https://wodolei.ru/catalog/dushevie_poddony/100x80cm/
, в 1697 г. по вопросу об организации поселений английских колонистов на Атлантическом побережье Панамы или в 1698 г. в связи с организацией экспедиции против пиратов в район Мадагаскара).
В 1698 году Дампиру поручили командовать 21-пушечным судном «Роубак» («Косуля»), направляемым в Новую Голландию. Об этом плавании Дампир написал новую книгу — «Путешествие в Новую Голландию». Плавание закончилось полным провалом. Причин тому было несколько — судно изначально плохо было подготовлено, команда набрана неопытная и строптивая, а сам Дампир показал себя некомпетентным руководителем, склонным к самоуправству. С первых же дней он вступил в конфликт со своим первым помощником Фишером, закончившийся в конце концов бурной ссорой с рукоприкладством и арестом Фишера. На обратном пути в феврале 1701 года, во время перехода через Атлантику, корабль затонул, но команде на плоту удалось добраться до необитаемого острова, откуда их забрал через несколько дней проходящий торговый флот. По возвращении в Англию Дампир подвергся суровой критике и по обвинению Фишера предстал перед военным судом. Председательствовали на суде знаменитые адмиралы Д. Рук и К. Шовель. Дампир был приговорен к крупному штрафу и был признан «человеком, непригодным к командованию каким-либо кораблем флота его Королевского величества».
В это время уже шла Война за испанское наследство, и группа купцов снарядила два приватирских корабля с «великим замыслом» — захватить манильский галион. Одним из них — «Св. Георгом» — было предложено командовать «знатоку здешних мест» Дампиру. Так, спустя несколько месяцев после судебного процесса и увольнения со службы, Дампир вновь руководил экспедицией, был представлен первым лордом Адмиралтейства королеве Анне и удостоился чести поцеловать ее руку.
Плавание на «Св. Георге» оказалось еще более неудачным, чем на «Роубаке». Войдя в Панамский залив, Дампир предпринял неудачную попытку захвата Санта-Марии. Затем, по обыкновению команд, находящихся в подчинении у Дампира, экипаж его судна раскололся, и часть людей ушла на захваченном испанском судне на самостоятельный промысел, украв при этом королевский патент. Когда же наконец Дампир дождался прихода манильского галиона (декабрь 1704 г.), то еле успел увести судно из-под его убийственного огня. Последовал новый раскол команды, и Дампир остался на протекающем «Св. Георге» с 27 членами команды. Ему удалось захватить испанскую бригантину, названную «Уиндикейшн» («Оправдание»), на которой он перешел Тихий океан. На Молуккских островах экипаж захватили голландцы, а так как каперского свидетельства Дампир не смог предъявить, то всех англичан бросили в тюрьму.
Только в конце 1707 года им удалось вернуться в Англию, где Дампира ждал новый судебный процесс с обвинениями в присвоении им части добычи.
Репутация Дампира как исследователя, законопослушного человека, капитана трешала по всем швам. Он второй раз потерял корабль, и вряд ли кто-нибудь доверил бы ему еще раз командование, но Дампиру вновь повезло. Он вернулся на родину в самый момент подготовки в Бристоле новой приватирской экспедиции в Тихий океан под командованием Вудса Роджерса на кораблях «Дьюк» («Герцог») и «Датчесс» («Герцогиня»). Организаторам были нужны опыт и знания Дампира южных морей, незадачливый же путешественник был не прочь исчезнуть из Англии и, несмотря на преклонный возраст, принял предложение. В списке командного состава записано: «Уильям Дампир — лоцман Южных морей, плававший туда уже три раза и дважды обошедший вокруг света».
Это было последнее и самое удачное кругосветное плавание (1708— 1711) Лампира. Оно было отмечено разгромом Гуаякиля, захватом нескольких призов, в том числе манильского галиона (исполнение заветной мечты Лампира) и историей взятия с необитаемого острова шотландского моряка Александра Селкирка, ставшего прообразом героя романа Д. Дефо «Робинзон Крузо» .
После возвращения в Англию Лампир прожил три с половиной года в Лондоне, где и скончался в марте 1715 года.
