В сотый раз спрашивал он себя, что надо сделать, чтобы заставить Джейн образумиться и перестать терзать его своим молчанием, намеками, слезами и укоряющими взглядами. И в сотый раз не находил ответа. Какой-нибудь психолог с хорошо подвешенным языком сумел бы в два счета привести все это в порядок. Но мистер Ривз не был психологом и красноречием не обладал. Он и сам чувствовал, что мысленно построенная им, с целью примирения, защитительная речь слабовата. И тем не менее ничего другого, по-видимому, не оставалось, как объясниться с Джейн. Это было очевидно.
Кончилось же тем, что Джейн сама вызвала его на объяснение.
Мистер Ривз раскуривал свою трубку, которой он в смятенном состоянии души дважды позволил потухнуть, как вдруг внезапно распахнулась дверь, и на пороге, воинственная, точно Валькирия, возникла миссис Ривз.
— О, ты, оказывается, здесь! — произнесла она таким тоном, словно предполагала, что мистер Ривз уже флиртует под дождем с «этой женщиной» в десять часов утра.
— Тебе что-нибудь нужно? — кротко спросил мистер Ривз.
— Джон! — уничтожающим тоном воскликнула миссис Ривз, игнорируя его вопрос. — Джон!
— Да, дорогая? — сказал мистер Ривз.
— Не смей называть меня «дорогая», — патетически произнесла миссис Ривз. — Никакая я тебе не дорогая. И не воображай, что нежными словами ты можешь искупить свое безумие, свои преступления.
— Ну, полно, полно, — запротестовал мистер Ривз. — Черт побери, Джейн, это уж ты слишком.
— Не сомневаюсь, что тебе все кажется пустяком, — ядовито заметила миссис Ривз. — Одному богу известно, чем ты занимался исподтишка все эти годы. Но я, не в пример тебе, не привыкла к такому цинизму . Хотя даже Бейзил и Марсель говорят, что в наши дни пожилые мужчины часто впадают в такое состояние.
— Совершенно ни к чему было впутывать сюда еще и детей, — хмуро произнес глубоко уязвленный мистер Ривз.
— Кто-то же должен был поддержать меня в моем горе! — драматически воскликнула миссис Ривз. — И кому еще могла я раскрыть свою душу, как не моим несчастным обездоленным детям? Сегодня ты бросаешь на произвол судьбы их мать , завтра ты бросишь их.
— Силы небесные! — в отчаянии возопил мистер Ривз. — Почему бы уж заодно не обвинить меня в ограблении Английского банка и в покушении на жизнь короля? Ну, образумься же, Джейн! И не стой ты так и не гляди точно миссис Гранди , впавшая в транс. Сядь, успокойся и позволь мне еще раз попытаться объяснить тебе все.
— Что тут еще объяснять, — едко сказала миссис Ривз, но все же села. — Я не желаю выслушивать грязные подробности. Но, Джон, дальше так продолжаться не может.
— Вот именно, — горячо подхватил мистер Ривз. — я…
— И хотя бы поэтому, не говоря уже ни о чем другом , ты должен постараться быть откровенным со мной и перестань увиливать и изворачиваться, — перебила его миссис Ривз. — В то утро ты ничего не ответил на мой вопрос. Ты должен …
— Какой вопрос? — наивно спросил мистер Ривз.
— Как какой вопрос! — вознегодовала оскорбленная добродетель. — Во имя господа бога, во имя детей попытайся же хоть на минуту быть честным. Я ведь просила тебя не увиливать…
— Я и не увиливаю, — сказал мистер Ривз, мужественно стараясь не вспылить. — Я просто не знаю, о каком вопросе идет речь.
Миссис Ривз трагически вздохнула, давая понять, что переносить все это выше ее слабых сил.
— Я спрашивала тебя, хочешь ли ты получить развод ?
— Разумеется, нет, — живо отозвался мистер Ривз.
