вдруг возникла изгородь из боярышника, за которой паслось несколько коров, — кусочек старого Мэрвуда. Не облегчало мистеру Ривзу дороги и бремя не слишком веселых дум.
«Возмутительно! Выгнали из собственного дома. И в такой-то день. А ведь могли бы устроить мне маленький праздник. Плебейство! Леди Блейкбридж! Тьфу! А кто за все это платит? Леди Блейкбридж? Кто дает им возможность бить баклуши? Аристократическая Художественная школа… Правда, Бейзил работает. Только эта его работа обходится куда дороже, чем колледж. Не говоря уже о семи пятидесяти за стажировку. Так полезно иметь в семье стряпчего, утверждает Джейн. Никому от этого пока никакой пользы. Одни обязательства. Да к тому же рано или поздно запутается он с одной из этих своих красоток. Кто будет расплачиваться? Маленький совет молодым людям на пороге женитьбы. Да, двадцать семь лет с тех пор прошло. Она тогда была прехорошенькая. Просто прелесть. И влюблена в меня. Вот счастливое было времечко. Тридцать три года корпел на работе, и война — это тоже не пикник. А все ради чего? Ради Бейзила? Ради Марсель? Они тоже обзаведутся семьями. Пойдут внуки. И все только и будут ждать, когда дед окочурится, чтобы денежки прибрать к рукам…»
Мистер Ривз принялся мрачно напевать «Траурный марш» Шопена:…ля-да, ди-ди, ди-ди, да, ди-ди-и… По счастью, тут перед его, взором возник гольф-клуб, иначе он принялся бы сочинять самому себе эпитафию. Мистер Ривз просветлел — вот сейчас он выпьет, подыщет компаньона, сыграет партию. Правда, опоздает домой, к ленчу, — а, не беда… Ничто не отвлекает так от мыслей, как гольф.
В самом радужном настроении мистер Ривз подошел к «Девятнадцатой лунке» и ошеломленно остановился на пороге. Никого. Пусто, мрачно, тихо, — лишь в воздухе чувствуется застарелый запах вина и табака. Даже рюмки, опрокинутые на стойке бара, выглядели так, точно в них никогда уже не появится ни капли веселящей влаги. До сих пор мистер Ривз ни разу не посещал этого приюта Вакха в неурочное время, ни разу не видел его таким, — обычно он бывал изрядно набит облаченными в твид героями, которые снова и снова переживали здесь свои сражения. Опечаленному взору мистера Ривза это чем-то напомнило приемную в морге. Даже бармена не было.
Мистер Ривз прикрыл за собой дверь и чуть не на цыпочках пошел мимо застывших в грустной задумчивости столов и стульев. Шустрые часики очень быстро и деловито пробили одиннадцать, да так громко, что мистер Ривз вздрогнул от неожиданности.
— Джордж! — позвал он. — Джордж!
Молчание. Тишина.
— Джордж! — заорал он.
Круглая красная физиономия, несколько удивленная и раздосадованная, появилась в проеме узкой дверцы за баром и тотчас исчезла — совсем как Петрушка при виде полицейского.
— Иду, сэр, иду, — произнес глухой голос, а затем появился и сам бармен, поспешно натягивая белую куртку.
— Доброе утро, Джордж, — сказал мистер Ривз с наигранной сердечностью.
— Да никак это мистер Ривз! Доброе утро, сэр!
— Налейте-ка мне мою кружку горького, Джордж, хорошо?
— Слушаю, с удовольствием, сэр.
По всему видно было, что мистер Ривз хорошо дает на чай. Как и у большинства полноправных членов клуба, у мистера Ривза была здесь своя серебряная кружка с выгравированной на ней фамилией. И теперь, терзаясь жаждой, он ждал, пока ему ее подадут.
— И себе тоже налейте, Джордж, я угощаю, — сказал он.
— Благодарствуйте, сэр.