«Великий, знаменитый, непобедимый» пират — насколько мало похоже определение, данное Лампиру современниками, на истинный образ этого человека: флибустьера-неудачника, незадачливого руководителя, но первоклассного географа и путешественника. От Дампира-разбойника не осталось ничего, кроме его дневников, а имя Дампира-географа продолжает жить на картах мира как дань уважения энергии географа-писателя, таланту исследователя, мужеству мореплавателя.
ГЛАВА 8. В НЕВОЛЕ И НА СВОБОДЕ
За жизнь главаря пиратов нельзя было поставить и ломаного гроша, если ему недоставало хитрости и ловкости. Отчаянной храбростью, свирепостью и кровожадностью вовсе не исчерпывались «таланты» этих людей. Для того чтобы тебе улыбнулась фортуна, требовались пронырливость, изворотливость, развитое чувство самосохранения и, конечно, везение. Разбойники жили под постоянной угрозой расплаты за грехи, и встреча с военным кораблем, в щепы разбивающим пиратское судно, была одной из суровых реалий будничной жизни грабителя. Не проявишь дьявольскую изворотливость, не помогут тебе друзья — и враги, не церемонившиеся с захваченными бандитами, мгновенно избавят мир от твоего присутствия. Ловушки, облавы, плен, эшафот, тюремная камера — от подобных «гримас» судьбы не был застрахован ни один морской разбойник.
Как избежали виселицы «герои» Карибского моря
Бартоломео Португалец, Рок Бразилец и Олоне пользовались жуткой славой. Их судьба — попади они в руки испанцев, — казалось, была предрешена, но фортуна оказалась благосклонной к ним — в последний миг флибустьеры сумели вырваться из холодных объятий смерти. Легенды ходили по Карибам о том, как эти пираты избавились от петли.
Бартоломео Португалец
Корабль испанцев, захвативший пиратское судно Бартоломео, «…прибыл в Кампече. На корабль тотчас же поднялись купцы, чтобы выразить благодарность капитану. Они узнали пирата, сеявшего ужас на всем побережье своими убийствами и пожарами. На другой день на борт корабля поднялся судья и попросил капитана отдать ему пирата. Капитан не отказался. Но ни у кого не хватило смелости отправить предводителя пиратов в город. Испанцы боялись, что он убежит, как уже не раз случалось, и оставили его на борту, чтобы на следующий же день соорудить на берегу виселицу и повесить его. Пират хорошо понимал по-испански и о своей участи узнал, подслушав, о чем говорят матросы. И он решил во что бы то ни стало спастись. Он взял два сосуда из-под вина и крепко заткнул их пробкой. Ночью же, когда все заснули, кроме часового, стоявшего рядом и следившего за каждым его движением, он попытался проскользнуть мимо, но это ему не удалось. Тогда он бросился на часового и перерезал ему горло, причем часовой даже не успел издать ни звука. Пират бросился с кувшинами в воду и выбрался на сушу. Затем он спрятался в лесу и провел там три дня. Уж на другой день солдаты с утра высадились на берег, чтобы изловить пирата. Но хитрец следил за ними издали. Когда солдаты вернулись в город, он отправился вдоль берега в местечко Эль-Гольфо-де-Тристе… Добирался он туда целых четырнадцать дней. Это был очень трудный путь, пират страдал от голода и жажды — ведь по проторенной дороге идти ему было нельзя, там его могли схватить испанцы. Четыре дня ему пришлось отсиживаться на деревьях, не спускаясь на землю… Все четыре дня у него не было ни крохи еды, правда, в сосудах была вода. Он обманывал голод, вылавливая мелких рыбок, которые на вкус подобны улиткам. По пути ему пришлось пересечь большую реку, а плавал он очень плохо. Но коли человек попадет в большую беду, то на ум ему приходит такое, до чего никогда бы он не додумался в обычное время. Пират нашел на берегу старую доску, прибитую волнами. В ней осталось несколько гвоздей. Он выбил гвозди камнем и заточил их так, что они стали острыми и хорошо резали. С их помощью он нарезал лыко, связал несколько древесных стволов и сбил таким образом плот, на котором и переправился через реку… Так он добрался до Тристе, где встретил пиратский корабль с Ямайки…»
(Эксквемелин. «Пираты Америки».)
