А где он вообще найдет другого врача, да еще с моим мастерством? — Весь преисполненный гордости, он посмотрел на Роуна и удалился.Тем временем Роун надел рубаху через голову, застегнул пояс и осторожно вытянул руки. Над дверью выступала широкая балка. Он ухватился за нее и медленно подтянулся. Ощущение было странное и не из приятных, так, наверное, бынвает, когда харон сдирает шкуру с умирающего грасила… Однако поврежденная рука все-таки выдержала его вес…Он спрыгнул вниз и вышел в коридор. Возле мусорного бачка в углу валялся разбитый упаконвочный ящик. Оторвав от него черную, толщиной с дюйм палку трехфутовой длины, Роун посмотрел в сторону ярко освещенного пересечения главных коридоров. Стюард в грязной белой форнме проковылял мимо на кривых ногах, держа поднос в короткой поднятой руке. Дред и его офицеры будут сейчас пировать в своей кают-компании. Как нельзя более кстати…Роун повернулся и, ориентируясь по тускло-красным индикаторным огням, проследовал на нижние палубы.Он оказался в узком, плохо освещенном конридоре с тусклыми, мерцающими панелями. Понблизости завывали какие-то голоса, слышались непонятные крики, звучали пьяные песни и рынчанье. Часы, находившиеся рядом с помещением команды, пробили один раз. Роун на руке взвенсил добытую дубинку. Она была достаточно тянжелой.Со стороны перекрестка коридоров послышанлись чьи-то шаги. Роун нырнул в боковой проход и прижался к стене. Мимо прошествовали два гуманоида с круглыми спинами и бочкообразной грудью. Они высоко поднимали босые трехпалые ноги, и колокольчики, привязанные к шнуровке на ногах, звенели при каждом их движении. Когда они скрылись, Роун вышел из своего укнрытия и двинулся дальше, используя в качестве компаса маленькие зеленые цифры, светящиеся над дверьми. Возле одной из них — большей, чем другие, — Роун остановился и прислушался — из помещения доносилось приглушенное бормотанние. Он сдвинул панель в сторону и вошел.Это была настоящая казарма, и Роун невольно поморщился от спертого воздуха, сконцентриронвавшего в себе запахи несвежей постели, грязных тел, пролитого спиртного и каких-то гниющих продуктов. Узкий, едва освещенный проход вел между высокими кроватями. Блеклоглазый хронид уставился на Роуна со своей черной постели. Роун прошел мимо, осторожно переступая через разбросанные ботинки, пустые бутылки, вытянунтую с раскладного парусинового стула пару шенстипалых ног в драных носках. Посередине комннаты на маленьких скамеечках сидели четыре больших минида, сдвинувшие свои лысые головы друг к другу. Как по команде, они подняли глаза на Роуна. В одном из них Роун узнал Шишколобого.Тот зевнул, затем широкий его рот растянулся в холодной ухмылке. Отбросив в сторону кожанную винную кружку, он вытер рот тыльной стонроной толстой, квадратной ладони и поднялся. Медленно вытащив из-за спины нож с девятнаднцатидюймовым лезвием, он провел им по голому запястью.— Ну, посмотрим, каков толк от твоей щепнки…— начал он.— Хватит болтать, выходи, — перебил его Роун.Он шагнул вперед и сделал ложный выпад дубинкой. Шишколобый тяжело отступил назад, весело фыркнув.— Эй, похоже, это мордочка сосунка, выманзанного густой сахарной кашей, — он окинул взглядом наблюдателей. — Что будем с ним денлать, ребята…В этот момент дубинка Роуна свистнула в возндухе, и Шишколобый с воплем отпрянул назад, потому что тяжелое дерево чувствительно проеханлось по его ребрам. Он угрожающе махнул ножом и перепрыгнул через упавшую скамейку. Роун успел уклониться и с силой обрушил дубинку на голову минида. Тот сильно споткнулся и набронсился на Роуна с ревущей бранью. Ручеек густой черноватой крови пополз по кожистой шее. Шишколобый снова сделал выпад, но Роун понпятился и обрушил дубинку прямо на лысую манкушку минида. Шишколобый крутанулся, отбронсил в сторону скамейку и, широко расставив нонги, выставил лезвие перед собой. Он смахнул кровь с глаз.— Это поглаживание макаронной палочки по моей голове мне не страшно, а тебе не помонжет, — проскрипел он, хищно растянув свой рот в голубовато-белой усмешке. — А вот теперь я тенбя прикончу…Он бросился вперед. Роун, следя за лезвием, метнувшимся к нему в стремительном ударе, в последний миг отпрянул в сторону, развернулся и столь же стремительно обрушил удар на клюнчицу минида. Деревянная дубинка заскрипела, как сломавшаяся дубовая ветка. Шишколобый мзвыл от боли и схватился за плечо, не забывая увертываться от Роуна. Его безобразное лицо пенрекосилось, когда он замахнулся ножом, перебронсив его в левую руку.— Теперь уж я точно тебя убью, землянин.— Вот и отлично, — отозвался Роун, едва пенреводя дыхание, — потому что если этого не сденлаешь ты, то убью тебя я.