https://wodolei.ru/catalog/vodonagrevateli/nakopitelnye-100/
под конец история эта каким-то непонятным образом перешла в другую — про индийского раджу, который сделал ей предложение в бассейне Монте-Карло. Тут возник обмен мнениями на тему о том, кто куда намерен ехать летом. Мисс Бэрден собиралась отбыть в Югославию и в восточную часть Средиземного моря — на «мамочкиной яхте». Миссис Фэддимен-Фиш думала отправиться в Канн, — теперь модно туда ездить летом, — и вернуться обратно с таким расчетом, чтобы к двенадцатому попасть в Шотландию, но вот беда: она никак не может решить, чье принять приглашение — лорда Мэрмана или же лорда Стейлхэма. А как бы они решили? Энси сказал, что это просто чудовищно: герцогиня Саламанкская пригласила его на все лето в свое удивительное поместье в Испании, так эта противная заварушка, которая у них там идет, все испортила… если бы она еще успела закончиться к середине июня, тогда все было бы в порядке, и он мог бы поехать…
Ривзы сидели молча: они никуда не выезжали дальше Остенде и Парижа. Миссис Ривз сказала что-то насчет красоты Елисейских полей, но миссис Фэддимен-Фиш величественно заявила, что Париж теперь больше не в моде. И там такая скучища, добавила мисс Бэрден, половину ночных кабачков закрыли по милости этих дурацких социалистов, которые стоят там у власти. Это напомнило мистеру Фэддимен-Фишу эпиграмму, которую он написал про мосье Блюма…
— Мистер Саймонс, — с порога объявила Эстер.
И в комнату весело ввалился мистер Саймонс в допотопном костюме для гольфа, — миссис Ривз он показался еще огромнее и нелепее, чем всегда. Мистера Ривза он приветствовал по-дикарски восторженно, миссис Ривз — смиренно, а когда стал обходить гостей, то и вовсе сник, столкнувшись с ледяным — кто, черт побери, этот хам? — приемом.
Он жалобно посмотрел на мистера Ривза.
— Я тут приберег для тебя, старина, немножко коньячку шестьдесят пятого года, — не слишком тактично заявил мистер Ривз.
— День сегодня — совсем пропащий, — неуверенно начал мистер Саймонс. — Пошел было я после обеда в клуб, но по такой мокрети даже мяча не видно…
— У вас тут есть гольф-клуб? — снисходительно осведомилась миссис Фэддимен-Фиш.
— Преотличный, — обрадовавшись, поспешил сообщить мистер Ривз. — Пятая лунка — просто блеск, правда, Джо?
— Это точно, — расплывшись в улыбке, подтвердил мистер Саймонс.
— Подумать только! — изрекла миссис Фэддимен-Фиш таким тоном, точно наличие гольф-клуба в Мэрвуде было чем-то до крайности нелепым и возмутительным. — Впрочем, теперь гольф-клубы, наверно, есть везде. Мой муж, конечно, играет во «Ржи и сандвиче» — по-моему, вы никогда не играете под Лондоном, правда, дорогой?
— Нет, разумеется, нет, — высокомерно заявил мистер Фэддимен-Фиш, — когда я прихожу в клуб, я хочу знать своих партнеров — ха-ха-ха!
— А вы охотитесь? — осведомилась миссис Фэддимен-Фиш.
— Случается, иной раз хожу по следу, — сказал мистер Саймонс. — Забавное занятие…
— Это?! — фыркнула миссис Фэддимен-Фиш. — Но я-то имела в виду настоящую охоту… А теперь, дорогой, по-моему, нам, право же, пора…
В тот вечер мистер Ривз раздевался машинально, — видимо, он был погружен в глубокие думы. Время от времени он замирал и озадаченно почесывал ухо. Мистер Ривз не принадлежал к числу тех, кто быстро распознает людей или склонен судить их чересчур строго. Он, к примеру, никогда не мог понять иных ворчунов, которые вечно недовольны положением дел в мире. Да, конечно, не все обстоит идеально, но кто же, кроме круглого дурака, может предполагать что-то другое? Мистер Ривз считал, что ему живется не так уж плохо. Ну, а люди — что ж, ты иди своим путем, а они пусть идут своим; а если столкнешься с кем-нибудь, постарайся быть поучтивее — все и обойдется! Мистер Ривз гордился своим умением жить в ладу почти со всеми. А вот сейчас, после этого последнего вечера, ему было не по себе, он чувствовал какое-то раздражение, точно его вздумали опекать, как малое дитя, и притом довольно назойливо… Он, наконец, натянул свою полосатую пижаму и, остановившись перед зеркалом, почесал подбородок.