— В таком случае, как же я должна, по-твоему, поступить?
— Ты должна проявить хоть немножко здравого смысла, — отвечал мистер Ривз. — Ну, послушай, Джейн, ей-богу, глупо так вести себя из-за…
— Ты хочешь, чтобы я потворствовала адюльтеру ? — В голосе миссис Ривз зазвенели слезы.
— Да не было никакого адюльтера, — решительно запротестовал мистер Ривз. — Клянусь тебе, что ничего не было. Ничего, решительно ничего, просто случайная… э… светская встреча. А ты делаешь из мухи слона. Да и мухи-то даже никакой не было.
— Тогда почему она пишет тебе любовные письма? — ревниво спросила миссис Ривз.
— Вовсе она их не пишет. Она написала мне одно-единственное письмо — то, которое ты распечатала по ошибке. Ну и что в нем такого? Обычное уведомление, что ленч откладывается…
— Это было любовное письмо, — настаивала миссис Ривз.
— Ничего подобного! Говорю тебе, Джейн, что у тебя грязное воображение, и ты видишь дурное…
— У меня грязное воображение? О! — Миссис Ривз всхлипнула. — Меня же еще и оскорбляют вдобавок! — Я говорю только, что ты видишь дурное там, где его нет, — настойчиво повторил мистер Ривз. — Иначе ты не стала бы поднимать весь этот шум из-за ничего.
— Из-за ничего ! — Миссис Ривз едва не задохнулась от возмущения и слез.
— Если бы только ты выслушала меня, вместо того чтобы забивать себе голову разными высосанными из пальца фантазиями, мы могли бы разумно разобраться во всем, — убеждал супругу мистер Ривз. — Ты не жалуешь американок, Джейн. Ты их не понимаешь. А мне они нравятся. Они более простодушны и дружелюбны, чем мы, и более непосредственны в выражениях. Мардж… Леди Стоун написала бы совершенно такое же письмо любому приятелю своего мужа…
— Значит, ты намерен и дальше встречаться с ней? — трагически вопросила миссис Ривз, не дав ему договорить.
— Не вижу причин, почему бы нет, — твердо произнес мистер Ривз. — Все наши встречи были совершенно невинны. Но если это может тебя успокоить, я, разумеется, не стану с ней видеться. Она значит для меня не больше, чем любая другая дурочка, которых полным-полно в этих ваших идиотских светских кругах.
— Откуда мне знать, что ты не будешь встречаться с ней тайком ? — спросила миссис Ривз.
— Так я же даю тебе слово, — возмущенно возразил мистер Ривз.
— Мне бы хотелось верить тебе, Джон, — жалобно произнесла миссис Ривз, — но я знаю, как ведут себя мужчины в подобных случаях. Они готовы заверить своих бедных, обманутых жен в чем угодно , лишь бы усыпить их подозрения, а потом смеются над ними с «теми женщинами».
— Ну, брось, брось, — запротестовал мистер Ривз, — говорю тебе: ты хватаешь через край, Джейн. Да, черт побери, тридцать лет мое слово было равносильно расписке у нас в Сити.
— Ну, это в делах , — вздохнула миссис Ривз, — а тут — любовь .
— Ничего подобного, — сердито сказал мистер Ривз. — Любовь, ты выдумала сама. Она существует только в твоем расстроенном воображении, поверь мне. Но я готов сделать все, что ты пожелаешь, в разумных пределах, разумеется, — лишь бы покончить с этим раз и навсегда. Есть у тебя какие-нибудь предложения?
— Согласишься ли ты… — миссис Ривз запнулась в нерешительности, — согласишься ли ты уехать со мной на какое-то время заграницу, подальше от нее ?
