– Ты что, приятель, ведь я не тупица. Можешь не сомневаться, никто ничего не заподозрил.
– Следи в оба, ни одна ниточка не должна привести ко мне.
В бунгало номер два Надин Хиллер нежилась в горячей, пахнущей жасмином ванне. Ее муж примерно час назад отправился на очередную неимоверно скучную деловую встречу. В последнее время эти встречи участились и проходят все больше вечерами. Раньше Надин приходилось сопровождать Гейвина и проводить долгий вечер, «весело» болтая с женой его партнера по бизнесу, но в последнее время муж перестал ее приглашать. Она была бесконечно благодарна ему за это и, конечно, никаких вопросов не задавала. Теперь очень много вечеров оставалось у нее свободными.
Выйдя из ванны, она сдернула с вешалки толстое махровое полотенце и тщательно вытерлась. Затем, как обычно, задержалась у зеркала, уронила полотенце, выпрямилась и изучила свое тело во всех ракурсах. Увиденное удовлетворило ее. Укрупненные с помощью силиконовых имплантатов груди были по-прежнему высокими и крепкими, талия тонкой – значит, поездки на курорт «Золотая дверь» и ежедневные упражнения пошли на пользу; бедра стройные, живот плоский – это результат пластической операции и ежедневных упражнений, а вот с ногами вообще ничего делать не пришлось, они всегда у нее были длинными и отличной формы.
Она медленно прошлась пальцами по грудям. Уже очень давно к ним не прикасались пальцы и губы мужчины. Слишком давно. О Гейвине говорить нечего, он не подходил к ней неделями, уж очень был занят делами. А с последним любовником, молодым и красивым профессионалом гольфа, Надин рассталась несколько месяцев назад, после того как во Флориде закончились соревнования. Это был восхитительный любовник, и она по нему скучала ужасно.
Вообще-то Надин любила Гейвина по-своему, поэтому свои измены вовсе не считала изменами. Она и не помышляла оставить мужа ради кого-нибудь из любовников. Свои связи Надин считала чем-то вроде визита к парикмахеру или к пластическому хирургу – людям, обслуживающим ее. Любовники обслуживали Надин в постели и удовлетворяли ее желания, поскольку мужу было некогда заниматься этим.
Надин подумала о Лансе Уитни. Недавно его оставила жена, и в данный момент женщины у него не было, Надин это знала наверняка. После матчей он никуда не ходит, ни в каких тусовках не участвует, а вечера проводит один в своей комнате, именно комнате, ибо Ланс не потрудился снять не только бунгало, но даже приличный номер. Если нет игры или тренировки, он всегда в этой комнате. Ну разве это естественно? Такой красивый мужчина, молодой, сильный… Да, вот такого типа мужчину она хотела бы видеть в своей постели. И ему сейчас нужна женщина – не меньше, чем ей мужчина. А как же без этого?
Ланс действительно был один в своей комнате, как и предполагала Надин. Он распростерся на постели, без рубашки, не способный сосредоточиться на чем-то определенном. Сердце бешено колотилось. Это действовал стимулятор, амфетамин, черт бы его побрал. Если бы не барбитураты, Ланс наверняка не смог бы спать.
Повернувшись на бок, чтобы достать из ящика ночного столика пузырек с нембуталом, Ланс застыл, ибо увидел фотографию жены, теперь уже, можно считать, бывшей. Она смотрела на него – красивая, улыбающаяся.
«Наверное, я мазохист, иначе зачем же продолжаю держать фотографию Полы здесь, на ночном столике? Должно быть, мучения доставляют мне удовольствие».
Открыв ящик, он услышал стук в дверь.
Ланс быстро задвинул ящик и вскочил. Пройдясь пальцами по спутанным волосам, он открыл дверь. В коридоре стояла улыбающаяся Надин Хиллер, как всегда безупречно одетая, – на этот раз в бледно-розовой шелковой блузке и серой шерстяной юбке.
– О, здравствуйте, миссис Хиллер, – выдавил из себя Ланс, смущенно потирая подбородок. «Чего это ее принесло? Именно она мне сейчас больше всего и нужна».
– Надин, – поправила она. – Зовите меня Надин. Я пришла не вовремя?
«Неужели ты считаешь, что для твоих визитов ко мне есть подходящее время?»
– Нет, почему же, – растерялся Ланс. – Почему же не вовремя?
– Значит, мне можно войти?
Ланс кивнул и посторонился.
– Конечно.
Надин остановилась посреди комнаты.
– Почему вы не сняли номер?
– А зачем мне много места? – Ланс закрыл дверь. – Миссис Хиллер, позвольте спросить вас о цели вашего визита…
– Надин, – повторила она. – Мы же договорились, что вы будете меня звать Надин.
– Ладно, Надин, – согласился Ланс. – Так почему вы здесь? Наверное, вы рассказали мужу о нашем разговоре и он… – Ланс замялся.
Она поставила свою сумочку на стол и повернулась к нему:
– О том нашем разговоре мой муж ничего не знает.
– В таком случае зачем же вы пришли? – нетерпеливо спросил Ланс.
– Какой большой шрам у вас на плече, – прошептала она.
