– Хорошо. Вы можете остаться.
Разве так нужно разговаривать с человеком, который, бросив все, намерен ухаживать несколько дней за ней и ее ребенком? Энни заставила себя посмотреть ему в глаза, испытывая при этом какое-то странное чувство, и добавила:
– Благодарю вас.
Оторвавшись от окна машины с видом на холмистую дорогу в предместьях Бартлсвилла, Джейк посмотрел на Энни, но так как она тоже смотрела в окно, не увидел ее лица. По дороге домой она была очень спокойна. И пары слов не сказала, после того как он помог ей встать с кресла-каталки, на которой по настоянию врача ее отвезли к машине.
Маделин тоже вела себя спокойно и тут же, как только машина выехала за ворота больницы, уснула на детском сиденье.
Может, Энни тоже спит? Джейк снова посмотрел на нее в зеркало заднего обзора. Видимо, почувствовав это, она коротко взглянула на него и быстро отвела глаза.
– Как вы себя чувствуете?
– Голова тяжелая и вообще немного не по себе от обезболивающих.
Сейчас, пожалуй, неподходящее время обсуждать вопросы опеки. Джейку хотелось приступить к этому как можно скорее, но Энни сейчас не в состоянии принимать решения. Нужно выждать.
Она слегка наклонилась к нему:
– Я о вас почти ничего не знаю.
– Вы узнали достаточно, чтобы выбрать меня в отцы своему ребенку.
Энни резко отвернулась.
Черт побери! Он же собирался расположить ее к себе, а не отталкивать.
– Извините. У меня дурная привычка говорить то, что думаю. Я пытаюсь с этим бороться.
Джейк почувствовал, что теперь Энни разглядывает его.
– Вы не жалуете матерей-одиночек? – поинтересовалась она.
– Вообще-то я об этом никогда не думал. Но мне лично не нравится, что кто-то произвел на свет моего ребенка без моего ведома и разрешения.
– Я и не предполагала, что вы не знаете. Я думала, что вы просто донор. – Энни вновь посмотрела на него. – Вы говорите так, как будто у вас что-то украли.
– Ну, в общем-то да.
– Я такая же жертва в этой ситуации, как и вы, – упрямо сказала Энни. – Я думала, что донор подписал обязательство не принимать участия в моей жизни.
– Как вы меня выбрали?
– Что вы имеете в виду?
– Ну, как вообще это происходит? Они дали вам просто сведения о донорах и порекомендовали меня?
– Примерно. Список был большим. Но ни один из перечисленных мужчин меня не устраивал. Доктор Борден попросил меня объяснить, что же я хочу. Когда я это сделала, он сказал, что знает такого человека. Он прислал мне ваше досье и оказался прав.
– И все-таки почему вы выбрали именно меня? Энни пожала плечами:
– Ваши родители были здоровы. И ваше образование и профессия заставляли предположить, что вы достаточно интеллигентны.
Джейк усмехнулся.
– И ваши физические данные меня устраивали.
– Интересно, какие именно?
Энни опустила глаза:
– Высокий, с темными волосами и глазами.
– Почему вы приняли это во внимание?
Энни продолжала рассматривать свой маникюр. Джейку показалось, что она чуть покраснела. Энни пожала плечами:
– Не знаю, мне это показалось привлекательным.
Значит ли это, что он кажется ей привлекательным? Джейк чертыхнулся про себя. Почему его это интересует? Она, несомненно, имела в виду кого-то другого. Он даже догадывался кого.
– Ваш муж, наверное, был таким? Она удивилась:
– Нет. О нет! Он был голубоглазый блондин.
– А! Значит, вы искали что-то противоположное.
– Он не имеет к этому никакого отношения. Мы уже давно разведены.
– Вам хотелось темноволосого ребенка?
– Да нет, не в этом дело.
– А в чем же? – Джейк с любопытством посмотрел на нее. Энни отвернулась.
– Да так. Просто фантазировала, наверное.
– Фантазировали?
Она кивнула. Джейк не мог удержаться от дальнейших вопросов:
– Вы хотели, чтобы ваш ребенок, когда вырос, выглядел сексуальным?
Она еще больше покраснела.
– Вы вторгаетесь в запретную зону.
– А разве то, что у нас общий ребенок, не дает мне на это право?
Джейк был прав. Одна мысль о том, что сперма этого человека попала в нее, вызвала у Энни обильный пот. В нем, несмотря на его ухоженность, было что-то первобытное.
Почему он оказался таким привлекательным? Глядя на него, просто невозможно не думать о сексе.
Энни давно уже этим не занималась. «Слишком давно», – подумала она, судя по тому, какое впечатление производит на нее этот мужчина. Да что с ней такое? Как она может так реагировать на человека, который представляет угрозу для Маделин?
Пожалуй, не только для Маделин. Еще больше для нее – он ведь может разрушить жизнь, которую она для себя выстроила, жизнь, в которой есть место только для нее и ее ребенка.
Энни перешла в наступление.
– Вы воспользовались ситуацией, чтобы вызнать все обо мне, я, во всяком случае, никем не притворялась, когда мы встретились первый раз.