Миссис Ривз, лежа в постели, исподтишка наблюдала за ним, но не говорила ни слова. Она отлично видела, что он не в духе, и не желала давать повода для воркотни. Мистер Ривз принялся расхаживать по комнате.
— Странноватый у нас получился обед, правда? — заметил он.
— Тебе он не понравился, душа моя?
— Да, не совсем. И дело тут не в еде — она как раз была неплохая, а… Видишь ли, сейчас, когда я уже не работаю, мне кажется, мы не должны так транжирить деньги…
— Но ведь это бывает не часто, душа моя, — и все для тебя же делается, и я приложила столько усилий, чтобы получилось как надо, — плаксиво затянула миссис Ривз.
— Хм, — изрек мистер Ривз. — Что ж, это очень мило с твоей стороны. Но почему ты прежде не спросила, хочу ли я этого?
— А потому, душа моя, что ты такой апатичный и на любое мое предложение отвечаешь: «Нет». А с тех пор как отошел от дел, ты бродишь как неприкаянный, и я сочла своим долгом попытаться чем-то тебя заинтересовать, познакомить с новыми людьми, людьми выдающимися .
— Хм, — изрек мистер Ривз. — Какие-то они чересчур надутые, слишком уж снобы, ты не считаешь?
— Ну, а откуда у человека могут появиться новые интересы в жизни, если он не встречается с новыми людьми? — продолжала миссис Ривз, пропустив мимо ушей его замечание.
— Так-то оно, конечно, так, — согласился мистер Ривз. — Да только…
— Это такая любезность со стороны мистера Хоукснитча, что он постарался привезти их сюда, чтобы ты не скучал в воскресный вечер, — не отступалась миссис Ривз. — Он же хочет помочь тебе, душа моя. Он считает, что такой интеллигентный человек, как ты, должен активно интересоваться искусством, музыкой, литературой, и он сказал, что познакомит тебя со своими друзьями из мира искусств…
— Это еще для чего? — не сдавался мистер Ривз, вспомнив о мистере Хьютоне.
— Но, душа моя, леди Блейкбридж очень точно заметила: если ты не будешь au fait всего, ты просто не сможешь вращаться в обществе…
— А я не уверен в том, что мне так уж этого хочется, — заметил мистер Ривз.
— Ты никогда не ходишь теперь в театры, — только в кино…
— Куда дешевле, да и больше получаешь удовольствия за свои денежки, — упорно стоял на своем мистер Ривз.
— Ты никогда не ходишь в концерты или на выставки картин, не читаешь хороших современных книг, например, таких, какие пишет Вернон Трейл…
— Судя по сегодняшним отзывам, не такое уж она диво! Как видно, распутная бабенка — только и всего!
— Глупости! Просто это их ман epa выражаться , — недовольным тоном произнесла миссис Ривз. — Решили немножко пошутить на ее счет… среди своих. А так — они ее очень любят.
— Ну, я иначе понимаю шутки, — сказал мистер Ривз. — И мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь так меня любил.
— Как это неумно ! — воскликнула миссис Ривз. — Ты столько лет провел в конторе, что забыл, как люди ведут себя в обычной жизни.
— Доля истины в этом есть, — признал мистер Ривз. — И все же…
— Надо же наконец стать человеком, приобщиться к культуре, — настаивала миссис Ривз, бессознательно цитируя мистера Хоукснитча. — Ну, почему ты не умеешь сходиться с людьми?
— Очень даже умею, черт побери, — заявил мистер Ривз.
— Ну, конечно, со всякими ужасными субъектами, вроде Джо Саймонса! А вот когда попадаешь в общество людей из высших классов, так молчишь, воды в рот набравши. У тебя комплекс неполноценности!
— Какой же может быть комплекс неполноценности, когда я у себя дома! — возмутился мистер Ривз.
— В том-то и дело! — торжествующе воскликнула миссис Ривз, ловя его на слове. — Если ты перестанешь знаться с жалкими прихлебателями, вроде Джо Саймонса, а начнешь встречаться с настоящими людьми, ты поймешь разницу. Ты думаешь, мне приятно , что мой муж ведет себя, как серый, неотесанный делец?
