– Так что он тоже приехал попрощаться.Следует пояснить, что Джессика уже несколько месяцев подкалывала меня по поводу моего несуществующего романа с детективом.– С этого момента, пожалуйста, поподробнее… Кто еще был?– Да почти вся шайка с твоей работы… А еще Джон.– Фу-у!.. Это тот, который постоянно ковыряет в носу и вытирает палец обо все, что попадется?– Он самый. Но ты не волнуйся, я за ним присматривала. Был еще твой бывший босс… Нет, ты только подумай – вышвырнул тебя на улицу и после этого, как ни в чем не бывало, приперся со скорбным видом на похороны! И еще имел наглость спрашивать, не знаю ли я, где у тебя записан телефон наладчика копировальных аппаратов, и позаботилась ли ты о какой-то там отправке!Я засмеялась.– Но никаких похорон, естественно, не состоялось, ведь твое тело пропало! – Джессика все больше воодушевлялась, в ее глазах заиграли огоньки. – Ты только представь: мы собрались, ждем начала панихиды, люди, которые друг друга терпеть не могут, обмениваются ничего не значащими фразами…– Вижу, как на экране…– …и тут выходит распорядитель и объявляет, что возникло «некоторое затруднение», покойница, видите ли, куда то исчезла… Просто жуть, мистика какая-то! Впрочем, так я думала до тех пор, пока не нагрянула сюда и не столкнулась с настоящей мистикой и жутью. Кстати, об ужасах – тебя там бальзамировали или как? То есть я не пойму – на тебя не подействовала эта химия или же твои предки просто решили сэкономить? Или здесь что-то другое?– Ты меня об этом спрашиваешь? – Я едва не содрогнулась, представив процесс. – Да откуда ж мне знать? – Даже мысль об обыкновенной липосакции вызывала у меня мурашки, что уж говорить о всяких там трубочках в теле и бальзамирующей жидкости. Так или иначе, я не испытывала желания немедленно броситься выяснять, как все обстояло в действительности. – Кстати, а с чего это ты вдруг заявилась сюда? Я, конечно, совсем не против, тем более что ты предотвратила трагедию – помешала мне свернуть Антонии шею. Но ты ведь терпеть не можешь ни моего отца, ни мачеху… Может, ты выкупила у банка их закладную и теперь приехала, чтобы сообщить?– А это было бы неплохо… Спасибо за идею, возможно, на следующей неделе я этим займусь.– Так из-за чего ты…– Дело в том, что на похоронах я обратила внимание на обувь миссис Тейлор и сразу поняла, что это не ее «Прада». Вот я и приехала, чтобы их забрать.– Я просто не понимаю!.. Она ведь носит на целый размер меньше, чем я, но все равно решила прибрать мои туфли!– Одно слово – дрянь! Что тут понимать? – Джессика махнула рукой.Я улыбнулась, глядя на нее. Она была похожа на египетскую царицу, готовую с яростью кобры броситься в бой за своих друзей. Джессика никогда не скрывала неприязни к моим отцу и мачехе, и тем не менее она решилась появиться в их доме в день моих похорон. Чтобы вызволить отсюда «святыню» – коллекцию обуви усопшей подруги.– Джесси, но зачем тебе это понадобилось? Ведь я была мертва… по крайней мере ты в этом не сомневалась… и мои туфли мне бы уже не пригодились.– Зато пригодились бы мне, – ответила Джессика. Ну конечно… Нога у нее, наверное, не меньше, чем у Мэджика Джонсона . Мэджик Джонсон – знаменитый американский баскетболист.