Сквозь нависший в помещении дым трудно было что-либо хорошо рассмотреть, но Роуну уданлось разглядеть широкие глаза на больших морндах минидов, смутные фигуры хронидов, лужу разлитого пива под упавшей скамейкой, темное пятно крови на щеке Шишколобого. Минид не сдавал позиции, продолжая держать перед собой нож. Роун изловчился и внезапно нанес удар дунбинкой по ножу. Отпрыгнуть минид не успел, лезвие выскочило из его кожистой руки. Роун было снова замахнулся тяжелой дубинкой, но понскользнулся и упал. Шишколобый, как ястреб, бросился на него сверху, его широкая морда раснплылась еще шире в гримасе триумфа. Роун понпробовал вывернуться, однако руки минида крепнко стиснули его, потом принялись колотить и дуншить. Все попытки выскользнуть из-под минида оставались безрезультатными. Роун слышал над собой его прерывистое дыхание и задыхался от резкого запаха крови и пота, исходящего от него. А затем толстенные руки сжали его еще сильней, дыхание совсем перехватило, дым и лица раснплылись…— …надо дать ему немного вздохнуть, — долентел до него словно издалека голос Шишколобого, и он почувствовал, как чуть расслабились сжинмавшие его руки. — А потом мы немного поразнвлечемся — выколем ему глаза, разукрасим его слегка ножиком.Роун рванулся, пытаясь использовать момент, но руки снова сжались на его горле.— Ха, еще живой, даже брыкается.Роун почувствовал, как шероховатая кожинстая рука приподняла его подбородок, запрокиннув голову назад, и тупой палец нажал на глаз.— Давай начнем с этого, — прошипел Шишконлобый.Роун, напрягшись, изо всех сил откинул гонлову в сторону, затем молниеносно ухватил зунбами край кожистой ладони и что есть мочи прикусил ее, сжав свои челюсти. Минид зарычал, пытаясь выдернуть руку, но Роун, чувствуя едкую кровь на языке и прикасаясь к обнанжившейся кости прокушенной ладони, не отпунскал ее.Наконец Шишколобому удалось вырвать руку. И они с Роуном снова сцепились. Они катались по полу, попеременно одолевая друг друга, но все чаще минид наносил неистовые удары — в пуснтоту. Роун свободно откатился в сторону и стал приподниматься.— Во имя девяти дьяволов, что здесь происнходит? — рявкнул голос, прорывая шум толпы.Генри Дред растолкал команду, тупо глазеюнщую на Роуна. Взгляд его упал на Шишколобого.— Что с ним случилось? — требовательно спросил он.Роун с трудом вздохнул измученной грудью.— Я его убиваю.— Убиваешь его, в самом деле? — Генри Дред удивленно уставился на побелевшее лицо Роуна, его влажные темно-рыжие волосы и измазанные кровью губы. Он кивнул и широко улыбнулся. — Ну, теперь-то я уверен, парень, что ты настоянщего земного происхождения. С инстинктами у тебя все в порядке. — Он поднял нож Шишколонбого и протянул его Роуну. — Давай, прикончи его.Роун взглянул на минида. Порезы на голом скальпе сильно кровоточили, еще больше крови вытекло из разорванного плеча. Шишколобый сел на пол, вытянул ноги, постанывая, и стал словно убаюкивать укушенную руку. Слезы прончистили бледные дорожки на его окровавленном лице.— Нет, — твердо отказался Роун.— Что значит нет?— Я не хочу его убивать. Я с ним и так уже покончил.Генри Дред все еще протягивал Роуну нож.— Я сказал, убей его, — требовательно пронскрежетал он.— Лучше приведи ветеринара, — бросил Ронун, — пусть подлатает его как следует.Генри сначала ошарашенно уставился на Роуна, потом расхохотался.— Кишка тонка закончить начатое, да? — Он швырнул нож неповоротливому хрониду и кивннул в сторону Шишколобого.— Веди ветеринара! — выпалил Роун, глядя в упор на хронида. — Только попробуй его тронь, и я тебя убью! — произнес он медленно, стараясь сдержать тяжелое дыхание.В наступившей тишине было слышно только рыдание Шишколобого.— Может быть, ты и прав, — разрядил обстанновку Генри Дред. — Живой он будет ходячим примером для всех остальных, забывчивых. Ладнно, Хулан, веди сюда врача. — И он вопрошающе посмотрел на остальных членов команды. — Я же даю малышу полный статус члена экипажа. Есть возражения?Роун вслушивался в слова капитана, борясь с тошнотворным комом, подкатывающим к горлу. Затем он пошел мимо Генри Дреда между высонкими койками по направлению к коридору.— Эй, малыш, — бросил Генри Дред ему вслед. — Тебя трясет, как гроака в период линьнки. Черт побери, где твои повязки?— Я собираюсь вернуться к своей швабре, — безразлично ответил Роун, почувствовавший себя вконец опустошенным; у него сильно болела грудь, и не было сил даже говорить.— К черту швабру, послушай, малыш…— Этим я зарабатываю себе на еду, не так ли? И я не нуждаюсь в твоих благодеяниях.— Пойдем со мной, малыш, — мягко сказал Генри Дред. — Пора нам с тобой потолковать.