А главное, даже не знаю, по какой именно причине – то ли оттого, что мне очень хотелось ему отдаться, то ли потому, что он такой заносчивый и самодовольный козел…Или же тут имели значение оба обстоятельства?– Ты это прекращай! – недовольно пробурчала я. – Не нужно в момент пробуждения торчать надо мной подобно изваянию. – Откинув одеяло, я поднялась. Синклер увидел мою пижаму – кремового цвета, с изображением различных морепродуктов вроде суши из лосося и тунцового рулета, – и его брови поползли вверх. Однако от комментариев он, слава Богу, воздержался. – Я говорю серьезно. А то, чего доброго, у меня сердечный приступ случится.– Как спала?.. Хорошо? – поинтересовался он.– Как убитая, – огрызнулась я.Синклер подошел поближе, что вызвало во мне некоторое беспокойство. Но еще больше меня обеспокоило мое собственное, внезапно возникшее желание – ухватить Синклера за уши и прильнуть губами к его грешным устам.– Не нужно топтаться около моей кровати, когда я просыпаюсь, – ворчливо продолжила я.Но Синклер, похоже, проигнорировал мои слова.– Мне очень понравилась наша маленькая интерлюдия, имевшая место минувшей ночью, – сообщил он.– Не сомневаюсь… Но ты не мог бы впредь хотя бы спрашивать разрешения… прежде чем полезешь ко мне со своими поцелуями?– Нет, не мог бы, – нагло заявил он.Я скрипнула зубами и, намеренно задев его плечом, двинулась к ванной. Синклер, точно огромный бестолковый щенок, последовал за мной.– Зачем ты по-прежнему ходишь в туалет?– Привычка, – коротко ответила я, захлопывая дверь перед самым его носом, и на всякий случай повернула задвижку.Завершив, так сказать, вечерние омовения, я прошла на кухню и обнаружила, что Синклер терпеливо слушает Марка, который в красках расписывал, как всего лишь за одно дежурство у себя в «неотложке» он спас десятки жизней.– …и тогда все остальные врачи говорят: «Бесполезно, тут уже ничем не поможешь». А я им: «Отойдите, пижоны, я все сделаю сам, и плевать мне на последствия». А они мне: «Может, лучше вызовем главного?» А я им: «Черт бы вас побрал, пижоны!.. Мальчишка умрет, если ему немедленно не оказать помощь». А они мне…– А я думала, прошлой ночью у тебя опять была одна бумажная работа, – вставила я. – Заполнение различных бланков и формуляров… обычная рутина.За то, что я прервала полет его фантазии, Марк одарил меня весьма неласковым взглядом.– Это происходило уже после того, как я все сделал, – нехотя пояснил он.– А-а… понятно, – кивнула я и обратилась уже к Синклеру: – Какого хрена ты вообще приперся?– А почему ему нельзя прийти? – вступился Марк. – Эрик, можешь оставаться у нас, сколько захочешь.– Не вздумай счесть это официальным приглашением, – предупредила я.– Нам… то есть мне, Тине и Дэннису… необходимо твое содействие, – сказал Синклер. – Поскольку намечается некоторая эскалация в отношениях с неким сообществом.– Ты хочешь сказать, старик Носхер предпринял какие-то шаги?Синклер, точно так же как Марк минуту назад, сверкнул на меня глазами. Видимо, из-за того, что я заговорила о вампирских делах в присутствии простого смертного. Хоть я и исковеркала имя противника практически до неузнаваемости.– Ну, в общем, да… Подробности мы могли бы обсудить по дороге.