Он поднял правую бровь:
– Я тоже никем не притворялся. Вы решили, что я внук вашей знакомой, и я только слегка вам подыграл.
– То же самое было с врачом. Жаль, что в вашем досье не было графы – этика.
Его подбородок, как с удовлетворением отметила Энни, дрогнул.
– Я не люблю заниматься играми, – сказал он, не отрывая глаз от дороги. – Если хотите что-то узнать обо мне, вам нужно всего лишь меня об этом спросить.
– Хорошо. Что произошло с вашей женой? – Бог мой, почему она начала именно с этого вопроса? Это звучало так, как будто она решила, что он убил ее.
Джейк молчал очень долго, и Энни подумала, что он не собирается отвечать.
– Она погибла в автомобильной катастрофе вместе с моими родителями.
У Энни сжалось сердце.
– О, как ужасно! Это случилось недавно?
– Немногим более двух лет назад.
– Где?
– Около аэропорта в Талсе. Пьяный водитель проехал на красный свет.
– Вы долго были женаты?
– Семь лет.
– И… вы собирались пройти процедуру искусственного оплодотворения?
Джейк кивнул:
– Ее врачом был доктор Борден.
– Моим тоже.
Джейк сурово посмотрел на нее:
– Я это понял.
– Вы сказали, что это не было случайной ошибкой.
Джейк мрачно кивнул:
– Директор клиники сказал мне, что доктора Бордена вынудили уйти на пенсию, потому что он, оказывается, проделал нечто подобное и с другой парой. Но в тот раз это не закончилось беременностью.
– Трудно представить, что он мог пойти на столь неэтичный поступок, – покачала головой Энни. – Он казался таким милым и так старался подобрать для своих пациентов то, что их устраивало. На него будет заведено судебное дело?
– Конечно, если мы этого потребуем.
– Думаете, нам следует это сделать?
Джейк вздохнул:
– Это было моей первой реакцией. Точнее, второй. Первой было желание отправиться во Флориду и набить мерзавцу морду.
Энни с любопытством посмотрела на него:
– Похоже, была и третья.
– Да. – Джейк смотрел прямо перед собой. – Я подумал о Маделин.
– И?
– Это привлекло бы пристальное внимание прессы к девочке. Я не хочу, чтобы когда-нибудь это отразилось на ее жизни.
«Я подумал о Маделин». Да он говорит как отец, настоящий отец, для которого в первую очередь важны интересы дочери. Энни не знала, виной ли тому обезболивающие таблетки или общее напряжение, но у нее вдруг перехватило горло.
У нее есть еще к нему вопрос, который не дает ей покоя, хотя она и сама не знает почему. Проглотив комок в горле, Энни задала его, когда они уже подъезжали к дому.
– Как звали вашу жену? Джейк насторожился:
– Зачем вам это?
– Даже не знаю.
Он повернул ключ зажигания, мотор заглох.
– Рейчел. Ее звали Рейчел. Он произнес имя как молитву.
У Энни сжалось сердце. Он ответил на ее вопрос.
Он любил свою жену. Он любит ее до сих пор. Энни видела это по выражению его глаз, по морщинкам вокруг них, по движению его губ, когда он произнес ее имя. У нее отчего-то заболело сердце.
Повезло этой женщине, этой Рейчел. Такая любовь выпадает редко.
Но она может выпасть на долю Маделин. Человек, который способен так любить, может быть прекрасным отцом.
Мысль эта должна была бы ее успокоить, но этого не произошло. Чувства, охватившие Энни, противоречили одно другому. Энни хотела, с одной стороны, бежать от Джейка, с другой – он ее необычайно привлекал, и это ее беспокоило.
Глава 9
– Осторожно. – Джейк крепко держал Энни под руку, но она все-таки покачнулась, поднимаясь по ступенькам крыльца.
Ноги как ватные. Она сделала еще шаг.
– Извините меня, надеюсь, что дома я не буду такой обузой.
– Да нет уж, лучше побудьте. Медсестра дала мне листок с предписаниями, как вам себя вести, и там сказано, что вы не должны ходить самостоятельно в течение сорока восьми часов.
– О, я уверена, что когда немножко передохну, со мной будет все в порядке и я буду ходить без посторонней помощи.
– Нет, я намерен проследить, чтобы вы выполняли все указания.
Энни стрельнула в него глазами:
– Ну уж нет! Вы ведь не принадлежите к тем людям, которые педантично следуют инструкциям.
– В некоторых вопросах – да. Вы, очевидно, совсем наоборот, готовы их постоянно нарушать, – мрачно сказал Джейк, доставая из кармана брюк ключ.
Он вспомнил про Маделин. Она слезла с крыльца и направилась к деревянным качелям во дворе.
– Маделин, иди сюда.
Ребенок не обращал на него никакого внимания.
– Пошли, дорогая. Пошли в дом, – еще раз позвал Джейк.
Малышка стала карабкаться на качели. Джейк колебался, не зная, что ему делать. Он не мог выпустить руку Энни, однако боялся оставить ребенка одного без присмотра.
Энни улыбнулась девочке и махнула ей рукой:
– Иди к маме, дорогая.
