Либо это ощущение
привнесено в мое сознание давным-давно Лидией, либо оно оказалось
единственно возможной реакцией организма, страстно желающего выжить, -
этого я не узнаю никогда.

Человек спешит на поляну, по которой совсем недавно прошла его
спутники. В самом центре поляны небольшое скопление скал...
Он выходит на открытое место и направляется к скалам. Услышав раскаты
грома у себя за спиной, он понимает, что вряд ли успеет сбросить
что-нибудь на голову своего преследователя.
Он несется к крошечному углублению в скале, забирается внутрь и,
сжавшись, поворачивается.

- Мы вышли на ровное место, но заросли стали более густыми. Однако
мне удалось отыскать тропинку, и мы двинулись по ней вперед. Примерно
минут через двадцать листва поредела, а дорожка повела нас куда-то вниз.
Довольно быстро тропинка затерялась среди низкого кустарника и сухой
травы. Но я знал, куда нужно идти - лучше, чем прежде, потому что сила
призыва продолжала нарастать. Я повернул направо, туда, где почва была
песчаной.
Наконец мы подошли к холму и взобрались на него. Теперь мы видели
море - в двух милях от нас - зеленое, искрящееся в солнечных лучах.
Древние. Море и эта земля.
Я на мгновение остановился, потому что впервые подумал о времени.
Наверное, причиной был мой возраст: я прожил на свете еще недостаточно
долго, чтобы иметь собственную историю; поэтому я и не предавался
размышлениям о природе времени применительно к себе самому. Что же
касается тех, других жизней, к которым я прикоснулся, находясь на Луне, то
время, разделявшее нас, не имело для меня принципиального значения,
поскольку я мог дотянуться до них так же, как если бы они сидели в одной
со мной комнате. Но сейчас... вода и скалы по-новому рассказали мне о
геологической хронологии, совсем не так, как это представлялось на Луне.
Там я видел весь мир, ослепительно яркий и прекрасный. Я находился слишком
далеко от него, да и мои тогдашние ощущения были такими новыми... Я
смотрел на Землю скорее как на небесный артефакт, выполненный чьей-то
искусной рукой и существующий лишь в настоящем времени. А сама Луна...
неподвижная, лишенная воздуха... место, где остановилось время, где не
действует ни один закон...
Так что представшая моим глазам картина заставила меня впервые
самостоятельно задуматься о древности нашего мира, о его... жизни. О
вмешательстве в жизненные процессы Земли. Неожиданно, глядя на игру
светотени на воде в этом отдаленном древнем уголке Африки, я понял, что
меня толкает вперед не просто какая-то сила, с которой я не в состоянии
справиться. Даже не чувство долга, хотя оно, конечно, переполняло мою
душу. Я ощутил непреодолимое желание сделать что-нибудь, чтобы сохранить
древние воды и земли моего мира, противостоять запланированному
загрязнению, которое губит его вот уже многие века - может быть, с тех
пор, как в Моанде начал действовать погасший со временем ядерный реактор.
А еще я понял, что, возможно, именно ему обязан своими выдающимися
телепатическими способностями. И все же я должен стать больше чем просто
заводной игрушкой. Как и все мы, иначе жизнь потеряет смысл. Смуглолицый
человек сказал Ван Дайну, что ответ на то, что сотворили люди, ответ, к
которому больше никто не относится всерьез, - телеологический - является
единственно правильным. Нам навязали царство идей детерминизма. Только
разрушив его, мы сможем спасти наш дом, наши жизни...
Теперь то, что я должен был сделать, стало и моим желанием тоже.
"Но скажи мне... А что-нибудь когда-нибудь предпринималось?"
Не сводя глаз с моря, я бросился вниз по склону холма. Серовато-бурый
берег был усеян мелкими и крупными камнями, украшенными клочьями белой
пены. Ветер доносил соленый морской воздух. Внизу, слева от меня, в море
уходила тонкая, похожая на вытянутый палец, полоска суши. Я не видел, что
лежало за ней.
Минут через пятнадцать мы уже шагали по песку и мелким камешкам,
стараясь обойти эту полоску земли. Я слышал крики птиц, плеск волн,
чувствовал холодный, порывистый ветер на своем лице...
"Ветер продолжает дуть, мир продолжает жить, как если бы меня вовсе
не было на свете..."
Сила, толкавшая меня вперед, стала теперь различимой - я почувствовал
присутствие смуглого человека, который стоял, повернувшись лицом к морю,
еще до того как мы обогнули скалы и увидели его.
Он знал о том, что я пришел, хотя даже не взглянул в мою сторону. Я
понял это, заглянув в его сознание. Однако его внимание было приковано к
тому, что пряталось глубоко под водой, на востоке.
Квик остановился и положил руку на рукоять пистолета.
