— Потеряла где-то.
Печаль в голосе Рейчел поразила Диану.
— Что случилось? Что-то с Брайаном?
— Слушай, у тебя самой хватает проблем. Куда тебе еще мои беды?
Диана хотела было возразить, но тут на кухне зазвонил телефон, и она кинулась туда, все еще втайне надеясь, что это Джоуэл. Когда она вернулась в комнату, лицо ее было серым.
— Это Хелен. Вчера умерла Бренда. От инсульта.
— Господи! Это произошло неожиданно? Она что, свалилась замертво?
— Нуда. В Испании. Во время вечеринки. Все решили, что она пьяна, и позвали доктора только через несколько часов.
Рейчел вскочила на ноги и принялась ходить по комнате.
— А как Хелен?
— Вроде ничего. Странно: мне показалось, что она совсем не расстроена. Я сказала, что мы можем прилететь на похороны, но она отказалась. Говорит, время неудачное — она занята на съемках.
Рейчел нахмурилась:
— Трудно представить Бренду мертвой. Знаешь, я всегда боялась, что ей захочется очередного скандала, и она выболтает все, что случилось с Риком.
— Ты ни разу мне об этом не говорила.
— Я вообще старалась об этом не думать, но мне все время представлялось, как я встаю утром, а наши имена огромными буквами на первой полосе «Тайме». Слава богу, теперь все позади.
Диана в изумлении взглянула на нее:
— Позади? Да это никогда не кончится! Любая из нас может проговориться. Или кому-то придет в голову начать раскапывать этот колодец?.. Я могу придумать тысячу причин, по которым все может выйти наружу.
Рейчел вздохнула и села на диван.
— Пожалуй, ты права. Кроме того, что б ни случилось, нам всем предстоит нести бремя вины…
— Ты часто об этом думаешь? Рейчел кивнула:
— Эти мысли всегда у меня в голове.
— У меня тоже.
Они замолчали. Через несколько минут Рейчел сказала:
— Слушай, мне пора. Мы с Брайаном встречаемся в библиотеке.
Диана вдруг подумала, что они с Рейчел никогда не обсуждали Брайана — слишком тяжела была их общая тайна.
— Тогда увидимся наследующей неделе, — сказала она.
— Пойдем в китайский ресторан. Я угощаю.
Диана проводила Рейчел до дверей, чувствуя, как в ней нарастает беспокойство. Пусть Бренда Гэллоуэй умерла, но тайна будет жить в их душах подобно злокачественной клетке, готовой вырваться на свободу.
Через месяц Диана поняла, что бесполезно пытаться скрыть свою беременность, — слишком уж многозначительно на нее поглядывали. Эд Блейк пристально смотрел на нее, безмерно портя ей тем самым жизнь. В конце концов она решила, что ей ничего не остается, кроме как признаться, и уже затем бороться за то, чтобы удержаться на работе.
С трудом натянув на себя свой любимый бежевый костюм, она позволила себе такую роскошь, как взять такси до работы. Ей требовалось быть в хорошей форме: если Эд почувствует ее неуверенность, ей придется еще труднее. Казалось, он получает истинное удовольствие, когда его подчиненные попадают в неловкое положение.
Прибыв на студию, она отправилась прямиком в шикарный офис, который Эд выделил для себя. Поскольку секретарши на месте не оказалось, она постучала в дверь.
— Входи, Диана, — сказал он. — В чем дело? Проходя через комнату и усаживаясь в низкое кожаное кресло, Диана чувствовала себя так, будто ее выставили напоказ. Эд умел так смотреть на нее, что она ощущала себя непривлекательной, особенно сейчас, когда живот уже слегка выдавался.
— Мне надо поговорить с тобой по личному вопросу, — сказала она.
Он взглянул на часы и нахмурился:
— Только побыстрее. Через десять минут у меня совещание.
Это был известный прием, и Диана посмотрела ему прямо в глаза, стараясь выглядеть уверенной.
— Я беременна. Через несколько месяцев мне понадобится короткий отпуск. Самое большее, шесть недель.
Эд откинулся в кресле, явно наслаждаясь ее дискомфортом.
— Шесть недель? Как ты собираешься обойтись этим временем?
— Я буду работать до самых родов.
— Ерунда! Мне вовсе не улыбается видеть тебя здесь с огромным пузом; Это ведь телевизионная студия, черт побери.
— Какое это имеет значение? Мне ведь не нужно будет появляться на экране. Я все равно могу прекрасно справляться со своей работой.
Поглаживая пальцами пресс-папье из яшмы, Эд пожал плечами.
— Беременной женщине не место в офисе, — отрезал он.
— Будет тебе, Эд, это же смешно! Большинство компаний предоставляет отпуска по беременности. Почему я должна из-за этого бросать работу?
В других обстоятельствах Диана призналась бы, насколько важно для нее сохранить работу. Но, зная Эда, она не хотела давать ему в руки дополнительные рычаги давления. О своем разрыве с мужем она рассказала только нескольким подругам и надеялась, что Эд об этом не знает.