Рок Бразилец
«…Ему не повезло — его самого вместе с каноэ и командой захватили испанцы. Он тотчас же был доставлен губернатору, который приказал посадить его в темную камеру на хлеб и на воду. Губернатор охотно повесил бы его без малейшего промедления, но не решался, опасаясь, как бы этот пират, отличавшийся необыкновенной хитростью, не выкинул какую-нибудь штуку. А Рок сделал так, что губернатору вручили письмо; писал он его сам, но все было сделано так, чтобы убедить губернатора, будто написано оно товарищами узника. Губернатору угрожали и предупреждали его, что если он причинит хоть малейшее зло прославленному Року, то пираты не дадут пощады ни одному испанцу. Получив такое письмо, губернатор, вероятно, сообразил, что вокруг его шеи затягивается петля: ведь разбойник был действительно очень известен. Это был самый знаменитый пират Ямайки, к тому же не раз он совершал набеги на Кампече. Поэтому губернатор решил отправить его с первым же галионом в Испанию, взяв с него клятву, что тот больше никогда не станет разбойничать. На прощание губернатор пригрозил, что, если он попадет снова, его тут же повесят. Пират пробыл в Испании недолго. Все время он искал удобного случая вернуться на Ямайку. Еще на пути в Испанию он раздобыл у рыбаков пятьдесят реалов, купил себе одежду и другие необходимые вещи и вернулся на Ямайку. Прибыв туда, он прославился еще более жестокими грабежами и причинил испанцам множество бед — уж на это он был способен».
(Эксквемелин. «Пираты Америки».)
Олоне
В Кампече был праздник. В церкви отслужили благодарственные молебны, а вечером люди веселились, смеялись и плясали вокруг костров. Радостное известие принесли в город испанские лансеро, охранявшие побережье. Накануне они заметили в море разбитый ненастьем корабль флибустьеров и, дождавшись, когда все уцелевшие выбрались на берег, истребили разбойников. Несколько захваченных бандитов рассказали, что на корабле находился самый страшный пират Вест-Индии — изверг Олоне, который, по-видимому, погиб в стычке. Город радовался избавлению от самого злобного негодяя на побережье. Среди пляшущих был изможденный испанец, весь в бинтах и повязках. Он явно участвовал в стычке с флибустьерами и наравне со всеми теперь торжествовал победу. Если бы знал добродушный трактирщик, наливающий ему чарку вина, и веселая испанка, пустившаяся с ним в пляс, кто был этот бледный «испанец»!
Олоне, попав в ловушку на берегу залива, прекрасно знал, что пощады ему не будет. Увидев, что от испанцев не уйти, он вымазал себе лицо кровью и упал среди трупов, притворившись мертвым. Когда солдаты ушли, пират дополз до леса, обмыл лицо, перевязал раны, надел платье одного из убитых испанцев и отправился в Кампече. Наплясавшись на празднике, устроенном в связи с его предполагаемой смертью, он нашел каких-то нефов-рабов и, пообещав предоставить им свободу, подговорил украсть для него лодку. Ночью, загрузив в нее провизию, Олоне с рабами уплыл из Кампече. На крохотной посудине они обогнули полуостров Юкатан, преодолели коварные течения южного побережья Кубы и, пройдя Наветренным проливом, добрались до Тортуги…
Теперь перенесемся в моря Европы и посмотрим, как складывались отношения с врагами у самого знаменитого европейского корсара француза Жана Бара.
Одиссея Жана Бара
Бар и коварный англичанин
Как-то раз два английских судна вошли в гавань Бергена. Их капитан высадился на берег и направился в местный трактир — место встреч иностранцев. Он искал Жана Бара, корабль которого, как рассказывали, зашел в порт после крейсерства. Найти его было нетрудно — огромный рост, громовой голос, начальственный вид выделяли корсара из пестрой разноязыкой толпы. Разговор был недолог: «Я ищу вас. Надо утрясти кое-какие спорные вопросы», — заявил англичанин. «Ну что же, — отвечал француз, — я к вашим услугам, как только загружусь снарядами». — «Буду ждать», — ответствовал капитан. Бар не откладывал в долгий ящик дела подобного рода и вскоре уведомил противника, что готов к встрече. Ответ не замедлил последовать — дуэль кораблей была назначена на следующий день по выходу в открытое море. «Однако, — сказал англичанин, — перед дуэлью, как полагается благородным противникам, неплохо было бы позавтракать вместе». И он пригласил Бара утром на борт своего корабля. Согласие было получено.
