На глаза мне попался огонек сигареты через дорогу. Я быстро пересек улицу, а в душе у меня закипало раздражение. Спит все еще стоял в дверях, вокруг него повсюду были разбросаны окурки. Он повернул ко мне свое испуганное лицо.
— Дай-ка мне покурить, Спит, — голос мой холодно отдался эхом на пустой улице.
— Пожалуйста, Дэнни, — нервничая ответил Спит и протянул мне сигарету.
Я сунул ее в рот. — Огня.
— Пожалуйста, Дэнни, — рука у Спита дрожала, когда он поднес мне спичку. Она медленно разгорелась, и затем танцующая тень легла ему на лицо.
Я глубоко затянулся. Стало так приятно, я ведь давно уже не курил.
Г-н Спритцер настаивал на этом, но какая теперь разница.
— Дэнни, ты видел его? — встревожено спросил Спит. Я внимательно посмотрел на него. У него был понимающий взгляд. Даже ему было известно, чего хочет Филдз. Я почувствовал, как во мне усиливается злость. Всем на свете известно, чего хочет Филдз. И всем известно, как я поступлю. Никто и не ожидал ничего иного. Я просто очередная шестерка. У меня нет выхода.
— Нет, — ответил я внезапно сдавленным голосом. — Он невменяем. Пьян.
И ты там пробыл с этой дамочкой все это время? — с любопытством и пониманием произнес Спит.
Я молча кивнул. Она тоже ненавидит Филдза, но ведь ничего не поделаешь. Как она сказала, мы в ловушке. И от этого не уйдешь. Все козыри у него на руках.
По ушам мне резанул его ехидный голос. — Ты ведь разложил ее, Дэнни?
Я сразу же перевел взгляд на него. Из угла рта у него глупо сочилась слюна, придавая лицу его дикое и непристойное выражение. Как будто в тени позади него, нависая у него над плечом, маячил Макси Филдз. Я схватил его за рубашку и притянул к себе. — Ну и что, если и так? — хрипло спросил я, припоминая, как она говорила: «Я должна отдать тебе, Дэнни, то, чего он никогда не купит, сколько бы он ни был готов отдать за это».
— Что, если так? — сердито повторил я. Это ведь его вовсе не касалось.
Спит задергался у меня в руках. — Ничего, Дэнни, ничего. — Он испуганно уставился на меня. — Пусти.
Я холодно смотрел на него. — Зачем? — спросил я, все еще крепко удерживая его за рубаху.
Я ведь твой друг, Дэнни, — прохрипел Спит, так как ворот рубахи затянулся у него на шее и стал душить его. — Разве не я свел тебя с Филдзом? Дал тебе возможность подзаработать?
Я рассмеялся. Вот это здорово! Мой друг? Я снова засмеялся и отпустил его.
Он отступил и испуганно глянул на меня. — Боже мой, Дэнни, — сипло пропищал он. — Я было подумал, что ты собираешься меня стукнуть.
Я снова рассмеялся. Здесь он прав. Мой кулак погрузился ему в мягкое пузо почти до запястья. Он перегнулся пополам и стал падать на колени. Я с презреньем посмотрел вниз на него. — Собирался, — сказал я.
Он посмотрел на меня снизу вверх. Глаза у него помутились в дурацком смятении. Голос у него стал совсем хриплым. — Что с тобой, Дэнни? Я ведь только сделал тебе услугу.
Я ударил его ладонью по лицу, и он свалился набок.
— Не нужно мне никаких услуг, — резко ответил я.
Он полежал некоторое время растянувшись у моих ног, затем рука у него потянулась к дверной ручке, и он стал подтягиваться, чтобы встать на ноги.
Выражение его глаз сменилось на откровенную ненависть. Свободной рукой он стал шарить у себя под рубашкой.
Я подождал, пока складной нож не появился у него в руке, затем снова ударил его в пах, и нож застучал, покатившись по тротуару. Он упал вперед, и его стало сильно рвать.