Джордж подал мистеру Ривзу пиво и тарелочку холодного хрустящего картофеля, а себе — газированной воды с лимоном, следуя приказу метрдотеля, следившего за тем, чтобы официанты не напивались.
— Почтительно желаю вам всего наилучшего, сэр.
— Спасибо, Джордж, а вам — доброго здоровья. — Мистер Ривз выпил чуть ли не половину кружки и, поставив ее, крякнул: — А, вот теперь другое дело!
— Да уж никак не ожидал увидеть вас здесь в такое время, мистер Ривз, — сказал Джордж, не в силах дольше сдержать любопытство.
— Вы разве ничего не знаете?
— Нет, сэр.
— Видите ли, дело в том… — медленно проговорил мистер Ривз, искоса наблюдая за Джорджем, дабы насладиться впечатлением, которое произведут его слова. — Дело в том, что я ушел на покой.
Джордж присвистнул.
— Вот так так! И на совсем, сэр?
— Да, с Сити покончено — навсегда.
— Скажите на милость, а я и не знал, сэр, — заявил Джордж, сокрушенно покачивая головой, точно это было великим позором не услышать о том, о чем он никак не мог знать. — Что ж, теперь, сэр, я думаю, вы позволите себе немножко отдохнуть, побездельничать и понаслаждаться жизнью?
— Для того я и работал, Джордж. Тридцать три года трудился как каторжный. С семнадцати лет начал. А в январе мне стукнуло пятьдесят. Для того я и работал.
— Да уж наверно, сэр. Что ж, желаю вам всяческого счастья и благополучия, как вы того заслужили.
— Спасибо, Джордж.
— Чудно это, что вы как раз сегодня утром пришли к нам, сэр, — задумчиво произнес Джордж. — Мы вот только вчера толковали с моей хозяйкой про то, как мы с ней уедем отсюда и поселимся где-нибудь…
— Как, Джордж, вы тоже собираетесь на покой?
— Еще не сейчас, сэр, не сейчас. По финансовым соображениям. Правда, джентльмены здесь очень ко мне расположены, у всех, надо сказать, натура широкая, но не может же человек всю свою жизнь провести за стойкой клубного бара, правда, сэр?
— Конечно, конечно, — поспешил согласиться мистер Ривз, найдя родственную душу.
— Вот об этом-то я все время и твержу своей хозяйке. Живи мы поэкономнее, мы быстро сколотили бы деньжат и купили себе домик в деревне.
— Подальше от всей этой суеты, — вдохновенно поддержал его мистер Ривз. — Как раз то, чего бы и я хотел.
— Чтоб была симпатичная лужаечка и садик…
— И птичник, — возбужденно добавил мистер Ривз.
— Ага, и несколько свиней…
— И корова! Непременно нужна корова, Джордж. Чтоб было свежее молоко и масло…
— Ага, и еще цветничок…
— И чтоб были свои овощи! — От возбуждения мистер Ривз чуть не до крика возвысил голос.
— Вот именно, сэр. Ах, мистер Ривз, не могу вам не позавидовать. Вот вы — еще совсем молодой мужчина…
— Ну что вы, что вы… — скромно возразил польщенный мистер Ривз.
— А ведь как в гольф играете — с лучшими игроками вровень, — продолжал Джордж. — И дом у вас отличный, и семья, и человек вы обеспеченный, и делать-то вы можете что вам только вздумается и когда вздумается.
— Это верно, — не очень уверенно согласился мистер Ривз.
— До чего же хорошо, — в том же лирическом ключе продолжал Джордж. — Все мы должны брать пример с вас, сэр. Вы не из тех, кто крутит и крутит машинку и никак не остановится — все ему кажется мало. А вот вы решили наслаждаться жизнью, каждой ее минутой — всяческого вам счастья, сэр. Вы, сэр, — философ. Завидую вам, сэр, что у вас такая возвышенная душа. А миссис Ривз и ваши детки — то-то они рады небось и горды за вас!
