Он чувствовал, что с каждым годом Роун все больше тянется к нему, становится его другом. Но как же долог и мучителен этот трудный пронцесс взросления.— Ты был рожден не для того, чтобы стать рабом или солдатом. Таких купить нетрудно, шах мог позволить себе приобрести подобных хоть дюжину. А вот ты был чем-то особеннным…— А когда у меня вырастут крылья? — спронсил Роун, пытливо глядя в широкое загорелое лицо Рафа.Тот только качнул тяжелой головой.— Тебе не нужны крылья, малыш. У тебя есть кое-что получше — человечность…— Послушай, только не пытайся объяснить ему все сразу, — вмешалась Белла, внося еще однно горячее блюдо. — Ему ведь только семь лет, даже если он и выглядит старше.— Он достаточно взрослый, чтобы знать о своем происхождении. Он настоящий землянин, чистого земного происхождения, — торжественнно повторил Раф. — Не какой-нибудь мутант, вроде меня, — он с гордостью кивнул на мальнчика. — И не гуманоид, как ты, мама. — Он нанклонился к Роуну. — Когда-нибудь ты узнаешь, что это значит. Настоящий землянин — из ронда, который заселил всю Вселенную, который когда-то очень давно построил грандиозную Империю.— А я думал, все они вынуждены жить только на планете Земля, — вставил Роун. — Так сказал Тхой-хой.Похоже, это несколько смутило Рафа.— Да, но… ты — особый случай.— А если я настоящий землянин, то почему мы должны жить в гетто, рядом с этими старыми грасилами и…— Послушай, не стоит забивать себе голову разной дрянью, — резко оборвал его Раф. — Ты настоящий, это правда. Я могу так сказать, понтому что видел картинки с изображением земнлян. Взгляни на себя: бледная, как ледяная пена, кожа и волосы цвета ягодного вина…— Но тогда как же я попал сюда? И где оснтальные настоящие земляне и…— Раф, я же предупреждала тебя, не стоит затевать подобные разговоры с маленьким, мальнчиком.— Когда-нибудь, когда ты станешь старше, — сказал Раф, — мы еще поговорим с тобой об этом. А теперь давай ешь свой обед и запомни одно: ты можешь гордиться собой всегда и везде. Ты — земнлянин, и этого у тебя никто не в состоянии отнять.Вскоре пришел Тхой-хой, чтобы уложить Роуна в постель.— Я не хотел его расстраивать, — признался он Рафу, — своими рассказами о блокаде Земли и прочими древними легендами…— Не оправдывайся, — сказал Раф. — Продолнжай и дальше рассказывать ему все эти легенды. Я хочу, чтобы он знал историю человечества.— Ну, Роун, тогда сегодня я расскажу тебе песнь о Серебряном Шейне, о воине, который в одиночку уничтожил ниссийский крейсер, пронбравшись через пустой инжектор. Он держал в руках водородную бомбу до тех пор, пока она не взорвалась.Наступила зима. Нескончаемые дожди, обильнно поливавшие тамбульские холмы, столь нее обильно орошали и дырявую крышу дома Кор-нейев. Роун невольно вслушивался в звук бесконнечно капающей воды, и этот методичный акнкомпанемент водной трели не только мешал его чтению, но и доводил до исступления. Поистине, он стал последней каплей, переполнившей чашу его терпения, ибо Роун давно уже находился на пределе из-за угнездившегося в их доме затхлого запаха неустроенности и нищеты. Он ненавидел всеми фибрами души этот проклятый дом, котонрый принадлежал им только потому, что никто другой не хотел в нем жить!— На улице дождь, — рассеянно заметила Белла.— В доме тоже дождь, — вызывающе бросил Роун и со злостью швырнул книгу через всю комннату. — Я закончил.— Ты еще даже не начинал, — сдержанно отнреагировал Раф. — Сядь на место.Роун был в отчаянии. Белла сжала побелевншие губы и принялась сдирать шелушащуюся кожу со своих рук. Раф пытался укротить ханрактер сына, но это ему не удавалось. лОн крансив, — подумал Раф. — Другого слова не подбенрешь. Действительно, красив. Высокий и крепнкий для своих десяти лет, с пылающим от гнева лицом, с темно-рыжими локонами…»— Почему я всего должен добиваться таким большим усилием? — вскричал Роун. — Мне надонело! Почему им не надо учиться? Они знают, как читать, едва глянув в текст!— Они всего лишь грасилы, — спокойно возранзил Раф. — Хароны, например, тоже знают, как строить домики из грязи. Это то же самое.— А я хочу делать все, что умеют люди, без всякой учебы! Мужчина, стоящий две тысячи кредитов, хоть на что-то да должен же быть спонсобен!В бешенстве от бессилия Раф стукнул кулаком по своей ладони. Хотел бы он владеть словами так же, как своими руками.— Я постараюсь тебе объяснить, хотя, честно говоря, даже не знаю, что сказать. Понимаешь, люди — исключительные существа, но это совсем не значит, будто им все дается легко. Ты, напринмер, можешь делать то, чего не может ни один грасил…— Но уж одного-то люди точно не делают — не читают! — перебил его Роун. — Я ненавижу чтение!