения при проявлении. Каким-то образом их отделили от остальных и так никогда и не взяли у него обратно. Одной из причин этого стало выделение ВВС из Сухопутной армии в самостоятельный род войск, что породило административный хаос. В результате этого недосмотра фильм остался у оператора еще на сорок лет.
Хотя Сантилли не раз спрашивали, как зовут оператора, он категорически отказывался назвать его. В течение нескольких недель, которые мы потратили на ведение переговоров по поводу возможности передать его пленку по четвертому каналу Британии в передаче «Тайная история: происшествие в Росуэлле», он с раздражающим упорством отказывался назвать фамилию оператора. Лишь под сильным давлением с нашей стороны — ведь нужно было получить какие-то доказательства того, что такой человек на самом деле существует — Сантилли согласился съездить с Джоном Пурди в Майами, чтобы попытаться там встретиться с неуловимым оператором. Как утверждал Пурди, когда они оказались в Майами, создалось впечатление, что Сантилли предпринимал попытки встретиться с этим человеком. Пурди был свидетелем нескольких телефонных разговоров, один из которых он записал на видеопленку. Просмотр сцены, запечатленной в видеозаписи, оставляет впечатление, что Сантилли пытался убедить оператора прийти к ним на встречу в гостиницу. Казалось, что человек, с которым шел разговор, согласился, но он не выполнил своего обещания и не пришел. Проведя утомительные сорок восемь часов в Майами, в течение которых он сидел в гостиничном номере, ожидая телефонного звонка, Пурди решил, что с него хватит, и улетел в Вашингтон, заручившись обещанием оператора, что тот свяжется с ним по телефону. Просидев в номере вашингтонской гостиницы еще полтора дня, Пурди, наконец, услыхал телефонный звонок. Голос в трубке был грубый, а тон говорившего — неприветливый. Человек утверждал, что он является оператором. Говорил, что ему надоело давление, которому он подвергается, особенно со стороны Сантилли. Он сказал, что звонит по просьбе Сантилли, чтобы показать, что он на самом деле существует, но не желает вести какие-либо беседы. И этим все кончилось.
Происшедшее помогло отчасти развеять наши подозрения о том, что все это дело сочинено Сантилли от начала до конца. И находясь в Майами, и еще ранее в Лондоне, он, казалось, искренне старался организовать встречу с оператором и рассыпался в извинениях, когда обещанная встреча не состоялась. Он утверждал, что его знакомство с оператором, длящееся третий год, за это время дошло до такой стадии, что они едва ли могут разговаривать друг с другом. По его словам, этот человек был в ярости от того, что его личность была скомпрометированна и что он оказался втянут в историю, которая привлекает внимание средств массовой информации. Он настаивал на сохранении полной анонимности, и ему казалось, что Сантилли предал его, выставляя на всеобщее обозрение. Он желал сохранить инкогнито по ряду причин, в том числе и потому, что не имел права отавлять оригинальный киноматериал. Кроме того, он хотел заработать денег, чтобы оплатить свадьбу дочери и защитить себя от зоркого ока Налоговой службы. Все, что предпринимал Сантилли для рекламы фильма, оператор воспринимал как угрозу своим финансовым делам, и, видимо, эта озабоченность привела к резкому ухудшению отношений между ними. Сантилли говорил, что, по крайней мере, ему удалось получить от оператора заявление, с помощью которого смог хотя бы отчасти объяснить время и место действия фильма о вскрытии трупов.
В этом заявлении говорилось: "Я пошел служить в армию в марте 1942 года и демобилизовался в 1952 году. Десять лет, которые я прослужил моей стране, были лучшими годами моей жизни. Мой отец работал в кинематографии, а это означало, что он неплохо разбирался в киноаппаратуре и фотографии. Это обстоятельство помогло мне поступить на службу в армию, так как медицинская комиссия меня забраковала бы из-за того, что в детстве я болел полиомиелитом.
После того, как я принес присягу и прошел обучение, я смог использовать мои кинематографические навыки и стал одним из постоянных военных операторов. Меня посылали в разные места. Время было военное, и я привык производить киносъемку в трудных условиях.
Я не буду долго рассказывать свою биографию, просто скажу, что осенью 1944 года меня направили в разведывательное подразделение, находившиеся под командованием помощника начальника штаба ВВС. Пришлось много покрутиться, выполняя самые разные задания. В свое время я снял немало, включая испытания, проводившиеся в Уайт Сэндс (по проекту Манхэттен/Тринити).