В сизом утреннем тумане шлюпка доставила Бара на борт англичанина. Холодная промозглая погода задержала капитанов за столом. Завтрак прошел в напряженной атмосфере. Но выпитая водка согрела их. Время шло. Наконец оба вышли на палубу, и, докуривая трубку, корсар решил, что традиции вежливости соблюдены. «Пора уже заняться делом», — промолвил он и собрался подать сигнал гребцам. Кривая усмешка исказила лицо англичанина, до этого холодно-невозмутимое. «Вы не поняли, капитан. Мы уходим в Англию». Бар грязно выругался и, стряхнув бросившихся на него врагов, подскочил к бочонку с порохом, невесть зачем вытащенному из порохового трюма, и поднес к нему свою трубку. «Свобода, или я поджигаю». Все содрогнулись от ужаса. «Ко мне», — прогремел голос Бара над заливом. Его фрегат стоял неподалеку. Оттуда мгновенно были спущены шлюпки, команда ринулась на абордаж и изрубила экипаж предательского судна, а коварного капитана привезли в Дюнкерк.
Однако и знаменитому Бару пришлось узнать, что такое вражеский плен.
Бар и де Форбен в плену
Поздней весной 1689 года на фрегатах «Ле Же» (28 пушек — Ж. Бар) и «Ла Райез» (16 пушек—де Форбен) Бар и де Форбен вели торговый караван (20 судов) из Гавра в Брест. 22 мая им встретились два сильных английских фрегата. Собрав военный совет, корсары выработали план действий. Пока «Ле Же» и «Ла Райез» атакуют 48-пушечный фрегат «Нансач», три вооруженных купеческих судна должны отвлекать на себя второй, 44-пушечный фрегат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
В 1698 году Дампиру поручили командовать 21-пушечным судном «Роубак» («Косуля»), направляемым в Новую Голландию. Об этом плавании Дампир написал новую книгу — «Путешествие в Новую Голландию». Плавание закончилось полным провалом. Причин тому было несколько — судно изначально плохо было подготовлено, команда набрана неопытная и строптивая, а сам Дампир показал себя некомпетентным руководителем, склонным к самоуправству. С первых же дней он вступил в конфликт со своим первым помощником Фишером, закончившийся в конце концов бурной ссорой с рукоприкладством и арестом Фишера. На обратном пути в феврале 1701 года, во время перехода через Атлантику, корабль затонул, но команде на плоту удалось добраться до необитаемого острова, откуда их забрал через несколько дней проходящий торговый флот. По возвращении в Англию Дампир подвергся суровой критике и по обвинению Фишера предстал перед военным судом. Председательствовали на суде знаменитые адмиралы Д. Рук и К. Шовель. Дампир был приговорен к крупному штрафу и был признан «человеком, непригодным к командованию каким-либо кораблем флота его Королевского величества».
В это время уже шла Война за испанское наследство, и группа купцов снарядила два приватирских корабля с «великим замыслом» — захватить манильский галион. Одним из них — «Св. Георгом» — было предложено командовать «знатоку здешних мест» Дампиру. Так, спустя несколько месяцев после судебного процесса и увольнения со службы, Дампир вновь руководил экспедицией, был представлен первым лордом Адмиралтейства королеве Анне и удостоился чести поцеловать ее руку.