— Но ты же превосходно читаешь, — вставила Белла, — лучше, чем я или Раф. Ты умеешь чинтать книги грасилов, Вселенной и те земные рункописи, которые мы купили для тебя.— Я и сам знаю, что он читает хорошо, — вознразил Раф. — Но я хочу, чтобы он читал еще лучнше. Хорошо читать — это еще не все.— И вовсе люди никакие там не исключительнные, — наступал Роун. — Они просто…— Ну ладно, хватит, малыш, — резко останонвил Роуна Раф.Он качнулся на стуле, наблюдая, как Роун елозит ногой по лужице натекшей воды. Белла открыла шкаф с глиняной посудой и достала минску, чтобы подставить под струйку, стекавшую с потолка.— Может быть, ты не способен заниматься нануками? Тогда мы отправим тебя в школу юнг.Раф нахмурился, наблюдая, как Белла вытинрает пол кухонным полотенцем.— Конечно, он может заниматься науками. Он даже не запинается на сложных словах, которые никогда не встречаются в грасильской письменнности. Любой грасил, овладевший семьюдесятью процентами грамоты, идет в науку. А Роун уж сейчас достиг этого.Белла с трудом поднялась с пола и вытерла шелушащиеся руки о то же кухонное полотенце. Она взглянула на Роуна и прикусила губу. Этот ее привычный жест и сейчас не потерял своей привлекательности.— Он ведь так много работает, Раф. Может быть, ему просто надо немного отдохнуть? Роун тут же направился к двери.— Эй! Ты куда это собрался, сын? Роун вызывающе глянул на Рафа.— Я собираюсь сделать то, что умеют люди и не умеют грасилы. Но это не чтение и не полеты.С этими словами он выскочил на улицу под дождь.— Раф, верни его!— Не беспокойся, Белла. Он — человек и знанет, что делает, даже если и сам об этом не пондозревает.Они сидели возле узкого пластикового запотевншего окна и в ожидании наблюдали за проливным дождем, который поливал мусорную кучу. Они больше не испытывали нежных чувств друг к друнгу. Теперь они любили только мальчика.Десятилетние грасилы с шумным весельем игнрали под дождем в атакующий мяч. Роун взобнрался на холм и заметил их компанию. Это, в общем, простая игра. Надо было удержать мяч в тот момент, когда на тебя пикирует грасил, станрающийся вырвать его из твоих рук. При этом того, кто терял мяч, пытались скинуть в протяннувшуюся вдоль рощицы канаву, полную грязи. Грасилы играли друг с другом, летая между реднкими деревцами.Роун легко перепрыгнул через канаву и нанправился к ним. Увидев его, грасилы обрадованлись. Один из них швырнул Роуну мяч, а четнверо сразу бросились на него и в одно мгновенье опрокинули навзничь прямо в канаву.— Отлично, — обрадовался и Роун, выбираясь из грязи. — Я только хотел убедиться, что вы приняли меня в игру.Совсем рядом росло молоденькое деревце с пурпурными плодами. Роун отыскал прямую линану и отрезал от нее довольно длинный кусок, сделав скользящий узел на одном из его концов. Свернув лиану кольцами и закинув ее за пояс, он вскарабкался на молоденькое деревце. Оно сонгнулось под его тяжестью, вершиной достав до земли. Это-то и надо было Роуну. Он быстро принвязал лиану к верхушке и притянул ее к оснонванию ствола, выгнув деревце дугой. В руках у него еще оставался довольно большой запас линаны.Грасилы со смехом собрались вокруг.— Глупая игра! — кричали они. — Так никто не играет!— Играет, — откликнулся Роун. — Сейчас увиндите.— Ну-ну, — усмехнувшись, сказал грасил, у которого в этот момент был мяч.Он спустился было к нижней ветке дерева, но тут второй грасил напал на него и, отбросив мяч, бросился наутек. Он как раз пролетал над голонвой Роуна, когда тот ловко крутанул свою лиану и накинул петлю на ногу грасила, а потом с вонсторженным воплем подтащил его к себе.Роуну ничего не стоило отобрать мяч и кинуть его другому грасилу. Затем он привязал своего пленника к деревцу и отпустил веревку. Тот, как снаряд, пронесся над рощицей, перелетев через канаву.Роун без труда снова взобрался на деревце и пригнул его, затем сделал новую петлю на своем лассо и поймал следующего грасила, которому пришлось проделать тот же путь.— Похоже, я выигрываю, — со смехом заметил Роун, привязывая к деревцу третьего грасила и отпуская веревку. Этот плюхнулся прямо в каннаву, выбрался из грязи и заковылял домой.Грасилы могли бы летать намного выше, где бы их не достало лассо Роуна, или отлететь в другое место. Но именно здесь была площадка для игр, и им даже в голову не пришло наруншить заведенный порядок.Роун расправился еще с двумя грасилами.— Сдаетесь? — спросил он остальных.— Но ты все равно не сможешь выиграть, ты ведь даже не умеешь летать, — возразил один из них.И они продолжали играть по прежним правинлам, даже не попытавшись отобрать у Роуна его лассо или помешать манипуляциям с деревцем.