А это, в свою очередь, означало, что ей надо держаться подальше от Ника Эллиота. Этот человек быстро приручит Сэмми, если она уступит его желаниям. А потом он перестанет принимать ее всерьез. Она уже не будет больше ценным сотрудником фирмы. Она будет его любовницей.
Любовницей.
Слово это вызвало у Сэмми прилив жгучего, страстного желания.
– О, Ник! – прошептала она. – Почему ты? И почему сейчас?
Почему она не могла влюбиться в кого-нибудь еще?
Влюбиться? Так, значит, она действительно влюбилась? Она любит Ника Эллиота? О Господи, нет!
Она не будет любить его, она не будет хотеть его. Ник сказал, что их связывают теперь чисто деловые отношения. Замечательно. Так и будет. Она сможет добиться этого. Она может. Или надеется, что может.
Следующие несколько дней Ник вел себя именно так, как обещал. Он ни словом, ни делом не переступал установленных границ. Сэмми чувствовала облегчение и одновременно разочарование. Последнее чувство заставляло ее злиться на себя. В конце концов, ведь это она сказала ему, что между ними не может быть никаких других отношений.
Ведь все равно он наверняка относился ко всему этому несерьезно. Если бы это было не так, разве смог бы он так спокойно переносить ее отказ? Если он действительно хотел ее, то разве сдался бы так легко?
Сэмми каждый раз хотелось плакать при мысли, что она была права с самого начала и Ник просто играет с ней. Что ж, ей было больно думать об этом, но почти все в этой жизни так или иначе приносит боль. Она с этим справится.
В четверг представители фирмы должны были продемонстрировать в действии систему «Теодолит». Ник сдержал свое слово и присутствовал на демонстрации. Сэмми очень волновалась, даже держала за спиной кулаки, и все прошло прекрасно. Система была именно такой, как ее описывала реклама.
В пятницу Ник ждал ее с докладом и техническими предложениями. Он собирался оплатить покупку системы. Когда Сэмми появилась в дверях его кабинета с бумагами в руках, Ник посмотрел на часы.
– Мне не хочется откладывать нашу встречу, – сказал он. – Но я чертовски проголодался. Мы можем поговорить за ленчем или ты предпочитаешь зайти еще раз?
Умная женщина сказала бы на ее месте, что зайдет еще раз. Но Сэмми очень хотелось убедить и себя, и Ника, что она больше не зависит от него, поэтому она согласилась.
Ник лукаво улыбнулся.
– Спасибо, – сказал он.
– За что? – нахмурилась Сэмми.
– За то, что доверяешь мне настолько, что согласилась со мной позавтракать.
Сэмми смотрела в сторону и пыталась решить, чье поведение вызывает наибольшие опасения – Ника или ее собственное.
– Я действительно очень хочу есть, – сказал Ник. – Просто умираю от голода.
– Вы не похожи на умирающего, – пошутила Сэмми, чтобы разрядить обстановку.
И тут Ник снова, улыбнувшись, обезоружил ее своими ямочками на щеках. Сердце Сэмми учащенно забилось.
– Пойду схожу за своим портфелем, – сказала она, – чтобы не нести это все в руках. Встретимся у выхода.
Они поехали в роскошном «Линкольне» Ника на Северо-западное шоссе в ресторан под названием «Бифштекс и пиво». Глядя на красиво отделанный потолок ресторана, Сэмми думала о том, сколько деловых свиданий назначалось и сколько сделок совершалось в его стенах. Сколько скаковых лошадей было куплено и продано, а во времена процветания Оклахомы сколько нефтяных скважин перешло из рук в руки за поеданием салатов и сочных бифштексов.
Сэмми не стоило волноваться по поводу этого ленча. Она была настолько поглощена идеями, связанными с системой «Теодолит», что разговор все время шел в нужном направлении. Ей приятно было видеть, что Ник не меньше ее увлекся новой системой.
– За сколько она окупится? – спросил он.
Сэмми положила рядом с тарелкой Ника листок с цифрами.
– По моим подсчетам, через три года.
– Ты, как всегда, считала с запасом? – спросил Ник. – Как в случае с системой трассировки?
Сэмми улыбнулась, отрезая тонкий кусочек фирменного черного хлеба, которым славился ресторан.
– Хорошо бы это оказалось так.
– А если не окажется?
– Тогда система окупится через три года, но я проиграю пари, которое заключила сама с собой.
Намазав кусочек булки медовым маслом, Сэмми осторожно откусила. Божественно!
Ник откинулся на спинку стула, и официантка налила ему еще кофе.
– Пари с самой собой? – переспросил он. – И что же ты получаешь в случае выигрыша?
– Ничего особенного, уверяю тебя.
– Немножко зная тебя, возьму на себя смелость предположить, что слова «что-то особенное» означают в твоем лексиконе нечто совершенно сногсшибательное, вроде новой зубной щетки.
Сэмми с улыбкой поглядела на Ника.
– Я чувствую себя оскорбленной.
– Думаю, что если ты не потратишь часть зарплаты на новую машину, то скоро будешь ходить на работу пешком.