Плавание на «Св. Георге» оказалось еще более неудачным, чем на «Роубаке». Войдя в Панамский залив, Дампир предпринял неудачную попытку захвата Санта-Марии. Затем, по обыкновению команд, находящихся в подчинении у Дампира, экипаж его судна раскололся, и часть людей ушла на захваченном испанском судне на самостоятельный промысел, украв при этом королевский патент. Когда же наконец Дампир дождался прихода манильского галиона (декабрь 1704 г.), то еле успел увести судно из-под его убийственного огня. Последовал новый раскол команды, и Дампир остался на протекающем «Св. Георге» с 27 членами команды. Ему удалось захватить испанскую бригантину, названную «Уиндикейшн» («Оправдание»), на которой он перешел Тихий океан. На Молуккских островах экипаж захватили голландцы, а так как каперского свидетельства Дампир не смог предъявить, то всех англичан бросили в тюрьму.
Только в конце 1707 года им удалось вернуться в Англию, где Дампира ждал новый судебный процесс с обвинениями в присвоении им части добычи.
Репутация Дампира как исследователя, законопослушного человека, капитана трешала по всем швам. Он второй раз потерял корабль, и вряд ли кто-нибудь доверил бы ему еще раз командование, но Дампиру вновь повезло. Он вернулся на родину в самый момент подготовки в Бристоле новой приватирской экспедиции в Тихий океан под командованием Вудса Роджерса на кораблях «Дьюк» («Герцог») и «Датчесс» («Герцогиня»). Организаторам были нужны опыт и знания Дампира южных морей, незадачливый же путешественник был не прочь исчезнуть из Англии и, несмотря на преклонный возраст, принял предложение. В списке командного состава записано: «Уильям Дампир — лоцман Южных морей, плававший туда уже три раза и дважды обошедший вокруг света».
Это было последнее и самое удачное кругосветное плавание (1708— 1711) Лампира. Оно было отмечено разгромом Гуаякиля, захватом нескольких призов, в том числе манильского галиона (исполнение заветной мечты Лампира) и историей взятия с необитаемого острова шотландского моряка Александра Селкирка, ставшего прообразом героя романа Д. Дефо «Робинзон Крузо» .
После возвращения в Англию Лампир прожил три с половиной года в Лондоне, где и скончался в марте 1715 года.
«Великий, знаменитый, непобедимый» пират — насколько мало похоже определение, данное Лампиру современниками, на истинный образ этого человека: флибустьера-неудачника, незадачливого руководителя, но первоклассного географа и путешественника. От Дампира-разбойника не осталось ничего, кроме его дневников, а имя Дампира-географа продолжает жить на картах мира как дань уважения энергии географа-писателя, таланту исследователя, мужеству мореплавателя.
ГЛАВА 8. В НЕВОЛЕ И НА СВОБОДЕ
За жизнь главаря пиратов нельзя было поставить и ломаного гроша, если ему недоставало хитрости и ловкости. Отчаянной храбростью, свирепостью и кровожадностью вовсе не исчерпывались «таланты» этих людей. Для того чтобы тебе улыбнулась фортуна, требовались пронырливость, изворотливость, развитое чувство самосохранения и, конечно, везение. Разбойники жили под постоянной угрозой расплаты за грехи, и встреча с военным кораблем, в щепы разбивающим пиратское судно, была одной из суровых реалий будничной жизни грабителя. Не проявишь дьявольскую изворотливость, не помогут тебе друзья — и враги, не церемонившиеся с захваченными бандитами, мгновенно избавят мир от твоего присутствия. Ловушки, облавы, плен, эшафот, тюремная камера — от подобных «гримас» судьбы не был застрахован ни один морской разбойник.
Как избежали виселицы «герои» Карибского моря
Бартоломео Португалец, Рок Бразилец и Олоне пользовались жуткой славой. Их судьба — попади они в руки испанцев, — казалось, была предрешена, но фортуна оказалась благосклонной к ним — в последний миг флибустьеры сумели вырваться из холодных объятий смерти. Легенды ходили по Карибам о том, как эти пираты избавились от петли.