- Кто это?
- Смуглолицый, - ответил я Квику, - тот, что разговаривал с Ван
Дайном. Древний враг наших древних врагов. Это ему вспороли живот.
Человек повернулся и посмотрел на нас. Он был среднего роста, в
шортах и не зашнурованных теннисных тапочках. На шее у него висел
медальон. Опирался смуглолицый на копье с наконечником из потемневшего
металла. Вдруг я почувствовал, что наступило мгновение, когда его внимание
сосредоточилось на мне.
"Деннис Гиз. Вот место и время. Все готово. А ты готов?"
"Да. Но я не понимаю".
Хотя нас разделяло метров десять, я разглядел, что он улыбнулся. Мы
оба стояли, не шевелясь, не стараясь приблизиться друг к другу.
"...То, что увидел Ван Дайн, когда посмотрел на Восточную Реку, на
затихший город..."
"Я видел. Я помню. Не это мне не понятно".
Квик заглянул мне в глаза.
- Что происходит? - спросил он.
Я поднял руку.
Квик кивнул.
- Я его слышу, - выдохнул он.
"Они живут там, - смуглый человек махнул копьем, - под водой. Я
прихожу сюда время от времени, чтобы поговорить с ними. Как и обычно, я
пытался сказать, что их план терпит поражение, что человечество гораздо
изощреннее, чем они думают, что люди менее подвержены их влиянию, чем они
полагают, что были предприняты серьезные попытки противостоять их
замыслам, что человечество учится на своих собственных ошибках, что пришло
время отказаться от Земли и покинуть ее".
"Они отвечают?"
"Да. Они утверждают обратное".
"Как можно их убедить?"
"Примером".
"Что я должен делать?"
"Пойти к ним и позволить им обследовать тебя".
"Как это поможет тебе? Что я могу им показать?"
Я задал вопрос, но я знал. Словно именно этот смуглый незнакомец, а
вовсе не Лидия, помог мне справиться с болезнью, словно он обращался со
мной так же, как наш враг обращался со всем человечеством, - вылепил меня,
переделал всю мою жизнь: болезнь, выздоровление, яркие впечатления
пережитого мной опыта: он манипулировал мной, чтобы существо, подобное
мне, оказалось именно в этом месте и именно в это время и он смог
предоставить меня врагу, который получал возможность исследовать меня так,
как он того пожелает; смуглый человек надеялся продемонстрировать, что
человечество изменилось, перестало соответствовать их изначальным
установкам и что - так подсказывал мне мой исторический опыт - прошлое не
потеряно для нас, это не сожженный и превращенный в пепел мост, а открытая
дверь: мы можем исследовать нашу историю, учиться на ее примерах; даже
если меня уничтожат, такие, как я, появятся снова. Он предложит меня в
качестве символа, примера, доказывающего, что человеческая раса учится на
своих ошибках.
"Вы дали Ван Дайну право выбора", - сказал я ему.
"Я уже знаю твой ответ".
Я опустил голову.
"Значит, и тогда игра была нечестной".
"У нас не было другого пути. Да и сейчас нет".
Я посмотрел на воду, на небо, а потом на берег. Может быть, я вижу их
в последний раз.
"Где они?" - спросил я наконец.
"Я позову их".
Смуглый человек отвернулся и посмотрел на воду.
- Ну а теперь что? - спросил Квик. - Что он делает?
- Призывает судей.
Квик положил руку на пистолет.
- Не нравится мне, как это звучит.
- Мы не вправе уклониться.
- Хорошо. В таком случае, если они попытаются причинить тебе вред, я
тоже сделаю то, что должен.
- Не вмешивайся. Ты же знаешь, что поставлено на кон.
Он ничего не сказал, только отвернулся от меня и уставился на воду.
Над поверхностью моря появилась зеркальная сфера. Я смотрел на нее -
она приближалась. Я не смог оценить ни размеров сферы, ни расстояния до
нее. Попытавшись мысленно заглянуть внутрь, я почувствовал там чье-то
живое присутствие, но понять их образ мышления мне не удалось. Они поняли,
что я их изучаю, однако идти на контакт не захотели.
Сфера катилась по воде - огромная, круглая и блестящая. Примерно в
сорока метрах от берега она натолкнулась на песчаную отмель или какое-то
другое препятствие и там остановилась.
Все происходило бесшумно, только кричали птицы, свистел ветер, а на
берег с тихим шорохом набегали волны. У меня на глазах та сторона сферы,
что была направлена к берегу, медленно и бесшумно открылась, и на воду
опустились сходни.
"Они прибыли. Теперь дело за тобой".
Я облизнул губы, почувствовал соль, кивнул. Сделал шаг вперед. Квик
встал рядом со мной.
