Санаторий не
специализировался на психиатрических расстройствах, если не считать
старческого маразма и атеросклерозных явлений.
Новый пациент, подросток, сидел на скамейке рядом с фонтаном - как
всегда в это время дня. Терапевт, Алек Стерн, читал рядом с ним книгу -
как всегда в это время дня. Иногда Алек отрывался от книги и менял
положение руки мальчика, который на это никак не реагировал. Если врач
обращался к нему с вопросом, в большинстве случаев ответом ему было
молчание. Правда, изредка мальчик принимался что-то невнятно бормотать.
Как, например, сейчас.
- Смотри, как красиво разные цвета отражаются в воде, - сказал Алек,
опуская книгу.
Мальчик повернул голову и проговорил:
- Цветы...
- Тебе эти отражения напоминают цветы? Да, пожалуй, ты прав, а какие
именно?
Молчание.
Алек достал из кармана блокнот и начал в нем что-то писать.
- Ты бы хотел погулять со мной и посмотреть на цветы?
Молчание.
- Тогда пошли.
Врач положил блокнот на скамейку и взял мальчика под руку. Деннис не
сопротивлялся, когда Алек поднял его на ноги. После того как они
сдвинулись с места, мальчик продолжал механически шагать. Они прошли мимо
фонтана и направились по аллее, эффектно освещенной разноцветными
прожекторами, в сторону многочисленных клумб.
- Смотри. Тюльпаны, - сказал Алек, - и нарциссы. Красные, желтые,
оранжевые. Тебе они нравятся?
Никакой реакции.
- Хочешь их потрогать?
Он взял руку мальчика, слегка подтолкнул вперед, так что кончики его
пальцев коснулись алых лепестков огромного тюльпана.
- Нежные, правда? Тебе нравится?
Мальчик застыл, согнувшись. Алек помог ему выпрямиться.
- Ладно. Пошли назад.
Врач взял мальчика под руку, и они зашагали обратно по аллее.
Позднее, после того как мальчика накормили и уложили в постель, Алек
зашел поговорить с доктором Чалмерсом.
- Как Деннис? - поинтересовался доктор Чалмерс.
- Никаких изменений. Двигается, только если его к этому понуждают.
Изредка произносит отдельные слова.
- А что происходит внутри? Чем занят его разум? Как он реагирует на
новое окружение?
- Никаких определенных реакций. Он едва ли замечает изменения. Его
мозг представляет из себя странное собрание отдельных образов, которые
большую часть времени находятся в самых глубинах сознания, лишь изредка
всплывая на поверхность, а потом погружаются обратно, - вспышки, озаряющие
тьму, короткий контакт с реальностью - и вновь пустота. Большинство из них
носит личный характер.
- А не стоит ли начать стимуляцию мозга?
Алек покачал головой.
- Нет. Полагаю, нужно следовать курсу, предложенному его терапевтом.
Ближе к концу пошли неплохие результаты. Однако события развивались очень
уж быстро, и Лидия не смогла держать их под контролем - слишком много
людей окружало их там. - Он показал куда-то вверх. - Она предвидела, что
сразу вслед за переводом сюда последует период крайней пассивности. Однако
она уверена, что положительные впечатления, полученные Деннисом, заставят
его активизироваться и начать искать новые стимулы.
- Ну, прошел уже почти месяц.
- Она предполагала, что это займет от месяца до шести недель.
- И вы ей верите?
- Лидия - очень хороший специалист. Всякий раз, когда я нахожусь
рядом с Деннисом, я вижу результаты ее работы. Однако я не очень понимаю,
как ей это удалось. Создается ощущение, что она создала нечто вроде цикла,
который помогает мальчику извлекать пользу из всех его предыдущих
впечатлений. Мне кажется, нам не следует уклоняться от намеченной ею
программы лечения. Я ведь знаю мальчика гораздо хуже, чем Лидия. Очень
жаль, что она не смогла работать с ним и дальше.
- Тут все дело в разводе Лидия не хотела принимать чью-либо сторону.
Но считала, что перевод сюда будет мальчику только на пользу.
- Да, кое-что я вижу в разуме Денниса. Только все словно окутано
туманом. Кроме того, я всегда с большим уважением относился к его отцу,
поэтому на мою объективность вряд ли можно рассчитывать. Впрочем, это не
имеет существенного значения для решения проблем Денниса.
- В конце этой недели я должен послать мистеру Гизу отчет. Зайдите ко
мне вечером в кабинет, и мы сделаем это вместе. Гиз просил нас сообщать
ему о положении дел каждый месяц.
- Хорошо. Может быть, в следующий раз у нас появится что-нибудь более
определенное.