– Вот тут ты меня убедил.
– Неужели?! Ты покупаешь новую машину?
– Со временем.
– Пожалуйста, не позже зимы.
Сэмми рассмеялась.
– Боишься, что буду все время просить подвезти меня?
– Я боюсь, – сказал, нахмурившись, Ник, – что однажды ты застрянешь где-нибудь в безлюдном месте ночью. И пожалуйста, не покупай подержанный автомобиль.
Сэмми состроила гримасу.
– Тебе, я вижу, очень нравится распоряжаться моими деньгами.
– А что, я неплохо распорядился бы. Ты-то ведь их совсем не тратишь. Что ты с ними делаешь? Складываешь под матрац?
– Прекрати меня подкалывать.
– Хорошо. – Ник поднял руки, словно сдаваясь. – Но ты так и не сказала мне, на что заключила с собой пари.
Сэмми вздохнула. Нет, она, конечно, не скажет Нику, что призом должен был служить новый комплект нижнего белья.
– Ты был прав. Это новая зубная щетка.
Ник чуть не подавился кофе.
Но Сэмми уже думала совсем о другом. Ленч прошел хорошо. Она не чувствовала себя неловко рядом с Ником, и он тоже вел себя в ее обществе довольно непринужденно. Они поговорили о деле, о всяких пустяках, но не коснулись никаких серьезных личных тем.
Неужели то, о чем она думала, действительно возможно? Неужели Ник согласится поехать в октябре на заседание ассоциации авиастроителей? И смогут ли они, отправившись вдвоем в это путешествие, сохранять такой же дружеский и в то же время равнодушный тон? Если да, то во время заседания ассоциации в Новом Орлеане она обязательно найдет способ убедить Ника, что пришло время снова начать выпускать самолеты.
– Эгей, Сэмми! – Ник помахал рукой у нее перед глазами. – Кто-нибудь дома?
– Что? Ой! Извини, задумалась.
Сэмми положила салфетку рядом с тарелкой и начала укладывать бумаги в портфель.
– Когда ты примешь решение по системе «Теодолит»? – спросила она.
– Когда вернемся в офис, оставь мне документы. Я поговорю об этом с Генри.
Сэмми удивленно подняла брови.
– Иногда мы все же разговариваем, – улыбнувшись, сказал Ник. – И он все еще владеет компанией.
– Тогда я, пожалуй, перефразирую вопрос. Тебе нравится эта система? Ты считаешь, что мы должны ее купить?
– Я отвечу «да» на оба вопроса. Тебя можно поздравить. Ты прекрасно поработала над этим проектом.
– Означает ли это, что ты готов отменить мой трехмесячный испытательный срок?
– Нет, если именно он заставляет тебя так хорошо работать.
– Это не смешно, Эллиот.
– Не беспокойся об испытательном сроке, Карлмайкл. Ты не окажешься на улице, когда он истечет.
– Тебе хорошо говорить!
– Я серьезно. Теперь характер твоего испытательного срока в корне меняется.
Сэмми сжала обеими руками коленку, чтобы не заерзать от волнения.
– Каким же образом?
– Мне уже ясно, что и ты, и твоя работа приносят доход компании.
Сердце Сэмми радостно забилось.
– Но остается выяснить, – продолжал Ник, – следует ли оставить отдел передовых технологий самостоятельным подразделением или же передать его в ведение конструкторского бюро.
– Передать Дж. В.? Шутишь?
Глаза Ника сузились.
– А почему нет?
– Потому что, лишая меня должности начальника, ставящей меня рядом с другими членами руководства, ты лишишь меня всякой власти, – чуть ли не закричала Сэмми. – Ты знаешь, я очень уважаю Дж. В., но ты также знаешь, что он думает по поводу моих проектов. Как только новое оборудование закуплено и установлено, он сразу приходит от него в восторг. Но до этого момента Дж. В. считает все мои идеи глупыми и легкомысленными. Если мне надо будет спрашивать его разрешения на все, что я делаю, меня лучше сразу уволить и упразднить мою должность, потому что ни одна моя идея не получит его одобрения.
– Тебе не кажется, что ты несправедлива?
– Нет, не кажется. И я не понимаю, какая тебе разница, буду я или нет начальником отдела. Если только ты не ищешь повод урезать мне зарплату.
– К зарплате это не имеет никакого отношения.
– Тогда почему ты хочешь понизить меня в должности?
– Я не собираюсь ни понижать тебя в должности, ни лишать денег. Просто Фрэнк, вице-президент фирмы, курирующий производство, ушел от дел, и Генри не видит пока достойной кандидатуры на его место. Поэтому мне приходится делать не только свою работу, но и работу Фрэнка. И я подумал, что чем меньше людей будут отчитываться лично передо мной, тем лучше.
У Сэмми упало сердце.
– А я – единственный начальник без подчиненных, поэтому меня легче всего убрать, – закончила она мысль Ника.