Я хорошо помню, как однажды получил приказ ехать в Уайт Сэндс… Росуэлл. Незадолго до этого я вернулся из Сент-Луиса (штат Миссури), где производил киносъемку нового вертолета Рамджет. Было 1 июня, когда Макдональд попросил меня прибыть к генералу Макаллану для выполнения особого задания. Я никогда раньше не работал с генералом Макалланом, но, поговорив с ним несколько минут, я понял, что не желал бы стать его врагом. Макаллан без разговоров сразу же перешел к делу. Мне было приказано вылетать на место крушения к юго-западу от Сокорро. Задание было срочное, я должен был снять все на месте и не покидать обломков, пока их не уберут. Мне должны были обеспечить доступ ко всей территории, где произошла авария. Если у меня возникнут проблемы в этом, то пусть командир немедленно свяжется с Макалланом. Через несколько минут после того, как я получил приказ от Макаллана, мне были даны такие же указания от Туи, который заявил, что произошло крушение русского шпионского самолета. Если к тебе обращаются два генерала за один день, то это значит дело — серьезное.
Я вылетел с аэродрома Эндрюс вместе с шестнадцатью другими офицерами и солдатами, главным образом, медицинской службы. Сначала мы сели на аэродром РайтПаттерсон и приняли на борт новых людей и снаряжение. Оттуда мы полетели в Росуэлл на самолете С-54. Мы прибыли в Росуэлл и оттуда отправились на место катастрофы. Когда мы туда приехали, место падения уже охранялось людьми. С самого начала стало ясно, что это не русский шпионский самолет. Это был большой диск, опрокинувшаяся «летающая тарелка»; от земли вокруг нее еще излучалось тепло.
Командир приказал приступать к делу врачам, которые ждали приезда Кении. Никто ничего не делал: все ждали приказов. Было решено подождать, пока не спадет жара, так как работать при такой температуре было рискованно. Кроме того, эти уродцы, как из цирка, лежавшие под летательным аппаратом, постоянно вопили. Они казались совершенно неуместными здесь, и было вообще непонятно откуда взялись. Каждый из них прижимал к груди двумя руками коробку. Они просто лежали там, держа в руках эти коробки. Как только поставили мою аппаратуру, я приступил к съемке. Сначала я снял летательный аппарат, затем место аварии и обломки. Около 6 вечера, наконец, решились подойти к аппарату. Уродцы продолжали кричать, а когда мы приблизились, то они стали кричать еще громче. Они не отпускали коробок, но мы ударили уродцев ружейными прикладами по головам и вырвали их из рук.
Трех уродцев оттащили, связали веревками и пластырями. Один из них был уже мертвым. Сначала солдаты из медицинской команды не хотели приближаться к уродцам, но так как некоторые из них были ранены, то им пришлось приступить к работе. Как только этих тварей схватили, то стали собирать те обломки, которые можно было убрать без риска обжечься. Обломки валялись возле внешних подпорок, на которых крепился очень небольшой диск у днища аппарата. Их отнесли в палатки, где их рассмотрели и описали, а затем уложили в грузовики. Через три дня приехала команда из Вашингтона, и было принято решение увезти аппарат. Внутри аппарата была удушливая атмосфера. Достаточно было пробыть там больше нескольких секунд, как тебя начинало тошнить. Поэтому было решено приступить к анализу на базе. Аппарат погрузили на грузовик с платформой, а затем перевезли на авиабазу Райт-Паттерсон, куда я тоже прилетел.
Я оставался на базе Райт-Паттерсон еще три недели, занимаясь обломками. Затем мне приказали прибыть в Форт Уорт (Даллас, штат Техас), чтобы снять на пленку акт вскрытия. Обычно у меня не возникало проблем с подобными съемками, но здесь пришли к выводу, что уродцы могут быть источником заразы, а поэтому потребовалось, чтобы я также надел такой же защитный костюм, как и врачи. В таком одеянии очень трудно правильно держать кинокамеру, заряжать ее и ставить изображение в фокус. Поэтому я, нарушив приказ, снял защитную одежду во время съемок. Первые два вскрытия произошли в июле 1947 года.
После съемок у меня оказалось несколько сотен рулонов пленки (в каждом рулоне была пленка продолжительностью в три минуты). Я отделил рулоны, которые требовали особого внимания при проявлении (я собирался заняться ими позже). Первую партию я послал в Вашингтон, а остальные проявил через несколько дней. Как только я проявил последние пленки, я связался с Вашингтоном, чтобы их забрали. Невероятно, но никто так и не приехал, чтобы их забрать или организовать их вывоз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51