Мистер Ривз с минуту молчал, размышляя. Поехать заграницу? А что там делают, заграницей? Но в конце концов здесь, в Мэрвуде, все равно тоска зеленая. Может, удастся найти какое-нибудь тихое местечко, вдали от всей этой суеты. Если этим можно утихомирить Джейн…
— Ну что же, — с готовностью сказал он, — почему бы и нет! Поедем на какой хочешь срок. Поглядим разные там древности, которыми все так и бредят.
— И ты согласен написать этой женщине письмо о том, что порываешь с ней навеки?
— Ну, не совсем так, — весело произнес мистер Ривз, несколько воспрянув духом, — поскольку, видишь ли, порывать-то еще нечего. Но я напишу — сообщу, что ленч наш не может состояться и…
— Если ты говоришь искренне, — прервала его миссис Ривз, — позволь мне составить это письмо, а потом перепиши его и поставь свою подпись.
— Ну ладно. А что ты хочешь ей написать? — с некоторым сомнением спросил мистер Ривз.
Вместо ответа миссис Ривз подошла к его письменному столу, торопливо нацарапала письмо и мелодраматическим жестом протянула его мужу. Мистер Ривз прочел:

«Дорогая Марджел!
Моей жене стало известно все, и она убита горем. Я понял, что люблю ее сильнее, чем тебя, и потому уезжаю с ней заграницу, чтобы попытаться искупить свою вину. Это письмо должно сказать тебе, что между нами все кончено. Моя жена готова меня простить при условии, что я никогда больше с тобой не увижусь, а потому прощай навек.
Джон».
— Господи, помилуй и пощади! — в ужасе воскликнул мистер Ривз. — Я не могу послать этой женщине такое письмо. Она подаст на меня в суд за оскорбление и клевету и потребует от своего мужа, чтобы он со мной разделался. И, кроме того, это же нелепо. Мы никогда не были с ней в таких отношениях.
— Значит, вы отказываетесь? — величественно произнесла миссис Ривз. — Вы не желаете порвать с ней?
— Ах, не будь ты идиоткой! — раздраженно сказал мистер Ривз. — Встань, дай-ка я сам напишу.
Он писал, а миссис Ривз ревниво пробегала глазами строчки из-за его плеча:

«Дорогая леди Стоун,
Очень признателен за Ваше письмо от 17-го сего месяца, в ответ на каковое спешу уведомить Вас, что не смогу позавтракать с Вами, как Вы предлагаете, поскольку уезжаю заграницу на неопределенный срок.
В надежде, что это не очень нарушит Ваши планы, остаюсь, преданный Вам.
Джон Ривз».
— Ты не написал, что больше не будешь встречаться с ней, — заметила миссис Ривз.
— Это само собой вытекает из того, что здесь написано: «уезжаю заграницу на неопределенный срок», — пояснил мистер Ривз.
— А почему ты пишешь «преданный Вам»? Это выглядит так, словно ты обещаешь сохранять ей верность.
— Что за вздор! — взорвался Ривз. — Могу написать «искренне Ваш», или «уважающий Вас» или еще что угодно по твоему выбору.
— Напиши «искренне Ваш», хотя боюсь, что это совсем не искреннее письмо, — сказала миссис Ривз, несколько обезоруженная этой двойной капитуляцией. — И когда же мы можем двинуться в путь?
— Как только ты пожелаешь, — не задумываясь, ответил мистер Ривз, поглощенный переписыванием письма набело.
После этого сгущенная атмосфера в доме Ривзов заметно разрядилась. Даже Марсель снова стала держаться более или менее терпимо. И все же подспудно еще ощущалась какая-то натянутость. Миссис Ривз не полностью излечилась от своих подозрений. В лучшем случае она забыла и простила лишь наполовину. Всякий раз, когда мистер Ривз собирался отлучиться из дома, его спрашивали, куда он направляется, — спрашивали ласково, как бы мимоходом, но не без задней мысли. Дважды, после того как он заявил, что идет в клуб, миссис Ривз звонила туда под каким-то пустым предлогом, желая удостовериться, что он действительно там. И это раздражало мистера Ривза. Пасть жертвой несправедливых подозрений было уже само по себе достаточно скверно, но еще того хуже — чувствовать, что ты вынужден перед ними капитулировать. У мистера Ривза подсознательно сложилось неприятное ощущение, что в его маленькой монархии женская половина грубо захватила в свои руки бразды правления.