— Подумаешь! — сказал мистер Ривз. — А кто, скажи на милость, оплачивает эти побрякушки и эти разглагольствования? Дельцы!
— Ох! — патетически вздохнула миссис Ривз. — Право же, душа моя, если ты хочешь что-нибудь получить от своего нового образа жизни, ты должен расстаться с этой торгашеской привычкой оценивать все на деньги . Предположим, тебе и в самом деле приходится немножко раскошелиться, так разве ты не получаешь взамен куда бо льшие ценности?
— Разрази меня гром, если я вижу их, эти ценности, — сказал мистер Ривз.
— Но ты же по-настоящему и не пытался их увидеть. А все из-за предвзятого взгляда на вещи, от которого ты не можешь избавиться. Тебя знакомят с леди Блейкбридж, а ты потом только и делаешь что поносишь ее друзей. Ты просто груб с мистером Хоукснитчем, который так старается ради тебя.
— Терпеть не могу этого малого, — заявил мистер Ривз, скривив губы, точно ему в рот попала какая-то мерзость. — Какой-то он невсамделишный, с души воротит.
— Знаешь, если он вызывает в тебе такие чувства, лучше нам, пожалуй, оставить тебя в покое, но каково все это мне слышать, — мне, которая из кожи вон лезет, чтобы сделать твою жизнь счастливей…
— Ну, хватит, хватит, — прервал ее мистер Ривз. — Давай прекратим это.
— Но ты все-таки попытайся, душа моя! Ну, пожалуйста, постарайся приобщиться к культуре.
— Хм, — произнес мистер Ривз, не желая связывать себя никакими обещаниями.
Он выключил свет и настроился на сон. В комнате долго царила тишина.
— Послушай, Джейн! — вдруг произнес мистер Ривз.
— Да, душа моя!
— Этот твой мистер Энси — большой знаток вин, да?
— Я ведь тебе уже говорила об этом.
— Ну, конечно, — сказал мистер Ривз, прыская в простыню, совсем как за столом он прыснул в салфетку. — Считает кларетом Волней девятнадцатого года. Ха, ха, ха! О, господи, господи! Ха, ха, ха! «Я сначала допью этот дивный кларет». Ха, ха, ха!
Миссис Ривз промолчала; мистер Ривз еще немного похихикал, и тишина ночи поглотила все звуки.
ШЕСТЬ
Мистер Ривз вовсе не намерен был действовать исподтишка. Если бы его допросили с пристрастием, он, несомненно, сказал бы, что не в его натуре что-то утаивать. Играть честно, в открытую, было его девизом. Он никогда не срубил бы втихую вишневого дерева и не поставил бы потом себе в заслугу то, что признался в содеянном. Он срубил свое вишневое дерево на глазах у всего света.
Однако если бы мистер Ривз как следует покопался в своей совести, он обнаружил бы, что совершил кое-какие поступки, о которых не счел нужным кому-либо сообщать. Будучи честным дельцом, мистер Ривз, естественно, избегал копаться в своей совести. Тем не менее несомненно, что он не сообщил миссис Ривз о своем намерении пригласить лорда и леди Стоун позавтракать с ним в Вест-Энде, а также о том, что приглашение это было принято. Просто по чистой случайности (разве не так?) он позвонил леди Стоун, когда миссис Ривз не было дома, а потом по небрежности, будучи человеком рассеянным, забыл сказать, где он завтракает и с кем.
Да в конце-то концов, черт возьми, ну в чем его можно упрекнуть? Ведь сама же миссис Ривз твердила ему о том, как необходима, выражаясь языком мистера Ривза, «вся эта светская возня», и именно миссис Ривз настаивала, чтобы он больше общался с людьми. Прекрасно, вот именно этим он и занялся, не так ли? Стоуны — товар гарантированный, на них стоит печать гостиной леди Блейкбридж, не так ли? Ну и прекрасно. Так может же мистер Ривз отобрать из многообразной светской фауны, предлагаемой его вниманию, тех особей, которые ему больше по вкусу! Добавьте к этому, что мистер Ривз мужественно, — а это значит, вопреки своему желанию, — согласился встретиться во второй половине дня с миссис Ривз и Энси, чтобы вместе посмотреть работы одного «п-ппотрясающе талантливого молодого художника, настоящего гения », и вам станет ясно, что он отбыл из Мэрвуда и отправился на завтрак в чрезвычайно безмятежном состоянии духа, которое лишь слегка нарушилось, когда он обнаружил, что Марсель снова, без разрешения и никому не сказав ни слова, забрала машину.