Однажды утром, примерно через две недели после этого разговора, Алек
зашел за Деннисом и увидел, что мальчик сидит на полу у кровати и пальцем,
смоченным слюной, выводит геометрический рисунок на полу.
Деннис никак не отреагировал на появление Алека, и тот некоторое
время простоял, молча наблюдая. Потом врач попытался очень осторожно
проникнуть в сознание своего пациента. И не смог этого сделать: Деннис был
полностью сосредоточен на пропорциях треугольников.
Алек простоял так почти целый час, околдованный этой необычной
картиной, не сводя глаз с Денниса и надеясь, что тот его заметит. Наконец
не выдержал и шагнул к мальчику.
Коснулся плеча.
Мальчик быстро повернулся и посмотрел на него - совершенно
естественное движение и вполне осмысленное выражение глаз поразили
доктора. Потом Деннис выкрикнул несколько фраз и упал, уткнувшись лицом в
свои еще не просохшие рисунки.
Алек поднял его на руки и отнес на кровать. Быстро проверил частоту
дыхания, пульс. И то и другое было учащенным. Тогда он взял стул и уселся
рядом с кроватью.
Дожидаясь, пока мальчик придет в сознание, Алек пытался вспомнить,
что же все-таки прокричал Деннис. Он не сомневался - язык был иностранным:
ритмичные звуки не могли оказаться случайным лепетом. Алек не узнал язык,
но был уверен: Деннис произнес разумное предложение. Все в поведении
мальчика - его действия, сосредоточенность, выражение лица - было
осмысленным, вся эта сложная картина не могла развалиться на мелкие
кусочки, как только дело дошло до речи. Деннис проснется, и тогда Алек без
проблем определит, с кем из обитателей Луны он вошел в контакт...
Однако прошло много времени, прежде чем Деннис очнулся, - его глаза
снова бессмысленно смотрели в пространство, а разум был почти таким же
пустым, как и за день до этого. Остался лишь мало заметный намек, почти
неощутимое изменение настроения. Ничего больше.
Так что Алек не смог узнать ничего определенного.
Как обычно, врач вывел мальчика на прогулку, надеясь, что изменение
окружающей обстановки окажет на него хоть какое-нибудь воздействие, -
никакого результата. Наконец он отвел мальчика к скамейке у фонтана.
Именно здесь Алек решил испробовать новый подход, основанный на его
утренних наблюдениях.
Открыв блокнот на чистой страничке, он нарисовал треугольник, круг и
квадрат. А потом поднес рисунок к лицу Денниса.
Через некоторое время Деннис опустил голову. Его глаза стали немного
более осмысленными, и взгляд переместился. Мальчик протянул руку и взял
блокнот. Положив его себе на колени, Деннис начал водить пальцем по
очертаниям фигур.
- Что это такое? - спросил Алек. - Знаешь?
Губы Денниса начали двигаться.
- Круг, квадрат, треугольник... - прошептал он.
- Превосходно! Вот. - Алек вложил карандаш в руку Денниса. - Можешь
сам нарисовать?
Деннис посмотрел на карандаш, покачал головой и вернул его обратно.
Снова наклонившись вперед, провел пальцем по рисункам, а потом отвел
взгляд в сторону. Блокнот соскользнул на землю. Деннис, казалось, этого
даже не заметил.
- Как они называются? - еще раз спросил Алек. - Скажи!
Деннис ничего не ответил. Его внимание рассеялось.
Алек поднял блокнот и начал писать.
Всю следующую неделю состояние Денниса оставалось практически без
изменений. Попытки заинтересовать мальчика занятиями в специальных классах
по восстановлению различных навыков ни к чему не привели, и, хотя Деннис
начал обращать внимание на музыку, у него не возникло желания научиться
играть на каком-нибудь инструменте. Оказываясь в классе живописи, мальчик
все время посвящал рисованию кругов, треугольников и квадратов. Его
способность изображать эти фигуры очень скоро достигла почти механического
совершенства. Речь Денниса ограничивалась одним или двумя - самое большее
тремя - словами, да и то лишь когда он отвечал на простые, повторяющиеся
вопросы. Он никогда не пытался начать разговор.
Все это, однако, можно было считать существенным прогрессом. В
следующем отчете, посланном родителям мальчика, говорилось об улучшении
двигательной, познавательной и речевой активности. А вот об эпизоде с
французским языком и его последствиях решили пока не сообщать.
Когда однажды утром Алек пришел за Деннисом, тот расхаживал по
комнате и что-то бормотал по-французски. Алек заговорил с ним, и мальчик
ответил по-французски.
Проникнув в разум мальчика, Алек обнаружил там появление новой
личности. Он оставил Денниса, а сам отправился на поиски молодого
психиатра-француза, недавно появившегося на базе.
