Наследство Прентиссов. Единственное поприще, на котором он может исправить ошибки родителей. Компания стала смыслом жизни Джордана.
Он постарается сохранить это наследство. Он должен сделать это ради отца. Маленький мальчик, мечтавший стать астронавтом, до сих пор жил в нем, но мальчик вырос в мужчину, научившегося ценить то, что создано дедом и отцом.
Джордан закрыл глаза и расслабил напряженные мышцы шеи. Да, без борьбы он не сдастся, и его женитьба — хорошо рассчитанный и надежный удар.
Брак должен быть обычным деловым соглашением, партнерством между мужчиной и женщиной без ожидания любви и без необходимости эмоциональных переживаний.
Но сейчас этот план уже не казался ему выполнимым и даже приемлемым. Почему? Неужели он возмечтал о чем-то большем, чем деловое соглашение?
Джордан покачал головой, пытаясь найти противоречие, отравлявшее его мозг. Один образ снова и снова всплывал, прорывая неразбериху мыслей. Одно имя.
Элиз. Элиз Синклэр.
Черт бы ее побрал, она совсем его сбила с толку!
До встречи с ней он отнюдь не считал романтику необходимой частью отношений. А Элиз взращена на романтике, достаточно вспомнить ее нежный, мелодичный голос, ее грациозные движения, ее взгляд на мир сквозь розовые очки.
Итак, что же ему нужно? Элиз Синклэр. И жена.
Но это должны быть две разные женщины.
Джордан оторвался от перил и ушел с балкона. Он успел озябнуть и не без удовольствия вернулся в тепло своей квартиры. В кухне гремели подносами и звенели бокалами, шум действовал ему на нервы. Он заглянул в гостиную. Толпа гостей сильно уменьшилась, можно улизнуть без особых помех.
Было уже за полночь, когда Джордан остановился напротив дома Элиз.
Сначала он даже смотреть не хотел на дом — слишком был зол, что против своей непреклонной воли приехал сюда. Но затем позволил взгляду медленно обежать тротуар и ступеньки крыльца. Первый и второй этажи темны, а в окне третьего горит свет. Не спит?
Его воображение принялось разыгрывать варианты. Он подойдет к входной двери и позвонит. Она откроет, он обнимет ее и поцелует. Она удивится, но ответит на поцелуй. Он поведет ее в спальню, раздевая по пути. А затем они займутся любовью.
Стоп. Займутся любовью? Нет, они не станут заниматься любовью, они займутся сексом. Он никогда в своей жизни не занимался с женщиной любовью. Любовь не имела никакого отношения к физическому расслаблению, которое он испытывал от близости.
Но, как ни странно, от Элиз он хотел вовсе не этого, он хотел более глубокой связи, надеясь найти приют в ее теплоте. Джордан страстно желал близости с этой женщиной, но не ради расслабления — он мечтал, что физическое удовольствие обретет чистоту эмоции.
Вдруг в окне появилась тень, и Джордан инстинктивно пригнулся, боясь обнаружить себя в слабом свете фар своей машины. Он затаил дыхание, затем медленно выдохнул, когда в свете, пробивающемся сквозь кружевные шторы, увидел кошачий силуэт.
Кошка, казалось, смотрела прямо на него.
Джордан выпрямился. Не сводя глаз с окна, он повернул ключ зажигания и съехал с обочины, кинув на дом последний взгляд.
Во вторник утром Элиз стояла посередине Зала Золотого Побережья. Ее взгляд скользнул с огромных колонн на расписной позолоченный потолок, увешанный сверкающими люстрами. Сотрудница Дрейка оставила ее тут дожидаться приезда Джордана.
Расстроенно вздохнув, она попыталась — чуть ли не в миллионный раз за день — выбросить из головы его образ. Элиз закрыла глаза и представила комнату такой, какой она будет в день свадьбы Прентисса.
Зал, залитый полуденным солнцем, проникающим сквозь огромные окна; деревянные столы, покрытые накрахмаленными скатертями и дорожками из белой парчи с золотом по краям; на них сверкающее серебро, фарфор и хрусталь. На каждый стол она поставит высокую вазу с каллами и красными розами, переплетенными тропической зеленью. Официанты будут подавать сочных омаров на слоеных пирожных с легким голландским соусом; небольшой оркестр будет играть нежную, романтическую музыку.
Элиз почти слышала музыку, лирическую мелодию баллады Гершвина. Она напела несколько тактов, слегка покачиваясь. Вздохнув, подошла к пианино.
Мотив вертелся у нее в голове, и она принялась подбирать мелодию на инструменте.
Уроки музыки, которые она десять лет брала девочкой, не пропали даром. Она начала играть «Разве это не романтично?» Гершвина и отдалась музыке, с каждым повтором все более украшая мелодию. Сначала только играла, затем тихонько запела, немного фальшивя. Когда мелодия окрепла — стала петь громче, ее робкий голос нарушил глубокую тишину танцевального зала.