Из-за этой незадачи с машиной мистер Ривз опоздал минут на пять на свое свидание в большом роскошном ресторане, который он выбрал для вступления в светскую жизнь. Красный, с трудом переводя дух, он ворвался в бар. Стоунов там не было. Дважды проверив, не ошибся ли он, мистер Ривз сел и, обмахиваясь шляпой, стал ждать. После десяти минут ожидания, не в силах дольше сносить холодного высокомерия в глазах бармена, он заказал рюмку шерри. Прошло еще десять минут, и мистер Ривз не находил уже себе места от беспокойства. Может быть, они ослышались и поехали не туда? А может быть, явились вовремя и, возмутившись его бесцеремонным опозданием, уехали? Эта неприятная мысль свела на нет все его усилия охладиться с помощью шляпы, и ему стало еще жарче. Вот ведь неприятность какая…
Через тридцать пять минут после назначенного срока мистер Ривз уже находился в состоянии, близком к невменяемому, тщетно пытаясь решить, позвонить ли Стоунам или же сесть за оставленный для него столик и позавтракать в печальном одиночестве… Тут до слуха его донесся голос: «Здравствуйте, мистер Ривз! Как вы поживаете?»
Мистер Ривз вскочил и принялся горячо пожимать протянутую ему руку. На леди Стоун был один из тех спокойных элегантных костюмов, которые, кажется, только что сняли с вешалки и секрет которых, судя по всему, известен одним американкам. Она ни слова не сказала про свое опоздание — как будто и не заметила, что опоздала. Когда они сели за столик, она сообщила:
— Джерри не сможет прийти. Он позвонил и сказал, что застрял с одним типом из Южной Африки или откуда-то там еще, и просил извиниться перед вами. Извиниться! Вы мне скажите, как это делается, а я повторю.
— Ничего страшного, — галантно сказал мистер Ривз. — Мне очень жаль, что ваш супруг не смог прийти, но для меня, право же, такое удовольствие быть с вами… Не желаете ли шерри?
— Я, пожалуй, предпочла бы Бронкс, если здесь умеют его готовить.
— А вот я не очень-то люблю коктейли, — сказал мистер Ривз, сделав заказ. — Время от времени я, конечно, не возражаю, но, как правило, не пью. Вам не кажется, что они портят вкус к вину?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Ривзы сидели молча: они никуда не выезжали дальше Остенде и Парижа. Миссис Ривз сказала что-то насчет красоты Елисейских полей, но миссис Фэддимен-Фиш величественно заявила, что Париж теперь больше не в моде. И там такая скучища, добавила мисс Бэрден, половину ночных кабачков закрыли по милости этих дурацких социалистов, которые стоят там у власти. Это напомнило мистеру Фэддимен-Фишу эпиграмму, которую он написал про мосье Блюма…
— Мистер Саймонс, — с порога объявила Эстер.
И в комнату весело ввалился мистер Саймонс в допотопном костюме для гольфа, — миссис Ривз он показался еще огромнее и нелепее, чем всегда. Мистера Ривза он приветствовал по-дикарски восторженно, миссис Ривз — смиренно, а когда стал обходить гостей, то и вовсе сник, столкнувшись с ледяным — кто, черт побери, этот хам? — приемом.
Он жалобно посмотрел на мистера Ривза.
— Я тут приберег для тебя, старина, немножко коньячку шестьдесят пятого года, — не слишком тактично заявил мистер Ривз.
— День сегодня — совсем пропащий, — неуверенно начал мистер Саймонс. — Пошел было я после обеда в клуб, но по такой мокрети даже мяча не видно…
— У вас тут есть гольф-клуб? — снисходительно осведомилась миссис Фэддимен-Фиш.
— Преотличный, — обрадовавшись, поспешил сообщить мистер Ривз. — Пятая лунка — просто блеск, правда, Джо?
— Это точно, — расплывшись в улыбке, подтвердил мистер Саймонс.