Марсель провел с Деннисом целый день и вышел от него с целым ворохом
записей.
- Деннис считает, что он маркиз де Кондорсе, - заявил Марсель
вечером, разложив перед собой записи и глядя на Алека. - Более того, ему
практически удалось убедить в этом меня.
- Я вас не понимаю, - проговорил Алек.
- Он обладает невероятным количеством информации о жизни маркиза и о
том периоде времени.
- Это может быть чем-то вроде проявления незаурядных способностей в
какой-то очень узкой сфере, которое иногда наблюдается у умственно
отсталых, - предложил свой вариант объяснения Алек. - Мальчик слышал и
запомнил эти факты много лет назад, а теперь они всплыли на поверхность.
- Деннис совершенно последователен в своих действиях, он не просто
повторяет некие факты. Он способен вести беседу, причем на высочайшем
интеллектуальном уровне. Он говорил о своем - а точнее, маркиза - "Очерке
исторического развития человеческого разума". И не просто пересказал
основные тезисы. Он отвечал на мои вопросы и развивал теории, лишь
намеченные в эссе. Это нечто большее, чем обычный нереальный утопизм.
Деннис говорил о том, что в результате проникновения знания в жизнь
человек совершенствуется, о науке как способе мышления, который позволит
не только поднять материальный уровень жизни людей, но и улучшит
интеллектуальные возможности отдельного индивида, о том...
- Одну минутку, - сказал Алек, подняв руку. - Мы уже установили, что
он отождествляет себя с определенным человеком и временем. А что насчет
места? Как он может одновременно находиться на Луне и во Франции конца
восемнадцатого столетия?
Марсель улыбнулся.
- Палата в больнице не так уж сильно отличается от тюремной камеры, -
ответил он. - Маркиз провел последние дни своей жизни в тюрьме. Деннис
считает, что он именно там и находится.
- Маркиз стал жертвой революции, не так ли?
- Да. Однако до сих пор неизвестно: казнили ли его, или он покончил с
собой, чтобы не...
Алек напрягся.
- Что?.. - начал было Марсель.
- Не знаю. Но меня это беспокоит. Каким бы ни был источник этой
информации, откуда-то ведь Деннис ее получил.
- Неужели вы считаете?
Алек встал.
- Пойду-ка я его навещу. Мне как-то не по себе.
- Я с вами.
Они направились к комнате Денниса.
- У него никогда не было подобных тенденций?
- С тех пор как он попал к нам, нет, - ответил Алек, - в его истории
болезни про это ничего не написано. Однако личность может стремительно
меняться. Иногда предвидеть, что произойдет в следующий момент,
невозможно. О Боже!
- Что такое?
- Я вошел с ним в телепатический контакт.
Алек бросился бежать.
Они влетели в комнату Денниса и увидели, что мальчик лежит на полу.
Воспользовавшись своим ремнем, он попытался повеситься на светильнике. К
счастью, провода не выдержали. Деннис лежал без сознания рядом со стулом,
с которого вероятно, совсем недавно спрыгнул.
Марсель быстро осмотрел мальчика.
- Кажется, шея в порядке, - сказал он, - но нужно сделать снимок.
Поищите каталку, отвезем его в рентгеновский кабинет. А я останусь с ним.
- Хорошо.
Тщательное обследование показало, что Деннис не получил серьезных
повреждений. Что явилось причиной комы, в которой мальчик пребывал около
двух суток, выяснить не удалось.
Все это время Деннис находился под постоянным наблюдением врача,
питание производилось внутривенно.
Когда на третий день Деннис пришел в себя, он сразу схватился за бок
и застонал. К нему подошла медсестра, увидела, что ему плохо, и послала за
врачом. Еще одно скрупулезное обследование ничего не выявило, пришлось
прибегнуть к более сложным тестам. Пока результаты анализов тщательно
изучались, Марсель и Алек обнаружили, что Деннис перестал быть маркизом де
Кондорсе. Теперь Деннис представлял себе такую картину: он лежит на лугу,
окруженном холмами, и истекает кровью от раны, нанесенной ему рогом
мифического существа, вышедшего из моря. Кроме того, ему казалось, что его
прежний врач Лидия Диманш находится рядом с ним; мальчик часто называл ее
именем ухаживавшую за ним медсестру.
- Все тесты дали негативные результаты, - сообщил пожилой врач,
вошедший в комнату во время телепатического сканирования.
- Это еще одно из его заблуждений, - сказал Алек. - В истории болезни
содержится подробное описание того, что следует делать, если такая
ситуация возникнет. Я думаю, нужно дать Деннису снотворное.
- Не знаю, - ответил пожилой врач. - Мальчик довольно долго находился
без дознания и сильно ослабел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21