Но его следующие слова лишили ее последней надежды.
— А что твой муж? — спросил он. — Поверить не могу, что он одобряет работу в таком состоянии.
Диана понимала, что обманывать его бессмысленно: он все равно обо всем узнает, если захочет.
— Мы с Джоуэлом разошлись, — тихо сказала она. Эд на пару секунд склонил голову, что, по-видимому, должно было изображать сочувствие, но Диана успела заметить довольный блеск его глаз.
— Значит, тебе нужна твоя работа, чтобы платить за квартиру, — сказал он.
Она кивнула, ненавидя его за это очередное унижение.
— Тебе надо было с самого начала мне все рассказать, Диана, — сказал он, широко улыбаясь. — Уверен, мы что-нибудь придумаем.
Он замолчал, и Диана поняла, что он ждет, когда она рассыплется в благодарностях. Но слова застряли у нее в горле. После нескольких минут напряженного молчания Эд продолжил:
— Разумеется, я теперь не смогу посылать тебя на задания: начальству это не понравится. Но и здесь, в офисе, полно работы. Ну а после того, как ты родишь, мы посмотрим, что можно будет изменить.
Хотя внешне предложение выглядело более чем щедрым, Диане хватило минуты, чтобы сообразить, что он задумал. Фактически Эд понижал ее в должности, и не было никаких гарантий, что она когда-либо снова сможет функционировать в качестве помощника продюсера. Она была в бешенстве, но пришлось согласиться — по крайней мере, временно. Диана пообещала себе, что, как только ребенок родится, она вступит в борьбу с Эдом и постарается во что бы то ни стало победить его.
— Спасибо, Эд, — еле выговорила она. — Я ценю твое отношение.
Эд внимательно посмотрел на нее, и она поняла, что он точно знает, о чем она думает и как он ей противен.
— Я рад, что смог тебе помочь. Но мне надо бежать, а то опоздаю на совещание.
Пока Диана выходила вслед за ним из офиса, ей в голову пришла неприятная мысль. Эд наверняка считает, что она теперь у него в долгу, и будет ждать, что она начнет пресмыкаться перед ним подобно очень многим сотрудникам студии. Она не сомневалась, что в один прекрасный день он потребует расплаты за свою сомнительную доброту…
Иногда Диана удивлялась, как ей удалось вынести оставшиеся недели беременности. Она страшно уставала, постоянно пребывала в депрессии, расстраивалась, что Джоуэл ей ни разу даже не позвонил. Все вышло не так, как она мечтала. Только мысль о ребенке заставляла ее держаться.
Когда холодным зимним вечером начались схватки, Диана сама вызвала такси, чтобы ехать в больницу. Съежившись на заднем сиденье и превозмогая боль, она вдруг почувствовала себя ужасно жалкой и одинокой.
Но когда все осталось позади и врач положил ей на руки крошечную девочку, ее охватила такая любовь, такое сладкое, пронзительное чувство, что она забыла о всех своих страданиях. Тихонько покачивая дочь, она поклялась, что маленькая Кэрри получит всю любовь и заботу, в которых нуждается, не ребенок не пострадает из-за того, что их бросил Джоуэл!
Через три дня Рейчел забрала Диану и верещащую Кэрри из больницы и отвезла их домой. Уложив Кэрри в кроватку, Диана осторожно села на диван и вздохнула:
— Господи, как я рада, что все прошло благополучно! Эти последние недели я так нервничала…
— Ничего удивительного. Тебе же не на кого было положиться.
Диана кивнула, машинально поглаживая одеяльце, которое держала в руках.
— Конечно, мне было трудно без Джоуэла, особенно во время родов. Но ведь я справилась! Теперь я уверена, что смогу воспитать Кэрри одна.
— Ты будешь замечательной мамой, — уверила ее Рейчел. — И, кто знает, может быть, ты еще встретишь своего мужчину…
Диана нахмурилась и покачала головой:
— Не думаю. После ошибки, которую я совершила с Джоуэлом, я никогда снова не смогу доверять себе. Наверное, я не слишком хорошо разбираюсь в людях. Вижу только то, что хочется видеть.
— Почему ты всегда так жестока к себе? Ты не должна всю оставшуюся жизнь ходить в рубище и посыпать голову пеплом только потому, что Джоуэл оказался подонком.
Диана не успела ответить — раздался звонок в дверь. Она недоуменно пожала плечами, встала и направилась в маленькую прихожую. Когда она открыла дверь, молодая девушка-посыльная одарила ее сияющей улыбкой.
— Вы Диана Эллиот?
Диана кивнула, и девушка протянула ей тонкий конверт.
— Я приходила пять раз за последние четыре дня. Начала уже думать, что так вас и не поймаю. Распишитесь, пожалуйста, вот здесь.
Диана расписалась на бумажке, которую протянула ей посыльная. Ее охватило дурное предчувствие. Сначала она подумала, что Эд Блейк все же уволил ее, но, заметив странный обратный адрес на конверте, отмела эту возможность. Вернувшись в гостиную, она снова села на диван, нервно теребя конверт.