Бартоломео Португалец
Корабль испанцев, захвативший пиратское судно Бартоломео, «…прибыл в Кампече. На корабль тотчас же поднялись купцы, чтобы выразить благодарность капитану. Они узнали пирата, сеявшего ужас на всем побережье своими убийствами и пожарами. На другой день на борт корабля поднялся судья и попросил капитана отдать ему пирата. Капитан не отказался. Но ни у кого не хватило смелости отправить предводителя пиратов в город. Испанцы боялись, что он убежит, как уже не раз случалось, и оставили его на борту, чтобы на следующий же день соорудить на берегу виселицу и повесить его. Пират хорошо понимал по-испански и о своей участи узнал, подслушав, о чем говорят матросы. И он решил во что бы то ни стало спастись. Он взял два сосуда из-под вина и крепко заткнул их пробкой. Ночью же, когда все заснули, кроме часового, стоявшего рядом и следившего за каждым его движением, он попытался проскользнуть мимо, но это ему не удалось. Тогда он бросился на часового и перерезал ему горло, причем часовой даже не успел издать ни звука. Пират бросился с кувшинами в воду и выбрался на сушу. Затем он спрятался в лесу и провел там три дня. Уж на другой день солдаты с утра высадились на берег, чтобы изловить пирата. Но хитрец следил за ними издали. Когда солдаты вернулись в город, он отправился вдоль берега в местечко Эль-Гольфо-де-Тристе… Добирался он туда целых четырнадцать дней. Это был очень трудный путь, пират страдал от голода и жажды — ведь по проторенной дороге идти ему было нельзя, там его могли схватить испанцы. Четыре дня ему пришлось отсиживаться на деревьях, не спускаясь на землю… Все четыре дня у него не было ни крохи еды, правда, в сосудах была вода. Он обманывал голод, вылавливая мелких рыбок, которые на вкус подобны улиткам. По пути ему пришлось пересечь большую реку, а плавал он очень плохо. Но коли человек попадет в большую беду, то на ум ему приходит такое, до чего никогда бы он не додумался в обычное время. Пират нашел на берегу старую доску, прибитую волнами. В ней осталось несколько гвоздей. Он выбил гвозди камнем и заточил их так, что они стали острыми и хорошо резали. С их помощью он нарезал лыко, связал несколько древесных стволов и сбил таким образом плот, на котором и переправился через реку… Так он добрался до Тристе, где встретил пиратский корабль с Ямайки…»
(Эксквемелин. «Пираты Америки».)
Рок Бразилец
«…Ему не повезло — его самого вместе с каноэ и командой захватили испанцы. Он тотчас же был доставлен губернатору, который приказал посадить его в темную камеру на хлеб и на воду. Губернатор охотно повесил бы его без малейшего промедления, но не решался, опасаясь, как бы этот пират, отличавшийся необыкновенной хитростью, не выкинул какую-нибудь штуку. А Рок сделал так, что губернатору вручили письмо; писал он его сам, но все было сделано так, чтобы убедить губернатора, будто написано оно товарищами узника. Губернатору угрожали и предупреждали его, что если он причинит хоть малейшее зло прославленному Року, то пираты не дадут пощады ни одному испанцу. Получив такое письмо, губернатор, вероятно, сообразил, что вокруг его шеи затягивается петля: ведь разбойник был действительно очень известен. Это был самый знаменитый пират Ямайки, к тому же не раз он совершал набеги на Кампече. Поэтому губернатор решил отправить его с первым же галионом в Испанию, взяв с него клятву, что тот больше никогда не станет разбойничать. На прощание губернатор пригрозил, что, если он попадет снова, его тут же повесят. Пират пробыл в Испании недолго. Все время он искал удобного случая вернуться на Ямайку. Еще на пути в Испанию он раздобыл у рыбаков пятьдесят реалов, купил себе одежду и другие необходимые вещи и вернулся на Ямайку. Прибыв туда, он прославился еще более жестокими грабежами и причинил испанцам множество бед — уж на это он был способен».
(Эксквемелин. «Пираты Америки».)
Олоне
В Кампече был праздник. В церкви отслужили благодарственные молебны, а вечером люди веселились, смеялись и плясали вокруг костров. Радостное известие принесли в город испанские лансеро, охранявшие побережье. Накануне они заметили в море разбитый ненастьем корабль флибустьеров и, дождавшись, когда все уцелевшие выбрались на берег, истребили разбойников. Несколько захваченных бандитов рассказали, что на корабле находился самый страшный пират Вест-Индии — изверг Олоне, который, по-видимому, погиб в стычке. Город радовался избавлению от самого злобного негодяя на побережье. Среди пляшущих был изможденный испанец, весь в бинтах и повязках. Он явно участвовал в стычке с флибустьерами и наравне со всеми теперь торжествовал победу. Если бы знал добродушный трактирщик, наливающий ему чарку вина, и веселая испанка, пустившаяся с ним в пляс, кто был этот бледный «испанец»!