Он сел на край постели.
– Когда-то занимался фехтованием. Осталось с тех пор.
Надин прислонилась к комоду и испытующе посмотрела на него.
– Я слышала о вашей жене. Очень сочувствую.
Ланс махнул рукой с деланным безразличием:
– Не велика потеря.
– По-моему, вам нужен друг, – многозначительно заметила Надин. – Если позволите, этим другом стану я. И с большим удовольствием.
– Зачем? Зачем это вам? – удивился Ланс.
Она улыбнулась:
– Я могла бы сказать, что действую в интересах мужа. Могла бы сказать, что озабочена вашими выступлениями на игровом поле и тем, как это отражается на команде в целом.
Ланс кивнул:
– Могли бы, но не в этом причина, верно?
Надин пристально посмотрела ему в глаза.
– Нет, не в этом. – Она подошла к нему вплотную. – Дело в том, что я тоже одинока. Но не потому, что муж не любит меня. Он любит меня настолько, насколько вообще способен любить. Но муж очень занятой человек. И чем больших успехов достигает Гейвин в своем бизнесе, тем меньше времени у него остается для меня.
Она опустилась на колени и расстегнула молнию на брюках Ланса. Возможно, этот маневр и удивил его, но виду он не подал. И не стал останавливать Надин, когда она взяла его вялый член и начала ласкать.
– Скоро ты у нас станешь большим, очень большим, – мягко пробормотала она, обращаясь к нему.
Ланс молча расстегнул ее шелковую блузку, затем крючки на кружевном лифчике, вывалив на ладони огромные груди с темными сосками.
Он знал, что это безумие. Что спать с женой Хиллера – это профессиональное самоубийство, но теперь уже не мог остановиться, даже если бы хотел. С той минуты, когда Ланс впустил Надин в свою комнату, у него не осталось ни малейшего шанса. Она пришла, чтобы он взял ее, это было очевидно, и Ланс не имел права разочаровывать эту женщину. Господи, что она там делает с ним своими руками…
– А вот ты уже и большой… – прошептала Надин, опуская голову, чтобы поцеловать это . А потом начала играть им, тереться губами, лизать, как если бы это было мороженое на палочке. Наконец Надин полностью погрузила это в рот, но, инстинктивно почувствовав, что Ланс близок к оргазму, выпустила. – Зачем торопиться, – прошептала она, медленно выпрямляясь. – Мы должны сделать это вместе.
Она положила руку ему на затылок и приблизила голову к своей груди. Ланс стал проделывать с ней те же манипуляции, какие только что она проделывала с ним. Надин дрожала от удовольствия, а он заводился все сильнее и сильнее. Не прекращая работы с грудями, Ланс потянулся к ее юбке, распустил молнию, стащил ее вниз по стройным бедрам, грубо массируя их ладонями и не отрывая губ от груди.
– Осторожней, дорогой! – хрипло рассмеялась Надин, когда Ланс добрался до ее трусиков. – Как я отчитаюсь перед мужем за разорванные трусы?
Яростно целуя ее и одновременно лихорадочно сбрасывая брюки, Ланс повалил ее на постель.
Совокупление было очень бурным. Надин стонала и корчилась, а он атаковал ее с невероятным напором, которого еще несколько минут назад не подозревал в себе. Когда все закончилось, Надин устало отстранилась. Такого удовлетворения она не испытывала уже много месяцев.
Они долго лежали, прижавшись друг к другу и ожидая, когда успокоится дыхание.
– У меня такое ощущение, – сказала она тихим, мягким голосом, – что мы станем очень хорошими друзьями.
Они встретились в Северном Голливуде, в шумном, задымленном коктейль-баре, довольно низкопробном ночном заведении, посещаемом в основном шлюхами и длинноволосыми молодыми людьми в черной коже.
– Сделаешь?
– Конечно. Я много чего могу сделать, но… это обойдется недешево.
– Сколько?
– Я дам тебе знать.
– Когда?
– Как только скажу, сразу и узнаешь.
– И ни одна душа не определит, что руку к этому приложил ты… или я?
Тот, что помоложе, усмехнулся:
– Это одно из правил игры, приятель.
Палм-Бич, февраль, 1987
– За последние восемь лет я была во Флориде семь раз и, представляешь, не получила ни капли удовольствия, – сказала Слоун, когда охранник подал им знак въезжать в ворота «Загородного поло-клуба» в Палм-Бич. – Всегда одно и то же: из аэропорта в отель, потом в книжный магазин давать автографы и, может быть, парочку интервью, затем вперед – до следующей остановки.
– А я приезжал сюда играть в поло, – отозвался Джордан, – и тоже, кроме «Поло-клуба», почти ничего в Палм-Бич не видел.
Подбежал служащий клуба и открыл дверцу машины. Слоун вышла и оправила свое малиновое платье из льняной рогожки. Джордан взял ее под руку. Здание клуба поразило Слоун своей стильной элегантностью. Это был мир Джордана, мир, в котором он родился. Слоун до сих пор не покидало ощущение, что на этот мир она не имеет никакого права. Вернее, такое ощущение было не у известной романистки Слоун Дрисколл, автора бестселлеров, а у Сэмми Дуглас, разбитной девчонки из Чикаго.