– Мне не нравится слово «убрать». – Ник покачал головой. – Послушай, Сэмми, пока все это яйца выеденного не стоит. Я еще не принял решение, так что не надо об этом беспокоиться. С таким же успехом я могу взять на работу нового вице-президента.
Сэмми потерла лоб – у нее немного болела голова.
– А ты не хочешь повысить кого-нибудь из начальников отделов?
– С удовольствием это сделал бы.
– Дж. В. с его опытом – самый подходящий кандидат, – сказала Сэмми. – Я бы с удовольствием работала на него, если бы он был вице-президентом.
– Почему бы и нет? – нахмурившись, сказал Ник. – Но тебе ведь все равно придется тогда отчитываться перед ним, а не передо мной.
– Да, но я буду по-прежнему начальником отдела. Таким же, как и все другие начальники. Моя должность производит на Дж. В. гораздо большее впечатление, чем я сама. Будучи начальником отдела, мне не надо будет спрашивать его разрешение на все, что я делаю.
– Но ты все равно будешь работать под его началом.
– Зато буду при этом не просто сотрудником, а начальником собственного подразделения. Он будет вынужден уважать это и относиться ко мне более серьезно.
Ник едва заметно улыбнулся.
– Значит, ты разрешаешь мне повысить его в должности?
Сэмми поморщилась.
– Неужели это звучит именно так? Словно я даю тебе разрешение?
Ник рассмеялся.
– Нет. Не беспокойся на этот счет.
– Извини, – сказала Сэмми. – Просто работа очень важна для меня, Ник.
– Я догадался об этом. Но, как я уже сказал, беспокоиться не о чем.
– А как я уже сказала, тебе хорошо говорить.
Весь остаток дня Сэмми старалась не думать о том, во что превратится ее работа, если она потеряет свою должность и перейдет под начало Дж. В.
Честно говоря, если она потеряет должность, у нее наверняка возникнут проблемы с любым начальником, под чьим руководством придется работать.
Сама мысль о такой возможности портила ей настроение.
Это был последний день Сэмми на работе перед отлетом в Чикаго. Она задержалась попозже, чтобы оставить Нику записку о заседаниях ассоциации авиастроителей в Новом Орлеане. Он сможет подумать об этом, пока ее не будет, но, составляя эту записку, Сэмми лишила его возможности сразу сказать ей «нет». Когда она вернется, впереди будет еще месяц, чтобы попытаться убедить Ника.
Сэмми запечатала записку в конверт и вместо того, чтобы оставить ее на столе Мэри или в комнате для почты, просунула прямо под дверь запертого кабинета Ника.
По пути домой Сэмми заехала к Генри, который подробно проинструктировал ее по поводу поездки в Чикаго.
– В самолете не расстегивай ремни, даже когда не станет видно земли. В Чикаго не трать все время на посещение выставок и походи по магазинам. Только купи что-нибудь, а не просто глазей на витрины. Что-нибудь такое легкомысленное.
– Вы что, разговаривали с Ником?
– А какое отношение имеет к этому Ник?
– Никакого, не обращайте внимания.
– Вы поступите так, как я сказал, юная леди?
Сэмми отдала ему честь.
– Есть, сэр.
Вернувшись домой, Сэмми была слишком возбуждена, чтобы сразу лечь спать. Интересно, что скажет Ник, если она позвонит ему просто так, поболтать.
«Плохая идея, Сэмми».
Хорошо. Все равно она сумела побороть свои чувства к нему. Теперь они снова просто друзья.
В субботу Сэмми не меньше пяти раз упаковывала, распаковывала и снова упаковывала вещи. В воскресенье утром она припарковала свою машину на долгосрочной стоянке у аэровокзала «Винери» и села на автобус, идущий в аэропорт. Она сдала багаж и ровно в восемь пятнадцать предъявила у турникета свой билет. С бьющимся сердцем и потными ладонями она ступила на борт первого в своей жизни самолета.
Пробираясь по салону к своему месту, Сэмми все время повторяла про себя, что «Боинг-757» – один из самых безопасных самолетов в мире. Она ведь сама делала кое-какие части именно для этого самолета.
«И ты что, действительно думаешь, что эта штука полетит?»
– Не бойся, Сэмми, – сказала она самой себе. – Самолеты летают каждый день, а авиакатастрофы куда более редки, чем дорожные происшествия.
Она почти жалела, что Дж. В. и Стив не летят вместе с ней. Из всего руководства только они посещали подобные выставки, но Дж. В. и Стив уже успели в этом году побывать на выставке машин и оборудования в Лос-Анджелесе.
Вообще-то, если подумать, Сэмми была скорее рада, что их не было рядом. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь из «Эллиот эйр» видел, как она волнуется.
Как ни грустно, Сэмми очень хотелось, чтобы рядом сидел Ник, чтобы он действительно был увлечен ею, заботился о ней. Чтобы они провели вместе несколько дней в Чикаго.
Сэмми улыбнулась и покачала головой. Если бы Ник был рядом, она бы так волновалась по поводу того, что он о ней думает, что это отвлекло бы ее от волнений по поводу полета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28