– Кроме того, я не могла это так просто оставить. Ведь эта стерва стянула ключи у твоего отца, проникла в твой дом и совершила кражу! Я знала, что ты была бы против того, если бы твои туфли досталась ей. И вообще я думала передать их в фонд нашей организации.Я понимающе кивнула. В свободное время, то есть почти пятьдесят часов в неделю, Джессика руководила общественной организацией под названием «Верное начало», где содействовали трудоустройству женщин, находящихся в затруднительном положении: готовили их к собеседованию, давая советы и рекомендации, помогали составить резюме, предоставляли во временное пользование одежду, обувь и прочие аксессуары.– Блестящая идея!.. И как ты только до этого додумалась? – Я уложила в подол бального платья последнюю пару туфель и закинула свой импровизированный мешок за спину – ни дать ни взять, вампирический Санта Клаус. – Но теперь-то этому, конечно, не бывать, уж если я вернулась с того света. Еще никогда я так сильно не нуждалась в хорошей обуви, как сейчас. Идем.Покидая спальню, я заодно прихватила шкатулку с драгоценностями Антонии. И на кухне, пока заинтересованно наблюдавшая Джессика держала «мешок» с туфлями, высыпала украшения мачехи в блендер, захлопнула крышку и нажала на клавишу.Через несколько секунд на скрежет и лязг примчалась Антония. Отец, должно быть, поспешил укрыться в своей берлоге, чтобы утешиться старым добрым виски и свежим порнофильмом.Некоторое время мы все трое молча глядели на сотрясающийся блендер, потом я позволила стремительно вращающимся лезвиям остановиться. Стало слышно, как скрипит зубами Антония – но тем не менее она не проронила ни слова. Просто таращилась на меня, и в ее взгляде в равной степени присутствовали и ненависть, и страх.Меня, признаться, это только порадовало.– Слушай внимательно, Анти, и учти, что от этого зависит твоя жизнь! Никогда больше не смей без разрешения заходить в мой дом и тем более трогать мои вещи! Независимо оттого, мертва я или нет. Иначе я дам тебе такого пинка, что твоя задница уйдет под самые лопатки! – Этот монолог я произнесла крайне ласковым тоном и, оторвав от дверцы холодильника рукоятку, вручила ее мачехе. – Все поняла? Отлично. Увидимся на Пасху.И мы с Джессикой направились к выходу. При этом мне было чертовски приятно видеть, как Антония О'Нейл Тейлор отпрянула в сторону, освобождая дорогу. Глава 8 После непродолжительной дискуссии мы с Джессикой расстались, и я отправилась к своей матери. Теперь, решив начать новую жизнь (хотя и не имея представления, каким образом), я не могла допустить, чтобы мама по-прежнему, пусть даже всего-то несколько лишних минут, считала меня умершей.Как только мы с Джессикой оказались на улице, она сказала:– Все правильно, так этой миссис Тейлор и надо! Однако ты все же могла бы объяснить и ей, и отцу, по какой причине поднялась из гроба… Сообщить им, что стала вампиршей. – При слове «вампирша» голос Джессики дрогнул, она хихикнула и тут же умолкла.Я не могла ее винить. Это и в самом деле звучало как-то нелепо.– Ну ты же их видела, – возразила я. – Разве они проявили хоть малейшее желание выслушать объяснение? Папа даже не вышел, чтобы попрощаться. Что же касается Анти, то она была слишком занята выуживанием из блендера своих покореженных побрякушек.– Да, действительно…Я попросила Джессику сообщить о моем воскрешении всем, кому сочтет нужным, однако подобное предложение ее просто ужаснуло.– В фильмах вампиры всегда скрываются в подземельях, – сказала она. – И для своих родственников и друзей так и остаются мертвыми.– Ну, во-первых, мы не киноперсонажи, а во-вторых, я не желаю, чтобы близкие мне люди считали меня мертвой в то время, как я буду разгуливать по городу. Не хочу делать из этого тайны! Я не собираюсь из века в век прятаться по темным углам, словно какая-нибудь идиотка, страдающая аутизмом. Так что не говори глупостей.– А как же власти?.. Ученые? Что, если тебя решат изловить и подвергнуть обследованию? К тому же свидетельство о твоей смерти уже выписано. Номер твоего социального обеспечения недействителен… как и кредитная карточка. Ничего этого уже не восстановить. Так что подумай, Бетси.По правде говоря, подобные мысли мне в голову не приходили. Как же я теперь буду зарабатывать на жизнь? Можно, конечно, устроиться ночным администратором в мотель или подыскать что-то еще в том же духе.– Об этом я как-то не задумывалась, – призналась я. – Но дай мне время, ведь всего лишь двое суток назад я совершенно голая лежала на столе…– О-о-о!.. Так ты с кем-то встречалась?– Тьфу на тебя!.. Мне сейчас вообще не до этого. Прежде всего, я должна встретиться с мамой.– Правильно, – кивнула Джессика. – Я еду с тобой.– И не думай… Разговор предстоит нелегкий – как-никак, дочь восстала из мертвых. Только твоих мудрых комментариев там не хватает.– Тебе нельзя оставаться одной! – запротестовала Джессика.– А что со мной может случиться?Немного помолчав, подруга неохотно согласилась:– Действительно.Сев за руль, я захлопнула дверцу и опустила стекло.– Сообщишь ты кому-то или нет – мне это, в сущности, без разницы. Хочу только сказать, что я не собираюсь держать в тайне свое воскрешение. Тебе бы понравилось, если бы я утаила это от тебя?– Тут совсем другое дело… Ведь мы с тобой почти как сестры.– Ага, – кивнула я. – Мы даже похожи как две капли воды.Джессика выпучила глаза.