Роуна удивило наличие книг в каюте Генри Дреда, капитан же не придал этому удивлению значения. Усадив Роуна в глубокое кресло, он налил два стакана коричневатой жидкости.— Я поражен, малыш, что ты так долго мог терпеть все эти издевательства, вместо того чтобы сразу показать себя настоящим человеком. Но тенперь надо быть осторожным, кое-кто наверняка захочет прикончить тебя, как только меня не окажется рядом.— Я постараюсь этого избежать, — заверил Ронун. — Но почему они хотят меня убить?— Тебе еще надо многому научиться, парень. Большинство ребят — гуманоиды. У меня даже есть парочка таких, которые считают себя настонящими землянами. Думаю, в них действительно есть немного земной крови, но их предки поднверглись сильной мутации. Им чертовски не нранвится видеть нас, чистокровных, рядом с собой. Это и делает их именно теми, кем они и являнются, — то есть гуками. — Он глотнул из стакана, выпустив воздух сквозь зубы. — Мне тоже не нранвится работать с гуками, но это лучше, чем жить среди джиков.— А какая между ними разница?— Условно говоря, если существо гуманоидное, как минид или хронид, например, ладно, можно было бы не сомневаться. Его предки могли произойти от испытавшего мутацию человеческонго рода. Поэтому ты должен считаться с гуками. Но джики!.. Это уж точно негуманоидная форма жизни.— Почему ты ненавидишь джиков?— Да нет, на самом деле я не испытываю к ним ненависти, но вопрос стоит так — либо — они, либо — мы.Роун отхлебнул из стакана, закашлялся и отнставил напиток.— Что это? Вкус ужасный.— Виски. Ты скоро полюбишь этот напиток, он помогает забыть неприятное.Роун отхлебнул еще раз и скорчил гримасу.— Не действует, — констатировал он. — Я все помню.— Подожди немного. — Генри Дред встал и нанчал расхаживать по каюте. — Что ты знаешь о земной истории, мальчик?— Полагаю, немного. Мне как-то отец рассканзывал, что когда-то земляне управляли всей Ганлактикой, но что-то случилось, и теперь они разнрозненны, а те, кто остался в живых…— Не лони», малыш, а — мы. Я — землянин, ты — тоже. И нас значительно больше, нежели принято думать. Конечно, мы разрозненны и во множестве миров просто подверглись мутации; и мы совсем не заботимся о появлении себе подонбных. Но мы все еще — земляне, все еще — люнди. И эта Галактика пока принадлежит нам. Праздник гуков и джиков слишком затянулся, малыш. Сейчас человечество на пути к возрожндению, и каждый из нас должен внести свою лепту в этот наиважнейший процесс.— Это значит — убивать Стеллери и Гома Балжа, то есть людей их типа?— Слушай, что сделано, то сделано. И джики для меня — это только джики. Я сожалею о девнчонке, но, черт побери, ты же сам сказал, что она была полукровкой…Роун привстал, Генри Дред, как бы сдаваясь, поднял руки.— Ладно, ладно, никаких возражений. Я понлагаю, мы с тобой должны заключить союз. Так что давай на время отложим ссору. Мы оба — земляне, вот с этим и надо считаться.— Но почему я должен ненавидеть джиков? — Роун допил виски и с отвращением отнставил стакан. — Вот ненавидеть тебя — у меня есть причины, а джики меня воспитывали. Они ничуть не хуже твоих гуков. Некоторые из них были моими друзьями. Единственным человеком, которого я знал, был мой отец, но, полагаю, и в его жилах текла не совсем земная кровь. Он был ниже тебя и шире в плечах, а руки такие же толстые, как у минида. Да и кожа темно-конричневого цвета. Он, наверное, не принадлежал к настоящему земному роду.— Трудно сказать. Я где-то читал, что очень давно, кажется, еще в предысторические временна, люди были разной расцветки — черные, краснные, желтые, бордовые, может, даже зеленые, я точно не знаю. Позже они смешались, и истиннные цветовые расы исчезли. Но, может быть, твой старикан был атавизмом или даже происнходил из настоящего древнего рода.— А кто-нибудь знает, как выглядит настонящий землянин? — Роун двумя пальцами вытянул прядь своих густых темно-рыжих волос и закатил глаза, чтобы на них взгляннуть. — Ты когда-нибудь вообще-то видел танкой цвет волос?— Нет, но тебе нечего беспокоиться по этому поводу. У каждого свои недостатки. Черт, люди бродят по Галактике вот уже более тридцати тынсяч лет. Неудивительно, что они адаптировались к самым разным условиям самых различных минров, они на себе испытали все — от мутагенных вирусов до космической радиации и уранновых ожогов. Потому мы и варьируем в пренделах истинного происхождения. Но истинные или нет, мы все равно — люди. И должны дернжаться вместе.Роун смотрел на пустой стакан, Генри наполннил его, и Роун снова хлебнул.— Вообще-то, Раф был мне не настоящим отнцом, — задумчиво произнес Роун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41