— Подумать только! — изрекла миссис Фэддимен-Фиш таким тоном, точно наличие гольф-клуба в Мэрвуде было чем-то до крайности нелепым и возмутительным. — Впрочем, теперь гольф-клубы, наверно, есть везде. Мой муж, конечно, играет во «Ржи и сандвиче» — по-моему, вы никогда не играете под Лондоном, правда, дорогой?
— Нет, разумеется, нет, — высокомерно заявил мистер Фэддимен-Фиш, — когда я прихожу в клуб, я хочу знать своих партнеров — ха-ха-ха!
— А вы охотитесь? — осведомилась миссис Фэддимен-Фиш.
— Случается, иной раз хожу по следу, — сказал мистер Саймонс. — Забавное занятие…
— Это?! — фыркнула миссис Фэддимен-Фиш. — Но я-то имела в виду настоящую охоту… А теперь, дорогой, по-моему, нам, право же, пора…
В тот вечер мистер Ривз раздевался машинально, — видимо, он был погружен в глубокие думы. Время от времени он замирал и озадаченно почесывал ухо. Мистер Ривз не принадлежал к числу тех, кто быстро распознает людей или склонен судить их чересчур строго. Он, к примеру, никогда не мог понять иных ворчунов, которые вечно недовольны положением дел в мире. Да, конечно, не все обстоит идеально, но кто же, кроме круглого дурака, может предполагать что-то другое? Мистер Ривз считал, что ему живется не так уж плохо. Ну, а люди — что ж, ты иди своим путем, а они пусть идут своим; а если столкнешься с кем-нибудь, постарайся быть поучтивее — все и обойдется! Мистер Ривз гордился своим умением жить в ладу почти со всеми. А вот сейчас, после этого последнего вечера, ему было не по себе, он чувствовал какое-то раздражение, точно его вздумали опекать, как малое дитя, и притом довольно назойливо… Он, наконец, натянул свою полосатую пижаму и, остановившись перед зеркалом, почесал подбородок.
Миссис Ривз, лежа в постели, исподтишка наблюдала за ним, но не говорила ни слова. Она отлично видела, что он не в духе, и не желала давать повода для воркотни. Мистер Ривз принялся расхаживать по комнате.
— Странноватый у нас получился обед, правда? — заметил он.
— Тебе он не понравился, душа моя?
— Да, не совсем. И дело тут не в еде — она как раз была неплохая, а… Видишь ли, сейчас, когда я уже не работаю, мне кажется, мы не должны так транжирить деньги…
— Но ведь это бывает не часто, душа моя, — и все для тебя же делается, и я приложила столько усилий, чтобы получилось как надо, — плаксиво затянула миссис Ривз.
— Хм, — изрек мистер Ривз. — Что ж, это очень мило с твоей стороны. Но почему ты прежде не спросила, хочу ли я этого?
— А потому, душа моя, что ты такой апатичный и на любое мое предложение отвечаешь: «Нет». А с тех пор как отошел от дел, ты бродишь как неприкаянный, и я сочла своим долгом попытаться чем-то тебя заинтересовать, познакомить с новыми людьми, людьми выдающимися .
— Хм, — изрек мистер Ривз. — Какие-то они чересчур надутые, слишком уж снобы, ты не считаешь?
— Ну, а откуда у человека могут появиться новые интересы в жизни, если он не встречается с новыми людьми? — продолжала миссис Ривз, пропустив мимо ушей его замечание.
— Так-то оно, конечно, так, — согласился мистер Ривз. — Да только…
— Это такая любезность со стороны мистера Хоукснитча, что он постарался привезти их сюда, чтобы ты не скучал в воскресный вечер, — не отступалась миссис Ривз. — Он же хочет помочь тебе, душа моя. Он считает, что такой интеллигентный человек, как ты, должен активно интересоваться искусством, музыкой, литературой, и он сказал, что познакомит тебя со своими друзьями из мира искусств…
— Это еще для чего? — не сдавался мистер Ривз, вспомнив о мистере Хьютоне.
— Но, душа моя, леди Блейкбридж очень точно заметила: если ты не будешь au fait всего, ты просто не сможешь вращаться в обществе…
— А я не уверен в том, что мне так уж этого хочется, — заметил мистер Ривз.
— Ты никогда не ходишь теперь в театры, — только в кино…
— Куда дешевле, да и больше получаешь удовольствия за свои денежки, — упорно стоял на своем мистер Ривз.