Возникла еще одна непредвиденная трудность. Куда отправиться? Мистеру Ривзу было совершенно все разно. Заграница везде заграница, любое место не хуже другого. Лишь бы это стоило не слишком дорого. Миссис Ривз понятия не имела о том, где именно расположены фешенебельные курорты, куда стекаются все «настоящие» люди. Эдуард VII, припоминала она, ездил в Баден, но ведь то было до войны. Его незадачливое величество Эдуард VIII ездил в Австрию. Но следуют ли теперь «настоящие» люди по стопам Эдуарда VIII? Миссис Ривз не была в этом уверена. Марсель грезила Парижем, но миссис Ривз помнила, как отозвалась об этом городе Бекки Бэрден.
Не зная, на что решиться, миссис Ривз улучила момент, когда мистера Ривза не было дома, и позвонила своему частному поверенному в светских делах мистеру Хоукснитчу.
— А что это вам вздумалось ехать сейчас заграницу, дорогая? — спросил Энси, не дав ей закончить свои объяснения. — Сезон же здесь еще в разгаре.
— Этого требует здоровье мистера Ривза, — лицемерно пропела миссис Ривз в телефонную трубку. — Доктор говорит, что он должен уехать заграницу немедля.
— Какая досада! — сварливо сказал Энси. — До чего ж вам не везет, дорогая. А что с ним такое?
— Сердце, — горестно вздохнула миссис Ривз. — Что-то не в порядке с сердцем. Я должна увезти его заграницу и окружить заботой, но мне бы очень хотелось поехать туда, куда теперь ездят .
— А почему бы вам просто не отправить его заграницу одного? — цинично спросил Энси.
— О, нет, я не могу этого сделать, никак не могу, — сказала миссис Ривз тоном бескорыстного самопожертвования, в то время как перед глазами ее возникло ужасное видение Джона и Марджел, весело и скандально предающихся совместным утехам на каком-нибудь веселом заграничном курорте.
— Но вы никак не можете сейчас уехать, — решительно запротестовал Энси, испугавшись, что легкий заработок может уплыть у него из-под носа. — Как же мы с Игги завершим отделку вашей гостиной?
— А нельзя ли отложить это до нашего возвращения? — робко спросила миссис Ривз. Теперь, в связи с отъездом заграницу, соблазн декорировать гостиную для светских приемов несколько утратил свою притягательную силу. К тому же совесть громко напоминала миссис Ривз, что мистер Ривз еще не поставлен в известность о том, в какую сумму обойдется ему эта реформа, — вернее, о том, что это вообще должно ему во что-то обойтись. Она даже надеялась в душе, что ей удастся убедить Энси отказаться от этой затеи. В этом заблуждении она пребывала недолго.
— Разумеется, нет! — безапелляционно загремел Энси в телефон. — Вы попросили нас об услуге, и мы с Игги уже потратили на это массу времени и денег. Игги отказался от двух других предложений, чтобы посвятить все свое время вам. Право, мне кажется, это крайне нелюбезно с вашей стороны, моя дорогая, особенно после всего, что мы для вас сделали!
Миссис Ривз вздохнула. Как видно, ей уже теперь не отвертеться.
— Но ведь в доме останется прислуга, — попыталась она умилостивить Энси. — Я ее предупрежу, и вы с мистером Самсоном можете приходить в любое время, когда вам будет удобно. Это вас устроит?
— Если бы вы остались, это было бы совсем другое дело, — сказал Энси, с сожалением понимая, что вожделенные даровые ленчи и выпивки исчезают, как мираж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39