Закрыв глаза, Элиз играла и пела, а в голове ее возникал образ Джордана. Одет в праздничный наряд, соответствующий утреннему венчанию: серая визитка, полосатые брюки и пестрый галстук. Темные волосы спадают на лоб, уголки губ приподняты в теплой улыбке. Невеста стоит рядом с ним, ослепительная, в платье из шелка цвета слоновой кости и кружев. В дымке ее мечты зыбкие черты невесты постепенно материализовались, и Элиз увидела рядом с женихом.., себя. Она с усилием открыла глаза, ошеломленная направлением своих грез.
Но странная мечта смутила ее гораздо меньше, чем негаданное присутствие Джордана. Он стоял возле пианино и наблюдал за ней, недоумевающе вскинув бровь.
Элиз вскочила с испуганным криком. Скамейка позади упала, издав глухой стук.
— Я не слышала, как вы вошли.
— Знаю. Вы играли, и.., очень неплохо.
Элиз робко улыбнулась.
— Спасибо. — Глубоко вздохнув, она посмотрела в его голубые глаза. — Играла и пела. Вы не хотите похвалить мое пение?
Он сделал серьезную мину.
— А, теперь это так называется. Пение. Можно употребить это слово, но надеюсь, вы не собираетесь избрать карьеру певицы.
Элиз, оценив проблеск юмора, рассмеялась.
— Будь вы настоящим джентльменом, вы бы похвалили и мое пение.
— Предпочитаю честность условностям этикета.
Насчет вашей игры я не покривил душой. Вы действительно хорошо играли.
— Вашим комплиментом мне следует поделиться с близкими и миссис Мерриуэдер.
— Миссис Мерриуэдер?
— Моя учительница музыки. Она жила в конце нашей улицы, и я посещала ее дом каждый вторник после школы. Когда я хорошо играла, она на краю страницы рисовала золотую звезду. А когда плохо, строго меня отчитывала и отправляла домой. К счастью, петь я при ней не отваживалась, не то она посчитала бы меня садисткой или съехала бы с нашей улицы.
В глазах Джордана засветилась улыбка.
— А моим мучителем в детстве была мисс Уинифрид Айви. Террористка в туфлях с набойками.
Она держала школу танцев. По утрам в субботу забирала меня и еще девятнадцать детишек в заложники обучать нас грации и танцам.
Джордан вытянулся перед ней, убрав руку за спину, а вторую положив на уровне желудка, и церемонно поклонился.
— Не удостоите ли меня удовольствием станцевать с вами, мисс Синклэр?
Он протянул руку, и она прикоснулась к ней пальцами.
Сдержанный, холодноватый мужчина исчез, и Элиз увидела другого Джордана — улыбающегося, шутливого, непринужденного.
— С удовольствием, мистер Прентисс.
Он вывел ее на середину зала и стал, весьма неуклюже, кружить, держа на расстоянии вытянутой руки.
Сначала Элиз решила, что он намеренно не координирует движений, шутки ради наступая ей на ноги. Но, взглянув в его напряженное лицо, поняла, что он без всяких шуток не силен в танцах.
— По-моему, из вас такой же танцор, как из меня певица.
— Утренние мучения у мисс Айви совершенно отбили у меня охоту к танцам. Я постарался забыть все, чему она учила.
— Разве у вас не было возможности попрактиковаться на светских приемах? Я читала о бале в Лирической опере, и мне это показалось таким романтичным. Бал-маскарад с вальсами и шампанским. И вы наверняка танцевали с Дэниил Лангли. Хотя бы раз.
Джордан озадаченно взглянул на нее.
— Вы с ней встречались, — пояснила она.
— Я встречался с ней?
— Да! — воскликнула Элиз. — Я видела фотографию в старом издании «Таун энд кантри». Вы там сняты вдвоем.
Джордан пожал плечами.
— Я не помню.
— Не помните, потому что встречались со многими женщинами. Не так ли?
— Вам виднее. Вы досконально осведомлены о моей светской жизни. Вот и расскажите. Вы — мне. Я встречался со многими женщинами, мисс Синклэр?
Их взгляды встретились. Она отвернулась.
— Да.
— Что-нибудь не так?
— Издеваетесь? Не отвлекайтесь от танца. Вам в самом деле следует подучиться.
— Учитывая, что танцы не являются обязательным условием для успеха в бизнесе, надеюсь прожить и без них.
— А как же свадьба? Вам придется танцевать с невестой. Это традиция. Первый танец, кульминация торжества.
— Лучше обойдем традицию.
— О нет! — воскликнула Элиз, на мгновение остановившись. — Ни в коем случае. Ваша невеста будет разочарована. И гости тоже. К тому же это самый романтический момент свадьбы. Я просто обожаю смотреть на первый танец. У меня всегда слезы выступают на глазах.
— Тогда научите меня. Прямо сейчас и прямо здесь.
— Музыки нет. Без музыки танцевать не научишь.
— А что это за песня, которую вы пели, когда я вошел? Спойте ее.
Элиз покачала головой и попыталась отодвинуться от него, но он держал ее крепко.
— Научите, — настаивал он. — Вы меня убедили, что без танцев не обойтись.