— Спасибо вам, Джордж, спасибо! — сказал мистер Ривз, польщенный восторгами Джорджа и в то же время несколько задетый тем, какие это приняло формы. — Вы, конечно, правы… Хотите еще выпить? И мне дайте-ка кружечку, хорошо?
Освежающее действие пива и лести Джорджа продержалось минут двадцать. А затем мистеру Ривзу снова стало тоскливо. Джордж уже трижды сказал все, что должен был сказать, и теперь молча переминался с ноги на ногу. Мистер Ривз заплатил за напитки, распрощался с Джорджем и направился к своему шкафчику. Маленькой губкой, наклеенной на резину, он обтер три слегка загрязненных мяча и вынул из сумки клюшку с металлическим наконечником. Надо попрактиковаться в ударе с близкого расстояния. Мистер Ривз всегда честно признавал, что удары с близкого расстояния — самое слабое его место.
Некоторое время мистер Ривз старательно практиковался, затем стал рассеян и потерял мяч, послав его в живую изгородь. Никакого удовольствия от игры в одиночку. Для человека жизнедеятельного, энергичного, рассудил мистер Ривз, главное в спорте — это дух соревнования: нужен все-таки азарт. Он окинул взором поле в смутной надежде обнаружить еще хоть одно существо мужского пола, с которым можно было бы сыграть. Но единственным существом мужского пола оказался тренер, обучавший некую миссис Пиблз — женщину слишком красивую для респектабельной дамы. Да и на других участках — где по двое, а где вчетвером — копошились плоскостопые женские фигуры в твидовых костюмах и широкополых шляпах. При виде того, как они испоганили дерн, мистер Ривз пришел в полное расстройство. А еще говорят… Нет, надо будет намекнуть секретарю…
В весьма унылом настроении мистер Ривз вернулся в клуб: четверть первого, и — никого, лишь несколько кутил из числа новичков потягивали коктейли. Мистер Ривз холодно кивнул им и проследовал мимо. Уж лучше поехать домой поесть. Но перспектива еды в одиночестве что-то не слишком привлекала мистера Ривза: ведь это означало, что он либо постарается поскорее проглотить пищу, либо уткнется в книгу и будет есть без разбора, словно мелкий клерк в кафе-автомате. Мистер Ривз вот уже много лет завтракал в «Звезде» — почти с одними и теми же людьми, за одним и тем же столиком, И хотя никаких особых новостей они друг другу не рассказывали, зато была компания, компания…
Не доехав до дома, мистер Ривз на полпути вдруг свернул в боковую улочку и нырнул в кабачок, надеясь, что никто его не видел. Кабачок оказался невзрачный и тесный, отделанный в стиле тюдоровских пивных, но там было чисто, и в воздухе стоял приятный, деловитый гул голосов. Мистер Ривз скромно уселся в уголок, заказал хлеба с сыром, маринованных огурчиков, пинту пива и занялся изучением окружающей обстановки. До чего же интересно наблюдать жизнь! Вот это да!
У стойки двое торговцев пили виски и сосредоточенно беседовали о делах. Один из них, насколько понял мистер Ривз, держал скобяную лавку, а другой пытался сбывать пылесосы — не очень ходкий нынче товар. Беседа их не представляла для мистера Ривза никакого интереса. Он достаточно хорошо знал торговцев, а потом — делец из Сити не для того с почетом уходит на покой, чтобы слушать разглагольствования о методах борьбы за повышение спроса. Он решил предоставить торговцев самим себе и сосредоточил внимание на трех мужчинах, занимавшихся метаньем в цель.
Двое из них — сразу определил мистер Ривз — были шоферами грузовиков, что стояли перед кабачком на улице. А вот личность третьего труднее было установить. Здоровый, волосатый, рыжий, он болтал без умолку и так и сыпал остротами на современном рубленом жаргоне. При виде его перед взором мистера Ривза почему-то возникли кровь и опилки. Мистер Ривз решил, что это, должно быть, мясник, и почувствовал к нему острую неприязнь. Его даже огорчило, что мясник явно брал верх над другими двумя.