Я видел, как вокруг лица у него появилась лужа рвоты, и по мне прокатилось холодное удовлетворение. Может я ничего не могу поделать с Макси Филдзом, но тут-то я могу кое-что подправить.
Он повернул ко мне лицо. — Я тебе это припомню. Дэнни, — поклялся он тихим хриплым голосом. — Видит бог, я тебе это припомню!
Я снова рассмеялся. — Не стоит, Спит, — сказал я, нагнувшись над ним и толкнув его снова в блевотину. — Твоему боссу это может не понравиться.
Я повернулся и ушел, оставив его лежать там у дверей.
В парадном я помедлил и посмотрел на часы. Было почти полтретьего. Я стал подыматься по лестнице. Когда взошел на свою площадку, то увидел, что из-под кухонной двери струится свет. Хорошо, если бы отец спал. На этот вечер мне и так уж довольно всего.
Я вставил ключ в дверь и открыл ее. На меня смотрело лицо матери. Я улыбнулся ей.
— Незачем было ждать меня, мам, — сказал я, закрывая за собой дверь.
Она встала с кресла и подошла ко мне, вопросительно глядя мне в лицо.
— У тебя все в порядке, Дэнни? — встревожено спросила она.
— Ну да, все в ажуре, — донесся голос отца из другой двери. — Это ведь Дэнни Фишер-Динамит. Его ничем не возьмешь. В утренней газете так и сказано, — потряс он газетой. — Они придумали ему новую кличку, — саркастически продолжал он, — в честь того, что он одним ударом сломал парню челюсть сразу в двух местах во время этого боя.
Я удивленно посмотрел на него. — Это уже есть в газете?
Отец снова потряс газетой. — А ты как думал? Что это останется тайной? Что ты там делал всю ночь, праздновал со своей гойкой?
Я ничего не ответил. С ним бесполезно больше разговаривать. Он ни за что не поверит, что это был несчастный случай.
Мать положила мне руку на плечо. Ее встревоженное лицо было в морщинах. — В газете говорится, что тебя сильно побили в первых двух раундах.
Я мягко пожал ей руку. — Не так уж и сильно, мама. Сейчас уже все прошло.
— Но у того парня не прошло! — взорвался отец. — Может хоть теперь ты кончишь? Или же ты будешь продолжать, пока кого-нибудь не убьешь?
— Не валяй дурака, папа, — возразил я. — Это несчастный случай. Такое иногда бывает. Я ведь не нарочно.
— Несчастный случай, ха-ха! — недоверчиво закричал отец. — Какой может быть несчастный случай, коли главная задача состоит в том чтобы отдубасить человека? Чушь! — Он повернулся к матери. — Как-нибудь у нас в доме появится убийца, и тогда он нам скажет, что это несчастный случай!
Его резкий непрестанный крик сильно действует мне па нервы. — Оставьте меня в покое! — в истерике закричал я. — Оставьте меня в покое, слышите? — я опустился в кресло и закрыл лицо руками.
Затем я ощутил, как мать взяла меня за плечи. Ее голос, исполненный тихой силой, раздался у меня над головой. — Гарри, иди спать, — сказала она ему.
— Ты поступаешь не правильно, ублажая его, — зловеще предупредил он.
— Когда-нибудь он убьет человека, и ты будешь виновата вместе с ним!
— Ну что ж, буду виновата, — без колебаний тихо ответила она. — Он наш сын, и кем бы он ни был, мы будем отвечать.
— Ты, а не я, — сердито возразил отец. — Я принял решение. Либо он бросает бокс, либо мое терпение кончится. Еще один бой, и он может не приходить домой. Я не допущу, чтобы под крышей моего дома спали убийцы!
Его шаги простучали по гостиной и заглохли в спальне. Немного постояла тишина, затем мать нежно заговорила со мной. — Дэнни, я приготовила куриный суп. Сейчас я тебе его разогрею. — Ее руки погладили мне волосы.
Я поднял голову и посмотрел на нее. Глаза у нее были наполнены скорбным сочувствием. — Я не хочу есть. — Я чувствовал себя разбитым и оцепеневшим.