— Представить не могу, что это такое.
Когда Диана наконец вскрыла конверт и пробежала аккуратно напечатанное письмо, ее пробрала дрожь.
— Это от Джоуэла. Он подает на развод.
— И на каком же основании?
— Никогда не слышала такой формулировки. «Интеллектуальная жестокость».
Рейчел впала в ярость.
— Он совсем рехнулся! Ты не должна ему спускать такие выходки!
Диана, внезапно почувствовав страшную усталость, прилегла на диван и закрыла глаза.
— Какая разница?
— Почему ты должна брать вину на себя? Найди адвоката и обвини его в том, что он тебя бросил. Бог мой, поверить невозможно, что он на такое решился!
Одна мысль о сцене в суде наполнила Диану ужасом, но она понимала, что Рейчел права. Она лишь подпишется под своим поражением, если не попробует защищаться и позволит Джоуэлу публично обвинить ее в интеллектуальной жестокости.
— Наверное, мне действительно следует поговорить с адвокатом.
— Я попрошу Брайана кого-нибудь найти. Как только Джоуэл увидит, что ты собираешься сопротивляться, он сразу даст задний ход.
Диана тяжело вздохнула. Как она могла так ошибиться в Джоуэле? Она его любила, доверяла ему — и теперь осталась одна с ребенком и вынуждена защищаться от самого близкого человека… Ну что ж, никогда больше она не будет вести себя так глупо, никогда не позволит иллюзии любви обмануть себя. У нее есть Кэрри и работа, они станут всей ее жизнью, и никто больше не сможет причинить ей боль.
Мик Тревис ненавидел больницы — этот запах антисептики, которому никогда не удавалось полностью скрыть запах болезни и смерти. Страх и обреченность, казалось, пропитывали все вокруг. Но он должен был навестить своего старого друга Ральфа Эдвардса. Ральф умирал, и как ни старался Мик избежать встречи лицом к лицу со смертью, совесть не позволяла ему отказать другу в последней просьбе.
Пробираясь по многочисленным коридорам больницы, Мик старался не обращать внимания на отрешенные улыбки медсестер. Они напоминали ему, что он тоже смертен и скоро может оказаться на одной из этих коек, испуганный и одинокий.
Когда он вошел в палату, Эдварде спал, и Мик замер на месте, не в силах заставить себя подойти к кровати. Эдварде превратился в скелет, присоединенный проволочками к разным приборам. Щеки ввалились, кожа приобрела неприятный желтый оттенок. И запах! В комнате просто некуда было деваться от запаха гниющей плоти. Мику очень хотелось повернуться и сбежать, но тут Эдварде открыл глаза и улыбнулся.
— Мик, ты пришел. Я знал, что ты придешь…
Мик все-таки заставил себя подойти поближе и улыбнулся, стараясь скрыть свой ужас и отвращение.
— А как же! Я пришел, как только получил твое письмо. Как ты себя чувствуешь?
— Как в аду, но скоро все кончится. Рак печени сжигает быстро.
Мик задыхался, на верхней губе выступили капли пота, в ушах странно звенело. Он боялся грохнуться в обморок, поэтому поскорее сел на стул.
После длинной паузы Эдварде покачал головой и сказал:
— Наверное, неприятно видеть меня таким. Я уж и позабыл, как погано выгляжу…
Вместо того чтобы опровергнуть эту правду, Мик сидел, хватая ртом воздух, пока дурнота не прошла.
— Черт, извини меня, — пробормотал он.
— Пустяки, — нетерпеливо сказал Эдварде. — Мне надо кое-что тебе сказать, пока эти чертовы лекарства меня снова не усыпили. Достань конверт из верхнего ящика вон того стола.
Мику наконец удалось взять себя в руки. Он достал конверт и в недоумении уставился на него.
— Это дело Конти, — прохрипел Эдварде. — Мне так и не довелось узнать, что с ним случилось, но я хочу, чтобы ты продолжил поиски. Раскрой это дело за меня, Мик.
Мик уже много месяцев вообще не вспоминал о Рике Конти и о деле, которое когда-то так заинтересовало его. Он удивился, что Эдварде все еще одержим этим делом, и даже подумал, не повредился ли он рассудком.
— Откуда у тебя эта папка, Ральф? Это же собственность полицейского управления.
Приступ кашля сотряс исхудавшее тело Эдвардса, и прошло несколько минут, прежде чем он снова смог заговорить.
— Я забрал ее, когда городской совет выставил меня из офиса, — сказал он еле слышно. — Рик Конти никого больше не интересовал. Я был единственным, кто пытался отыскать бедолагу. Теперь твоя очередь.
Мик смотрел на приятеля, и жалость жгла его сердце.
— Ты же знаешь, что я очень занят, Ральф. У меня полно проектов, хватит на несколько ближайших лет.
— Но подумай, какую книгу ты сможешь написать! Расследование убийства, связанное со звездой Голливуда.
— Убийства? У тебя нет доказательств, что Конти убили.
— У меня нет. Но где-то эти доказательства есть. Поищи как следует, и найдешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40