Ну, а человек лысоватый, дородный и в очках производит впечатление этакого добродушного простака и в то же время — паразита. Внешность мистера Ривза была его самым ценным достоянием, когда он работал в Сити. Даже при наличии многочисленных доказательств люди не могли поверить, что мистер Ривз гораздо хитрее, чем кажется. В его отсутствие этому еще как-то верили, но при одном взгляде на его наивную приятную физиономию уверенность эта испарялась. И человек расплачивался за свою доверчивость кошельком.
Не избег общих заблуждений, должно быть, и мясник при виде мистера Ривза, следившего за игрой немигающими, круглыми, как у совы, глазами, с таким дурацким выражением лица, что это рассмешило бы его самого, если бы он посмотрел на себя со стороны. Подмигнув приятелям, псевдомясник обратился к мистеру Ривзу:
— Умеете метать в цель, сэр?
— Немного, сэр, — скромно ответил мистер Ривз, придерживаясь принятой в кабачках манеры говорить незнакомым людям «сэр». В действительности же мистер Ривз был бесспорным чемпионом по метанью в цель среди любителей-буржуа, проживавших в Мэрвуде.
— Может, присоединитесь к нам, сэр? Мы, правда, люди рабочие, но…
— С удовольствием, сэр, — сказал мистер Ривз, вставая, — только вы уж, пожалуйста, объясните мне, как играть…
И, кивая и поддакивая: «Угу, угу!» — мистер Ривз выслушал пространные объяснения мясника о том, что он знал куда лучше лектора. Тут мясник снова подмигнул приятелям, но мистер Ривз и бровью не повел, продолжая смотреть на него с тем же наивным видом.
— Каждый метает по три раза, идет? — с фальшивым bonhomie предложил мясник. — Проигравший ставит угощение. Только они ничего не должны знать: играть на деньги не разрешается, так что давайте тишком.
— С удовольствием, — повторил мистер Ривз, опять-таки не обращая внимания на подмигивания мясника.
Мистер Ривз дал мяснику шутя выиграть первую партию и хоть немного понаслаждаться призрачной уверенностью в том, что он не раз выпьет за счет этого паразита. А затем мистер Ривз поднажал; тут злосчастный мясник до того расстроился, что даже дружки стали его обыгрывать, и мистер Ривз без труда вышел на первое место.
— Ну и ну, черт возьми! — изрек мясник.
— Новичкам, говорят, всегда везет, — с наигранной скромностью произнес мистер Ривз.
— Хорош новичок, — кисло усмехнулся мясник, но честно полез в карман. — Ну, что пить будете?
— Нет, нет, — великодушно отклонил его предложение мистер Ривз. — Я угощаю. Признаюсь, я ведь не новичок. Я уже давно в это играю. Так что видите, надо быть осторожнее и не играть на деньги с незнакомыми людьми. — И он удовлетворенно хмыкнул.
В чрезвычайно приподнятом настроении мистер Ривз сыграл с ними еще несколько партий, а потом долго рассуждал о тонкостях игры. Он еще раз угостил всех пивом и был искренне огорчен, когда его новые знакомые сказали, что им пора. Мистер Ривз считал, что выполняет акцию большой политической важности, показывая рабочим массам, что не только они одни умеют что-то делать. Все-таки утер он нос этому мяснику, ха, ха!
Мистер Ривз заказал еще пинту горького и просидел в кабачке до трех часов — пока заведение не закрылось. Вышел он, не очень твердо держась на ногах (еще бы, шесть пинт — не шутка!), зато очень веселенький (а мясник-то, он все-таки утер ему нос) и чуточку сонный (надо пойти домой и вздремнуть).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39