— Ты никогда не ходишь в концерты или на выставки картин, не читаешь хороших современных книг, например, таких, какие пишет Вернон Трейл…
— Судя по сегодняшним отзывам, не такое уж она диво! Как видно, распутная бабенка — только и всего!
— Глупости! Просто это их ман epa выражаться , — недовольным тоном произнесла миссис Ривз. — Решили немножко пошутить на ее счет… среди своих. А так — они ее очень любят.
— Ну, я иначе понимаю шутки, — сказал мистер Ривз. — И мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь так меня любил.
— Как это неумно ! — воскликнула миссис Ривз. — Ты столько лет провел в конторе, что забыл, как люди ведут себя в обычной жизни.
— Доля истины в этом есть, — признал мистер Ривз. — И все же…
— Надо же наконец стать человеком, приобщиться к культуре, — настаивала миссис Ривз, бессознательно цитируя мистера Хоукснитча. — Ну, почему ты не умеешь сходиться с людьми?
— Очень даже умею, черт побери, — заявил мистер Ривз.
— Ну, конечно, со всякими ужасными субъектами, вроде Джо Саймонса! А вот когда попадаешь в общество людей из высших классов, так молчишь, воды в рот набравши. У тебя комплекс неполноценности!
— Какой же может быть комплекс неполноценности, когда я у себя дома! — возмутился мистер Ривз.
— В том-то и дело! — торжествующе воскликнула миссис Ривз, ловя его на слове. — Если ты перестанешь знаться с жалкими прихлебателями, вроде Джо Саймонса, а начнешь встречаться с настоящими людьми, ты поймешь разницу. Ты думаешь, мне приятно , что мой муж ведет себя, как серый, неотесанный делец?
— Подумаешь! — сказал мистер Ривз. — А кто, скажи на милость, оплачивает эти побрякушки и эти разглагольствования? Дельцы!
— Ох! — патетически вздохнула миссис Ривз. — Право же, душа моя, если ты хочешь что-нибудь получить от своего нового образа жизни, ты должен расстаться с этой торгашеской привычкой оценивать все на деньги . Предположим, тебе и в самом деле приходится немножко раскошелиться, так разве ты не получаешь взамен куда бо льшие ценности?
— Разрази меня гром, если я вижу их, эти ценности, — сказал мистер Ривз.
— Но ты же по-настоящему и не пытался их увидеть. А все из-за предвзятого взгляда на вещи, от которого ты не можешь избавиться. Тебя знакомят с леди Блейкбридж, а ты потом только и делаешь что поносишь ее друзей. Ты просто груб с мистером Хоукснитчем, который так старается ради тебя.
— Терпеть не могу этого малого, — заявил мистер Ривз, скривив губы, точно ему в рот попала какая-то мерзость. — Какой-то он невсамделишный, с души воротит.
— Знаешь, если он вызывает в тебе такие чувства, лучше нам, пожалуй, оставить тебя в покое, но каково все это мне слышать, — мне, которая из кожи вон лезет, чтобы сделать твою жизнь счастливей…
— Ну, хватит, хватит, — прервал ее мистер Ривз. — Давай прекратим это.
— Но ты все-таки попытайся, душа моя! Ну, пожалуйста, постарайся приобщиться к культуре.
— Хм, — произнес мистер Ривз, не желая связывать себя никакими обещаниями.
Он выключил свет и настроился на сон. В комнате долго царила тишина.
— Послушай, Джейн! — вдруг произнес мистер Ривз.
— Да, душа моя!
— Этот твой мистер Энси — большой знаток вин, да?
— Я ведь тебе уже говорила об этом.
— Ну, конечно, — сказал мистер Ривз, прыская в простыню, совсем как за столом он прыснул в салфетку. — Считает кларетом Волней девятнадцатого года. Ха, ха, ха! О, господи, господи! Ха, ха, ха! «Я сначала допью этот дивный кларет». Ха, ха, ха!
Миссис Ривз промолчала; мистер Ривз еще немного похихикал, и тишина ночи поглотила все звуки.
