Все ясно – вампирская сексуальность Синклера воздействует на женщин точно так же, как и моя на мужчин.– Можешь называть меня просто Эриком, – с обезоруживающей теплотой произнес этот змей. – В конце концов, ты ведь подруга Элизабет.– Он любит сливовое вино, нацеди ему стакан, – недовольно распорядилась я.– Я принесу! – тут же подхватился Марк.Он как раз собирался закинуть одежду Ника в мешок для мусора, но тут же все бросил и метнулся к выходу из спальни вместе с Джессикой. В дверном проеме они оказались одновременно, умудрившись застрять там плечом к плечу, словно персонажи какой-нибудь комедии.– Отвали, я сама принесу! – прошипела Джессика.– Да пошла ты!.. – огрызнулся Марк. – Разносить напитки ниже твоего достоинства!– Сам пошел!.. Это мой дом, я за него заплатила!Несколько секунд они боролись, затем выскочили из проема, точно пробки из бутылки, и наперегонки помчались на кухню. Я прикрыла глаза ладонью. Да уж… Иметь друзей – великое счастье.– Жаль, что ты не так благосклонна ко мне, как твои приятели, – притворно посетовал Синклер.– Они просто не знают, какой ты мерзавец, – язвительно отозвалась я. Жизель, уже успевшая устроиться у Синклера на руках, довольно мурлыкала оттого, что он поглаживал ее по шее, и эта идиллическая картина вызвала у меня раздражение. Предательница!.. Отобрав у него кошку, я швырнула ее к двери, и та, бросив на меня надменный взгляд, гордо удалилась. – Имей они хотя бы малейшее представление, насколько ты гадок и отвратителен…– Элизабет, ну зачем ты так? – упрекнул Синклер, глядя на меня невинными, как у Бэмби, глазами. Невинными, но в то же время испускающими холодный блеск. – Я ведь пытался помочь тебе на кладбище, потом послал на выручку Тину, когда ты оказалась в логове Ностро. Если бы она не передала тебе мой подарок, твари попросту разорвали бы тебя на части.– Твой подарок?– Ну да, крестик… Когда-то он принадлежал моей сестре.Я тут же подняла руки к шее с намерением расстегнуть цепочку, но Синклер отрицательно покачал головой.– Оставь себе… Я все равно не могу его носить, а тебе он, возможно, еще пригодится.– Да, но… Это же память о твоей сестре.– Разумеется… Но теперь он твой.– Ну что ж, спасибо… Я благодарна, конечно…– И конечно, и разумеется, – с усмешкой кивнул Синклер.– …но если ты так беспокоился, то почему сам не проявил активность этой ночью?– Ну как же не проявил? – изобразил он недоумение. – Проявил, и весьма немалую. Я думал, ты смотрела.Я почувствовала, что краснею – невероятная вещь для мертвой девушки.– Очень смешно!.. Ты прекрасно понял, о чем я говорю.– Да как не понять… К сожалению, одно из условий, на которых Ностро отпустил Тину, – уговор о том, что я никогда не ступлю на его территорию.– Ах, вот оно что… Но почему он пускает в свой дом Тину? Ведь он не может не понимать, что она сообщит тебе обо всем, что увидит и услышит.– Ностро любит бравировать собственной мощью, – объяснил Синклер. – Потому-то я и могу засылать к нему своих, так сказать, агентов. Однако сам должен держаться на расстоянии, иначе он посягнет на мою территорию. В общем, он рисуется перед моими сторонниками, в этом, можно сказать, смысл его существования. А тот склеп, где ты впервые увидела Ностро, является нейтральной зоной, и любой вампир из любого города, из любой страны мира может свободно туда прийти. Подобные общедоступные места разбросаны по всей Земле.– Значит, и ты имел возможность поучаствовать в том мрачном и нелепом действе? Как это у вас называется – вечеринка, тусовка?– Я и не собирался там появляться… пока не узнал, что туда везут тебя.– А-а-а… – протянула я. Черт возьми! После того как я более обстоятельно узнала о вызволении Тины из лап Носхера и о стремлении Синклера встретиться со мной, мне было все труднее ненавидеть его в полную силу. Что совсем никуда не годилось – ни в коем случае нельзя смягчаться по отношению к этому скользкому типу. Моя рука невольно снова потянулась к крестику. – Ты знаешь, я была бы тебе очень благодарна…– Да сколько можно!.. Мое сердце не выдержит такого напряжения!– …если бы не подозревала, что ты помогал мне, имея тайный и далеко не благородный умысел.– Моя антиностровская и проэлизабетинская позиция известна не первый день. У меня нет каких-либо тайных и подлых целей.– Твое второе имя – прохиндей…– Нет, мое второе имя – Астор.– …и в связи с этим я хотела бы знать: что тебе нужно в моем доме? – закончила я фразу. Хм, Астор… Вроде бы есть такой цветок. Надо будет посмотреть в ботаническом справочнике. – Ты угнала мой автомобиль, – напомнил Синклер. – И я хотел бы его забрать. Насколько я понимаю, ты слишком осторожный и благоразумный водитель и наверняка не раз создала на дороге аварийную ситуацию.