— Ну поешь немного, — настаивала она. — Тебе станет легче. — Она включила огонь под кастрюлей.
Отец, может быть, и прав, но, если бы нам не нужны были так сильно деньги, этого, может, никогда бы и не случилось. Сейчас ничего другого не оставалось. Мать поставила передо мной тарелку с супом.
— Ешь, — сказала она, садясь на стул рядом со мной. Я попробовал суп. Он был вкусный, и я почувствовал, что оттаиваю. Я благодарно улыбнулся ей, и она улыбнулась мне в ответ.
После горячего супу меня стало клонить в сон. Я ощутил, как на меня наплывает усталость, и у меня снова заболели бока а спина. Я лениво взял со стола, куда бросил ее отец, газету и начал листать страницы, разыскивая спортивный раздел. Из нее высыпались какие-то листки для заметок. Я с любопытством просмотрел их. Все они были исписаны карандашом какими-то цифрами.
— Что это? — спросил я, протягивая их матери. Она взяла их. — Ничего, — ответила она. — Отец просто пытался делать какие-то расчеты.
— Какие?
— У его приятеля есть магазин, который он хочет продать отцу, и тот попытался подсчитать, откуда можно достать денег. — Она поглядела на листки. — Только все это без толку, — продолжала она, и в голосе у нее появились безнадежные нотки. — Он не может достать денег. У него достаточно товара, который он отвез дяде Дейвиду в ту ночь, когда закрыли его аптеку, но он не может собрать наличных для уплаты начального взноса.
Об этом лучше и не думать.
Я совсем уже проснулся. Может быть, если я достану денег, он не будет так плохо думать обо мне.
— А сколько ему нужно? — спросил я.
Мать встала и взяла пустую тарелку, стоявшую передо мной. Она пошла к раковине и стала мыть ее. — Пятьсот долларов, — сказала она через плечо бесцветным голосом. — Но все равно, это как пять миллионов. Мы не сможем их достать.
Я пристально посмотрел на нее. Плечи у нее устало опустилась. Во всей ее фигуре сквозила никчемность и отрешенность. Задор исчез, осталась только тревога о том, как бы прожить этот день.
Пятьсот долларов. Филдз для этого годится, даже очень просто. Он мне сам говорил, что ставил больше четырех тысяч за бои. Я вдруг поднял взгляд. Мать что-то говорила.
Она как бы разговаривала сама с собой и смотрела мне в лицо.
— Просто подумать об этом, и то было приятно, русачок. Тогда, может быть, опять все вернется на свои места. Только бесполезно все это.
Я встал. У меня созрело решение. — Устал я, мама, пойду спать. Она подошла ко мне и взяла за руку. — Послушайся отца, Дэнни, — мягко сказала она, умоляюще глядя на меня. — Брось ты это драчливое занятие. Он ведь но шутит. Он говорил об этом весь вечер.
Я хотел было рассказать ей, что произошло, но не смог. Она не поймет.
И сейчас я мог дать ей только один ответ. — Не могу, мама.
— Ну, ради меня, русачок, — умоляла она. — Пожалуйста. В июне ты закончишь школу, найдешь себе работу, и все образуется.
Я покачал головой. Посмотрел на листочки, исписанные цифрами, которые мать оставила на столе. Это не выход. И мы оба знаем об этом.
— Я не могу бросить сейчас, мама. Я обязан заниматься этим.
Когда я стал выходить из комнаты, она схватила меня за руку и притянула к себе. Она охватила мне лицо ладонями и посмотрела мне в глаза.
На лице у нее отражался страх. — Но ведь тебя могут поранить, Дэнни. Как этого мальчика сегодня вечером. — Из глаз у нее полились слезы. — Я этого не вынесу.
Я ободряюще улыбнулся ей и прижал ее голову себе к груди. — Не беспокойся, мама, — сказал я, касаясь губами ее волос. — Я буду в полном порядке. Со мной ничего по случится.