ШЕСТЬ
Мистер Ривз вовсе не намерен был действовать исподтишка. Если бы его допросили с пристрастием, он, несомненно, сказал бы, что не в его натуре что-то утаивать. Играть честно, в открытую, было его девизом. Он никогда не срубил бы втихую вишневого дерева и не поставил бы потом себе в заслугу то, что признался в содеянном. Он срубил свое вишневое дерево на глазах у всего света.
Однако если бы мистер Ривз как следует покопался в своей совести, он обнаружил бы, что совершил кое-какие поступки, о которых не счел нужным кому-либо сообщать. Будучи честным дельцом, мистер Ривз, естественно, избегал копаться в своей совести. Тем не менее несомненно, что он не сообщил миссис Ривз о своем намерении пригласить лорда и леди Стоун позавтракать с ним в Вест-Энде, а также о том, что приглашение это было принято. Просто по чистой случайности (разве не так?) он позвонил леди Стоун, когда миссис Ривз не было дома, а потом по небрежности, будучи человеком рассеянным, забыл сказать, где он завтракает и с кем.
Да в конце-то концов, черт возьми, ну в чем его можно упрекнуть? Ведь сама же миссис Ривз твердила ему о том, как необходима, выражаясь языком мистера Ривза, «вся эта светская возня», и именно миссис Ривз настаивала, чтобы он больше общался с людьми. Прекрасно, вот именно этим он и занялся, не так ли? Стоуны — товар гарантированный, на них стоит печать гостиной леди Блейкбридж, не так ли? Ну и прекрасно. Так может же мистер Ривз отобрать из многообразной светской фауны, предлагаемой его вниманию, тех особей, которые ему больше по вкусу! Добавьте к этому, что мистер Ривз мужественно, — а это значит, вопреки своему желанию, — согласился встретиться во второй половине дня с миссис Ривз и Энси, чтобы вместе посмотреть работы одного «п-ппотрясающе талантливого молодого художника, настоящего гения », и вам станет ясно, что он отбыл из Мэрвуда и отправился на завтрак в чрезвычайно безмятежном состоянии духа, которое лишь слегка нарушилось, когда он обнаружил, что Марсель снова, без разрешения и никому не сказав ни слова, забрала машину.
Из-за этой незадачи с машиной мистер Ривз опоздал минут на пять на свое свидание в большом роскошном ресторане, который он выбрал для вступления в светскую жизнь. Красный, с трудом переводя дух, он ворвался в бар. Стоунов там не было. Дважды проверив, не ошибся ли он, мистер Ривз сел и, обмахиваясь шляпой, стал ждать. После десяти минут ожидания, не в силах дольше сносить холодного высокомерия в глазах бармена, он заказал рюмку шерри. Прошло еще десять минут, и мистер Ривз не находил уже себе места от беспокойства. Может быть, они ослышались и поехали не туда? А может быть, явились вовремя и, возмутившись его бесцеремонным опозданием, уехали? Эта неприятная мысль свела на нет все его усилия охладиться с помощью шляпы, и ему стало еще жарче. Вот ведь неприятность какая…
Через тридцать пять минут после назначенного срока мистер Ривз уже находился в состоянии, близком к невменяемому, тщетно пытаясь решить, позвонить ли Стоунам или же сесть за оставленный для него столик и позавтракать в печальном одиночестве… Тут до слуха его донесся голос: «Здравствуйте, мистер Ривз! Как вы поживаете?»
Мистер Ривз вскочил и принялся горячо пожимать протянутую ему руку. На леди Стоун был один из тех спокойных элегантных костюмов, которые, кажется, только что сняли с вешалки и секрет которых, судя по всему, известен одним американкам. Она ни слова не сказала про свое опоздание — как будто и не заметила, что опоздала. Когда они сели за столик, она сообщила:
— Джерри не сможет прийти. Он позвонил и сказал, что застрял с одним типом из Южной Африки или откуда-то там еще, и просил извиниться перед вами. Извиниться! Вы мне скажите, как это делается, а я повторю.
— Ничего страшного, — галантно сказал мистер Ривз. — Мне очень жаль, что ваш супруг не смог прийти, но для меня, право же, такое удовольствие быть с вами… Не желаете ли шерри?
— Я, пожалуй, предпочла бы Бронкс, если здесь умеют его готовить.
— А вот я не очень-то люблю коктейли, — сказал мистер Ривз, сделав заказ. — Время от времени я, конечно, не возражаю, но, как правило, не пью. Вам не кажется, что они портят вкус к вину?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39