– Ладно, не будем об этом.– Хорошо, не будем… А вообще я и не подозревал, что в двадцать первом веке еще остались такие жеманницы, как ты.– То, что я не одобряю групповой секс и потребительское отношение к женщинам, вовсе не означает, что я жеманница!Синклер кивнул в сторону ванной, где Тина и Дэннис оказывали помощь несчастному Нику.– Не думаю, что ты вправе критиковать меня. Мои подруги по крайней мере знают, на что идут.– И все равно ты свинья! – отрезала я. – Было видно, что как личности эти женщины тебя совершенно не интересуют, их вполне могли бы заменить любые другие. Ты их просто использовал. С настоящими подругами так не поступают.На несколько секунд Синклер задумался, приподняв бровь.– Быть может, дело в том, что мне еще не встретилась та единственная и неповторимая…– Или в том, что ты просто свинья! – перебила я. – Неужели тебе действительно нужны сразу три? Скажи правду.Синклер медленно растянул губы в улыбке, и я ощутила, как в низу живота у меня что-то сжалось.– А разве нужен кому-то действительно банановый десерт, когда вполне достаточно одной порции мороженого?– Но это-то люди! – воскликнула я. – Это тебе не мороженое и не банановый десерт!.. Свинья!– Знаешь, Элизабет, твоя нудная проповедь навела меня на одну замечательную мысль. Предлагаю тебе сделку века… Я сегодня же раз и навсегда прекращаю всякие отношения и с этими женщинами, и с любыми другими, а ты занимаешь их место в моей постели. Также навсегда.Я изумленно вытаращила глаза и невольно открыла рот. Самые разные чувства – гнев, возмущение, страх, любопытство, вожделение – нахлынули на меня в какую-то долю секунды, и прежде чем я осознала, что делаю, моя рука взлетела вверх и хлестнула Синклера по физиономии с такой силой, что его голова откинулась назад.Он медленно потер челюсть и взглянул на меня. Его черные глаза сверкнули, и я тут же проглотила уже готовую сорваться с языка фразу: «Категорически отвергаю!»– Великолепно, – произнес он. – Я даже не заметил приближения твоей руки. Хотя, казалось бы, должен, ведь ты не в первый раз это делаешь.Мне хотелось ответить надменно и язвительно, но в голову ничего не приходило.Тем временем в спальню один за другим вернулись мои услужливые друзья.– Спасибо, – необычайно вежливо поблагодарил Синклер, принимая у Джессики фужер.Следовавший за ней по пятам Марк держал в руках поднос с «аксессуарами», полагающимися к коктейлю: вишни «марашино», порезанный на дольки лимон, оливки.Они, конечно же, не успели стать свидетелями пощечины. Блин, да я и сама практически ничего не увидела – похоже, моя рука взметнулась вверх стремительнее мысли.– Что это за звук сейчас был? – поинтересовалась Джессика.– Не бери в голову, – ответила я, потирая ладонь. Да уж… Бить Синклера по физиономии – все равно что лупить по гранитной глыбе. Затем, вздохнув, произнесла: – Ну разве все это подается к вину?Синклер тем не менее выбрал самую большую лимонную дольку и кинул ее в фужер.Джессика между тем приблизилась к ванной и, заглянув внутрь, поспешила обратно с докладом.– Они раздели его догола и трут твоей новой мочалкой.Я мысленно чертыхнулась. Ну вот, теперь ни разу не использовавшуюся вещь, за которую уплачено тридцать семь долларов девяносто девять центов, придется выкинуть.– Что ж, вполне справедливо… В конце концов, до такого состояния он дошел по моей вине. Слушай, Синклер, а что будет после того, как его отмоют?– Зови меня просто Эрик.– Эр-р-рик… – закатив глаза, дуэтом пропели Джессика с Марком.– Вам что, больше заняться нечем? – строго спросила я.– Бетси, ну как ты не понимаешь?.. – отозвался Марк. – Последняя неделя – самая интересная за всю мою жизнь! Вампиры, альянсы, намечающаяся грандиозная драка между «хорошими парнями» и коварными злодеями… Вдобавок впавший в бредовое состояние коп, которого сейчас намывают в ванной. И кто знает, что последует дальше? Почему же в такой момент мы должны заниматься чем-то другим?– Возможно, потому, что происходящее вас ничуть не касается, – заметил Синклер.Марк фыркнул.– Приятель, я здесь живу, поэтому меня все это тоже касается. И вообще, что мне еще делать? Воевать с бюрократами в своей больнице и заполнять формуляры, в то время как гибнут невинные дети? А чем прикажете заняться Джесси?.. Пересчитывать свои деньги?– И вообще мы не чужие, мы члены команды, – добавила Джессика. – Все, что затрагивает нашу Лизи, имеет отношение и к нам.– Что ж, постараюсь это запомнить, – сказал Синклер. – Что касается твоего вопроса, Лизи…– Не смей меня так называть!– Ну тогда и ты больше не обзывай меня «Сиклером». Идет?Немного помолчав, я процедила:– Ладно.