Олоне, попав в ловушку на берегу залива, прекрасно знал, что пощады ему не будет. Увидев, что от испанцев не уйти, он вымазал себе лицо кровью и упал среди трупов, притворившись мертвым. Когда солдаты ушли, пират дополз до леса, обмыл лицо, перевязал раны, надел платье одного из убитых испанцев и отправился в Кампече. Наплясавшись на празднике, устроенном в связи с его предполагаемой смертью, он нашел каких-то нефов-рабов и, пообещав предоставить им свободу, подговорил украсть для него лодку. Ночью, загрузив в нее провизию, Олоне с рабами уплыл из Кампече. На крохотной посудине они обогнули полуостров Юкатан, преодолели коварные течения южного побережья Кубы и, пройдя Наветренным проливом, добрались до Тортуги…
Теперь перенесемся в моря Европы и посмотрим, как складывались отношения с врагами у самого знаменитого европейского корсара француза Жана Бара.
Одиссея Жана Бара
Бар и коварный англичанин
Как-то раз два английских судна вошли в гавань Бергена. Их капитан высадился на берег и направился в местный трактир — место встреч иностранцев. Он искал Жана Бара, корабль которого, как рассказывали, зашел в порт после крейсерства. Найти его было нетрудно — огромный рост, громовой голос, начальственный вид выделяли корсара из пестрой разноязыкой толпы. Разговор был недолог: «Я ищу вас. Надо утрясти кое-какие спорные вопросы», — заявил англичанин. «Ну что же, — отвечал француз, — я к вашим услугам, как только загружусь снарядами». — «Буду ждать», — ответствовал капитан. Бар не откладывал в долгий ящик дела подобного рода и вскоре уведомил противника, что готов к встрече. Ответ не замедлил последовать — дуэль кораблей была назначена на следующий день по выходу в открытое море. «Однако, — сказал англичанин, — перед дуэлью, как полагается благородным противникам, неплохо было бы позавтракать вместе». И он пригласил Бара утром на борт своего корабля. Согласие было получено.
В сизом утреннем тумане шлюпка доставила Бара на борт англичанина. Холодная промозглая погода задержала капитанов за столом. Завтрак прошел в напряженной атмосфере. Но выпитая водка согрела их. Время шло. Наконец оба вышли на палубу, и, докуривая трубку, корсар решил, что традиции вежливости соблюдены. «Пора уже заняться делом», — промолвил он и собрался подать сигнал гребцам. Кривая усмешка исказила лицо англичанина, до этого холодно-невозмутимое. «Вы не поняли, капитан. Мы уходим в Англию». Бар грязно выругался и, стряхнув бросившихся на него врагов, подскочил к бочонку с порохом, невесть зачем вытащенному из порохового трюма, и поднес к нему свою трубку. «Свобода, или я поджигаю». Все содрогнулись от ужаса. «Ко мне», — прогремел голос Бара над заливом. Его фрегат стоял неподалеку. Оттуда мгновенно были спущены шлюпки, команда ринулась на абордаж и изрубила экипаж предательского судна, а коварного капитана привезли в Дюнкерк.
Однако и знаменитому Бару пришлось узнать, что такое вражеский плен.
Бар и де Форбен в плену
Поздней весной 1689 года на фрегатах «Ле Же» (28 пушек — Ж. Бар) и «Ла Райез» (16 пушек—де Форбен) Бар и де Форбен вели торговый караван (20 судов) из Гавра в Брест. 22 мая им встретились два сильных английских фрегата. Собрав военный совет, корсары выработали план действий. Пока «Ле Же» и «Ла Райез» атакуют 48-пушечный фрегат «Нансач», три вооруженных купеческих судна должны отвлекать на себя второй, 44-пушечный фрегат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63