– Я имею в виду, что вовсе не обязательно рассказывать всем подряд. Пусть об этом знают только твои близкие и я. Ну и еще, быть может, инспектор Ник.– Детектив Ник, – поправила я.Джессика пропустила мои слова мимо ушей.– Ты могла бы пригласить его к себе, поставить какую-нибудь обольстительную музыку… что-нибудь из репертуара Сейд, а потом – скок на него!.. Он мог бы стать твоим первым донором.Я прямо-таки содрогнулась от подобной идеи. Хотя какая-то часть моего существа кровожадно облизнулась, едва я представила, как получаю от детектива Ника первую порцию питания.– Да ты просто не в своем уме! – возмутилась я. – К тому же я не переношу Сейд. Отправляйся-ка ты лучше домой и ляг поспи.– С головой у меня все в порядке… Возможно, я немного возбуждена, но это не самая серьезная проблема по сравнению с другими. Ну ладно, передавай маме привет. И обязательно подумай о том, что я тебе сказала. Не может же в фильмах абсолютно все быть вымыслом.Я тронулась с места, и Джессика помахала мне рукой. Что примечательно, сама она крайне редко ходит в кино.Вскоре я добралась до Гастингса, маленького городка в тридцати милях от Сент-Пола, и припарковалась напротив небольшого двухэтажного дома своей матери. Несмотря на то что было уже около полуночи, внизу повсюду горел свет. Мама и в лучшие времена страдала бессонницей, что уж говорить о последних двух днях.Поднявшись на крыльцо, я дважды постучала в дверь и повернула ручку. Как и следовало ожидать, дверь оказалась не запертой – одна из тех очаровательных местных традиций, за которые я и люблю Гастингс.Я вошла в гостиную и увидела, что в любимом кресле моей матери сидит какая-то старушка. С такими же, как у мамы, белыми волнистыми волосами (она начала седеть еще в колледже), одетая в ее черный костюм и с ее же жемчужным ожерельем на шее – свадебным подарком отца.– Кто… – Дальше я собиралась произнести: «… вы такая?» – но тут же осеклась, узнав в старушке собственную мать. Да… горе состарило ее по меньшей мере лет на двадцать. Мною она забеременела всего лишь через месяц после окончания колледжа, и нас с ней нередко принимали за сестер. Теперь такого, конечно же, не случилось бы.Мама ошеломленно смотрела на меня, пытаясь что-то сказать, но губы ее дрожали, и у нее ничего не получалось. Она так сильно стиснула подлокотники кресла, что у нее даже хрустнули кости. Я быстро пересекла комнату и опустилась у ее ног. Выглядела она просто ужасно, и меня это очень обеспокоило.– Мама, это я! Все в порядке! Со мной все хорошо!– Это, наверное, самый скверный сон из всех, какие я видела, – вымолвила она, обращаясь непонятно к кому, и, подняв руку, дотронулась до моей макушки. – Да… действительно…– Мама, это не сон! – Я схватила ее ладонь и прижала к своей щеке. – Видишь?.. Я настоящая! – Затем через юбку ущипнула ее за ногу, отчего она вздрогнула и вскрикнула. – Ну?.. Видишь?
– Ах ты негодница!.. Теперь у меня будет синяк величиной со сливу! – Слезы матери закапали мне налицо. – Несносная девчонка!.. От тебя одни неприятности, ты… – Она плакала по-настоящему, не прекращая осыпать меня приторными попреками, такими привычными и такими милыми.А потом мы еще долго сидели рядышком, не выпуская друг друга из объятий.– Ты только не пугайся, – сказала я полчаса спустя, – но теперь я вампирша.– Да мне на это… накакать… как сказала бы наша Джессика. Ты, кстати, и двигаться стала быстрее… Так, что человеческий глаз не способен это уловить.– То есть?..Мама высыпала натертый сыр в ризотто и принялась все перемешивать.– Ну когда ты ко мне подбежала… Я и глазом моргнуть не успела, а ты уже у моих ног. Я даже не заметила, как это произошло. Точно в кино при ускоренной прокрутке.– Это еще не все… У меня теперь и обоняние как у ищейки. Твои духи я учуяла, едва войдя в дом, однако совсем не похоже, что ты вылила на себя целый флакон. – Я не стала говорить о том, что могу ощущать и запах эмоций. Смешанный запах радости и чувства облегчения, которые испытывала мама, напоминал аромат чайных роз.– Здорово… Либо ты принимала участие в каком-то секретном научном эксперименте и ничего мне об этом не сказала…– Да нет, не принимала… Но версия неплохая, надо будет запомнить.– …или же это можно объяснить какими-то сверхъестественными факторами.Мне оставалось только хлопать глазами. У мамы, конечно, всегда было практическое отношение к жизни, однако мое воскрешение из мертвых она восприняла слишком уж спокойно.Словно догадавшись, о чем я думаю, мама продолжила:– Солнышко мое, я ведь была в морге и убедилась, что ты мертва. А теперь ты вернулась, и меня не особо интересует причина такого чуда. Наверное, мои молитвы были услышаны… Хотя я, в сущности, и не молилась. Наоборот – в эти дни я была очень сердита на Бога.Я представила, какие страдания ей пришлось пережить. Как она шагала по длинному коридору, в котором витал запах стерильности с едва уловимой примесью запаха смерти, под потолком – флуоресцентные лампы… Доктор, с профессиональным равнодушием выражающий сочувствие… А затем – опознание… «Да, это моя дочь… То, что от нее осталось».– Почти у всех народов есть сказания о вампирах, – сказала мама. – И я всегда полагала, что отчасти эти истории правдивы. Иначе почему их так много?– Если следовать подобной логике, можно ли рассчитывать, что сериал о пасхальном кролике в ближайшее время закончится?– Ах ты шутница… Ну, накладывать тебе ризотто?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36