– Отлично… Так вот, после того как детектива ототрут от грязи, нужно будет удовлетворить его настоятельную потребность стать донором. Затем мы сделаем так, что он начисто забудет о том, что ты вампирша. Очнется в собственной постели с недельной щетиной на щеках и таким ощущением, будто переболел гриппом.– Но я не хочу, чтобы подобное произошло с кем-то еще, – сказала я. – Может, твой план и неплох, у тебя, конечно же, было достаточно времени, чтобы отточить свои хитрые приемы, но я, видит Бог, хочу излечить саму болезнь, а не просто бороться с симптомами.При слове «Бог» Синклера передернуло, но голос его тем не менее не дрогнул.– Ну тогда обзаведись двумя или даже тремя партнерами, которые будут не против поделиться своей кровью, и используй их, когда тебе понадобится. Или же когда захочется им.– В мою сторону, подруга, даже не смотри, – предупредила Джессика.– Да-да, и не надейся, – ухмыльнулся Марк. – Ну разве что за эти дни тебе удалось отрастить себе пенис…– Спасибо, придурки, вы очень добры… Слушай, Синклер, но если даже я и пойду на такое… непотребство… вот только не надо на меня так смотреть… как я могу быть уверена, что они не уподобятся Нику?– Они должны всегда иметь доступ к тебе. Ты не вправе, единожды получив подпитку, повернуться к ним спиной, как в данном случае.– Все было совсем не так, – тихо возразила я.– Ну да, если судить по твоим словам. – Этот гад надо мной явно насмехался.– Возможно, все не так уж серьезно, как он описывает, – попытался успокоить меня Марк. – Ведь я же не расклеился. По крайней мере до такой степени.– Он гомосексуалист, – пояснила я. – На него все это действует иначе.– Эй! – воскликнул Марк. – «Он» – это тот, кто стоит рядом с вами.– И он живет здесь же, вместе с тобой, – заметил Синклер.– Ну должен же кто-то размораживать холодильник, – снова вставил Марк.Я засмеялась. Синклер с невозмутимым видом продолжил свою лекцию:– Подбери двух-трех человек, получай от них подпитку и взамен предоставляй то, что требуется им. Вполне взаимовыгодные отношения, ты в этом быстро убедишься.Я уже не смеялась.– Знаешь, Синклер, между нами существует большая разница… Потому что мне такой расклад совсем не нравится.– Да она у нас поэтесса, – заметил Марк. – Только до сих пор не догадывалась.Я бросила на него свирепый взгляд, но он, даже не дрогнув, улыбнулся в ответ. Я снова повернулась к Синклеру.– Это все равно… все равно что превращать человека в домашнее животное. Или что-то в этом роде. – Я вспомнила, какое прохладно насмешливое выражение было на лице Синклера, когда он одну за другой обрабатывал своих «дам». Происходящее он воспринимал не иначе, как забаву, и ему было абсолютно не важно, кто находится в его постели – Тех трех женщин запросто смогли бы заменить любые другие. Нет, я бы так никогда не поступила, я бы не позволила себе относиться к кому-то как к легко заменяемой части некоего механизма.– А разве до того, как тебя сбила машина, ты не ела мясо? – поинтересовался Синклер. – Ведь ты же использовала более слабых для того, чтобы оставаться сильной. Так ведут себя хищники в дикой природе, примерно так же поступают и вампиры. Иначе можно уподобиться этим фанатикам из ПЕТА, которые, видно, считают, что люди должны щипать травку и пить нектар.– Вот и приплыли, – пробормотала Джессика. – У каждого из мертвецов своя позиция.– К твоему сведению, я как раз и состою в ПЕТА, – сообщила я. – Есть мясо мне, конечно, приходилось, однако я не думаю, что мы вправе использовать подопытных кроликов и несчастных собак для апробации различных косметических и фармакологических средств. А что касается еды, то одно дело, когда организму требуется полноценный белок, и совсем другое – когда кто-то убивает животных, чтобы украсить их головами стены дома.– Ну надо же!.. – Синклер не смог удержаться от улыбки. – Вампирша, и при этом – член ПЕТА.– Так ты из этих экстремистов? – ужаснулся Марк. – Блин, а я даже и не подозревал, с кем оказался под одной крышей! Почему ты мне ничего не сказала?Я недоуменно захлопала ресницами.– То, что я вампирша, тебя не особенно волнует, а то, что я жертвую свои деньги ПЕТА тебе, стало быть, не нравится?– Если бы ты была просто бездушной прислужницей Сатаны… это вполне можно принять. Но обожательница мартышек, обнимающаяся с деревцами… Пф-ф-ф!.. У меня все-таки есть какая-то гордость.Джессика сначала хихикнула, а потом и вовсе расхохоталась. Она залилась прямо-таки безудержным смехом, прислонившись к стене, чтобы не упасть.Синклер, ухмыляясь, смотрел на меня. Я заметила, что он старается не обнажать зубы – вероятно, чтобы Джессика с Марком не увидели клыки и не убежали из комнаты, вопя от страха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36