Он начал напевать мелодию, не очень уверенно, пока она не поддержала его, делая паузы для инструктажа.
Когда он освоил азы, она медленно повела его в танце по залу.
— А когда будете танцевать с вашей невестой поведете вы.
— Почему это? — спросил Джордан, сосредоточенно следя за своими движениями. — Я же не умею танцевать.
— Так положено. Неужто вы перезабыли все, чему вас учила мисс Айви?
Он медленно повел ее, кружа, по танцевальному залу, и она поощрительно улыбнулась. Джордан оказался способным учеником. Его движения становились естественнее и увереннее.
— Не смотрите на ноги. Смотрите в глаза вашей невесте, когда будете танцевать с ней. Дайте ей почувствовать, что для вас, кроме нее, никого на свете не существует.
Джордан поднял подбородок, и их взгляды встретились. Элиз слегка споткнулась. Ее охватило смущение. На мгновение она увидела желание в глубине его светлых глаз, и тело ее окатило волной страха.
Она вырвалась из его объятий и повернулась к нему спиной. С дрожью в коленях и нервным трепетом ретировалась к пианино, посчитав это место наиболее безопасным.
— Думаю, вы ухватили суть. Но лучше вам попрактиковаться с вашей невестой.
— Пожалуй, — тихо согласился Джордан.
Элиз обернулась и посмотрела ему в лицо. Оно снова стало сдержанным и холодноватым.
Господи, опять ее подвело воображение! В его глазах не было ничего похожего на желание. Он обручен и обожает свою невесту. А она влюбленная дура, выискивающая в каждом его слове и жесте ответное чувство.
— Пора нам обсудить свадебные планы, — сказала Элиз, подходя к столу, на котором лежал ее портфель. Сначала займемся меню.
Она деловым тоном изложила свои предложения, уставившись в записи и только изредка поднимая глаза на Джордана, чтобы услышать ответы на вопросы.
Закончив с меню, Элиз рассказала, как она хочет украсить банкетный зал.
— Думаю, ваша свадьба будет самой романтичной в Чикаго, — с гордостью заключила Элиз, засовывая свои заметки в портфель.
Джордан пристально смотрел на нее.
— Для вас важна эта.., романтика?
— Конечно. Не только для меня, но и для всех женщин. Романтика пробуждает любовь. Именно потому мне нравится готовить свадьбы — добавлять романтики в жизнь людей, делая их свадьбы похожими на мечты, которые сбываются.
— Я не очень романтичный человек. По крайней мере так мне говорили.
— Я уже догадалась. С самого начала нашего знакомства я не перестаю удивляться, как вам удалось склонить вашу невесту к браку.
— Можно подумать, что брак со мной — это тюремное заключение! Я не такой уж плохой парень.
— Разумеется. Вы честный и деловой.., пожалуй, слишком. Вас на романтику не хватает.
— Зато вас хватает. Вы чуть ли не профессионал в этом деле.
— Просто я сужу по себе. Надо полагать, я мало чем отличаюсь от остальных женщин. Мне нравится, когда за мной ухаживают, когда дают понять, что я особенная, самая желанная в мире.
Джордан на минуту задумался, перед тем как ответить:
— И что нужно сделать мужчине, чтобы этому научиться?
Элиз на секунду задумалась над его просьбой.
Обучение танцам не обошлось без волнений. Не слишком ли опасно обращать в романтика клиента? В долю секунды она приняла решение — отказаться. Это не входит в ее профессиональные обязанности.
Да, но она же занимается подготовкой идеальной свадьбы. А идеальное торжество включает в себя идеального жениха и невероятно романтичную невесту.
Может, несколько советов Джордану не причинят ей вреда.
— Хорошо. Расскажите, как вы представляете себе романтический вечер.
— Ужин в хорошем ресторане?
— Это начало.
— Розы.., и шампанское, — радостно продолжил он. Шампанское очень романтично, не так ли?
— Возможно. Все?
— Неужто мало?
Элиз покачала головой.
— Все это слишком обычно. Настоящая романтика начинается с внезапностей. Ужин за стойкой бара, букет одуванчиков и бутылка хорошего пива в иных случаях гораздо романтичнее того, что вы описали. Помните, романтика — это негаданное. Будьте спонтанны. Дальше. Что, по-вашему, может стать романтическим подарком?
— Бриллианты.
— Нет, нет и нет. Бриллианты традиционны. Скучны. Что-нибудь особенное. И совсем не обязательно дорогое.
— Рубины? Нет, не то. Черт, я ненавижу тесты. Гранаты. Вот что я хотел сказать.
Элиз испуганно простонала:
— Традиционные украшения — это же самый неромантический подарок, который может получить женщина. Лучше иметь уникальную пару недорогих сережек — с чувством выбранных любимым мужчиной, чем все бриллианты мира.
— Не верю, — усмехнулся Джордан. — Всем женщинам нравятся бриллианты.
— Не всем. Самое большое значение имеет проявленное внимание. Не важно, сколько стоит подарок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18