Очень скоро Роун расправился и с оставшинмися. На площадке никого не осталось, никого, кроме Кланса. Из-за своего дефекта он так и не научился летать, а потому только издали наблюндал за играми своих сверстников.— Забавно, — дружелюбно заметил Клане. Роун забросил лиану в канаву, оглядел плонщадку, где только что играли в мяч.— Я все-таки победил, — горделиво произнес Роун, вытирая грязные руки о штаны.Довольный собой, он усмехнулся и пошел донмой тренироваться в чтении. Глава третья Роун сидел на крыльце, держа на коленях большую, в яркой дорогой обложке, книгу, котонрая называлась лГерои Древней Земли». Он внинмательно рассматривал находящиеся внутри карнтинки с изображением людей, кораблей и огромнных городов, застроенных высокими зданиями. Книга была старая, очень старая. Некоторые страницы были уже утеряны. А вот иллюстрации сохранили свою красочность.— Эй, идем с нами, — крикнул кто-то совсем рядом.Роун оторвался от книги. Перед ним стоял Клане, его друг.— Куда? — удивленно спросил Роун.— Куда! — Клане хлопнул своим единственнным бесполезным крылом.Черное чешуйчатое лицо грасила выражало возбужденность, янтарные глаза искрились.— Весенний брачный сезон. Все собираются в роще.Бледное лицо Роуна вспыхнуло до корней волос.— Не смеши, — смутился он. — Но… все равно, приятного полета.И хотя это чистосердечное, хоть и бестактное пожелание могло показаться Клансу обидным, Роун позволил его себе, так как давно заметил, что грасил не видит в подобном большой обиды.— Да, конечно… я не такой, как другие, — все-таки произнес Клане, но сразу же умолк.Впрочем, Кланс заблуждался — как грасил он был красив и хорошо развит для своих четырннадцати лет. В детстве, пока отсутствие крыла не играло заметной роли, его выделяли среди прочих грасилов.— Идем же, Роун, — снова принялся он угованривать его.— А что я там буду делать? — удивился земнлянин. — Ведь я вряд ли сумею поднять женщинну на дерево.— Ну… крылья для этого вовсе не нужны. Во всяком случае, я надеюсь. Погляди-ка на меня. — И он поднял свою правую бескрылую руку.Но Роун уже представил себе до осязаемости отвратительную сценку: с вожделенными намеренниями он приближается к черной грасилке, а та, хрипло крича и сильно хлопая крыльями, отталнкивает его еще и унижающей насмешкой…— Нет, — решительно заявил Роун, — я даже не стану пытаться.И порадовался тому, что и впрямь не испынтывает к подобной женщине никакого влеченния…— Но тебе уже четырнадцать! — упорствовал Клане. — Что ты собираешься делать?— Повременю, — сказал Роун.— Зачем? — спросил Клане, но не дождавншись ответа, бросился вслед за проходившей минмо компанией хохотавших грасилов.Роун проводил их взглядом, а потом уставилнся на облака, пытаясь нарисовать в своем вообнражении человеческую женщину. Припоминая портреты и описания, содержащиеся в книгах, он старался воссоединить разрозненные впечатленния и штрихи в единое целое, однако этого ему не удавалось сделать — каждый раз, когда ему казалось, будто он уже близок к разгадке, едва возникающее видение неизменно ускользало от него. Ведь человеческие женщины совсем не танкие, как мама, думал Роун, они как… Но нужнных слов Роун не мог подобрать — он просто многого не знал.День уже клонился к вечеру, а Роун все сидел и размышлял о человеческих женщинах, потом о мужчинах, древних городах… и героях, котонрые покинули своих женщин, чтобы найти новые миры обитания, но так и не вернулись домой, погибнув на этом непроторенном пути.Молодые грасилы уже давно исчезли в роще. Первая луна все еще бледным пятном висела в небе, становясь все ярче и ярче. Вскоре взойдет серп антилуны, и церемония начнется. Роун мыснленно пожелал Клансу самого хорошего, надеясь, что женщина не станет сильно смеяться над ним и над его рукой без крыла.В сторону рощи, что-то возбужденно обсуждая и смеясь, направилась еще одна группа молоденжи. Но это были не грасилы.В наступивших сумерках Роун пытался их разнглядеть. Поняв, что это веды, заинтересовался — что делают они здесь, на окраине города, так далеко от своего богатого квартала?— Может быть, убили какого-нибудь веда? — уже вслух полюбопытствовал Роун.Он обратился к матери, стоявшей в дверях, — она умудрялась быть в курсе всех новостей, одннако предпочитала о них не распространяться.— Если и убили, — равнодушно сказала она, — мне незачем об этом знать, а тебе и тем паче. Идем лучше ужинать, ведь не собираешься же ты торчать здесь всю ночь, привлекая внимание всякой дряни…Но Роун продолжал сидеть, наблюдая за пронходившими мимо ведами. Их чешуйчатые одежнды поблескивали даже при вечернем тусклом оснвещении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41