– Моя фамилия Филлипс, – сказал Джордан метрдотелю. – Мы приглашены на банкет к мистеру Хиллеру.
Найдя в списке фамилию Джордана, метрдотель просиял:
– Прекрасно, мистер Филлипс! Мистер и миссис Хиллер уже здесь и ждут вас. Сюда, пожалуйста.
Их проводили к большому столу у окон, где сидели Гейвин и Надин Хиллер, а также Айан и Дасти Уэллс. Когда Джордан и Слоун приблизились, Хиллер и Айан встали. Слоун любезно поздоровалась со всеми, Джордан подал ей стул, они сели, и ее вниманием тут же завладела жена Хиллера, холодная, лакированная Надин, в синем переливчатом роскошном платье из тонкой шерсти от Валентино и в широкополой черной шляпе. Эта женщина смотрела на нее таким оценивающим и неприкрыто враждебным взглядом, что Слоун стало не по себе.
«Почему? Что может иметь эта женщина против меня? Ведь мы ни разу не встречались».
– Привет, Слоун. Рада тебя видеть, – улыбнулась ей Дасти. – Я вам звонила вчера вечером, но вы еще не приехали. Мы даже не знали, появитесь ли.
– Мы тоже, – призналась Слоун, заставляя себя улыбнуться. – Пришлось сделать остановку в Нью-Йорке. Мне нужно было записать на телевидении интервью для передачи «Доброе утро, Америка», и это заняло больше времени, чем мы ожидали. Джордан жутко сердился.
Официант принес напитки, и беседа на время прервалась. Джордан взял «Испанский Кодорню», Слоун никогда прежде его не пробовала, поэтому только осторожно пригубила.
– Привыкай, – шепнула Дасти.
Слоун вопросительно посмотрела на нее.
– К характеру Джордана, – уточнила Дасти. – Это в его духе. Он очень не любит ждать.
– Я это усваиваю, но с трудом, – сказала Слоун. Затем бросила взгляд через стол на мрачно уставившуюся в свой бокал Надин Хиллер и дружелюбно осведомилась, пытаясь вовлечь ее в разговор: – Вы сюда часто приходите, миссис Хиллер?
– Довольно часто, – холодно ответила Надин. – Каждый раз, когда приезжаем в этот город.
– Должно быть, кухня здесь превосходная.
Надин безразлично пожала плечами:
– Более или менее.
Слоун попыталась подавить в себе злость, готовую прорваться наружу. Зачем злиться? Ведь даже если прямо сейчас сказать этой женщине все, что она думает о ее высокомерии, это все равно ничего не даст. Слоун напомнила себе, что именно Гейвин Хиллер платит Джордану четверть миллиона в год, и это чертовски для него важно. При других обстоятельствах она бы, наверное, обязательно что-нибудь отчебучила, но здесь и территория была не ее, и к тому же следовало учитывать интересы Джордана.
– Довольно странная особа, – заметила Слоун, направляясь вместе с Дасти к большому Т-образному столу с роскошными закусками.
– Кто? – Дасти потянулась к холодному испанскому овощному супу – гаспачо.
– Надин Хиллер.
– А, она! – Дасти понимающе улыбнулась. – Не обращай внимания. Подозреваю, что мадам опять оголодала.
– Оголодала?
Дасти кивнула и понизила голос:
– В сексуальном смысле. Надин интересуют только молодые красивые… мужчины. Последнее обязательно. Иначе она тебя в упор не видит.
– Я кое-что слышала о ней.
– Насчет ее подвигов в постели? – усмехнулась Дасти. – Полагаю, ее муж единственный, кто еще об этом не слышал. Говорят, последний любовник годился ей в сыновья.
Слоун посмотрела через плечо на Надин, сидящую рядом с мужем.
– Она предпочитает молодых мужчин?
– Чем моложе, тем лучше, так по крайней мере говорят. – К ним направился Айан, и Дасти поспешила сменить тему. – Попробуй этих очищенных крабов, Слоун! – весело проворковала она. – Они вкусные. Впрочем, гаспачо тоже неплохой…
– Кажется, у Альвареса сегодня игра не клеится, – заметил Гейвин Хиллер, сидя с женой в собственной ложе «Загородного поло-клуба». Его команда «Уайт Тимберс» играла с «Красными дьяволами», великолепной четверкой Антонио Альвареса, и прежде ни разу не побежденные аргентинцы теперь, после первой половины игры, почему-то едва шевелились. У Хиллера были все основания радоваться результатам игр. За последние семь дней аргентинцы сыграли четыре матча, и все слабо. Если так будет и дальше, они сгорят в мгновение ока. Поражение команды Альвареса усилило бы позиции «Уайт Тимберс».
– Ты положил глаз на него тоже? – холодно улыбнулась Надин. Осушив свой бокал, она подала знак официанту принести еще один.
Хиллер не отрывал взгляда от игрового поля.
– А я всегда кладу глаз на соперников, – отозвался он, напряженно следя за тем, как один из игроков команды Альвареса предотвратил верный гол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38