– Да ну тебя, – отмахнулась я. – Какой мне смысл во все это вмешиваться? И вообще… я только что проснулась, а ты хочешь, чтобы я все бросила и помчалась к тебе… в эту твою «обитель греха»? Кроме того, на сегодняшний день у меня намечены кое-какие дела. Точнее, на сегодняшнюю ночь.– Какие еще дела?– Какие-какие… Я уже целую неделю не была в книжном магазине… В последний раз, когда я к нему приблизилась, меня схватили и уволокли в тот жуткий склеп. Еще мне нужно сделать педикюр, купить новую одежду… Потому что в моем гардеробе не так уж много вечерних нарядов, а они мне теперь необходимы гораздо больше, чем прежде. К тому же скоро лето, а я еще не видела новых купальников… Что с тобой?Синклер усиленно растирал лоб. Словно ему в мозги запустила когти убийственная мигрень.– Элизабет, ты такая юная… что меня это несколько утомляет.Марк засмеялся.– Это что, комплимент? – не поняла я. – Впрочем, не важно… В общем, мне есть куда пойти, и твой дом в списке посещений не значится.– Но я настаиваю.– Да пошел ты!..– На мой взгляд, вампирская политическая борьба куда важнее массажа ног, – отхлебнув кофе, заметил Марк.– Да ты-то что об этом знаешь?.. Не лезь не в свое дело!Прежде чем мы с Марком успели друг в друга чем-нибудь запустить, Синклер прокашлялся и сказал:– Твой друг прав.– Черт!.. Ну какой у меня может быть здесь интерес? По правде говоря…– Ну уж правду-то ты вряд ли когда-либо говорила, – вставил Синклер.– …все это крайне глупо. Ты наверняка и сам так думаешь, только никогда не признаешься.– Никогда, – согласился Синклер.– Я просто не представляю более скверного способа провести вечер, – пробурчала я. Ненавижу, ненавижу, ненавижу!.. Ненавижу, когда чьи-то дурацкие затеи мешают моим планам. – Нет, я действительно не могу!– Я тоже, – вздохнул Синклер. – Я тоже не смогу сделать что-либо без тебя.Немного помолчав, я сказала:– Ладно, не ной… Есть у меня время хотя бы соку выпить?– Было бы… если бы последние пять минут ты не посвятила причитаниям.– Замечательно… – Я едва удержалась от того, чтобы пнуть по ножке стола. – Ну тогда поехали!.. И поскорее покончим с этим делом! Мне… Постой-ка…Я быстро повернула голову в сторону входной двери. Практически одновременно со мной повернул голову и Синклер.– Эй, ребята, прекращайте, – попросил Марк. – А то вы меня в дрожь вгоняете. Вы сейчас похожи на двух охотничьих псов.– Кто-то идет.– Думаю, это…Раздался осторожный стук. Я поспешила в прихожую и, открыв дверь, обнаружила на пороге своего папочку.– Это мой отец! – чуть ли не прокричала я. И для того, чтобы уведомить Синклера с Марком, и потому, что была крайне удивлена.– Привет, Бетси. – Отец попытался улыбнуться, но у него не очень-то получилось. – Ну… позволишь мне войти?– Конечно, заходи. – Я отступила, давая ему дорогу. Разумеется, я была рада его видеть, хотя он и выбрал не самое удачное время. В его распоряжении имелась целая неделя, а он почему-то надумал прийти именно сейчас. – Вот, папа, знакомься… Это Марк, он у меня живет, а это… это…– Эрик Синклер, – представился Синклер, протягивая руку. – Очень приятно.– Взаимно, – пробормотал отец и, быстро тряхнув руку Эрика, тут же выпустил ее, словно обжегшись. – М-м-м… Бетси, мы не могли бы… – Он мотнул головой в сторону спальни.– Да, конечно… – Мы с ним двинулись в заднюю часть дома. – Ребята, я скоро вернусь.