Глава 15
У конторы я помедлил, заглянув внутрь через витрину. На меня смотрело мое отображение, а волосы у меня отливали синевой, что делало их почти совсем белыми. В конторе было пусто, за исключением одного мужчины, сидевшего за клетушками. Я вошел внутрь.
Мужчина поднял на меня взгляд. — Что тебе нужно, пацан? угрюмо спросил он.
— Я хотел бы увидеться с г-ном Филдзом, — ответил я.
— Катись отсюда, пацан, — отрезал мужчина. — У Филдза нет времени на шантрапу.
Я холодно посмотрел на него. — Он меня примет, — твердо сказал я. — Я — Дэнни Фишер.
Я заметил, что глаза у него слегка расширились. — Боксер? — спросил он, и в голосе у него появились уважительные нотки.
Я кивнул. Мужчина взял телефон и торопливо заговорил в трубку. Люди стали узнавать мою фамилию. Мне это нравится. Это значит, что я уже не никто. Но так не будет вечно. После следующего боя я стану просто фамилией, еще одним неудачником, который попытался, но не сумел. Меня забудут.
Он положил трубку и сделал мне знак в направлении двери в глубине комнаты. — Филдз сказал, чтобы ты поднялся.
Я молча повернулся и прошел в дверь. Длинная комната была пустой. Все еще было утро, слишком рано для игроков. Я прошел и эту комнату, поднялся по лестнице, остановился у двери Филдза и постучал. Дверь распахнулась, в ней стояла Ронни. Глаза у нее распахнулись, и она отступила.
— Заходи, — сказала она.
Я прошел мимо нее в комнату. Там никого не было, и я снова повернулся к ней. — Где он, Ронни? — спросил я.
— Бреется. Сейчас выйдет. — Она быстро подошла ко мне. Утром сюда приходил Спит, — прошептала она, приблизив ко мне лицо. — Он рассказал Макси, что ты наделал. Макси был взбешен.
Я улыбнулся. — Ничего, обойдется, Ронни.
Она схватила меня за руку. — Вчера ночью ты называл меня Сарой. Я подумала, что ты не вернешься.
— Так то было вчера, — тихо ответил я. — Я передумал. Она впилась мне глазами в лицо.
— Дэнни, — еле слышно спросила она, — ты вернулся из-за меня?
Я отогнал воспоминания. — Да, Ронни, — прямо ответил я, сбрасывая ее руку. — Из-за тебя... и из-за денег.
— Получишь и то и другое, — раздался голос Филдза из дверей. Я повернулся и увидел, как он входит в комнату. — Я говорил, что ты шустрый малый, Дэнни. Я знал, что ты вернешься.
На нем был красный халат чистого шелка, подпоясанный по толстому корпусу контрастирующим синим кушаком, а из-под халата торчали желтые штаны пижамы. Его синеватые щеки лоснились от мыла, а в зубах уже торчала большая сигара. Он выглядел именно так, как я всегда и представлял его себе.
— Говорят, вы хорошо платите, г-н Филдз, — спокойно сказал я. — Я и вернулся, чтобы выяснить, так ли это.
Он опустился в кресло напротив и посмотрел мне в лицо. Он улыбался, но глаза у него не изменились и оставались хитрыми. — Ты отделал Спита, — тихо сказал он, не обращая внимания на мои слова. — Мне не нравится, когда с моими ребятами обращаются таким образом.
Я сохранил бесстрастное выражение лица. — Спит когда-то был мне другом, — медленно произнес я. — Пару раз мы ходили вместе на дело. Но он нарушил договор, когда стал шпионить за мной. От друга я такого не потерплю.
— Он делал то, что я ему велел, — мягко сказал Филдз.
— Ну теперь у меня к нему претензий нет, — ответил я таким же мягким тоном. — Но не тогда, когда он считался мне другом.
В комнате установилась тишина, нарушаемая лишь почмокиваньем сигары Филдза. Я посмотрел ему в глаза, пытаясь разгадать, что там происходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54