– Ма-ма-ма-ма… – Ребенок послушно направился к Энни.
– Как вам это удается? – спросил Джейк, открывая дверь.
– Просто надо быть мамой.
Под ноги ему выкатилось что-то коричневое, и так внезапно, что Джейк вздрогнул. Он повернулся и понял, что это такса, рванувшаяся в кусты.
– Бедный, заждался нас.
– Боюсь, что с животными у меня получается не лучше, чем с детьми, – пробормотал Джейк. Дело в том, что утром, когда ему после неслыханных усилий удалось одеть Маделин, он просто забыл о собаке. Энни, по-видимому, считает, что он испытывает угрызения совести. Если он хочет, чтобы она поверила в то, что он может быть хорошим отцом, то, наверное, должен эти угрызения продемонстрировать.
– Извини, приятель, – сказал Джейк, обращаясь к собаке, изо всех сил вилявшей хвостом. Он смущенно посмотрел на Энни. – Я не умею ухаживать за домашними животными, у меня их никогда не было.
– Никогда?
– Нет.
– Даже в детстве? А морская свинка? Или хомячок?
Джейк покачал головой:
– Нет.
– Может, ящерка какая-нибудь?
Он вновь покачал головой, потом его лицо просветлело.
– У меня в офисе были тропические рыбки, но они все умерли.
Энни с жалостью посмотрела на него.
Черт, он терпеть не может, когда его жалеют!
– Но я никогда не страдал от отсутствия животных в доме, – мрачно сказал он. – По-моему, с ними одна морока.
– Если бы вы понаблюдали за ними немного, то изменили бы свое отношение к ним.
То, как она это сказала, подействовало ему на нервы. Так же как и ее талия и бедра, которые он ощущал под своей рукой. Перебираясь через порог, Энни на мгновение прислонилась к нему.
Джейк покрепче обнял ее. Его рука коснулась ее груди – такой полной и пышной.
Энни подняла на него глаза, в которых вместе с удивлением промелькнул призыв – кратковременный и яркий, как пламя спички в темной комнате. Его тут же пронзило желание – мощное и неожиданное.
О Господи! Сейчас не время и не место. Джейк отдернул руку, как будто обжегся.
Энни ухватилась за дверной косяк:
– Извините, от лекарств у меня кружится голова.
– Тогда вам надо в постель.
Принимая во внимание, что он сказал это женщине, только что вышедшей из больницы, все было нормально, но прозвучали его слова как приглашение.
– Моя комната рядом с комнатой Маделин.
– Со стенами из вагонки?
Джейк забрел в нее вчера, после того как положил ребенка спать. В доме было много забавных вещичек, но самой удивительной была постель Энни.
– Правда, там здорово? – спросила Энни.
– Во всяком случае, необычно, – небрежно заметил Джейк, проводя ее через прихожую.
– Полог из настоящей шотландки. Но не из простой, мой дедушка использовал ее, когда перебирался из Миссури в Канзас.
– Наверное, это выглядело странно, когда он перебирался через прерии в кибитке с пологом из розовой с желтым ткани, – сухо сказал Джейк, помогая ей пройти в свою комнату.
Энни усмехнулась:
– Я чувствую себя занудой, когда речь идет о старых вещах.
«Безусловно», – подумал Джейк, помогая ей лечь. Она и в самом деле немного необычная. Хотя и не без приятности.
Комната была похожа на цыганский шатер – романтическая, экзотичная и уютная. В ней пахло так, как пахнет от Энни – чем-то нежным и душистым. Да и похожа спальня была на свою хозяйку – яркое сочетание оттенков цикламена и желто-зеленого. Все это мешалось с цветами, полосками материи, пледами. Ничто в комнате не соответствовало друг другу и тем не менее как-то удачно сочеталось.
Кровать скрипнула, когда Энни присела на край. В глазах застыла боль.
– Как вы?
Она кивнула, но было ясно, что ей плохо. Джейк достал из кармана лист с рекомендациями, которые получил в больнице, и пробежал его глазами.
– Вам пора принять обезболивающее. Тут сказано, что его надо принимать во время еды. И вы целый день должны есть только жидкую пищу.
– В холодильнике есть куриный бульон.
– В пакете?
– Домашний.
Джейк не знал никого, кто бы готовил дома суп. Потеря времени, ведь можно просто открыть готовую упаковку.
– Что мне с ним делать?
– Снять крышку и поставить в микроволновку. – Глаза Энни сузились от боли, когда она потянулась за подушкой.
– Вот так, – сказал Джейк, пристраивая подушку ей под голову. Он находился достаточно близко, чтобы почувствовать теплый запах ее волос. И опять его пронзило желание.
Джейк кашлянул.
– Что-нибудь еще нужно?
Энни с облегчением откинулась на подушку.
– Вы можете достать мне ночную рубашку? Она в верхнем ящике комода.
– Конечно. – Джейк быстро подошел к комоду у стены, открыл ящик и растерялся. Ящик был набит пахнущим травами бельем – шелковыми трусиками и бюстгальтерами всех оттенков зеленого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37