– Мне тоже приятно познакомиться, – напомнил о себе Марк.А Синклер предупредил:– Время – наш враг.Хм… Как будто женщина, которой стукнул тридцатник, сама этого не знает.В спальне я скинула с кресла предназначенную в чистку одежду, освобождая отцу место. Но он остался стоять. Да-а… выглядел он не самым лучшим образом. Отец всегда был, что называется, интересным мужчиной, однако сейчас, когда его редеющие каштановые волосы обильно припорошила седина, он, конечно же, выбыл из основного состава неотразимых джентльменов. Костюм от «Армани» был, как всегда, безупречен, но он не мог скрыть ни морщины, ни покрасневшие глаза, ни глубокие складки по углам губ.– Что случилось, папа? – спросила я, усаживаясь на кровать. Я могла бы подсчитать на пальцах одной руки, сколько раз он заходил ко мне, и у меня было предчувствие, что нынешний визит не сулит ничего хорошего. – Дома все в порядке?– Да я бы не сказал… именно поэтому я… мы с Тони… в общем, я должен с тобой поговорить.– О чем?Отец похлопал глазами, глядя на меня, а потом чуть ли не взорвался:– Бетси, о чем ты вообще думаешь?.. Ты мертва, мы были на твоих похоронах!– Не были вы на моих похоронах, – возразила я, стараясь сообразить, куда он клонит. – Их отменили, поскольку я вышла прогуляться.– Да знаю, – с горечью произнес отец.– В самом деле?.. А мне уж показалось, что некоторые детали ускользнули от твоего внимания.Он потряс головой, словно у него над ухом запищал назойливый комар.– Ты выглядишь как моя дочь, у тебя то же самое милое лицо, однако Элизабет умерла… Моя дочь мертва!– Папа, я здесь, перед тобой.– Нам нужно двигаться дальше, – не слушал отец, – продолжать свою жизнь… Поэтому уйди, Бетси, оставайся мертвой!Он направился было к двери, но я, вскочив с кровати, молниеносно пересекла комнату и схватила его за плечи. Оттащила обратно и втолкнула в кресло, не обращая внимания на его испуганный вид. На эти действия ушло не более секунды.– Ты сказал то, что хотел, а теперь выслушай меня! – рявкнула я.Охватывала ли меня подобная ярость когда-либо прежде?.. В ту секунду вспомнить было трудно. Я поспешила запихнуть руки поглубже в карманы, поскольку не могла им доверять. Моим рукам хотелось вцепиться в папочкино лицо и лоскутьями содрать с него кожу!.. Им хотелось схватить его зa глотку и разорвать ее к чертовой матери!..– Я и раньше подозревала, что ты трус!.. Ты всегда стремился относиться к жизни легко вместо того, чтобы относиться к ней как нужно. На работе, дома, в отношениях с женами – везде ты старался избегать малейших конфликтов и идти по наименее сложному пути!.. Но я почему-то все равно тебя любила… И теперь не позволю так со мной обращаться.– Элизабет, пожалуйста… – Отец вжался в кресло, прикрываясь от меня руками.Я представила, как выгляжу сейчас со стороны – этакая огромная блондинистая хищная птица – и отступила назад.– В общем, я, как и прежде, намерена приехать к вам на пасхальный обед. Так бывает каждый год, ты ведь не забыл? Эта традиция установлена именно тобой: у мамы я бываю на Новый год, у тебя – на Пасху, у мамы – в День памяти, День памяти павших в войнах (последний понедельник мая).

у тебя – Четвертого июля. День провозглашения независимости США.