"Нет", - сказал смуглолицый, и Квик замер на месте, напомнив об
аудитории, которую мы... я видел на собрании Генеральной Ассамблеи, в тот
день, давным-давно, вчера.
Я пошел вперед. Приблизился к смуглому человеку, двинулся дальше. Его
лицо ничего не выражало - так же как и мое. Когда я проходил мимо, он
коснулся рукой моего плеча. И больше ничего.
Остановившись на границе волн, набегавших на берег, я подумал про
неподвижного Квика. Все правильно, иначе было нельзя. Он выстрелил бы в
любого, кто попытался бы ко мне прикоснуться. Мы бы оценили по достоинству
его геройство. Все так просто... Мы...
Я больше не был один. Вероятно, сам того не желая, я послал сигнал и
снова объединил в себе всех тех, кто уже однажды побывал в моем сознании.
Ко мне присоединился Родерик Лейшман: казалось, стоит повернуться, и я
увижу, как он идет за мной следом.
Я не стал поворачиваться, просто пошел вперед, не отрывая взгляда от
сферы - блестящего шара, о который разбивались волны, посылая в разные
стороны целые водопады брызг, а парящие в небе птицы причудливыми тенями
метались по ее зеркальной поверхности.
Птицы... Полет... Я смотрел на них, точно через стробоскоп:
мельчайшие детали каждого движения отпечатывались в моем сознании, я был
готов в любой момент перенести увиденное на лист бумаги.
...Словно Леонардо да Винчи встал рядом с Лейшманом у меня за спиной.
Мы видели, как волны оставляют следы на мягком песке... как в тот
день, тогда, возле Сиракуз, где мы почти открыли дифференциальное
исчисление, много веков назад.
К да Винчи и Лейшману присоединился Архимед - мы собрались вместе в
этом древнем закутке нашей планеты, где земля еще девственно чиста, где
пульсируют чистые элементы. О Боги, человек может жить в гармонии с вашим
наследием... Юлиан Отступник [римский император с 361 по 363 год нашей
эры; став императором, объявил себя сторонником языческой религии; от
христианской церкви получил прозвище Отступник], последний из старых
защитников, встал рядом с нами, а за ним, спотыкаясь, заковылял Жан Жак
Руссо.
И когда я, точно полководец, вел свою армию вперед, к ней
присоединялись другие, и я мысленно заглянул через мост, который перестал
быть мостом из пепла, касаясь одного, второго, третьего, дюжин людей,
каждым из них я был когда-то, наполняя свое сознание присутствием всех
тех, кто потерпел поражение во имя человека: грандиозные неудачи и совсем
небольшие, сломанные судьбы гениев, таланты, уничтоженные при взлете,
недоучившиеся самоучки - я тонул среди этих людей, но я был одним из них:
щитком на панели управления, контактом, стрелочником. Вот стоит Леонардо;
вот Кондорсе...
Ступив в полосу прибоя и приближаясь к спущенным сходням, я сделал
последний шаг назад, чтобы превратиться в умирающего Бога-вождя, который
воскреснет сладко благоуханной весной, - того, чьи сыновья и сыновья
сыновей охотилась на этой земле еще до того, как родились эти горы, тот,
кто говорил с могучими силами, заключенными в глубинах моря, тот, кто
призвал их сюда, тот, кто стоял сейчас на песке с поднятым копьем.
Я был смуглолицым, который носил все эти имена.
Поднимаясь вверх по сходням, словно в замедленной съемке, мы вошли в
сумрачные коридоры судна, которые лишили нас зрения. Но мы чувствовали их
присутствие, холодное и могущественное, изучающее человека...
"Иди. Сюда".
И они повели нас. Мы ощущали их. Мы по-прежнему ничего не видели.
Медленно, под безжалостным взглядом наших создателей, мы шли по
кораблю - против часовой стрелки...
Время перестало для нас существовать. Мы проходили развернутым
строем. Все те, кого они, как им казалось, уничтожили. Мы вернулись. Мы
предстали во мраке перед нашими судьями.
А потом возник свет - далеко впереди. Мы колебались.
"Продолжай идти, человек".
Мы пошли к свету. А подойдя ближе, заметили, что оказались перед
проходом, похожим на тот, через который мы сюда вошли. Только... день
подходил к концу, а солнце опускалось за скалистую горную гряду на западе.
Я остановился.
"Продолжай идти, человек".
"И это все, что вы можете мне сказать? После стольких лет? После
всего, что было сделано?"
"Прощай".
Я обнаружил, что продолжаю идти, спускаюсь в воду со сходней,
направляюсь к берегу. Я не оглядывался, пока не выбрался на сухое место.
Тогда я повернулся, но корабль уже исчез.
Тут только я заметил, что меня трясет. Я направился туда, где все еще
стоял смуглый человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21