И то, что я умерла, вовсе не освобождает твою жену от соответствующих приготовлений. Думаю, она не перетрудится. – Выдернув отца из кресла, я подтащила его к двери. – Так что увидимся на Пасху, папочка. И не вздумайте запереться, из этого все равно ничего не выйдет, можешь мне поверить… Только в таком случае вы уже не обрадуетесь! – Последние слова я буквально прошипела ему в ухо.Я понимала, что веду себя грубо, бестактно и некрасиво, тем не менее нисколько себя не осуждала. Только вот почему-то мне хотелось расплакаться. Я всегда знала: отец – слабый человек, однако надеялась, что он все-таки обрадуется тому, что я… умерла не окончательно.Я обратила внимание, что Синклер так и стоял на прежнем месте. Благодаря своему вампирскому слуху он, конечно же, уловил каждое слово моего разговора с отцом.– Мистер Тейлор, позвольте вас проводить, – весьма вежливо произнес он и… ухватил моего папочку за шиворот. После чего быстро провел его до выхода, вышвырнул наружу, точно напроказившего щенка, и со стуком захлопнул дверь.Марк между тем вглядывался мне в лицо.– Что с твоими глазами?– О чем ты? – раздраженно спросила я.– Они совершенно красные, белки налились кровью.– Наверное, из-за контактных линз, – пожала я плечами.– Но ты же не носишь…Приблизившийся Синклер тоже уставился на меня.– Хм… – изрек он.– Да отвалите вы! – отмахнулась я. – У меня сейчас очень скверное настроение.Я действительно пребывала в таком состоянии, что могла бы запросто разнести в щепки собственный дом. Или даже напялить на ноги истоптанные обноски!.. Впрочем, нет, это я уже хватила через край. Ярость туманит рассудок.Марк отступил от меня подальше – скорее всего, совершенно неосознанно.– Ты расстроена? Из-за чего? – с невинным видом спросил он.– Да брось ты… Наверняка все слышал.– Вообще-то разговаривали вы довольно громко. – Марк сочувственно улыбнулся. – И что ты собираешься делать?– После обдумаю, – ответила я и чуть ли не рявкнула Синклеру: – Так мы едем или нет?– Конечно, едем.– Всего хорошего, гадкий шпион, – сказала я Марку.– Пока, блистательная королева великолепных вампиров… Надери как следует задницу этим злодеям.– Что касается монархических титулов, то от этого несет душком, – заметила я, уже следуя за Синклером.По дороге к машине Синклер предпринял попытку меня утешить.– Слушай, Элизабет, может, ты хочешь…– Я не хочу ни о чем говорить – вот чего я хочу! И вообще мне хотелось бы, чтобы ты даже не слышал этот разговор.– Извини.Я досадливо махнула рукой и уселась на пассажирское место.– Для меня это не ново… Я имею в виду поведение отца. Для него это совершенно типично. – Я повернула к себе зеркало: мои глаза обрели прежний зеленовато-синий цвет. – Но я, наверное, никогда не оставлю надежду, что однажды он исправится.– Быть может, если ты дашь ему время…– У него было целых две недели!.. Скоро наступит Пасха… Впрочем, ладно… Сейчас, насколько я понимаю, нам предстоит жарить более крупную рыбу.Некоторое время Синклер молча смотрел на меня, а потом улыбнулся.– Совершенно верно… И должен заметить, что ты очень храбрая девушка.– Не подлизывайся… Я просто отчаянная, тем более в таком состоянии.Как бы то ни было, но комплимент немного поднял мне настроение.
– Я не намерена…– Но ты должна.– Нет!– Ты хочешь, чтобы Ностро обрел еще большую власть?– Но я-то здесь с какого боку?– Ты и сама прекрасно знаешь, с какого… ваше величество, мы неоднократно рисковали ради вас.– Спасибо, но я вас об этом не просила.– Твое пришествие было предсказано.– Ну хватит!Я была уже на грани истерики. Я полагала, что со мной продолжат обучение по обычной программе, а вместо этого на меня обрушили нечто вроде ускоренного курса по теме «Почему Бетси должна помочь низвергнуть самого одиозного за последние четыреста лет вампирского князька».Вот, оказывается, отчего они имели ко мне такой интерес – не просто из-за того, что я королева, а потому, что мне предстояло объединить разрозненные вампирские группировки и руководить ими как единым целым. Я должна была стать кем-то вроде главы парламента, этаким спикером, но только более кровожадным. Весь вечер Тина зачитывала мне всякий вздор из «Книги Мертвых» – это напоминало воскресную школу, только не при церкви, а в какой-нибудь секте сатанистов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36